***
— Итак, что мы будем делать в Италике? Какой у нас план? — спросил Рен. — Залетаем, узнаем кто главный, при необходимости ударяем его в лицо, узнаем что нам нужно, заходим в пару мест и быстро уезжаем — перечислил основные пункты своего плана Гелион — ломать ноги по требованию. — Мне нравится — довольно кивнула Нора. — Мне тоже — кровожадно усмехнулась Рори, которая ехала вместе с ними. — А мне что-то не очень — неуверенно сказала Пирра. — За меня большинство — пожал плечами Гелион. — Этот план немного… несерьезный — поддержал Пирру Рен. — А что нам еще делать? — справедливо поинтересовался лидер — Мы здесь никто, и надавить своим влиянием мы не сможем. Для подкупа у нас нет финансов. Несмотря на то, что здесь царит средневековье, я не думаю, что мы сможем обмануть главу города, представившись комиссией по правам угнетенных. Если нам ответят на наши вопросы, то все в шоколаде. Если нет, то будем спрашивать как-то иначе. — Я слышала, что граф Формал — человек достаточно разумный — выложила новую крупицу информации Рори — он не будет вам препятствовать, если хорошо попросить. — А под хорошо попросить, ты имеешь в виду…? — намекнула Пирра. — Сила — кивнула Рори, подтвердив всеобщие догадки — какой бы ни был народ и в какой бы цивилизации он ни жил, Сила всегда ценится и заставляет проявлять уважение. Имперский народ полон гордыни и пока их не осадишь, даже самое последнее ничтожество будет уверено, что оно более могущественное чем ты. — Говоришь из личного опыта? — усмехнулся Гелион. — Да — кивнула Рори, уходя в воспоминания — я была здесь, когда они только пришли через врата и была первым Апостолом, которого они встретили на новой земле. Они и тогда были гордецами. Первое их требование было моей службой на благо их Империи. После того, как я развлеку их солдат, естественно. — И ты их осадила — больше утверждал, чем спрашивал Рен. — О да — довольно кивнула Рори. — Как? — спросила Пирра. — Поверь рыжулька, ты не захочешь знать — с кровожадной улыбкой ответила Жрица — но больше они не подходили с подобным требованием ни к одному Апостолу. Пирра проигнорировала рыжульку и больше не стала спрашивать об этом. И правда — как еще мог решить вопрос Апостол Бога Тьмы и Смерти? Ответ напрашивался сам по себе. — Кстати, мне интересно почему вы решили стать теми кто вы есть? — сменила тему Рори, на более интересную для нее — Почему вы решили сражаться с демонами для защиты вашего мира? — Для многих, это… довольно разные причины — после недолгого молчания решил все же кое-что рассказать Рен. — В нашем случае, совпало несколько причин — продолжила за ним Нора, становясь более серьезной — мы открыли свою ауру сами и нам надо было научиться контролировать свою силу, ведь пользователи Ауры куда сильнее обычных людей. Без должного контроля можно ненароком покалечить кого-нибудь. Обнимешь кого-нибудь в порыве чувств и все — поломанные кости, как минимум. — А еще, нам необходимо было научиться самозащите — перехватил эстафету Рен — Гримм куда сильнее привлекают люди с открытой аурой. Между гражданским и Охотником, Гримм всегда выберет Охотника. — Так же, нам особо некуда было идти — пояснила следующую причину Нора — наш дом был уничтожен сильным Гримм, и мы остались только вдвоем. А обучающимся Охотникам предоставляют содержание и условия для проживания. — И наконец, мы просто хотели чтобы подобных нам случаев было куда меньше — закончил Рен, невольно погружаясь в печальные воспоминания. Впрочем, он быстро успокоился. — У меня все было несколько проще и куда менее трагично — с сочувствием смотря на Рена и Нору, ответила Пирра для Рори — мне хотелось применить мои навыки для чего-то большего, чем простые драки на потеху публике. Я хотела помогать