***
Тогда они как-то и не договорили о планах на лето, и оказалось, что Лань Сичэнь уезжал почти на весь июль и август, и от этого было немного волнительно ждать сентября, хотя они были уже далеко не в школьно-университетской поре. В остальном едва ли что-то изменилось, летом в городе было довольно мучительно, об отпуске Гуан Яо не приходилось и думать на ближайшие десятки лет, он четко контролировал финансы и пытался создать хотя бы некое подобие стабильности, с помощью нескольких вкладов под достаточный процент. Но под конец июля все же позволил себе кондиционер, чему был несказанно рад. Наверное, вообще впервые он был так рад за последнее время.***
В первую субботу сентября придя в знакомый кабинет, мужчина замер и понял, что еще никогда не видел Сичэня обласканным солнцем, или просто не обращал внимания раньше. Его коже очень шел загар, как и его отсутствие, впрочем, но сейчас это воспринималось как нечто сюрреалистичное. — А-Яо, как я рад тебя видеть! Проходи же. — Вас не узнать, Лань Хуань, справедливо говорят, что лето как маленькая жизнь. — Я и сам не ожидал, что останусь на вторую часть той Летней школы, о, А-Яо, там была пара очень любопытных докладов, давай потом посмотрим с тобой запись. — Хорошо, эрге, — записи смотреть не то чтобы очень хотелось, все-равно к мертвой карьере их теперь уже не применишь, но лишнее время с Лань Хуанем того стоило. И с каких пор его мышление свелось к одному единственному человеку? Заведомо неверный подход со всех психологических точек зрения, но это было так. — Смотри, я привез тебе кое-что, так, если пригодится. — Ты меня балуешь, Лань Хуань, мне кажется, я сам никогда ничего не дарил тебе, о, это же… заколка? — Эмм, я имел смелость надеяться, что мой друг не изменит прическу, и подумал, что к сентябрю тебе может понадобиться. Извини, если тебе не подойдет, просто выбрось. — Очень необычно, но я, естественно, её опробую, — слегка зачарованно ответил Гуан Яо. Такого он действительно не ожидал, но это оказалось так приятно, и вещь была явно не из товаров широкого потребления, тонкая полоса светлого матового камня, наверняка натурального, он очень постарается не сломать её. — В следующий раз подарок за мной, и никаких исключений. Лань Хуань улыбнулся и принялся доставать чайные чашки, все еще бывшие убранными на время отъезда.***
Сентябрь проходил с обычным спокойствием, встретиться получилось еще пару раз, и в начале октября Гуан Яо понял, что близится день рождения его верного собеседника. Он на самом деле уже с месяц опасался ситуации, что Лань Хуань пригласит его на празднование, непременно в какое-нибудь утонченное заведение, и с вероятностью выше ста он будет не единственным приглашенным. И с такой же вероятностью остальные будут знакомыми из его прошлой жизни. Придется отказать, и, о, как же не хотелось этого разговора. Но Лань Сичэнь не приглашал, и в целом, не произносил даже чего-то намекающего. Тогда Гуан Яо стал вспоминать, что вот уже пару лет не бывал на днях рождения Сичэня. Либо его перестали звать, либо что-то изменилось, в общем, стало ясно, что ему, скорее всего, не придется сталкиваться с коллегами, чему он был, естественно, рад. — Эрге, смогу я увидеть тебя в следующую субботу? — Конечно, А-Яо, я не планирую ничего, кажется, до самого Рождества. И даже на его счет не уверен, — ответ последовал немного с задержкой, но все еще не выказывал никаких потаенных намеков. — Я понял, хоть в чем-то мы все-таки похожи, — усмехнулся Яо. — Рад, что мой друг сегодня в неплохом расположении, — тепло отозвался Сичэнь и немного растрепал макушку сидевшего спиной парня, по которой до этого водил ладонью. Они попробовали где-то несколько недель назад, когда Яо затревожился болью прямо при встрече. Сичэнь просто предложил свою помощь, и, оказалось, его руки действительно немного унимали её. Хотя это же его чудные руки, наверное, и не стоило удивляться. Поэтому теперь их встречи почти полностью состояли из сеансов вот такого размеренного массажа. Лань Сичэнь каждый раз спрашивал сам, и Гуан Яо не приходилось, так сказать, напрашиваться, воистину, манеры его друга были выше полета некоторых птиц в этом мире. Легко и плавно, немного с нажимом, и опять легко, красивые пальцы уносили тяжесть из мыслей, совсем понемногу. К вечеру она опять вернется, но так было все же приятнее и наполняло дни хоть каким-то подобием смысла.***
