***
Тэрон приоткрыл слипшиеся глаза и сразу же закашлялся. Его ощущения все еще остры, поэтому альфа вскочил со своего места, огляделся и обнаружил себя в палатке в окружении чужаков, которые большими испуганными глазами наблюдали за его движениями. — Где, — он не успел закончить фразу, как его виски прострелила острая боль, а все вокруг начало понемногу плыть. — Не делай резких движений, — сказал знакомый голос, чужие руки оттащили его обратно к кровати, на которой он пару мгновений назад лежал. Тэрон опустился на кровать и посмотрел на Кобина исподлобья, переводя дыхание. — Где он? Кобин немедленно ответил, в его карих глазах читалось предупреждение. — Чарльз на моем месте, ваш другой спутник в Красной Палатке. — Я должен поговорить с Чарльзом, — сказал Тэрон и встал, направляясь к выходу из палатки. — Не стоит, — омега преградил путь Тэрону. Альфа угрожающе склонил голову и прищурил глаза. Все остальные люди, стоящие рядом, напряглись и начали переглядываться. Кобин вздохнул и ответил: — Мне надо поговорить с тобой и твоим другом по поводу Чарльза. Омега посмотрел на трех людей, наблюдающих за ними на всякий случай, и указал головой на выход. Он опустил глаза, когда все, кроме них двоих, покинули палатку. — Я знаю, что с ним, — Кобин вновь посмотрел на него. В его взгляде не было никакой враждебности или даже намека на что-то негативное. Тэрон почувствовал, как царапины, оставленные Чарльзом на его лице ранее, начали жечь.***
Хэнк напрягся, когда шкура на входе палатки отодвинулась, и внутрь вошел человек, руки которого украшены черными узорами от кончиков пальцев до плеч. Девушка, которая занималась его раной, быстро встала с колен, поклонилась и встала рядом с кроватью, опустив голову. Следом за неизвестным омегой в палатку вошел Тэрон, глаза которого мгновенно остановились на Хэнке. Затем альфа посмотрел на перевязанную рану и сжал челюсти. — Выйди, — ровным голосом приказал омега девушке, которая мигом вышла из палатки. Тэрон приблизился к кровати, осматривая друга, его взгляд словно спрашивал, в порядке ли он. Хэнк слегка кивнул, поворачивая голову к незнакомцу, когда тот заговорил. — Вы не из города, верно? — Кто ты? — враждебно спросил Хэнк, прищуривая глаза. Омега спокойно выдержал его взгляд и ответил: — Меня зовут Кобин, и я предводитель мирной части моего племени. Тэрон косо взглянул на целителя и покачал головой. — Мы не из города. — Тогда откуда? Альфа не ответил, смотря на Кобина немигающим взглядом. Хэнк почувствовал нарастающую напряженную обстановку. Только сейчас, пристально рассматривая лицо друга, он заметил засохшую кровь на его лице и одежде, а также красные раздраженные полосы вдоль скул и на лбу. — Ты сказал, что знаешь, что с Чарльзом. Хэнку показалось, что голос друга стал немного ниже. Он перевел взгляд на Кобина, который в этот же момент посмотрел на него. — У него течка. И, судя по его поведению, она не сулит ничего хорошего. — Любая течка не сулит ничего хорошего, — пропыхтел Хэнк, садясь в кровати. Кобин покачал головой, хмурясь. — У него же нет альфы. Хэнк краем глаза увидел, как Тэрон сильнее сжал челюсти, но не сказал ни слова. — Он мертв, — настороженно ответил бета, прекрасно понимая, что хочет сказать незнакомец. — Вот именно, — тихо сказал Кобин, качнув головой. Хэнк посмотрел на альфу, который явно не понимал, о чем они говорят. Кобин поднял голову, смотря на Тэрона и примирительно поднимая руки. — Слушайте, я по себе знаю, каково проходить через это, — сказал омега. — Это очень тяжело. Он не подпустит к себе никого, кто имеет запах. Тэрон громко вздохнул и потер переносицу, к его напряжению добавилась еще и тревога. — Можно подробнее, — тихо попросил он. — Несвойственные прежде приступы агрессии, паники, плохое физическое и моральное самочувствие, перепады настроения, — Хэнк нахмурился, вспоминая все, что ему говорил отец об этом. Тэрон сел на край кровати, проводя рукой по отросшим волосам. — Твою мать, — выругался альфа. — Независимо от длительности самой течки, такое состояние может длиться намного дольше. Это может дойти до самоубийства, Тэрон. Хэнк закончил, вспоминая множество омег или альф, которые покончили с собой, когда их партнеры так и не возвращались после столкновения с армией короля. Тэрон быстро повернул голову в сторону целителя, в его голубых глазах читался чистый страх. Хэнк понимает, насколько сильно эта тема задевает его, но сейчас самое главное — это взять себя в руки и ситуацию под контроль.***