другим, добиться чего-то значимого. Всю свою жизнь, я верила, что мне предначертано стать охотницей — той, кто будет оберегать мир, и стремилась к этой цели. Может, это все кажется немного самодовольным и возвышенным, но другого ответа у меня нет. Рори кивнула, принимая ее ответ и повернула голову к последнему члену команды. — Ну-у — протянул Гелион — у меня тоже несколько причин. И одна из первых — это семья. Мать — обе — отец, дядя — все они были Охотниками. Обе сестры — хотели быть Охотницами. Когда растешь в таком окружении, вольно или невольно перенимаешь их стремления. Я просто не представлял себя никем другим. Плюс, наша мама с детства твердила нам, что нужно помогать другим людям. В итоге эти два фактора перемешались. А когда я обзавелся этим — он повертел своей левой рукой — мой выбор пути окончательно решился. — И как ты получил эту руку? — с неподдельным интересом подалась вперед Рори. — Это длинная история — посмотрел он ей в глаза, через зеркало. — Нам еще долго ехать — парировала Рори. Гелион окинул взглядом Рори и свою команду. Им тоже было интересно послушать полную версию истории. Основную суть он им рассказывал, только упускал некоторые детали. Часть этой истории точно так же принадлежала Янг, как и ему. Правда, он имел полное право рассказать ее кому хотел. — Хорошо — кивнул он — ехать и правда долго, а дорожные разговоры отлично коротают время. Пирра, прыгай за руль! — Что? Но мы же едем! И я все еще плохо вожу машину! — Ничего, поменяемся на ходу. Мы в чистом поле — тут некого сбивать. Слушайте! Дело было так…***
Семь лет назад — Ты уверена, что это была хорошая идея? — обратился десятилетний Гелион к своей сестре-близнецу Янг. — Конечно — без тени сомнения ответила она, бодро шагая по заросшей тропе — быстро сходим, найдем маму и приведем ее назад. Руби будет довольна и папа тоже обрадуется. — А ты уверена, что она там? — с опасением осмотрел окрестности мальчик. Опасаться было чего. Лес выглядел словно декорации к фильму ужасов. Кривые деревья, через кроны которых не проникали лучи света. То там то здесь слышались шорохи, издаваемые непойми кем. Янг в своей целеустремленности этого не замечала, но на Гелиона, эта атмосфера страха действовала не лучшим образом. — А где ей еще быть? — удивленно посмотрела на него сестра — Ты же сам видел ту фотографию. Она должна жить где-то здесь. Мы найдем ее, приведем ее домой и все будут счастливы! — Ладно — сдался брат — Веди. — Молодец — довольно кивнула Янг — а то я уже подумала, что ты струсил. — Я не трус! — вскинулся мальчик, не желая признавать того, что он и правда боялся. Сестра не стала ничего говорить и продолжила шагать по тропе в сторону искомого дома. Гелион шел следом за ней, тихо радуясь тому, что оставил дома записку с указанием того, куда они ушли. Остановить сестру от этого похода он не смог. Бросить одну — тоже. Хорошо хоть Руби не было дома — она ушла с отцом за покупками. Оставалось только идти за ней и надеяться на то, что папа или дядя успеют вовремя их догнать и вернуть домой. Но вопреки его надеждам, первым их нашел не папа и даже не дядя. Примерно через пятнадцать минут, они услышали низкий рокот, который еще годы спустя будет преследовать их во снах. Близнецы резко остановились и заозирались по сторонам, пытаясь вычислить источник звука. — Это не очень хорошо — пробормотал Гелион, бросая нервные взгляды в темноту. — Может, это собака? — с надеждой предположила Янг. И опровергая ее надежду, во тьме засветилась пара кроваво красных глаз, смотревших на них со жгучей злобой. Под раздавшийся снова рокот, из промежутка между деревьями вышел Гримм. Встав на задние лапы, он уставился на людей, что забрели в его владения и негромко порыкивал. Он был черный, словно