— Эрге. — Да, А-Яо, что-то тревожит тебя? — Мне, нет, не то чтобы тревожит, просто мне становится неловко постоянно приходить к тебе вот так на целый день. — А-Яо, в этом нет абсолютно никакого повода для беспокойства, мне очень приятна твоя компания. Знал бы ты, насколько твоя компания спасительна для парня напротив. Хотя иногда Гуан Яо кажется, что Сичэнь знает. И понимает, подробнее и глубже, чем должен бы. Каким-то невообразимым образом видит что-то помимо положенной тоски. Умудряется забирать себе кусочек, маленькую часть той бездны, что виднеется в глазах, и растапливать её в своих. — Но, но все же, и потом тебе приходится совершать крюк, провожая меня, в общем, я хотел бы пригласить и тебя, если тебе удобно, — Гуан Яо не думал, что будет так сложно приглашать к себе кого-то, но это действительно давалось как впервые. — О, это звучит очень хорошо, я с радостью, — будто с облегчением согласился Сичэнь, — возможно, тебе нужно помочь с чем-нибудь, в доме или по делам? Ты, пожалуйста, не умалчивай. — Эргэ, твоя вежливость и учтивость это нечто, — чуть развернувшись уставился на него Гуан Яо. — Нет, правда, это даже раздражает, пойдем разобьем пару уличных фонарей. — А-Яо, А-Яо. — покачал головой Лань Сичэнь, — Вижу, тебе получше. — Спасибо. И… правда, приходи в субботу.***
Так как особенных дел помимо, собственно, субботы у Яо не наблюдается, то он довольно много времени уделяет размышлениям об этом дне и прогулкам в попытках приобрести что-то стоящее. Что-то, что смогло бы хоть немного транслировать его благодарность, и не быть слишком вычурным, или слишком бесполезным. Справляется он не очень. Магазины утомляют молниеносно, он с трудом вспоминает, что когда-то ему даже нравились подобные походы, и искренне не может вспомнить чем. Собрав себя по частям, он все же останавливается на наборе для каллиграфии, вещица производит именно то впечатление, о котором можно судить по названию. Слишком изящная и слишком притягивающая, но не лишенная простоты форм. Возможно, это будет уместным презентом, кто знает. Гуан Яо уверен, что Лань Сичэнь думал так же о своем подарке, так что просто ничего не загадывает.***
Почему все так? Почему все произошло именно по такому сценарию? Сколько миллионов раз этот вопрос успел прокрутиться в мыслях, и сколько ему еще суждено колоть то в голове, то в каждой клетке. Это теперь даже не вопрос, просто медленный яд, который течет вместе с оставшейся кровью по километрам сосудов. И периодически повышает свою концентрацию, тогда особенно не хочется света, цвета, любого бытия вокруг себя. Хочется быть в вакууме, или же не быть вообще. Все, что теперь можно распознать как радость, или воодушевление, и прочие прочие эмоции, на две трети навечно будет смешано с ядом, так что оставшуюся треть Гуан Яо так хочет сберечь подольше, чтобы она не выветривалась со скоростью ароматной пыльцы, не растворялась вместе с остальным. Хочет обнять её и завернуться в неё одновременно. Гуан Яо просыпается, запутавшись в простынях. Заворот у шеи душит, тело ломит, видимо, он проспал так довольно долгую часть ночи. В зеркале он видит лицо, исчерченное морщинами и складками от ткани, картина даже веселит. Мужчина сводит утро к подкалыванию волос. Заколка приятна на ощупь, хотя все еще иногда спадает. Но это ненадолго, ведь Гуан Яо теперь осознанно стремится к подходящей длине. Оставшееся время он в основном лежит на полу перед телевизором, хотя тот даже не включен. Завтра суббота. Рука непроизвольно скользит вдоль тела, ниже.***
