***
— Левый мизинец зажат, — бормотала девушка, строя непонятные ей знаки, — правый указательный соединён с левым безымянным… большие пальцы соединены… Джози еще раз посмотрела на гравюру и на свои руки и вздохнула. Если на странице фолианта, пальцы изображали правильный треугольник, то пальцы девушки упорно складывались в какую-то совсем иную фигуру, которой еще не было придумано названия. Джози еще раз шумно выдохнула и стала разминать затекшие пальцы, быстро сгибая и разгибая их, попутно тряся кистями рук. Закрыв глаза, девушка четко представила перед собой треугольник из пальцев, и медленно попыталась в очередной раз повторить его. Тут же она услышала чуть слышное ворчание, а руки почувствовали теплую и мягкую шерсть. Открыв глаза, Джози увидела голову волчицы у себя под руками. Но удивило ее не это, а то, что она, подталкивала пальцы своей мордочкой, сводя их в правильный жест. Девушка расслабила руки и позволила волчице самой поставить знаки, и с удивлением и радостью увидела перед собой именно тот самый треугольник, который до этого только представляла, не в силах исполнить. На волчьей морде появилось подобие улыбки, открывшей огромные клыки, которые сверкнули в лучах заходящего солнца, а глаза вспыхнули озорным огоньком, будто показывая насколько она довольна своей работой. — Спасибо. — одними губами прошептала девушка и волчица положила голову на лапы, сев рядом с коленями Джози, готовая вмешаться в любой момент, если что-то пойдет не так. — Теперь формула, — прошептала девушка и начала чуть громче бормотать, — mutatio umbra ignis! Едва она произнесла последние слова, как воздух вокруг стал очень горячим, словно в засушливый августовский полдень после нескольких часов на грядке, а огонек свечки из желтого с переливами в красный, превратился в ярко сизый. Со стороны казалось что это и не огонь вовсе, а маленький причудливый цветок, который неведомо как пророс из горячего воска. — Получилось! — радостно прошептала девушка, переводя взгляд от голубого пламени на зеленые глаза, которые гордо смотрели на ведьму. Джози тепло улыбнулась и благодарно кивнула. С помощью волчицы у нее получился настоящий ведьминский огонь. — Видишь, это магия стихий. Значит твоя — огонь, — задумчиво протянула сестра, разглядывая стоящую на столе свечку. — Может поэтому у тебя и не получилось заклинание с призывом воды. — Но это не объясняет почему смогла призвать его ты, если родители сказали, что ведьмой может быть только один близнец. — Я не знаю, Джози, — девушка тяжело выдохнула и, опустив взгляд, отошла от стола. — Лиз, мы должны с этим разобраться, — она подошла к ней сзади и ободряюще коснулась спины. — Может они и не знали, а может это поменялось со временем. В любом случае две ведьмы лучше одной, а ты можешь надрать всем зад не приложив ни капельки магии. Ты только представь на что мы способны!***
Так прошло около недели. Днем сестры тренировались в магии, а вечером Лиззи обучала Джози самообороне в старой конюшне под внимательным, оценивающим взглядом волчицы. Решив сохранить на время в секрете тот факт, что обеим досталась способность к магии, они тратили часы на заклинания. Снова и снова они проговаривали предложения, выкрикивая формулы, концентрировали энергию в своих пальцах и выпускали ее, ярко рисуя картины в своих мыслях. С каждым днем они становились сильнее, могущественнее. Огонь, который создавала Джози становился больше и разрушительнее, а вода, которую созидала Лиззи, огибала все большее пространство. Теперь костер не обжигал руки, а вода в ручье повиновалась каждому движению. Шатенка никому не говорила, но она пару раз сбегала поздно вечером вместе с Хоуп на их священное место. Забирая с собой несколько одеял и немного поесть, они уходили вглубь леса, шли часами по кромешной темноте, пока не выходили к обрыву, который изменил их жизни в одно мгновение. Она расстилала одеяла и ложилась на твердый камень рядом с волчицей и они молча смотрели на звезды, которыми было усыплено все ночное небо. Пару раз Хоуп убегала в лес под взволнованным взглядом девушки, но возвращалась именно в тот момент, когда облака отступали, открывая вид на блеклый диск луны. В этот миг Хоуп была благодарна вселенной за то, что переплела их судьбы вместе. Еще несколько недель назад она была одна, а теперь смотрела, как