безлунная ночь. Двое детей еще не сильно разбирались в этом — они могли понять, что это Беовульф, но не понимали какой у него возраст. На самом деле, он был еще очень молодой, но для них это было не важно. Хоть старый, хоть молодой, для них он был смертельно опасен. Увидев его, Янг пробормотала одно из любимых ругательств дяди Кроу, но под гнетом страха не сдвинулась с места. — Что нам делать? — прошептала она дрожащим голосом. Гелиона и самого потряхивало от страха, но он нашел в себе силы дать ей очевидный для такой ситуации ответ. — Думаю, нам надо… БЕЖАТЬ!!! Прокричав это, он схватил сестру за правую руку и резко рванул в противоположном от Гримм направлении. Янг не растерялась и рванула одновременно с ним. К сожалению, Гримм не собирался отпускать их. Громогласно взревев, он бросился вслед за близнецами. Двое детей бежали изо всех сил. Они бежали так как никогда до этого в своей жизни. И все же, первоначальный отрыв между ними и Беовульфом сокращался все быстрее и быстрее. Он был больше, бежал на четырех лапах и был банально быстрее обычных детей. Предчувствие опасности кольнуло Гелиона в затылке и он, не прерывая бега быстро оглянулся. Этого хватило, чтобы вовремя увидеть прыгнувшего на них. Инстинкт сработал быстрее разума. Гелион разорвал контакт рук и толкнул сестру в сторону от себя, убирая ее с направления атаки. Это придало импульс и ему самому, хоть и не такой большой. Янг отлетела влево, он немного отклонился вправо и Гримм пролетел мимо них. Они уцелели, но появилась новая проблема — они в разных сторонах друг от друга, а путь к их дому преграждал Беовульф. — Что делать… что делать… — Янг шептала, не в силах что-то сделать, чтобы защитить себя. Она была в ужасе. Девочка надеялась найти свою мать, но нашла только существо, что убьет ее. И что хуже всего, она умрет не одна. Вслед за ней, эта тварь разорвет и ее брата. Она не питала иллюзий — ее тело не надолго займет Гримм и Гелион не успеет убежать. Но она все равно попытается купить ему время, в расчет за свою ошибку, что привела их к нынешней ситуации. — Эй! — закричала она, на секунду переборов свой страх — Эй, тварь! Увидев, что Гримм обернулся к ней, она не стала терять время, и побежала в сторону, надеясь, что брат поймет ее задумку и у него будет шанс спасти свою жизнь. Но много она не пробежала. Запнувшись об неудачно подвернувшийся камень, она растянулась на земле, разбив при этом коленку. Перевернувшись, Янг успела заметить несущегося на нее Беовульфа и бегущего ему наперерез Гелиона. Это был конец. — Прости… — еле слышно проговорила она, закрывая глаза, чтобы не видеть того, что последует через мгновение. Через мгновение, ее лицо обдало гнилостное дыхание и она услышала противный треск, словно кто-то наступил на сухую ветку. На ее лицо брызнула горячая жидкость, а округу огласил крик боли. Она вздрогнула, но сама боли не почувствовала. Открыв глаза, Янг с ужасом увидела морду Гримм, в пасти которого была зажата левая рука Гелиона. Крик был его. Сухой треск — скорее всего сломанные кости, а горячая жидкость — это кровь, которая брызнула из прокушенной руки. Сам Гелион, в благородном порыве, действуя на одних инстинктах бросился защитить сестру. Он наивно надеялся, что если с разбега врежется в него, то сможет изменить его направление и тварь пройдет мимо его сестры. Но веса человеческого тела не хватило, чтобы сбить чудовище с ног. Единственное, чем он смог помочь Янг — это случайно сунул свою руку в пасть чудовища. И это было очень больно. На секунду, ему показалось, что из-за боли он потеряет сознание. Его разум затопила всепоглощающая агония, волнами пламени растекающаяся от его левой руки. Гримм поднялся на лапы и сжал челюсти еще сильнее. Обломки костей