Стоять на балконе, смотря сквозь предстающую картинку прохожих, дорог и шелеста опадающей листвы, вот так под лучами осеннего солнца, оказалось одним из любимых занятий. Поэтому Лань Сичэнь встретил глазами знакомую фигуру еще от соседней улицы. Хотя та и не смотрела в его сторону, Сичэнь несколько задержал взгляд. Всю свою жизнь Цзэу Цзюнь старался следовать благородным принципам и верить в то, что лишь за созиданием правда. Старался не совсем точное слово, так как у него это получалось вполне естественно. Тем не менее, жизнь не отставала, испытывая его время от времени, родители довольно рано оставили его с младшим братом в этом мире, не успев, возможно, научить каким-то простым истинам. И Цзэу Цзюнь принял роль старшего, всеми силами пытаясь соответствовать, быть идеальной опорой и поддержкой. Так, незаметно, ему в общем-то удалось достичь социального статуса и некой благоустроенности, и даже его самый близкий человек, его брат пару лет назад наконец обрел свою любовь. Это грело сердце Сичэня каждый день. Но ход времени не остановился, и теперь он продолжил свою жизнь уже в одиноком доме и так же незаметно на днях встретил свои тридцать восемь. Повидав много разных историй, судеб своих пациентов и вот теперь так горько треснувшую жизнь его хорошего друга, он иногда уже не был уверен, что существовал лишь единственный верный путь, и что прозрачность и доброта человеческих помыслов и намерений хоть что-то решала на этой планете. Также, он сомневался в своем восприятии, в своих неопределенных мыслях. Но ему, определенно, было очень легко и знакомо вот так общаться с парнем чуть младше. Напоминало его брата, и в то же время показывало, насколько они отличались, и насколько разные чувства можно вкладывать в дружбу и заботу.***
— Добрый день, к вам в гости пожаловал какой-то мужчина средних лет, — чуть посмеиваясь в домофон, произнес голос Сичэня. — Лань Хуань, не ожидал, что вы задумываетесь о цифрах, — продолжил уже у двери на лестничной клетке Яо, — надо ли мне говорить очевидное о вашей внешности? — улыбнулся он. Лань Сичэнь так редко видел его улыбки, что, кажется, ответил ему самой широкой из своих. 'С днём рождения' растворилось где-то между этих улыбок. Слышать в квартире чей-то голос помимо своего решительно казалось диким и незнакомым. Гуан Яо чувствовал себя странно, но пытался не думать слишком много сегодня. Лань Сичэнь принес что-то восхитительно-ароматное с собой, в крафтовом пакете какого-то кафе, так что сами собой они разместились на кухне. — А-Яо, я уже говорил, но скажу еще раз, у тебя очень уютно, вживую это гораздо заметнее, чем на фотографиях. — Благодарю, но не то чтобы я вообще чем-либо здесь занимался, — констатировал Яо, — но балкон действительно добавляет уюта, оказывается, удобная вещь. — Я заметил, — пространно бросил Сичэнь, на что получил ожидаемый вопросительный взгляд, — я видел тебя, стоящим на балконе по пути сюда. — О. Стоило внимательнее смотреть на прохожих, прости, Лань Хуань, что не приметил. — Да я не об этом, но было видно, что ты неплохо проводил время. Гуан Яо как раз закончил с приготовлением чая и попросил подождать его минуту, вернувшись с подарком. — Как и обещал, подарок теперь за мной, прими, эргэ, — он положил аккуратную коробку. — Спасибо! — выпалил Сичэнь в самой своей наивной манере и осторожно провел по коробке ладонью. Гуан Яо вздохнув, подошел к коробке открывая её. — Эргэ, это все вам, смелее. Эм, надеюсь, это не какая-нибудь глупость, я не слишком разбираюсь в подобном, — он вытащил одну из кистей и провел ею в воздухе. — Я обязательно опробую их в скором времени, но, похоже, это вещь, А-Яо. Только посмотри на эти костяные детали! — последовал торопливый ответ, — спасибо, это слишком для меня, спасибо тебе. Он вытащил самую мягкую кисть и попробовал провести незапакованным краем ворсинок по ладони. Яо не мог оторвать взгляда, поэтому решил отвлечь себя напитками.***
Поясницу до сих пор обжигало. Гуан Яо стоял на балконе, практически скрытый темнотой вечера, и мысленно махал удаляющемуся мужчине на прощание. Они просидели, казалось, всего минуты, а уже настолько стемнело. Провожать в этот раз никого не требовалось, поэтому Сичэнь будучи в воодушевлении, обнял друга перед уходом, немного поводив руками по спине. Яо презирал себя особенно сильно, он не отпускал Сичэня лишние долгие секунды, и это всё в итоге оказалось очень неловким. Скорее всего, он смутил гостя и теперь понимал, что вряд ли увидит его скоро, и уж точно не будет навязываться сам. Тихо, все снова стало так тихо вокруг. Интересно, насколько еще ниже он может опуститься? Проверять было ни к чему, скорее всего, он смог бы превзойти своего отца. Он уже знал, что сделает завтра.***