Чарльз сделал шаг, вслушиваясь в окружающий его лес. Снег тихо хрустнул под его ногами, после чего воцарилась тишина, периодически прерываемая шелестом листьев. Омега замер, смотря вперед, в черную глубину леса. С веток медленно то тут, то там падали комки снега, отдельные снежинки кружились в воздухе и блестели на солнце, а затем оседали на землю, покрытую сугробами, или цеплялись за меховую одежду омеги. Чарльз втянул холодный воздух через нос, улавливая запах альфы, и выдохнул через приоткрытый рот. Полупрозрачное облачко, унесенное ветром вверх, быстро растворилось в воздухе. Бесшумно взяв стрелу из колчана, Чарльз натянул ее на лук, который он, оказывается, все это время держал в руке. Задержав дыхание, он прицелился и спустил стрелу, мгновенно преодолевшую маленькое расстояние. Кончик стрелы впился в кору дерева. Со стороны может показаться, что он ошибся или промахнулся, но его задача состояла в том, чтобы показать противнику, что его нашли. Чарльз надел на себя лук и начал сжимать и разжимать кулаки, готовясь к рукопашному бою. Он сделал шаг вперед и замер, когда услышал шелест с того места, где прячется противник. Проходит долгое мгновение, и из-за дерева выпрыгивает человек, сразу же нападая на омегу. Отработанные рефлексы Чарльза сработали быстро, и он увернулся от первых двух ударов. Затем он отпрыгнул, расширяя пространство между собой и противником. Человек сделал выпад, чтобы ударить омегу, и его правая нога выступила вперед. Чарльз решил воспользоваться этим и, пригнувшись, нанес пару ударов по колену, пока оно не подогнулось, и человек упал на одно колено. Омега опрокинул противника на снег спиной, надавив на грудь ногой, и одним быстрым движением достал нож из спрятанного кармана в штанах. Он поднес нож острым концом перпендикулярно горлу и сказал: — Слишком легко. Ты мне поддаешься. Чарльз убрал нож обратно в карман и посмотрел на человека. — Я не буду бить тебя со всей силы. — Это нечестно, Дэвид. Тэрона ты же бьешь со всей силы, — пожаловался Чарльз, садясь в снег рядом с альфой. Дэвид принял сидячее положение и поднял один палец вверх, делая поправку. — Тэрона — не со всей, а вот Ронана — со всей. — В любом случае, — омега взмахнул руками, — на поле боя меня никто щадить не будет. Лучше быть подготовленным. Дэвид посмотрел на него, его серо-голубые глаза встретились с глазами Чарльза, и ему показалось, словно что-то не так. Что-то не на своем месте. С ними что-то не так. — Что такое? — обеспокоенно спросил альфа, а затем перевел взгляд на руки омеги. Он медленно и нервно потирал ладони, большой палец сосредоточенно наглаживал неровности на внутренней сторону ладони. — Кто это сделал? — в его тоне прокралась скрытая агрессия по отношению к тому, что оставил шрам на его руке. Чарльз опустил голову, разглядывая свежую рану. …Рыцарь успел вытащить одну стрелу из колчана одичалого, пригвоздив ею ладонь Чарльза к земле, которая стала видна из-под разворошенного снега. Боль остро прошлась по всей конечности, пальцы на второй руке сжались в кулак, а Чарльз замычал, до боли сжимая челюсть… Он быстро поднял руку, оттянул воротник и прошелся пальцами по незашитой ране на горле. …Он прижал лезвие к коже Чарльза, царапая кожу. Омега быстро задышал от удушливой паники, охватившей его тело. …Чарльз поднял руки, цепляясь за предплечье альфы, пытаясь убрать чужую руку, но тот только вжал сильнее лезвие. …Омега попытался закричать, как лезвие вонзилось в его горло… Он отнял пальцы от раны на шее и посмотрел, как свежая ярко-красная кровь стекает по его ладони. Теперь он понял, что не так. Это все нереально. Чарльз повернулся к обеспокоенному Дэвиду. — Не уходи, — умоляюще попросил омега, словно Дэвид может что-то предпринять. Но тот только покачал головой. Чарльз почувствовал, как постепенно деревья вокруг погружаются во тьму. Кто-то пытается его разбудить. — Пожалуйста, — это было последнее слово, которое Чарльзу успел сказать альфе. — Чарльз. Чарльз!***