захрустели, соприкасаясь друг с другом, и новая волна боли омыла его, заставив закричать еще громче. Янг словно ожила. Волна страха от этого зрелища, в этот раз подействовала совершенно обратным эффектом. Она отрезвила ее, отогнав апатию и побудив ее действовать. — Отпусти его, ты, ублюдок!!! — завопила она, выдирая из земли камень о который запнулась. С бешенным криком, Янг двумя руками и с размаху ударила камнем, в несколько килограмм веса в колено твари, заставив его покачнуться. Она присела, ненароком пропуская взмах лапы Гримм над головой и следующий удар камня попал по пальцам лапы. А на верху — в районе пасти — дела Гелиона шли плохо. Боль нарастала. На данный момент, он не хотел ничего другого кроме избавления от этих страданий. Его сознательная часть личности понемногу угасала и ее место занимала более древняя часть, запертая в глубинах разума. Боль пробуждала страх. Страх перетекал в гнев. Гнев перерастал в ненависть. И погрузившись в пучину ненависти к этой твари, он перестал мыслить ясно. Он хотел избавления. Он хотел разорвать это существо на части. Коротко размахнувшись правой рукой, Гелион ударил Беовульфа в ухо. А затем еще раз. И еще. К пятому удару его тело вспыхнуло сиянием ауры, пробужденной той бурей чувств и следующий удар уже заставил голову Беовульфа дернуться. А еще один, уже покачнуться. По совпадению, в этот момент по его ноге опять ударил камень и общие усилия заставили Гримм упасть на землю. Янг подбежала к морде твари и схватилась за его нижние челюсти. Рассекая пальцы об острые клыки, она не помня себя от ярости потянула челюсть на себя, надеясь освободить руку ее близнеца. Под воздействием этого коктейля из эмоций и боли, она тоже вспыхнула желтым светом активной ауры. Гелион вцепился пальцами правой руки в верхнюю челюсть и уперевшись ногами в землю потянул на себя. Янг тянула нижнюю челюсть на себя. С синхронным криком гнева, близнецы с алыми глазами, разорвали голову молодого беовульфа напополам. Гелион, потеряв захват, отлетел от Гримм на пару метров назад и Янг мгновенно бросилась за ним, не уделив испаряющемуся Гримм внимания. Мальчик, опираясь на правую руку, пытался подняться с земли, издавая стоны боли. Янг сразу поняла, что все плохо. Левая рука брата висела на буквально лоскутах плоти и от одного этого вида ее начало мутить. — Мне не хорошо — собрав мысли в кучу, озвучил свои ощущения Гелион. — Давай я помогу тебе — нервно сказала Янг, подхватывая его и помогая встать с земли — аккуратно, держись за меня. Все будет в порядке. Он ничего не ответил. Из-за потери крови, голова почти не соображала. Ему было плохо — это единственное, что он сейчас чувствовал. — Идем — почти плача скала Янг — нам срочно надо домой. Он так и не вспомнил, как они покинули лес.***
Его сознание пробуждалось. Словно сквозь вату до него доносился писк. В памяти мелькали клыки и рык. Гелион медленно открыл глаза. Белый потолок, удобная кровать, пижама, пищащие приборы. Он догадался, что находится в больнице. Что он тут делал? Он не помнил. А еще, ему хотелось пить. К счастью, справа на тумбочке стоял графин с водой и стакан. Протянув руки, он взял графин и… — Какого…? С левой рукой были кое-какие проблемы. От локтя руки просто не было. Гелион смотрел на огрызок руки и не мог ничего понять. Медицинские приборы стали пищать чаще, что привлекло к палате некоторое внимание. Открылась дверь и в палату заглянула медсестра. Увидев, что Гелион очнулся, она выбежала из помещения. Ничего подумать по этому поводу он так и не успел — сказалась заторможенность сознания. И примерно через двадцать секунд в палату влетели четыре человека. — Брат, ты в порядке? — перед кроватью возникла гиперактивная Руби, с явным беспокойством в серебряных