Тетралогия: Инь против Ян

      Прошло не меньше недели, прежде чем члены клана Яманака позволили Сакуре и ее спасителям покинуть их территорию. То ли из-за беспокойства, что здоровье и личность куноичи не выдержат, то ли из-за банального недоверия. Но, несмотря на отсутствие признаков колебания ментального состояния Харуно, старейшина все же настоял на том, чтобы с ними отправился и его помощник. Взамен дав обещание, что парень будет беспрекословно выполнять указания и сделает все возможное для великой победы над, как считалось ранее, Богиней.       Решение вернуться обратно в катакомбы Конохи казалось самым глупым, опасным и абсурдным, но именно там небольшой отряд повстанцев мог прятаться дольше, чем в любой другой деревне. И Сакура была этому благодарна. Стоило ей шагнуть за порог выделенной ей комнаты, как она рухнула на кровать без сил. Но сон не шел. Харуно лежала на животе и сверлила взглядом стену, за которой расположилась комната ее сенсея. Как жаль, что Какаши не мог уловить настроение за стеной. Как жаль, что не видел град слез, стекающий по осунувшемуся лицу девчонки, заливая нос и рот солеными каплями. Как жаль, что он просто не был рядом.       Сакура лежала. Просто лежала. Не было чувств. Просто мысли. Ниндзя-медик прокручивала в голове каждого шиноби, которого она убила собственными руками. Каждый труп, который Зецу вывешивал на центральной площади в назидание жителям новой страны. Каждый труп, который она создавала своими руками.       Куноичи резко села и закашлялась. В голову ударил ток, а спину пробили сотни мелких иголок. Ее предупреждали, что такое могло быть, но каждый раз Сакура не думала о предостережениях. Сейчас в голове было осознание только одного — она не чувствует. Смерть Наруто и Саске больше не вызывали в ней невероятную тоску и невообразимую боль в сердце. Больше не хотелось биться в углу в истерике, проглатывая собственные крики, выдирая волосы на затылке, ломая до мяса ногти, впиваясь в деревянные доски пола. И она улыбнулась. Просто так. Безрадостно. Но с осознанием того, что ей легче. Но об этом никто не должен был узнать.       И теперь она поняла. Как хорошо, что Какаши не мог уловить настроение за стеной. Как хорошо, что не видел высохшие слезы и прикрытую волосами слегка безумную улыбку. Как хорошо, что он больше не был рядом.

***

      Сын Белого клыка вздрогнул, проснулся и уставился в пространство. Между стенами до сих пор металось эхо крика. И был не ясно, то ли он сам кричал. то ли опять кто-то из соседних комнат. За последнее время это было в порядке вещей. Даже Гаара давал себе слабину по ночам. Иногда, проходя мимо его комнаты, можно было услышать, как бывший джинчуурики пытается сдерживать вырывающиеся наружу крики и слезы. И так было с каждым. Но никто не смел нарушать это личное время каждого. Им всем стоило давным-давно излить душу. И только одна девушка с момента появления в катакомбах не дала себе слабину.       Какаши знал — она просто винит себя.       Винит за то, что не уберегла лучшего друга, что вновь не спасла свою любовь. Ей жаль, что лишила счастья лучшую подругу, что друзья детства больше никогда не увидят солнца и не вдохнут полной грудью свежий весенний воздух. И Хатаке также знал, что Сакура никогда в жизни не простит себе все те смерти, которые грузом теперь лежат на ее плечах. И именно по этой самой причине она и вызвалась быть добровольцем.       Какаши свесил ноги с кровати, пытаясь согнать с себя остатки сна. Больше двух месяцев они готовятся к исполнению плана. Сроки чуть затянулись из-за неожиданного возвращения Кагуи в деревню. После обнаружения пропажи любимой игрушки, Ооцуцуки усилила патрули в деревне. Смертей стало намного больше. Ненависть к Сакуре росла, а надежда все гасла. Приходилось быть намного осторожнее, собирая все необходимое.       Бывший капитан Анбу натянул майку-сетку и, обувшись, вышел в коридор. На пару секунд остановился у двери Сакуры и прислушался.       Гробовая тишина.       А в этот момент за дверью, прислонившись спиной к холодной каменной стене, сидела Сакура, качаясь из стороны в сторону. Стирая спину в кровь и сгрызая ногти до крови. Она вновь, из раза в раз, прокручивала в голове тот самый момент, когда Наруто свернули шею, а Саске проткнули катаной.       Сакура поежилась и рухнула на пол, протягивая руку под кровать и доставая бутылку саке, которую она утащила еще пару дней назад с кухни. У Принцессы слизней в этих развалинах были огромные запасы выпивки.       Харуно сделала глоток, и теплая жидкость разлилась в горле неприятным и горьким привкусом. Второй глоток дался уже намного легче, и ниндзя-медик с облегченным вздохом вновь оперлась о стену. С каждым глотком она словно вновь начинала чувствовать боль. Чувствовать рядом Наруто и Саске. Наконец, чувствовать себя.

***

      Прошел еще месяц. Сакура каждый день тренировалась под присмотром Какаши и Гаары. От нее требовался идеальный контроль чакры и силы, умиротворение в мыслях, как бы абсурдно это не звучало, и превосходная физическая подготовка. Каждый день по четыре часа она заставляла себя медитировать, проводить бесконечное количество спаррингов с Кибой и Какаши. Иногда сам Гаара изъявлял желание составить ей компанию. Но Харуно казалось всего этого мало, ей было недостаточно изнемогать себя. И наконец. тот самый день был назначен.