Чарльз медленно открыл глаза и установился в потолок палатки. Он смирно лежал на широкой двухместной кровати, куда его отвели под руки какие-то люди. Переплетя исцарапанные покрасневшие пальцы на груди, Чарльз сжал челюсти и, глубоко вдохнув и выдохнув, перевел взгляд на Хэнка, который только что вошел в палатку и взволнованно смотрел на него. — Что? — как можно спокойнее спросил омега, дергая бровью. Хэнк замялся и опустил голову, прерывая продолжительный глазной контакт. — Надо обработать твою рану, — он мотнул головой и вновь посмотрел на него. — И зашить ее. Чарльз втянул теплый воздух через нос и кивнул. — Хорошо, — согласился он, переводя взгляд на шкуры над их головами. Хэнк подошел к кровати, сел рядом и положил сумку с принадлежностями для обработки его раны. Омега чувствовал какие-то едко пахнущие растения и металл. Легкий укол совести пронзил его быстро бьющееся сердце, непонятная тревога засела где-то под ребрами. — Ты в порядке? — все-таки спросил омега, не смотря на друга, но прислушиваясь к его действиям. Хэнк на мгновение прекратил делать то, чем он занимался, и повернулся к Чарльзу. — Да, — он кивнул. — Они помогли мне. — Ладно, — тихо ответил Чарльз. Он напрягся, когда пальцы Хэнка дотронулись до его шеи. Все инстинкты кричали, чтобы он убрался подальше от него, но Чарльз ничего не сделал и продолжил лежать, позволяя другу сделать свою работу. Он начал дышать глубже, пытаясь справиться с собой и с болью, как физической, так и моральной. Омега чувствует, словно его накрыло водой с ног до головы после всех событий, начиная с того момента, как он вышел в лес утром, чтобы развеять мысли. Колкое чувство утраты шло за ним по пятам, как бы сильно Чарльз не старался сделать вид, что все под контролем. Резкий вздох сорвался с его губ, привлекая внимание Хэнка. Чарльз поднял руки и устало потер потное лицо, закрывая ладонью зажмуренные глаза и дрожащий подбородок. Он знал, что рано или поздно сорвется. — Чарльз? Он держал на руках Дэвида, когда из него с каждой секундой уходила жизнь. Он истекал кровью, и рядом не было никого, чтобы помочь. Чарльз не смог ему помочь. Его мертвые блекло-голубые глаза направлены высоко вверх, к чистому или облачному небу, к солнцу или луне, проглядывающему между ветками деревьев, а тело, покрытое засохшей кровью, заметает снегом с каждым днем все сильнее и сильнее, делая из всех мертвых тел непримечательные сугробы. — Чарльз, эй, посмотри на меня. Райли мало того, что спас его от страшной смерти еще в младенчестве, так еще и взял на себя роль родителя и растил его до самых дней своей смерти. И теперь его тело разлагается где-то под снегом. Воспоминания о последних не совсем приятных разговорах всплывают в его голове постоянно, он так и не смог объясниться с дядей, узнать больше о своей семье. Он не попрощался с ним, не сказал, что любит его и благодарен ему за все, зато он обвинил Райли во лжи и был обижен на него. Ужасное осознание того, что он больше никогда не услышит их голос, не увидит их лица, не почувствует их прикосновений, нарастает все сильнее с каждой секундой. — Чарльз, вернись ко мне. Слышишь? Все будет хорошо, — омега услышал тихий голос друга сквозь стук собственно сердца и неглубоко рваного дыхания. Чарльз почувствовал, как пальцы, держащие его запястья уже некоторое время, сжались недостаточно сильно, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы вернуть его обратно в реальность. — Вот так, — прошептал Хэнк, когда Чарльз сделал глубокий вдох и выдох. Омега все это время лежал на боку, пока Хэнк пытался успокоить его, прижимаясь грудью к спине друга в объятии, держа его запястья, на случай если Чарльз попытается навредить себе, и произнося тихие слова поддержки. Чарльз приоткрыл глаза, чувствуя, как пот скатывается с его лба, из-за чего к коже прилипли мокрые