темные волосы развиваются на ветру, а сама девушка смотрит на небо и даже не представляет, что зеленые глаза бегали по ее лицу, а сердце волка трепетало как никогда прежде. — Ты не видела Хоуп? — беззаботно спросила Джози, войдя в кухню. Прошло уже несколько часов от полудня, но волчица так и не показалась. Вчера девушка в последний раз видела ее, когда уходила с тренировки. Сероватая макушка виднелась на другом конце конюшни, откуда доносилось тихое сопение зверя. Однако сегодня, где бы Джози ее не искала, она не смогла найти никаких признаков животного, будто бы ее никогда здесь не было. Исчезло даже ведро с пресной водой, которое одна из сестер раздобыла на чердаке. — Нет, и надеюсь не увижу, — рассерженно прошептала мать. Джози уставилась на женщину, не веря своим ушам. Она всегда знала, что её мать не жалует Хоуп, но не ожидала, что, несмотря на все дни, проведенные рядом, когда та стала для неё частью семьи, спасла её, помогала ей, защищала, женщина до сих пор не изменила свое отношение. — Мама, я всё понимаю, но Хоуп уже не один раз доказала, что мы можем ей доверять! Она спасла меня, помогла в обучении магии. Если бы не она, я бы не смогла выучить даже сотую долю того, что знаю! — начала кричать девушка, глядя прямо в глаза матери. — Да что ты знаешь?! Что ты видела в этой жизни?! Я не люблю её не потому что мне так хочется, я знаю таких тварей как она, она спасла тебя, да, за это я всегда буду ей благодарна, но мы сполна отплатили ей, она же осталась у нас! У нее была крыша над головой, вода и она могла уйти в любой момент, что она наконец-то сделала. Любой другой посадил бы ее на цепь или застрелил на месте, что следовало сделать твоему отцу, или дать мне ее зарезать. Эта волчица, это… существо, она угроза, угроза для всех нас! Даже для тебя. Такие твари не знают что значит семья, что значит любовь, она сама тебя покинет при первой же возможности, или ещё хуже-обглодает твои кости так, что и следа не останется. —Женщина, рыча, наступала на дочь, которая, съежившись под ее напором, лишь отходила назад, твердо смотря ей в глаза. — Почему ты не хочешь услышать меня? Понять мои страхи? Ты же не одна в этой семье, у тебя есть сестра, отец, даже я в конце то концов, мы тебя защитим от всего, только вот защитить тебя от себя самой мы не в состоянии. В один день, проливая горькие слёзы, ты вспомнишь мои слова, ты поймёшь, Джози, что таким зверям в жизни людей нет места, и сама захочешь вернуться в тот день, когда вы только встретились, чтобы не быть таким ребёнком, — наконец закончив свою гневную тираду, женщина повернулась к столу, скрывая своё лицо от дочери. Джози была в бешенстве, она ещё никогда не была так зла на свою мать, никогда. Как же она не понимает, что не всё в жизни так, как думает женщина? Как же она зачерствела в своём коконе, что даже не смотря на все плюсы Хоуп, не хочет признать одно — Хоуп другая, она не оставит её, она могла бы не защищать её тогда в темном лесу, просто наблюдая за тем, что бы с ней делали. Хоуп имела сердце, доброе и чистое. Для Джози она была единственной, перед кем ей не было стыдно показать неумение и слабость в чем-то, она была той, перед кем девушка могла быть самой собой. В конце концов даже неуместные шутки сестры в такое время заставляли её ещё сильнее опустить руки, а Хоуп просто смотрела, не смеясь, не отвлекая, она просто поддерживала её. И для Джози это значило многое. — Если бы она хотела — я бы уже была мертва. Но я здесь, целая и… — Они нападали на целые племена, — тихо перебила женщина, не оборачиваясь, — они убивали сотни и даже тысячи людей, сбиваясь в стаи. Они стирали города с лица земли. Они не знают жалости, Джози. Ими движут инстинкты. Они втираются в доверие под видом милых людей или добрых волков, ищущих ночлег и помочь. Знакомо, не правда ли? А потом убивают людей ночью и поселяются в их домах. Я потеряла мать из-за таких как она и я не могу потерять и вас. — Мам! — Я уверена, такого не будет никогда, Хоуп другая, и ты скоро сама это поймёшь. — Мам, — раздался грохот от отлетевшей в стену двери, их прервав перепалку, а следом показалась белокурая голова. — Там что-то не так. — Лиззи, не сейчас. Девушка лишь покачала головой, до сих пор пытаясь выровнять дыхание после пробежки, и указала себе за спину: — Это Мертон. Кажется он горит.