***
Пока те семь миллиардов хоронят своего Спасителя, Питер Старк-Роджерс запирается в ванной и приказывает Пятнице молчать. Отстроенный заново дом на Малибу ничем не отличается от улиц Нью-Йорка. Всё теперь одинаковое. И города, и вода, и люди. Ветер с океана продувает сквозь открытые настежь окна. Питер не закрывает их уже 27 часов к ряду. Он ходит в растянутых трикотажных футболках, что ни капли от этого холода не спасают, и разбавляет утренний чай молоком( одиночеством) . Никакого кофе. Питер уже 36 часов бродит по холодному, необжитому пентхаусу и ищет хоть что-то, что осталось бы от Тони. Каждая комната, подсобка, каждый чёртов угол. Хоть плинтуса вскрывай, хоть сдирай со стен обои и пластиковые панели. Питер не спускается в лабораторию: банально боится. Питер держится без слез и криков уже 43 часа. Питер анализирует и думает, сколько у него осталось времени до полного краха. Во сне перед глазами крутится и сияет арк-реактор. Во сне Питер позволяет себе плакать взахлёб и тянется руками до Тони, эфемерного такого и ненастоящего. Тони молчит и смотрит с укором. Говорит: " Так было нужно". Питер не верит, и его на части рвут тоска и отчаяние. Питер уже 5 часов сидит на таком же холодном полу и хочет провалиться в сон. Ему не нужен реальный мир с его скорбью и болью, если он не может справиться со своей собственной. Он один. Сегодня и, может быть, завтра. Через неделю или месяц. Время утекает сквозь пальцы, но ему не досадно от этого, потому что спешить больше некуда и незачем. Он все равно остаётся один в чёртовом безжизненном доме. Больше сюда точно некому возвращаться.***
Тётя Нат и Клинт стоят у дверей, и их лица усталые и изможденные. Они оба огрубели изнутри настолько, что это видно снаружи. Ему стыдно заставлять их беспокоиться ещё и о нем. Эта война забрала слишком много, и Питер просто хочет снять с их плечей груз ответственности за него. Мир не будет ждать, пока Мстители решают проблемы одного подростка. Семь миллиардов не будут ждать одного, говорит себе Пит и натягивает улыбку, открывая дверь.***
" я все сделаю сам". " я смогу". " все нормально, я справлюсь". " Давай, Питер, дерзай. Делай то, что должен. Оставайся дружелюбным соседом Челов--" К холоду привыкать трудно, но у него получится. Он целеустремлённый парень, знаете. С восьми до полудня отключают горячую воду из-за перегрузки, но ему немного всё равно. Через 74 часа на обочине он находит бесхозного щенка. Тот жалобно и тонко скулит и трется о его кроссовки. За ухом у него белое пятно, и Питер осторожно берет его на руки, впервые за все время улыбается от сердца, когда щенок жмётся к нему и тыкается мокрым носом в ладони. Он достаёт из холодильника все, что осталось, и выбрасывает просроченное молоко. Пачка хлопьев на верхней полке оказывается с этих пор бесполезной, потому что Питер не любит есть их на сухую. Но, кажется, его новому другу все нравится, и он уплетает космостарс за обе щёки. Они лежат на большом холодном диване, укрывшись пледом, когда молчавшая уже 76 часов Пятница уведомляет его: - Мистер Роджерс просит разрешения войти. Сказать, что вы отсутствуете? - ИИ действительно шутит искрометно. Видимо, это передаётся от создателя к его изобретению. Так бывает, когда ты посвещаешь всю свою жизнь только одному. - Капитан Америка не терпит лжи, - бормочет он тихо, поглаживая щенка по спине. Тот удобно устроился на его коленях, и Питер, как солнечная батарея, копит в себе это долгожданное чувство чужого тепла рядом. И плевать, что это совсем не то тепло, какое ему сейчас нужно. - Как пожелаете, Питер. Его сердце бьётся быстрее на 40 ударов, когда он слышит глухие, тяжёлые шаги сзади. Он не узнает походку отца. Или это просто прошло слишком много времени? Сколько? Три года? Пять? Питеру все равно, сколько, потому что больно в любом случае. Неужели он не смог стать для Стива таким же важным, каким он был для Тони? Нужно было родиться Баки Барнсом, чтобы Капитан Америка смог пожертвовать всем ради него? Чего было недостаточно? Питер думает, что теперь Стива ничего не будет держать рядом с ним. Может, он просто терпел его ради Тони и их счастливой личной жизни? Делал вид и усердно