глазах. — Ээ — протянул Гелион, не до конца уверенный, в порядке ли он — наверное. — Руби, успокойся — Тайанг положил руку на плечо дочери — дай ему собраться с мыслями. Сам Тайанг тоже бросал на сына обеспокоенные взгляды. — Как ты, парень? — спросил хрипловатым голосом Кроу, стоя чуть позади Тайанга, и видя взгляд Гелиона, он уточнил — Что последнее ты помнишь? — Мы шли по лесу — напряг память мальчик — рычание, клыки… Гримм… Воспоминания вернулись вспышкой, заставив его вздрогнуть. — Янг! — воскликнул Гелион — Как она? Где она? С ней все в порядке? — В порядке — спокойно ответил отец — впрочем, можешь спросить ее сам. Он сделал шаг в сторону, открыв взору Гелиона Янг. Она опустила голову, но мальчик успел увидеть красные и опухшие глаза сестры. Янг сделала аккуратный шажок вперед и вздохнула, готовясь что-то сказать. — Ради праха, только не еще один вопрос «Ты в порядке?» — не сдержался он. — Шутит, значит будет жить — хмыкнул Кроу и с видимым облегчением достал фляжку из кармана. Янг не оценила момент веселья. — Прости — едва слышно прошептала она. — Ничего — со слабой улыбкой ответил он, — главное, что мы оба живы. Янг всхлипнула и бросилась вперед, запрыгивая на кровать и обнимая Гелиона. Уткнувшись лицом в шею, она громко разрыдалась. Громко и истерично, судорожно сжимая брата в объятиях. Он приобнял ее в ответ одной рукой, поглаживая ее по спине. — Прости… это моя вина… это все моя вина… прости — вырывалось между ее рыданиями. — Ты не виновата — уверял ее Гелион в ответ. Может она и была виновата, но он не мог разозлится на нее. Она была его частью точно также, как и он был частью ее. В своей жизни, он мог разозлиться на многих, но только не на нее. Минут десять ушло на успокоение Янг. После, пришел доктор. Он задал несколько вопросов, посветил в глаза фонариком и ушел, дав время поговорить с семьей. Как оказалось, он провел без сознания почти два дня. — Руби — спокойно, не желая открыто проявлять своего беспокойства, обратился к младшей дочери Тайанг — сходите в уборную. Помоги своей сестре умыться. А после, прогуляйтесь до буфета, а то вы так ничего и не съели. — Хорошо, папочка — кивнула Руби и взяла Янг за руку — поправляйся брат! И она ушла, утащив за собой несопротивляющуюся Янг. Как только они покинули палату, Тайанг вздохнул и повернулся к сыну. — Ты заставил меня серьезно поволноваться — сказал он без всякой злобы в голосе. — Прости — замялся Гелион и опустил взгляд. — Успокойся, тебя никто не винит — продолжил за него Кроу, присаживаясь на подоконник. — Янг тоже не виновата — не терял попыток заступиться за сестру мальчик. — С твоей сестрой будет отдельный разговор — отрезал Тайанг, но потом, добавил уже мягче — впрочем, сомневаюсь, что смогу наказать ее сильнее, чем она наказывает сама себя сейчас. Порой память о наших поступках — самый худший палач. Такое не забудется. — Я переживу это — упрямо сказал Гелион, сжав оставшийся кулак. — Конечно переживешь, малец — серьезно кивнул Кроу — если в тебе есть хотя бы половина упрямства твоей матери и половина стойкости твоего отца, то ты встанешь на ноги. Гелион почувствовал капельку гордости, после этих слов. — Но сейчас, важно обсудить в качестве кого ты будешь стоять на ногах — вздохнул Тайанг и сел на край кровати Гелиона. — О чем ты говоришь? — не понял мальчик своего отца. — Несмотря на то, что ты открыл свою ауру, еще не поздно все переиграть — пояснил Тайанг — мы научим тебя контролировать себя и ты сможешь спокойно жить своей жизнью, где-нибудь в столице Вейле, или любом другом из четырех городов на выбор. Никаких Гримм, оружия, сражений, крови и прочего. Гелион кивнул, показывая что понял его и ждет второй вариант. — А еще, ты сможешь стать Охотником — пристально