— Да, Вась, ты не волнуйся. В следующий раз соберемся. Угу.
Шатен уже собирался сбросить вызов, ведь в лесу, куда он только что вошел, связь, как известно, плохо ловит. Парень отогнул ветку, которая мешала ему идти дальше.
— Не знаю, как получится. Погуляю немного, воздухом свежим подышу. Ты же меня знаешь! Могу задержаться, за временем не уследить, если мое вдохновение, наконец-таки соизволит меня посетить.
Парень вздохнул, выслушивая очередные опасения своего лучшего друга. Знал бы он, как часто он на самом деле ходит в лес — блондин не переживал бы так сильно за него. Но если Абрикосов и расскажет об этом Васе, то тот совсем от испуга сознание потеряет. Да и что с Сашей может случиться? Он же за все эти годы обошел в лес в доль и поперек!
— Ладно, Вась. Ты же знаешь… Связь плохая уже, — парень закатил глаза на слова Сидорова. Он хороший друг, но иногда он слишком боится по поводу и без, — Давай. Пока.
Факир, наконец-то, сбросил вызов и положил сотовый в карман, пробираясь все глубже и глубже в лес. Пение птиц, шуршание зеленой листвы и легкий ветерок, гуляющий между стволами различных деревьев. Что может быть лучше? Саша вдохнул свежий воздух полной грудью. Это был один из тех моментов, когда он ощущал полную свободу.
Поблудив где-то с пол часа по лесу, парень сел под высокий дуб. Он не знал почему, но здесь было уютно. Именно у этого большого и могучего дерева к нему часто приходило его капризное вдохновение. Впрочем, оно было не более капризным и непредсказуемым, чем девушка, о которой он писал приличную часть своих стихов за все годы жизни в Мышкине. Саша стал еще больше бояться разговоров со своим отцом. Он каждый раз вздрагивал и пугался так, словно видел призрака, когда кто-то говорил, что отец хочет с ним поговорить. Да, он обещал сыну, что больше переездов не будет, но кто знает. Абрикосов не хотел покидать этот волшебный город, в котором он, впервые за всю его жизнь, нашел настоящих друзей (ну, или по-крайней мере, одного точно) и впервые влюбился. И, судя по тому, что это чувство не проходит столько времени, это уже трудно назвать обычной юношеской влюбленностью. Пророй Саша сам ловит себя на том, что слишком долго смотрит на ее рыжие волосы, руки, веснушки. Он пытается как-то ей намекнуть, порой говоря о своих чувствах практически прямым текстом. Да вот только она не обращает внимания на его намеки, а когда они становятся практически настоящим признанием она, почему-то, хмурится и говорит, что «это не смешно». Парень почти потерял всякую надежду. Он даже с Васей старается не затрагивать кого-то из девушек в отдельности, боится, что тот все поймет. Сидоров, конечно, бывает труслив, но он не дурак, отнюдь. Поэтому он просто старается ограничиться шуточками, неудачными подкатами, стараясь поймать каждую ее улыбку, в тайне мечтая, поцеловать ее, брать ее за руку не мимолетно, а так, чтобы она не забирала ее из его ладони. Он хочет, чтобы она улыбнулась ему не после очередной шутки или неудачного раскрытия своих чувств, а после их поцелуя, хочет поцеловать каждую веснушку на ее лице, пусть даже самую маленькую и еле заметную. Но она вряд ли когда-нибудь об этом узнает. Ну не видит она в нем парня, она друга-то в нем плохо видит. Так, приятель. Так что это даже френдзоной назвать нельзя.
Парень поудобней устроился в корнях могучего дерева и стал думать. Его вредина-вдохновение все-равно было чем-то недовольно и не хотело идти к бедному Абрикосову. Факир решил отвлечься и расслабиться. Только вот, почему-то, когда он дает волю своим мыслям, они всегда возвращались к одному и тому же… человеку. А если точнее, то все к
ней. Одной-единственной и не повторимой. И что ему с этим делать парень совершенно не знал. На этой мысли парень ухмыльнулся сам себе. Кажется у него скоро будет еще один стих как-то связанный или почти полностью посвященный одной конкретной рыжеволосой богине.