притворялся хорошим, чтобы не потерять расположение и любовь Старка. Глупый придаток к Тони Старку. Он не может понять: мерзко ему от Стива или от себя самого. Единственное, что есть в его понимание, - это то, что ему больно. Почти всегда. В мире, на удивление, так много вещей, что могут сделать больно семнадцатилетнему подростку. Стив разбит перед ним. В его глазах мутные воды в пятнах нефти, и Питер не знает даже, зачем он пришёл сюда. Выплакаться? Выяснить отношения? Помочь? Ради бога. Питер сам справится со своими проблемами( попытается). Честное слово. - Здесь так холодно, - Капитан Америка сломлен и даже не пытается это скрыть. Это слышно в том, как хрипит его голос, будто он хранил молчание очень долго. Это видно в его глазах. Никакие скелеты из мышц не скроют зияющие дыры в груди. - Здесь отлично, - и улыбается так, что щеки сводит судорогой. Так, чтобы наконец вытравить из себя всю грязь и вранье. Стив, увидев его улыбку, широко раскрывает глаза и смотрит так, будто ему очень жаль. Будто совершил что-то действительно неисправимое. Питер уверен в этом "будто". - Здесь все просто отлично. - Питер, ты... - он знает, чем заканчивается это " Питер, ты", и отвечает, даже не дослушав. Врать оказывается совсем немного легче, чем он себе представлял. - Я в порядке. В полном, - и гладит щенка между ушей. Черная, уже чистая шерсть мягко скользит под пальцами, и это успокаивает(ложно). - Питер, ты не можешь.. - Я все могу, пап. Если мне ещё можно называть тебя так? - это не звучит грубо. Или не неправильно. Оно просто незаметно материализуется у тебя на языке, а потом ты даже не замечаешь, как мысль становится вербальной. Теперь Питеру не стыдно. Все кажется правильным. Но правильно ли это? Стива словно ударяет током. Он отступает назад, и этот маленький шажок рушит внутри Питера все окончательно. - Я все могу. Мне не нужна помощь. Я сам справлюсь. С океана веет грозовым ветром, Питер снова один.***
Уходя, в углу прихожей Стив замечает смятый кусок сине-красной ткани. Он валяется в непосредственной близости к мусорному ведру, и складывается впечатление, что кто-то просто не попал с первого раза в нужное место. Человек-Паук хотел выбросить свой костюм? - Ты быстро, - хрипло замечает Джеймс, заводя машину. Стив не хочет комментировать. У него в голове звенящий шум и на репите " я справлюсь сам". Он даже не помнит, как они трогаются с места и Джеймс спрашивает его, как все прошло. Потерянно отвечает с опозданием в сотню секунд. - Я не знаю, Бак. - Чего не знаешь? - и Стив снова медлит с ответом. Губы словно онемели. Все механизмы в голове покрылись ржавчиной - он не может сказать и слова. Он не знает, что сказать? Что говорить, когда твой ребёнок отталкивает тебя? Когда разочаровывается в тебе? Во всем мире? Стиву бесконечно больно от того, что Тони нет. Стив винит себя во всем, что случилось. Начиная с 40-х и заканчивая днем его смерти, которая ещё не настала. Он позволил Тони пожертвовать собой, и эта ошибка, кажется, стоит во главе всего списка дерьма, которое он совершал. Почему тогда не было никого рядом, чтобы сказать, что смерть Тони Старка заберёт у него больше, чем Стив мог себе представить? Тони Старк даже на смертном одре оставался эгоистом, не думая о том, что будет делать целая Вселенная без своего Спасителя. - Стив. - Мне не надо было ему позволять, Бак. - Всё настолько плохо? - Джеймс не смеётся. Скорее, грустно подмечает. Он, если честно, и не думал, что этот разговор закончится хорошо. У Стива были всего часы, чтобы успеть помочь самой главной жертве гибели Тони Эдварда, мать его, Старка. Миру не хватило упоения на одного человека. Мир делиться не хотел. У мира дефицит счастья и спокойствия. Джеймсу хотелось бы чувствовать безразличие ко всей этой ситуации. Снова уйти в крио и забыть все как страшный сон.***
Спустя 132 часа и 16 минут Питер спускается на нижний этаж и просит Пятницу открыть дверь в мастерскую отца. Он ничего не находит там. Карточные домики из надежд рассыпаются, и это чувство ему слишком знакомо. Он напоминает себе из секунды в секунду, что справится со всем сам. ( постарается)***