кудрявые пряди волос. Хэнк отпустил его запястья, перемещая руку на его плечо. — Чарльз? — все также тихо позвал Хэнк. Омега посмотрел в теплые голубые глаза друга и провел дрожащей ладонью по лицу, размывая слезы по щеке и скуле. — Да? — хрипло ответил Чарльз, чувствуя странное опустошение внутри груди. Хэнк на секунду прервал глазной контакт, опустив взгляд, мотнул головой и вновь посмотрел на друга. В его взгляде читался некий… страх? — Я не знаю, что это было. Чарльз прерывисто выдохнул. — Я тоже. — Я как будто, — он замялся, глубоко вдыхая теплый воздух палатки и набираясь сил, чтобы продолжить, — увидел Дэвида и Райли. Чарльз прищурил глаза, и из его рта вырвался нервный смешок. — Что? Между ними возникла пауза, омега нахмурился и потер ладонью лицо снова, пытаясь понять, действительно ли Хэнк это сказал. Он хотел вновь переспросить друга, как почувствовал что-то теплое, что медленно стекало по его груди. Быстро опустив взгляд, он увидел, как свежая кровь пропитала старую тунику. Чарльз быстро прижал дрожащую ладонь к порезу, надавливая и ощущая тепло, окутывающее его пальцы. — Твою мать, — выругался Хэнк, подскакивая к нему и подтаскивая сумку с медикаментами ближе к кровати. Брови Чарльза все еще были нахмурены, опустошение внутри вновь сменилось тревогой. Воспоминания о погибших близких все еще проигрывались в его голове. — Что ты сказал? — он слегка отшатнулся от друга, подтягивая ноги к груди и прижимаясь спиной к деревянному изголовью кровати. — Чарльз, — Хэнк мотнул головой, смотря на него с мольбой. Хэнк протянул руку к нему, надеясь успокоить друга и, наконец, обработать и зашить его рану, но Чарльз не чувствовал прежней физической боли. Он чувствовал только разрастающуюся пропасть в душе вперемешку с тревожностью. Его сердце учащенно билось о ребра, а неглубокие вдохи и выдохи резко срывались с губ. Он хотел повторить вопрос, но Хэнк быстро замотал головой. — Я не знаю, Чарльз, я ничего не понял, прошу, пожалуйста, — быстро пробормотал он, осторожно указывая двумя пальцами на шею омеги, — я хочу помочь тебе. Омега сильнее прижал ладонь к ране, на мгновение он посмотрел на предплечье, омытое свежей сверкающей в теплом свете свечей кровью, и прикрыл глаза. Его подбородок дрогнул, а губы искривились, когда он попытался ответить другу, но вырвался только хриплый выдох. — Забудь. Просто забудь, — еле слышно прошептал он, отнимая ладонь от шеи, и посмотрел в теплые глаза Хэнка, кивая ему. Тот ничего не ответил и немедленно принялся за дело. Чарльз посмотрел наверх, чувствуя себя так, словно он спрыгнул с высокой горы и летел в вниз, в неизвестную пропасть, пока не разбился. Его лицо намокло от пота и слез, мокрые слипшиеся локоны волос слегка тряслись, прозрачные капли падали на одежду и одеяло, быстро впитываясь. Он никогда не чувствовал себя настолько плохо. Все вокруг будто разом навалилось на него. Все, что раньше Чарльз подавлял, вылезло на свет в новых красках и потянуло его обратно на то дно, где он пребывал несколько дней или недель после смерти двух самых близких людей всей его жизни. Цель его существования кажется ему ущербной, но это единственное, за что он пытается держаться последнее время. Единственная причина, почему он открывал глаза и продолжал бороться. Этого хотел Райли и, возможно, Дэвид тоже. Чарльз верит, что сможет использовать пользу из своего положения и настоящего статуса, что сможет продолжать бороться, хоть сейчас он не в силах даже остановить себя от горьких слез. — Я не знаю, что делать, — признался омега, делая глубокий вдох и закрывая глаза, чтобы не видеть друга. — Ну, в первую очередь, успокоиться, — сказал Хэнк, когда продел острую полусогнутую иглу через кожу. Нервная улыбка промелькнула на губах омеги, он все еще не мог осмелиться и посмотреть на бету. — Ты и я, мы оба понимаем, с чем связано твое состояние, — тихо и спокойно сказал Хэнк, делая очередной стежок. Чарльз не чувствовал боли, которую должен испытывать. Но лучше бы он пережил иглу, пронизывающую его кожу каждую минуту, чем все непонятные эмоции, сидящие в его груди и голове. — Не только ты и я, — его голос сорвался. — Тише, — запричитал Хэнк, стараясь продолжить свою работу. — Спокойней. Чарльз сделал очередной глубокий вдох, не мешая другу. — Чарльз, я знаю, — Хэнк завязал узел и, судя по шуршанию одежды, потянулся за ножницами, чтобы отстричь нитку, — это будет нелегко… Посмотри на меня, — потребовал он после небольшой паузы. Чарльз одними губами произнес «хорошо» и приоткрыл глаза, быстро смаргивая слезы, смазывающие его зрение. