Стокгольмский синдром: или как барашек хотел, чтобы волк его съел.

Туан - отец Тула. Давненько в его доме не собиралось столько народу. Наконец он мог с чистой совестью назвать особняк Метханан своим. Туан не понимал, что испытал тем утром, когда его мать нашли мертвой: горечь или облегчение? Наверное, всего понемножку. Отец Тина никогда не был особо близок с родителями, а когда они поставили перед ним выбор -семья или Мия... Нет, нельзя позволять себе думать о ней. Туан уже давно усвоил урок - за свои поступки надо отвечать. Мать он очень уважал и по-своему даже любил, но нельзя отрицать того факта, что в глубине души не прекращал винить её за свою несчастливую жизнь. С каждым годом он всё больше осознавал, что богатство не приносит того счастья, на которое Туан рассчитывал, поэтому просто пришлось смириться с таким положением вещей. Честно говоря, настоящий жизненный запал в нём потух в тот день, когда пришла новость о смерти матери Тула. Именно тогда он понял, что огромная часть его души ушла вместе с ней, поэтому просто продолжал существовать и выполнять свой долг. Сыновей любил одинаково, но легче общаться ему было всё-таки с Тулом. Даже Лиэн, казалось, любила старшего больше чем Тина. С одной стороны Туан чувствовал вину за то, что всегда выделял наследником именно Тула, но с другой стороны, ему хотелось верить, что таким образом он дает младшему что-то вроде выбора... Которого не было у него самого. И как же Тин распорядился этим подарком? Предпочел наплевать на семейное наследие ради странных, извращенных отношений? Нет, такого Туан понять не мог. Сразу после того, как стало известно о смерти матери, он велел обыскать её комнату и связаться с личным юристом на предмет того, успела ли Сирират подписать завещание в пользу Тина. Оказалось, что нет! Она ждала согласия, прежде чем передавать свои акции. Получалось, что действительным считалось её предыдущее завещание, по которому они доставались Туану. Ушла всего пара дней, чтобы уладить формальности и подготовить нужные документы. Туан посмотрел на Тина. Странно, тот разговаривал с Тулом, и они не выглядели так, словно хотят друг друга убить. Глава семейства подозвал слугу. - Да, господин Метханан, чем могу помочь? - Попроси Тина зайти в мой кабинет через пять минут. Слуга ушел, а Туан еще пару секунд понаблюдал за сыновьями, а потом отправился в комнату, в которой проводил большую часть своего времени. Тин. - Ваш отец зовет вас в кабинет. - Прямо сейчас? - Просил подойти через пять минут. - Хорошо, спасибо. Тин поблагодарил юношу, а потом повернулся к Тулу, многозначительно вздохнув и отхлебнув шампанского. Безумно странным являлся тот факт, что старший брат был единственным, с кем Тин чувствовал себя хотя бы немного комфортно на этих поминках. С того момента, как они отъехали на одной машине от кладбища, братья разговаривали не умолкая. Вспоминали дурацкие истории из детства, обсуждали всякую ерунду, стараясь не говорить о Сирират и причине их внезапного примирения. Внезапно все старые обиды, вся ненависть куда-то ушли. Тин вдруг увидел, что Тул - всего-лишь несчастный и одинокий человек. Ему почему-то захотелось о нём позаботиться, захотелось... Вылечить его. Теперь-то он знал, что от злобы, одиночества и обиды на весь мир способна помочь только любовь. Они проболтали всю дорогу до дома, да и в поместье не отходили друг от друга. Когда слуга принес весть от отца, Тул нахмурился. - Мне пойти с тобой? - Если бы он хотел видеть нас обоих, то так бы и сказал, верно? - Верно. Тин опрокинул в себя остатки игристой жидкости из бокала, а потом отдал его Тулу. - Не могу сказать, что для меня это сюрприз. Я, кажется, даже знаю, о чём пойдет речь, но готов ко всему. - Наверное, дело в акциях. - Естественно в них, ик... Тин ощущал, что захмелел, опустошив примерно шесть бокалов на голодный желудок, но именно такое состояние ему было необходимо, чтобы спокойно и весело посмотреть в глаза судьбе. В том, что произойдет далее, он даже не сомневался. - Мне точно не нужно идти с тобой? - Нет, всё будет в порядке. Я точно знаю, что случится. Через пару минут Тин стоял перед