- Мы понимаем, что тебе нелегко, Питер. - Всем сейчас трудно. Но ты не должен думать и решать за всех. - Мы хотим тебе помочь. - Тебе нужна помощь, Питер. - Не отталкивай нас. На базе Мстителей, куда он все время так хотел попасть, он чувствует себя лишним. Тётя Нат уже минут 6 пытается выдавить из него хоть слово, но он может думать только о том, что оставил дома Лею одну. Она ещё такая маленькая и несмышленная, ей нужны его внимание и забота. Мистер Лэнг стоит у косяка двери и растерянно смотрит на него. Его воспоминания о Питере в аэропорту совсем не клеятся с тем, что он видит сейчас. Можно услышать, как в голове у него сменяются мысли одна за одной. Питер знает, о чем он думает, и оттого становится ещё гаже на душе. Он не хочет говорить ни с Наташей, ни со Скоттом, ни с Роджерсом. Он знает, что говорят детям, когда умирают их родители, так зачем тратить и свое, и чужое время? Это все равно ничего не меняет, так зачем? Ему станет менее больно от этого? Он, что, сможет хоть на секунду, на минуту забыть обо всем, что творится в его жизни на протяжении 168 часов? Что случится? Эта тьма исчезнет? Тони снова будет с ним? Он вернётся? Стив перестанет смотреть на него, как на побитого пса, а взгляд Наташи, наконец, растает? Что будет? - Мне не нужна помощь, тётя Нат. Всё в порядке. " я справлюсь со всем сам, тётя Нат". " у меня в генах самостоятельность". " папе было 21, когда его родители погибли". " знаешь, четыре года - не такая уж большая разница". " папа же смог. Почему не смогу я?" - Питер. Хватит сомневаться во мне. Что вам всем от меня надо? Зачем вам все это? - Хватит. Он не хочет находиться здесь. Не хочет выслушивать всё то, что хочет на него вылить Наташа. Или Стив. Или Роуди. Им нет до этого дела , тогда почему они все равно пытаются залезть ему под кожу этой жалостью? Они не понимают, что от этого ещё больнее? Тони был единственным, кому он был нужен. На его глаза наворачиваются слезы, но он всеми силами сдерживает их. Потому что как только они начнут стекать по его щекам, снесёт все предохранители. От него веет тоской, а на языке уже ощущается привкус соли и железа. Дома его ждёт маленькая Лея и пустой холодильник. Наташе он не отвечает. Уходя, он забирает кружку Тони из кухонного шкафа, пока никто не видит. Думает: может, станет легче?***
Спустя 194 часа голос Пятницы замолкает, кажется, навсегда. Каждое её слово будит в Питере ненужные воспоминания об отце. У него не остаётся сил терпеть ещё и это. У него вообще ничего не остаётся. Это то, чего он боялся всю сознательную жизнь. Остаться одному в пустом безжизненном доме на краю берега Тихого океана, где его никто не услышит. Ветер унесёт все крики о помощи и мольбы. И, может, Питер благодарен? Он уже ничего не знает. Он чувствует, что ещё чуть-чуть, и он упадёт. В этот раз на нем не будет костюма, чтобы ухватиться за край небоскрёба. Он не справится.***
У Джеймса не получается сидеть на месте в кои-то веки. Перед глазами уже почти неделю как стоит опустошенный взгляд Стива Роджерса, который Баки не видел уже лет... прилично лет. Теперь лицо у Стива такое практически всегда, сколько таблеток ни пей и груш ни отбивай. Старая привычка возлагать на себя всю ответственность и вину. Но, может быть, в это раз действительно за дело? Стив не говорит с ним об этом. Вообще ни с кем не говорит. Джеймс знает, что он выберется. Знает, что оклeмается Наташа с Роудсом. И Сэм. И Клинт с Брюсом. И много кто ещё. Им было к кому приходить зализывать раны. У них были те, кто мог бы помочь. Это ведь и есть любовь, да? Она спасёт мир, Джеймс уверен. Всегда спасала. Но, видимо, сейчас ей нужно немного помочь.***
- Милая собачка. - У неё имя есть. - Надо же. Пончик? Или как принцесска из этого фильма про инопланетян? - Принцесса Лея. - Точно. Лея, - он кормит эту маленькую принцессу, как называет её Питер, овсяным печеньем с рук и улыбается уголками губ. Имидж Белого Волка не позволяет тискать милашку, как бы Баки собак ни любил. Кажется, даже больше людей. Ну это, знаете, часто случается, когда злобный титан уничтожает половину Вселенной. - Красавица, - неосознанно роняет Джеймс. - Ага, - соглашается Питер и осторожно подсаживается ближе к нему, чтобы погладить малышку по голове. Он бледный и исхудавший. Как полусдувшийся воздушный шарик. Но как только его рука касается макушки Леи, взгляд теплеет и оживает. Это красиво, замечает Джеймс. Про себя, конечно же. - Похожа на лабрадора. Или что-то такое. Я путаю их с ретриверами. - Разве это не одно и тоже? - Хрен их поймёшь. Во всяком случае, она все равно принцесса, - и гладит её за ухом, прямо по белому пятнышку. Питер улыбается ему и тянется за ещё одной пачкой печенья.***