Саша долго сидел у дерева, в ожидании своего своенравного вдохновения. Ждал терпеливо и даже начал писать без него. И вот, чудо свершилось. Оно пришло, но не на долго. Неведомой стихие стало скучно и она решила поиздеваться над парнем — ушла, не попрощавшись. По-английски, так сказать. Парень разозлился и швырнул свой блокнот со всей силы. Вот так всегда! Порой факиру казалось, что его богиня и есть его муза, которая очень любит над ним издеваться. Он вздохнул, опуская плечи. Делать нечего. Кажется, еще один стих так и останется незаконченным. Парень слегка расстроился, но, в целом, он привык к такому. Шатен спокойно подошел и поднял свой блокнот. Но что-то заставило его насторожиться. Эти шорохи и звуки не были похожи на те, что создавали лесные зверушки. Парень выпрямился и направился на звук, совершенно не заметив того, что выронил из рук блокнот.
Раздвигая заросли папоротника, парень приближался к чему-то или кому-то. Шорохи постепенно становились не совсем понятными разговорами. Он подошел еще ближе и тут же спрятался за деревом, будто это сможет его спасти, если эти существа увидят его. Саша осторожно выглянул из-за дерева. На поляне стояли два человекоподобных, высоких существа. Девушка и парень, судя по всему. Только вот выглядели действительно необычно, даже не смотря на то, что Абрикосов не мог разглядеть их достаточно хорошо. Девушка была в каком-то длинном платье, а парень в светлой рубашке и черных, ну или во всяком случаи темных, классических брюках. Они были совершенно не похожи друг на друга. У него достаточно длинные, частично собранные в спущенный хвост, светло серые, почти что белые волосы, слишком бледная, неестественно белая кожа, а она… Девушка была с собранными в корзиночку темными волосами, а ее кожа была светло-фиолетовой и отдавала черным. Парень явно был чем-то недоволен, впрочем и сама девушка была, явно, не в духе.
— Ты вообще меня слушаешь, демон ты, недоделанный?
— Конечно я тебя слушаю, Вик. Только вот, ответь мне на один вопрос, дорогая сестрица. Почему мы не можем поговорить об этом в Аду? И почему я должен участвовать в твоих планах? Теней бы припрягла, как ты всегда это делаешь, другого кого попроси. Мало демонов в Аду, что ли? Ты эту войну начала, ты и воюй.
— Она — наглая, настырная девчонка, которая не заслуживает трона нашей матери! И я…
— И ты уже который год не можешь ее победить? Да. Все в курсе об этом. От нас, с такими темпами Царство теней отвернется и перейдет на сторону Рая. А матушку ты сама сгубила. Или ты забыла об этом? Знаешь, я хоть и должен ее ненавидеть, но мне как-то все равно на нее, — рассматривая свои ногти, спокойно произнс парень, чем еще больше бесил свою старшую сестру, — Да и права она, ко всему прочему.
— Ты, что, на ее стороне?
— Да, вроде как нет. Просто я не переоцениваю свои силы и думаю объективно. А ты и так уже к помощи Сайферов прибегала, магию материальной сделала. Но… Теперь ее друг — огненный маг — все вспомнил и теперь они даже встречаются. У нее больше сил, а ты оказываешь ей такие услуги, сестрица. Ты слишком глупа для того, чтобы ее победить. Да и ее друзья всегда придут к ней на помощь.
— И что ты мне сейчас предлагаешь?
— Я? Я тебе ничего не предлагаю. Ее единственная слабость — ее близкие и родные, но если ты их тронешь хоть одним своим наманикюренным ноготком, то она придет в ярость и ты очень сильно пожалеешь об этом.
— Да это я и без тебя знаю! Я потому и хотела в этот мир ее… Погоди. Кто это там?
— Без понятия, — протянул блондин, все так же рассматривая свои ногти. Ему было абсолютно все равно. Может зверушка лесная какая-нибудь. Ему-то какое до этого дело?
