Дни без солнечного света

Акихико раскинулся на жестком диване в своих апартаментах. Солнце уже давно взошло. Писатель лежал в одной позе без движения в течении нескольких часов: его горе было настолько велико, что он едва мог дышать, не говоря уже о лишних телодвижениях. Страшное разочарование настигло его и частного детектива Санто Юстино в тот момент, когда через 48 часов после пропажи не было ни одного звонка. Тогда стало понятно, что Мисаки был похищен совершенно не с целью выкупа. Акихико был страшно огорчен, когда понял это. Особенно тогда, когда Санто Юстино выдвинул предположение о том, что, возможно, Мисаки был одной из жертв теневой экономики: торговлей людьми - еще одного крупного бизнеса в Бразилии. "Он немного старше, чем те потенциальные жертвы, которых обычно используют в этом бизнесе, но он выглядит так молодо, что, возможно, похитители догадаются об этом не сразу." - трезво предположил Санто Юстино. И если это было так, то сейчас Мисаки мог находится где угодно: быть напичкан дешевыми наркотиками и заперт в комнате или в отвратительном, грязном борделе, или еще чего хуже, за пределами страны полностью, если ему уже нашли покупателей! Все варианты развития событий с Мисаки нескончаемо крутились в сознании его возлюбленного. Прошел уже почти месяц с тех пор, как его возлюбленного похитили, и с каждым днем шансы на то, что Мисаки когда-либо будет найден, нещадно угасали. Акихико поджёг новую сигарету, которые он скуривал одну за другой, но даже эта зависимость не приносила ему никакого облегчения. Он глубоко затянулся, а потом, выдыхая, он прошептал: "Мисаки..." Его глаза вновь наполнились слезами и писатель позволил им скатиться по небритым щекам. Последнее время он то и дело прокручивал в голове те моменты, когда он видел своего мальчика в последний раз. "Мисаки..." Взъерошенные темно-каштановые волосы, которые переливались золотым цветом на солнце. "Мисаки" Его тонкое стройное тело, которое приобретало карамельный оттенок и мускулистую форму после проведенного времени на море. "Мисаки" Изумрудная глубина его глаз, те неизведанные джунгли, которые манили раскрыть тайну притяжения. Наконец Акихико перевернул свое жесткое тело на другой бок. Его мышцы закричали от протеста и облегчения в то же время, что было вполне объяснимо учитывая количество времени, проведенным писателем в одной положении. Он вдоволь насладился этим чувством, которое на мгновение позволило ему отвлечься от той страшной боли в области сердца. Как он и предполагал, Мисаки не был перехвачен Харухико или Такахиро. Такихиро на данный момент находился в Бразилии, остановившись в потертой, старой гостинице. Он прилетел в Санту-Катарину сразу после того, как получил сообщение от Акихико о том, что произошло. Они встретились один раз в полицейском участке Гаропабы несколько недель назад, когда полиция все-таки возбудила уголовное дело. Такахиро ничего не сказал, когда сидел в кабинете, с красными опухшими от слез глазами, всеми силами пытаясь вникнуть в то, что пытался донести до него переводчик, которого Акихико нанял своему другу специально для проведения беседы с представителями правоохранительных органов. Такахиро ясно дал понять, что, хоть он и будет помогать полиции в поиске любым возможным способом, он не потерпит какого-либо взаимодействия с Акихико. Это был осколок, который загнаивался в сердце писателя. Тем же днем от Такахиро поступил звонок: "Я должен вернуться в Японию, поэтому я оставляю своего младшего брата Мисаки в ваших руках, Усами-сан, но не думайте, что это означает, будто я простил вас каким-то образом. Вы забрали у меня моего брата точно также, как та скользкая после дождя дорога забрала наших родителей. И вне зависимости от того, какой может быть результат," - Такахиро почти задохнулся от своих слов: "Вся ответсвенность лежит на тебе." "Я понимаю, Такахиро", - все, что мог сказать Акихико. В тот момент он ненавидел себя, больше чем когда либо. Впрочем, ненависть к себе стала его постоянным спутником: его эгоизм принес так много страдания людям, которых он безмерно любил. До сих пор неизвестно, кто мог способствовать этому, но новости о пропаже Мисаки просочились в прессу, что в одночасье стало глобальной сенсацией. "Богатый, знаменитый автор, состоявший в отношениях с мальчиком, которому едва исполнилось 18 лет... Японский наследник многомиллионной корпорации крадет бедного сироту из семьи... Отмеченный наградами романист, Усами Акихико бежит со своей игрушкой в другую страну, что вскоре приводит к загадочному исчезновению любовника." Это была просто мечта всех рекламных щитов. Некоторыми людьми были даже выдвинуты обвинения Акихико в том, что, предположительно, это он убил Мисаки. Не то, чтобы его волновало мнение других людей, но разговоры о том, что он сам причинил вред его дорогому малышу.. Только вот осознание полного исчезновения Мисаки было намного болезненнее. Санто Юстино был не на шутку встревожен, когда ситуация была предана огласке. "Если Такахаши еще жив..." "Он жив, - грозно прервал его Акихико, - я это чувствую." Детектив уже слышал эти слова при расследовании других дел, и он обнаружил, что чаще всего интуиция близких жертвы совершенно не соответствовала реальности. "Если Мисаки жив, то надеюсь, огласка побудит кого-то отдать его за выкуп или вознаграждение, но..." "Но что?" Акиихко и без того бледный как смерть после поднятия данной темы, стал похож на смертельно-больного пациента, заметив внезапное