глядя ему в глаза продолжил отец — и как бы я не хотел обратного, я не стану отговаривать тебя от этого пути. Это будет твоим и только твоим выбором. Но знай, что это будет не просто. В тишине, Гелион услышал скрип крышки от фляжки дяди Кроу, но не придал этому никакого значения. Он думал над словами отца. Хотел ли он обычной жизни, в дали от таких тварей? Он не знал наверняка. Скорее всего — да. В памяти пронеслись образы красных глаз, зубов, рева Беовульфа… Это заставило его дернуться, что не прошло мимо внимания старших Охотников. Гелион не знал, хочет ли он обычной жизни, но он точно знал, что не хочет жить в страхе. — Я буду бороться — тихо сказал он. — Прости, я что-то не расслышал — сказал ему отец, хотя на самом деле, прекрасно его понял. — Я буду бороться — уже громче и решительнее сказал мальчик — я не буду жить в страхе. — Что ж — кивнул Тайанг с долей печали — да будет так. — У меня есть… один друг, который кое-кого знает — внезапно сказал Кроу, спрыгивая с подоконника. — Ты говоришь о…? — намеком поинтересовался Тайанг. — Да, о нем — кивнул Кроу — я говорил с ним и он сказал, что сможет помочь с адекватной заменой для мальца. — А почему ты раньше не сказал об этом? — укоризненно спросил Тайанг. — Хотел проверить его решимость — кивнул головой в сторону Гелиана Кроу — отдыхай парень. Поговорим об остальном позже. И добавил с ухмылкой. — Начинай думать о своем будущем оружии. Выбрать что-то, та еще заморочка. Гелион кивнул. В его памяти снова пронеслись образы, от которых он вздрагивал. Он еще не знал чем именно будет сражаться в будущем, но в его голове родилась концепция…***
Сейчас -…Рычание и зубы — заканчивал свою историю парень, сидя на пассажирском сидении — именно так и родилась идея моего топора, окончательно оформившаяся только несколько лет спустя. Я назвал его — Пламенный Рев. Он открыл глаза, выныривая из воспоминаний семилетней давности. Все в машине внимательно слушали его. И даже Пирра более расслабленно крутила руль, сосредоточившись на полной версии истории. — И ты никогда не жалел о утрате руки? — спросила Нора. — Ну почему же? Минусы есть, хоть и немного. Самый жирный минус на мой взгляд — отсутствие тактильной чувствительности. Я ничего не чувствую левой рукой. После этих слов, Пирра внезапно вспомнила, что Гелион почти всегда держался слева от нее. Кроме боя, она всегда находилась по правую руку от него. — Так же, в школе было несколько сложнее — продолжал парень — некоторые смеялись надо мной. Они считали меня слабаком и калекой, но я неоднократно вбивал эти слова им обратно в глотки. Как топором, так и кулаками. Парень усмехнулся. — Впервые почувствовав вкус победы в сражении, я окончательно осознал, что не хочу быть никем иным. Ни перекладывать бумаги в офисе, ни растить пшеницу на ферме. Какой в этом смысл? Даже деньги имели лишь вторичное значение. Гримм одинаково жрут как богатых, так и бедных. Силу не купишь. Но, я немного ушел от темы. — По сути, кроме двух этих моментов, я ничего и не припомню. Рука удобна в бою — в прямом смысле стальная хватка, есть дополнительное оружие. Не мерзнет, не обжигается, не режется. В конце концов, ногти стричь не надо. В общем, классная штука, особенно в отсутствии родной альтернативы. Она — часть меня и делает меня тем, кто я есть. — И ты никогда не злился на сестру за это? — поинтересовалась Рори, без тени веселья. — Нет — без раздумий ответил Гелион — я никогда не винил ее, ибо половина той самой вины, лежит так же на мне. Если подумать, я мог остановить ее, или задержать, до прихода отца, но не сделал этого. Та записка — лишь жест отчаяния. Никогда не винил ее, и со временем, она сама успокоилась. Правда, порой в ее глазах, я вижу тень той самой вины, которую