А вот у Саши резко заколотилось сердце. Что делать? Куда бежать? Что сейчас с ним будет? Но, кажется, его мольбы о том, чтобы незнакомая, судя по всему, демонесса, его не заметила, услышаны не были.
— Хей! Ты! Кто ты такой? И что ты здесь делаешь?
«Прав был Вася. Ох как прав! И зачем я только в этот лес сегодня сунулся? Неужели не мог подождать до завтра?»
Это совершено не понравилось Виктории. Девушка изящно взмахнула рукой в сторону Саши и, совершенно не церемонясь, спалила несчастное дерево. Ее лицо исказила мимолетная ухмылка. А вот факиру было не до улыбки. Он встал как истукан, не смея пошевелиться под взглядом темнокожей девушки.
— Тебе никогда не говорили, что подслушивать не есть нехорошо?
Ее брат прыснул от смеха, никого не стесняясь. Парень нервно сглотнул. Он действительно не мог пошевелиться. Девушка зажмурилась, холодок пробежал по телу Саши. И она это чувствовала. Ей это, определенно, нравилось.
«Садистка!» — издевательский голос брата пронесся у нее в голове.
Она усмехнулась, но ничего не ответила. Да, может быть, она садистка. Но разве это плохо для принцессы Ада?
«И почему дядя не видит во мне королевы? Я бы стала гораздо лучшей правительницей, нежели мой амебный братец!»
Злость, которую она испытала от этой мысли, почувствовал и Абрикосов. Но факир мужественно молчал.
— Оставь парнишку в покое. Он ничего тебе не сделал.
— А вот я не уверенна, что он не нанесет нам вреда. Сейчас отпустим его, а он все всем разболтает!
— И что же ты собираешься делать? — белокурый парень покосился на нее своими красивыми тыквенными глазами.
Девушка закусила свою губу, а когда ее отпустила, на белоснежных зубках демонессы были небольшие следы от ее любимой черной помады.
— А как насчет того заклинания, которому тебя учил дядя на прошлой неделе?
Парень усмехнулся. Он прекрасно помнил, как сестрица перерыла всю их библиотеку в поисках сборника заклинаний, которым его учит дядя. И как раздражается, когда Всемогущий Владыка всея царства нашего Ада, отказывается обучать ее тому же. Он показывает ей всего пару заклинаний в месяц, а то и реже. И то, лишь потому, что его неугомонная сестрица все время лезет к крон-принцессе Рая, а возвращается, в лучшем случае пораженной. Но это бывает редко. Обычно, к поражению прилагаются сильнейшие травмы. Благо, дядя сумел научить ее скрывать свои крылья — самое чувствительное место каждого Раевца и Адовца. А проигрывает она всегда.
Блондин вытянул руки, скрестив ладони в замок, а после ими встряхнул. Ну, что ж. Пусть сестренка порадуется перед своим предстоящим проигрышем. Она проиграет. Он в этом не сомневается. Парень направил на него свои длинные, худые руки.
— [pavan, vyaakulata,
paapee kee aatma ko aajaad karo]
После этих слов, начали сгущаться тучи.
— [jhompadiyon ko hatao, shareer ko band karo.]
Его глаза загорелись красным, а Саша не смог сдержать короткий крик от боли.
— [use usakee daleelen sunane nahin dena chaahie]
В разные стороны от демона со страшной силой, разошелся ветер. Хотя, по-сути, это был выброс энергии самого существа. Виктория отпустила бедного парня и он обессиленно упал. Саша был без сознания.
— Ну, ты довольна, дорогая сестра?
— Более чем, — сказала огненная демонесса, неотрывно следя затем, как по телу парня медленно проходит белый свет, — Будет знать, как подслушивать чужие разговоры.
Девушка повернулась к брату лицом и, решив, что если он был не один и его сейчас кинутся искать, принцу Ада вряд ли хватит сил на второе такое мощное заклинание. Они исчезли во вспышках разноцветного света, оставив несчастного молодого человека лежать на земле.