изменение лица детектива. "Существует также немалая вероятность того, что вся эта реклама может вспугнуть людей, которые держат Мисаки у себя, они могут запаниковать и решат от него избавиться." Как только детектив выдвинул свое предположение, Акихико почувствовал, как клинок страха вонзился в его кишки. За те несколько недель общей работы над поиском пропавшего, Санто Юстино смог доказать, что он человек, который хорошо знает свое дело. Также он смог хорошо сработаться и с личным следователем Усами, но после двухнедельного пребывания его в Бразилии, Акихико все же отправил его обратно в Японию. Писателю потребовалось не так много времени, чтобы понять, что хоть и нанятый им следователь был профессионалом своего дела, у него просто не было культурного понимания страны, а это напрямую влияло на его эффективность в расследовании дела. Он уволил его и в связи с тем, что боялся, что семейный детектив может начать замедлять Санто-Юстино. Акихико закрыл глаза, потушив наполовину выкуренную сигарету. Он спал всего несколько часов в день. Приоткрыв глаза, он посмотрел на переполненные пепельницы, валявшиеся на столе. Теперь он разрывался на две части и постоянно колебался между тем, что бродил самостоятельно по улицам, тщетно ища Мисаки, или целыми днями оставался в апартаментах, предполагая, что в тот момент, когда он выйдет из дома, Мисаки вернется и не застав его дома, снова исчезнет. Акихико вздохнул. Завтра приедет Айкава. Он действительно не хотел её видеть. Но она настояла на том, что приедет в первую очередь, как близкий человек, а не как редактор, чтобы убедиться, что он заботится о себе. Акихико знал, что он обязан ей. не смотря на то, что был для нее огромной болью в заднице, она оставалась такой преданной. Как только стало известно о ситуации, издательство Марукава пригрозила уволить писателя из-за скандала. Так было ровно до тех пор, пока новости не возымели противоположный эффект и спрос на его книги взлетел до небес. Но это совсем не имело значение для Акихико. Он понимал, что если Мисаки не вернется к нему, он больше не напишет ни строчки. Вдруг писатель неожиданно сел. Изменение в положении тела вызвало у него резкое головокружение. Он провел руками по жирным прядям своих отросших, немытых волос. Они думали, что случился настоящий прорыв в расследовании, когда ровно неделю назад телефон Мисаки был обнаружен в мусорном ведре. Им повезло, что в одном из магазинов была установлена внешняя камера для охраны. Акихико был вне себя от гнева, досады и отчаяния, когда они нашли кадры того, что все-таки произошло в тот злополучный день. Автор смотрел на зернистое черно-белое изображение, где высокий светловолосый мужчина европейской внешности шел рядом с ЕГО Мисаки. А затем писатель увидел, как его мальчик внезапно пошатнулся и рухнул в объятия этого незнакомца. Мужчина поднял Мисаки так легко, будто бы он совершенно ничего не весил, открыл багажник фургона, который был припаркован рядом с ними, и посадил его внутрь. А после этих действий он выбросил что-то в мусорное ведро. (скорее всего, телефон Мисаки.) Не вызывая ни у кого подозрения, через несколько мгновений мужчина сам сел в фургон и спокойно скрылся с места происшествия. Вся сцена длилась менее трех минут, но Акихико ощущал, будто эти тягостные моменты длились год. Им повезло с камерами и они смогли отследить машину чуть дальше. (камеры были установлены в светофор). Но вскоре машина исчезла. "Кто бы это ни был, он знает, что делает", - умозаключил Санто Юстино. "Хорошо это или плохо?" "Все зависит от того, как вы на это смотрите", - осторожно, чтобы не повлечь за собой разрушение надежд, предположил детектив. "Я имею в виду, похоже, что наш парень действительно приложил немало усилий для того, чтобы забрать вашего партнера. Могу предположить, что это знак того, что ему нужен Такахаши на длительное время. И это хорошо." "А плохая часть?" - Акихико чувствовал себя обязанным спросить, хотя он уже знал ответ. "Плохая часть заключается это то, что он хочет сделать с Такахаши, пока он у него." Акихико издал тихий протяжный стон, вспоминая слова детектива с большим усилием; затем он попытался подняться с дивана. Глядя на свою отощавшую фигуру и грязную, пропитанную потом одежду, он снова и снова представлял, как бы злился Мисаки на него за то, что он дошел до такого состояния. Завтра я возьму себя в руки и постараюсь вести себя так, чтобы ты на меня не ругался, мой хороший, но сейчас я слишком устал. Акихико двинулся в свою темную спальню и разделся. Затем он лег на паркетный пол возле кровати Мисаки. Он положил свою длинную руку под голову, как будто она служила имитацией подушки. не смотря на то6 что в квартире было душно и кондиционеры были выключены, его фигура не переставала дрожать, будто бы содрагаясь в болезненном ознобе. Не имея представления, в каких условиях сейчас находится его любовник, Акихико не мог дать себе право отдохнуть в их совместной кровати. Пожалуйста, Мисаки, знай, что я всегда с тобой... Акихико закрыл свои уставшие глаза, надеясь на несколько минут провалиться в небытие, прежде чем его разум снова начнут истязать кошмары. Где бы ты ни был, я надеюсь, что ты будешь сильным. Надеюсь, ты знаешь, что я не остановлюсь, пока не найду тебя. Я никогда не перестану любить тебя.. Силы наконец отпустили его и Акихико начал дремать. Прежде, чем он снова погрузился в подземный мир своих мучительных снов, он произнес имя своего зеленоглазого божества. "Мисаки."