рабочим столом отца, оглядывая его кабинет. Тот выглядел довольно уютным. Тин редко здесь бывал, вернее, почти никогда. Видно было, что отец любит эту комнату, она выглядела... Обжитой: то тут то там были раскиданы экономические газеты и журналы, на тумбочке около кресла лежала прочитанная до половины книга, из которой торчала закладка. На обложке Тин прочитал "Поющие в Терновнике". Ничего себе! Кто бы мог подумать, что Туан Метханан романтик?! Он также подметил огромное количество растений в горшочках, за которыми явно надлежащим образом ухаживали. Наверное, тут их отец скрывается от одиночества... Внезапно ему стало так же легко, как в тот момент, когда он решил признаться всей семье о своих отношениях с Каном. Да и могло ли быть что-нибудь проще? Разве он хотел прожить свою жизнь так, как отец, имея лишь закуток, куда он сложил все свои фантазии и мечты? Нет уж! Тин посмотрел на родителя. Тот устало положил подбородок на скрещенные пальцы и наблюдал за тем, как сын оглядывает его владения. - Что ты думаешь? - В смысле? - Что ты думаешь о моём кабинете? - Ну... Ты явно проводишь здесь много времени. - Это точно. А знаешь, почему? - Почему же, отец? - Потому что я не такой, как ты. Тин, послушай, я никогда не одобрю твой выбор, мне это непонятно и противно моей... Природе. Но я знаю вот что - в нашей семье ты выбираешь либо любовь, либо богатство. Я выбрал второе, ты - первое. Могу только восхищаться тобой, но действовать в угоду этому не имею права во имя семьи. Бабушка не успела заверить новое завещание, так что все акции переходят ко мне, и я... Рано или поздно завещаю их Тулу. Ты по-прежнему владеешь 10% акций, от которых будешь получать отчисления. Бабушка оставила тебе внушительный фонд - можешь распоряжаться им по своему усмотрению. Но я должен сказать тебе сразу, что если будешь продолжать общаться с тем молодым человеком, я... Придумаю способ, как забрать у тебя оставшиеся акции компании. Надеюсь, ты меня понимаешь. Денег, что оставила тебе бабушка, хватит максимум до конца твоего обучения, на что ты будешь жить дальше - не знаю. Ты считаешь, что уже определился, но я прошу тебя подумать ещё раз и выбрать снова. Тин вдруг откинул голову и расхохотался. Может, причиной тому был выпитый алкоголь, а возможно его вдруг опьянила свобода... Он сам не понимал, почему чувствует себя настолько счастливым! - Тебе смешно? - Ахахахах... Ох, папа... Ахахахахаха... - Что смешного, Тин? Младший представитель семейства Метханан вытер скатившуюся из уголка глаза слезу, а потом покачал головой. - Ничего, просто нервы, наверное. Я понял тебя, отец. - Ничего не хочешь сказать? Казалось, что Метханан старший был искренне удивлен. Тин только улыбнулся. "Как странно, что, даже будучи настолько одиноким, он совсем ничего не понимает!" - Нет, отец, не хочу. Вернее... Если честно, хочу. Ты не мог бы попросить всю семью собраться завтра вечером в семь? Я сделаю кое-какое объявление. - Что за объявление? - Завтра узнаешь. - Я предпочёл бы узнать сейчас. - Ну... Не всегда всё происходит так, как мы хотим, верно, отец? Туан выполнил своё обещание, и на следующий вечер Тин вошел в гостиную, где его уже ожидали все члены семьи, кроме жены Тула и маленького Пху. Он оглядел их лица, и впервые за всю жизнь испытал не неприязнь, а нечто похожее на привязанность. Тин больше не видел людей, которые ненавидят его и пытаются сломать ему жизнь, он видел одиноких, усталых, несчастных родственников. Удивительно, как круто смогла поменять изменить его жизнь, вернее не жизнь... Канталуп. Он вспомнил тот день, когда решил признаться во всем семье. На домик семейства Киракорн опустилась ночь. Тин пытался заниматься перед предстоящим экзаменом, а Кан играл в допотопный геймбой, всеми силами стараясь не шуметь при выигрышах и проигрышах. У него смешно торчали волосы на макушке - словно антенны, которые коннектят его с пришельцами, а с губ срывались тихие фразы: - Я Донки-конг... Я убью тебя... Ради моей ледышки... Подперев голову рукой, Тин начал наблюдать за ним и в какой-то момент понял, что его обезьян играет в допотопную игру Донки-конг, в которой огромная