она чувствует. Отец был прав тогда — память стала для нее палачом. — А на свою мать? — последовал от Апостола провокационный вопрос — Именно из-за попыток найти ее, ты и оказался в той ситуации. — Это… сложно — после некоторых раздумий ответил Гелион — для меня и моей сестры, мамой запомнилась именно Саммер Роуз. Хоть и не по крови, но она была нашей настоящей мамой. А Рейвен Бранвен? Никогда не думал об этом всерьез. Но любви к ней я точно не испытываю. — Если хочешь, и знаешь где она, то мы сможем пройтись до нее и… наказать — сделала неожиданное предложение Рори, растянув губы в ухмылке. То что подразумевалось под словом «наказать», осталось невысказанно висеть в воздухе. Все, включая Гелиона удивленно посмотрели на Рори. — Это риторическое предложение? — после краткого молчания, осторожно поинтересовался парень — Или нам следует поговорить о цене вопроса? — Для тебя — бесплатно — весело ответила Рори, откидываясь на сидении. — А как ты стала Апостолом? — спросила Нора. — Оу, это было ооочень давно — решила поделится в ответ Рори — ровно 961 год назад. Мои родители были убиты и одна их жриц Храма Эмроя, взяла меня в ученицы. Там я жила, училась, молилась, тренировалась. И у меня были друзья. Глаза Рори подернулись дымкой, пока она вспоминала времена своего ученичества. Но потом, она стала несколько серьезней. — Этот Храм находился на территории Королевства Эдем. Когда-то, главной религией Эдема, было поклонение Зуфумуту — Богу Света и порядка. Зуфумут благословил королевскую семью, даровав им божественный артефакт — Кровавый меч. Король, владеющий этим мечом, может заставить повиноваться практически любому смертному, посредством контроля разума. Но для того, чтобы использовать этот меч, необходимо принести в жертву сердце девы из семьи Форн, предок которой и выковал этот клинок. На протяжении поколений Короли Эдема правили, жертвуя жизнью девушки, родившейся в семье Форн, чтобы использовать меч. Именно из-за жестокости данного действа, один из правителей запретил поклонение этому богу, и выбрал Эмроя, в качестве главной религии. Поклоняющиеся Зуфумуту, стали изгоями в королевстве и превратились в незаконный культ. Слушатели не могли не согласиться с этим Королем. Такое требование к клинку, было явно чрезмерно на их взгляд. Не можешь править без такого костыля — значит ты ошибся с призванием и правление не твоя сильная сторона. — Один из дворян Эдема, был тайным последователем Зуфмута, и стремился получить кровавый меч, пожертвовав одной из семьи Форн. По совпадению, мою лучшую подругу звали Белль Форн. — Мы с друзьями узнали, что он хочет жениться на Белль и убить ее в брачную ночь, чтобы активировать этот меч, и мы решили спасти подругу. Тогда-то, это и произошло. — Что? — не выдержала напряжения ситуации Нора и подалась вперед. — Той ночью, мне явился Эмрой — ответила Рори — и сказал «Я выбираю тебя». Я не знала почему, но понимала, что он выбрал меня в качестве Апостола. И все прошло прекрасно. С силами Апостола, это было очень простое дело. Дворянин был убит, культисты захвачены, а Белль спасена. Мы победили. — Это была невероятная история! — воскликнула Нора — Хоть прямо сейчас можно фильм снимать! — И впрямь достойная история — кивнул в согласии Гелион — Интриги, дева в беде, квест с друзьями. Практически идеальный рецепт приключения. — Мне тоже понравилось — сказала Пирра, понимая, что даже у Рори могут быть простые человеческие побуждения, вроде защиты друзей. — А что такое фильм? — с интересом спросила Рори. — Нам надо еще столь многое показать тебе — одухотворенно сказал Гелион — и как только мы закончим свои дела в Италике, мы устроим ночь кино! Тебе точно понравится. — Хм, ловлю на слове — довольно улыбнулась Рори.