Джеймс ставит себе цель: красть по три улыбки Питера каждый день. Начинать нужно с малого. Он приносит ножницы и машинку для стрижки. Просит Питера постричь его, а когда тот отнекивается, даже не обратив на него внимание, садится напротив и недовольно говорит: - Слушай, парень, что б ты знал, - и сдергивает с ног Пита многострадальный плед, - мои волосы - неприкосновенная вещь. Тот факт, что я доверяю тебе свою святыню, должен приводить тебя в восторг, а не в меланхолию. - Я не хочу. Хватит, - отвечает он и даже не смотрит в сторону Джеймса. - Никаких "не хочу, хватит", я уже настроился на прощание. Прекращай. - Я не хочу ничего делать, Баки. - А мне плевать. Я не собираюсь потакать твоим желаниям. Или вставай сам, или я сам подниму тебя. Питер кидает на него усталый взгляд, потом задумчивый, а затем тихо встаёт и топает за стулом для Барнса. В оконцовке волосы Джеймса валяются на полу гостиной, как и его тёмная толстовка. Питер предупреждает, что совершенно не умеет стричь людей и стричься вообще. Баки успокаивает его и говорит, что тоже нихрена не умеет и что Питер может творить, что душе угодно.***
Получается лучше, чем он ожидал, если учитывать нулевой опыт Питера. Его одолевает секундная ностальгия по юности, пока он смотрит в зеркало. Малец стоит сзади с Леей на руках и внимательно ( возможно, критично) оценивает свою работу. - Зачем надо было это делать? - и заглядывает Джеймсу в глаза через зеркало. - Перезапуск Вселенной. Это так вроде называется, - проводит пальцами по жёстким волосам на затылке и представляет, как Сэм с Наташей давятся своим пивом. - Хорошо получилось, - честно говорит он. - Спасибо за внимание к моему самолюбию. Оно так в последнее время страдает, - и улыбается в первый раз за день. За Джеймсом ещё две.***
Рубеж в три улыбки они пересекают через месяц, когда гуляют с Леей по безлюдному пляжу ночью. Она вообще почти всегда заставляет Питера улыбаться, но Джеймс не собирается этой маленькой принцессе уступать. Ни капли.***
Он окончательно перебирается в дом на Малибу. Сэм шутит про него тупые шутки, а Стив смотрит с невыразимой благодарностью в глазах. Питер не разговаривает с Мстителями. Только разве что с Наташей и с Роуди. Они прилетают несколько раз на неделе и тоже тискают все ещё малышку Лею. Все её любят. Питер спустя два месяца просит его помочь выбросить костюм. Сжечь, разорвать. Хоть что-то. Джеймс не мучает ни его, ни себя нравственнными лекциями. Микросхемы и спандекс горят плохо, и ещё нужно постоянно следить за тем, чтобы Лея не кинулась на огонь. Она тявкает на языки пламени и вспахивает лапами землю. - Ей не нравится запах гари, - тихо бурчит Питер, подлезая к Джеймсу сбоку. Тепло от костра греет ноги, и ему становится легче дышать с каждой секундой, несмотря на дым. - Может, отнести её домой?.. - также тихо предлагает Джеймс, приобнимая мальца за плечи. - А то, знаешь, как-то атмосфера грустить портится. - Очень смешно, - Питер закатывает глаза на смех Джеймса и улыбается. Его волосы, кучерявые и непричесанные, при свете огня и отсутствии дневного света окрашиваются в тёплый карамельный, почти рыжий, и Джеймса натурально коротит. Как этот мальчишка, ничего не делая буквально, умудряется выглядеть так, что Джеймс просто не может и слов подобрать. Сколько там прошло с их первой встречи? Три года, кажется. - Ты не жалеешь, - замечает он, наклонившись к виску Питера. Лея внизу замолкает и уходит от костра, обделенная вниманием и раздраженная резким запахом. Питер поднимает голову к нему. Улыбается. В десятнадцатый раз за день. - Мне легче. Правда, Джеймс. - Я вижу. - Джеймс. Он смотрит Питеру в глаза. В его живые, самые красивые глаза в мире. - Спасибо.