горилла спасала принцессу, только вот вместо принцессы Кан спасал в своих фантазиях его! Он то и дело бормотал: "Будешь знать, как держать в плену моего Тинчика!" В эту самую минуту всё встало на свои места. И, Будда всеблагой, это оказалось так просто! Тин вдруг осознал: "Мы всегда будем вместе, и всё у нас будет хорошо. Мне ничего не мешает достичь успеха и быть счастливым с Каном. Совершенно ничего. Я уже взрослый." Это миг стал настоящим откровением, которое навсегда изменило в нём что-то. Примерно тоже самое он чувствовал и сейчас, когда вошёл в главную гостиную особняка Метханан. - Здравствуйте все. - Тин, здравствуй. Тул подошел к нему и пожал руку. Как они смогли из злейших врагов превратиться с братом в товарищей, являлось загадкой мирового масштаба. Тин обещал себе подумать об этом позже, пока же необходимо довести дело до конца... - Тин. Отец тоже встал и пожал ему руку. После он подошел к Лиэн и поцеловал её в щеку. Странно. Даже к матери у него было какое-то новое, странное, щемящее чувство нежности. Тин вдруг понял, что искренне желает ей счастья. Вот у Тула мама умерла, а у него ещё жива... И она... Всё-таки... Мама. Лиэн постаралась выглядеть невозмутимой и обиженной, но было видно, что её весьма удивил его жест. Тину даже показалось, что её глаза слегка увлажнились. Покончив с приветствиями и пригласив всех сесть на свои места, он начал: - Знаю, вы все удивлены, что я попросил вас собраться сегодня. Постараюсь не задержать надолго, но у меня важное объявление. - Говори уже быстрее, пора садиться обедать. - Да, мама, я как раз начал... - Не называй меня... - МАМА! Позволь мне назвать тебя так хотя бы раз, прежде чем я уйду. - Уйдешь? Лиэн была обескуражена. - Да, уйду. Я принял решение, что больше не хочу принимать участие в семейных делах, быть наследником, а также проживать в этом доме. Свои десять процентов акций я оставляю маленькому Пху - рано или поздно он станет президентом, если захочет. Пусть этими акциями пока распоряжается Тул, хотя, впрочем... Мне всё равно. Делайте с ними, что хотите. Я заберу только тот фонд, что оставила мне бабушка, чтобы купить квартиру и оплатить своё обучение. - Нет, Тин, погоди! Я... ты... Ты намного достойней, чем я... Я... Ты должен... Тул встал со своего места и несколько раз сжал и разжал кулаки. Было видно, что ему с трудом даются слова. "Кажется, он настолько отвык быть благородным, что не вполне понимает, как это делается. Надо помочь бедняге". - Тул, спасибо тебе за порыв, но вообще-то это правда - именно ты достоин взять бразды правления в свои руки. Именно ты все эти годы помогал отцу, был рядом с ним. Ты знаешь о империи Метханан куда больше, чем я. Мне же... Хочется заняться чем-то своим. Внезапно пришло осознание - вся жизнь ещё впереди! У меня есть молодость, амбиции, образование, а главное - мой Кан. Я справлюсь. Более того, мне просто не терпится нырнуть в этот океан под названием жизнь! - Тин, так ты... Ты хочешь уйти навсегда?.. - Ну, если вы будете изредка приглашать меня на ужин, против я не буду, но хочу официально передать всё свое наследство Пху. Внезапно произошло кое-что очень странное. Лиэн подошла к нему и накрыла шею ладонями, вглядываясь в глаза так пристально, словно видела впервые. В последующую минуту её лицо отразило целый спектр чувств, будто сбрасывая одну маску за другой. С ресниц закапали слезы. Тин замер, когда губы Лиэн прошептали: - Я горжусь тобой, сын... Никогда. Никогда ещё она не называла его так... - Честно... Мама? - Честно. После этого Тин почувствовал первый на своей памяти материнский поцелуй в щеку. Кан. Он выхаживал перед входной дверью взад и вперед, не в силах унять волнение, даже несмотря на пытающихся успокоить его матушку и Лимон. - Тин же обещал, что приедет. - Не волнуйся, Кан, он всё нам расскажет. - КАК Я МОГУ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ? Этот козёл... Прости, мамуль. Значит этот... Представитель парнокопытных звонит мне и оповещает о том, что нам надо серьезно поговорить. На днях у него умерла бабушка, кстати, не факт, что не без моего участия. Его наверняка лишили наследства, и