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Это тяжело, это очень тяжело, — Хэнк схватил ладони омеги в свои, когда тот качнул головой и отвел взгляд. — Я не хочу, чтобы ты страдал. Я не хочу, чтобы ты пошел по той же дороге, что и другие омеги. На моих глазах они умирали от тоски, от отчаяния, от горя и разлуки, и я не был способен что-либо сделать. Я не позволю, чтобы что-то подобное когда-либо произошло с тобой, слышишь меня? Никогда. Я люблю тебя больше, чем кого-либо другого на свете, ты мне дорог. Мы росли вместе, почти в одной семье, Чарльз, ты мне как брат. Я понятия не имею, каково тебе сейчас, но я не хочу терять еще одного близкого человека. Пожалуйста, просто позволь мне остаться с тобой и помочь тебе пройти через эту фазу. Прошу. Чарльз свел кончики бровей и зажмурился, не в силах произнести больше ни одного слова. Он просто кивнул другу. Он не знал, что все может стать намного хуже. Медленно до него дошло осознание, что он втянул с собой еще двоих друзей, чьи жизни уже были на пороге смерти и еще только будут. Чарльз знает, что бы ни случилось, это будет на его совести, это будет его вина и только его. — Я чувствую, что все это моя вина, — после долгой паузы прошептал омега. Хэнк слегка наклонил голову вбок и ответил, стараясь держать голос тихим и успокаивающим, чтобы не раздражать Чарльза больше. — Как смерть Дэвида и Райли могут быть на тебе? Чарльз открыл глаза и не смог сфокусировать взгляд на чем-то определенном, он ощущал, как его сознание продолжает плыть. — Я просто чувствую это. «Так и есть», — голос в его голове продолжал повторять. Так и есть. Так и есть. Так и есть. Так и есть. Так и есть… — Так и есть. Чарльз резко нахмурился и посмотрел на Хэнка, который смотрел на него в ответ. — Чарльз, нельзя позволить этому чувству поглотить тебя полностью. Ты же понимаешь, что мы идем вперед ради большего, верно? — сказал друг, не отрывая взгляд от омеги. Когда он не ответил, Хэнк вновь переспросил: — Верно? Чарльз кивнул головой, настороженно наблюдая за действиями друга. Хэнк повернулся и начал копошиться в сумке, которую принес с собой ранее. Омега приподнялся на локтях и вытянул шею, слегка перекатываясь на бок, стараясь разглядеть содержание сумки. Он увидел странные железные инструменты и некоторые травы, собранные в пучок. Чарльз прищурился и заметил тонкий нож, лезвие которого блеснуло в оранжевом свете пламени. Хэнк взял травы и миску из сумки и направился к столу, который омега раньше не замечал. Чарльз внимательно проследил за спиной друга, чувствуя, как сердце его бьется все сильнее и сильнее. Он бесшумно переместился ближе к краю кровати, наблюдая за спиной Хэнка, и быстро протянул руку к сумке, нащупывая пальцами холодное лезвие. Он вытянул нож из глубины сумки и сжал его в ладони, перебираясь обратно, на середину кровати. Спрятав нож под подушкой, он лег на спину, пытаясь унять вновь вернувшуюся дикую и неконтролируемую дрожь в пальцах. — Тебе надо отдохнуть, — сказал Хэнк и повернулся к нему, держа в руках миску. Бета подошел к кровати и протянул омеге миску, наполненную, судя по запаху, чаем из различных трав. Хоть и инстинкты Чарльза находятся совсем на пределе, а все его существо говорит ему ни в коем случае не доверять другу, он старается не поддаваться им. Хэнк — его друг, его брат, хоть и некровный. Он просто должен доверять ему. Чарльз сел и взял миску в руки, которые все еще неконтролируемо дрожат. Хэнк помог ему ровно держать миску и выпить ее содержимое. — Не уходи, — попросил Чарльз, когда Хэнк отставил в сторону миску и сел к нему на кровать. Друг кивнул головой. — Хорошо.