он подумал: "Да зачем мне эта головная боль?! Расстанусь с Канталупом и всё!" - Неет! - Что ты себе напридумывал?! - А о чём еще можно хотеть поговорить после подобных событий?! Он меня даже на похороны не позвал! - Это вполне нормально. - Просто не хотел никого смущать. - Да кого я могу смутить?! - ТАК, СЫН, УСПОКОЙСЯ! Матушка громко прикрикнула на него, так как добрые увещевания не действовали, и Кан обмяк и опустился на пол. Мама и сестра сели рядом и крепко обняли его за плечи. Он сграбастал обеих в объятия, и почувствовал родное тепло. "Разве может быть что-то важнее, чем поддержка семьи?" Тин не сказал ему, что собирается делать, только попросил вечером быть дома и обещал, что приедет после 19-00. Сейчас стрелки на часах показывали 21-30. С каждой минутой Кану становилось все более страшно, что его принц выбрал своё королевство, а не его маленький домик, строгую маму и сестру-извращенку... Раздался звонок в дверь. Кан взволнованно посмотрел вверх, и тогда Лимон встала и открыла её. На пороге стоял Тин с двумя огромными чемоданами, улыбаясь так счастливо, как никогда раньше. - Матушка Киракорн, позвольте пожить у вас, пока наша с Каном квартира не будет готова после ремонта. Ну а после, уж не обессудьте, буду свататься к вашему сыну. У меня правда больше почти ничего нет, но я его люблю! - Дурак, блин! Кан бросился любимому на шею, чувствуя, что самый тугой узел, который с начала их отношений всегда был внутри, наконец развязался. Вот теперь они точно вместе навсегда! Лимон. Весь ужин, проходивший в приподнятом, торжественном настроении, у неё глаза оставались на мокром месте. Кто бы мог подумать, что спустя полтора года после начала этой истории, её братец и принц Тин будут вместе? При взгляде на ребят, сердце яойщицы билось так быстро, что аж мурашки расходились по всему телу. Кан дотрагивался до руки Тина с такой нежностью, которую она даже не подозревала в своем глупом братце, а тот, в свою очередь, так заботливо ухаживал за ним, что Лимон никогда бы не сказала, что это - заносчивый аристократ. Матушка в очередной раз допрашивала Тина о разговоре с его родителями. - Так они на тебя не сердятся? - Удивительно, но нет. Видно, что отцу тяжело это всё воспринимать, но Лиэн неожиданно встала на мою сторону. - Ты имеешь ввиду - твоя мама? - Да... Моя... Мама... - Очень рада, Тин! Я почему-то переживала больше всего именно из-за неё! Может быть даже... Как думаешь, сможем ли мы с ней однажды познакомиться? - Я... Не знаю... Надеюсь! Лимон подметила, что Тин чуть не плачет, поэтому поспешила перевести разговор в другое русло. - А что насчет твоего брата? - Тул... С ним мы вроде как даже стали друзьями. - СЕРЬЕЗНО?! - Знаю, это странно. Но это так. - Тогда... - Кан вдруг нахмурился. - Зачем тебе уходить из семьи, если все наладилось? - Моя семья - это ты. Давай не будем ни на кого рассчитывать и вместе построим наше будущее? - Давай... С этими словами он улыбнулся и взял братца за руку. Лимон снова чуть не зарыдала, как и Кан, судя по выражению его лица. Даже матушку эта сцена тронула настолько, что она промокнула глаза салфеткой и поспешила на кухню за пирогом и чаем. Воспользовавшись её отсутствием, Лимон грозно воззрилась на мальчишек. - Эй... - Чего так смотришь-то? - Между прочим, вы мне многим обязаны. - Чегооо? Лимон, не зарывайся! Что ты задумала? Была у неё одна мысль на примете... - Я хочу написать про вас фанфик! Выпалив это, как на духу, девушка, затаив дыхание, ожидала ответ. И правда, история её брата и Тина могла бы стать венцом её карьеры, ведь всё это было правдой! Но, всё-таки, без разрешения, а также некоторых подробностей... За работу она взяться не могла. - Чего написать? Тин выглядел озадаченным, а Кан закипел аки чайник. - С дуба рухнула?! Фанфик? Чтоб там было описано как мы... Как мы это... Делаем?! - Это уж я сама буду придумывать - от вас требуется только... Ну... Парочка подробностей... - ДА ПОШЛА ТЫ В ПРОРУБЬ!!! Они спорили минуты три, пока не пришла матушка, но к концу вечера, сама не понимая как, счастливая Лимон получила добро на написание фанфика, который потом изменил всю её жизнь.