Todo el mundo tiene un secreto

      Гермиона, все еще в обиде на Северуса, сидела вместе с Живоглотиком на чердаке перед раскрытой книгой. Древние Руны всегда увлекали девушку, и она теряла счет времени — это была ее любимая книга. Потрепанная, избитая временем, но дорогая сердцу в память о дарителе — Дамблдоре. Но сегодня она почему-то решила пересмотреть девственную коллекцию книг их бывшего хогвартского преподавателя — Локханса. Перед глазами проплыли воспоминания былых дней: второй курс, двенадцатилетние поклонницы пускают слюнки на улыбчивого златовласого преподавателя, что одним видом сводил всех с ума... Даже тогда Гермионе хотелось на миг превратиться в волшебницу постарше, чтобы иметь все шансы на успех. Но ей было лишь 12, а он и без того уделял ей слишком много внимания.       За спиной послышался шорох, но никто не придал ему значения. Переворачивая очередную страницу скучного рассказа о победе Златопуста над матаурским троллем Швяком, она заметила письмо с пометкой Министерства. Любопытство взяло верх, и девушка дрожащими руками раскрыла его. Часть чернил была смазана, но Гермионе удалось разобрать немного слов: «Уважае... Ро..., Мы рассмотрели ... касательно доступа к секрет... ... «Принц» ..., но магический ... отказать, по причине ... факторов ... в рамк... новой программы Министерс... Надеюсь, Вы ... ... Ваш, Гальван Морено».       Гермиона не могла поверить собственным глазам. Она отложила письмо, уткнулась лицом в колени, и перед глазами пронеслись события двухгодичной давности: — Рон, что ты ищешь? Пожалуйста, не трогай эти книги! Ты что, идиот? Это эксклюзивная коллекция с автографом Златопуста Локханса! — Я хотел только посмотреть! Мне очень нужно! — Если ты их хоть пальцем тронешь, я тебе его сломаю!       Позади кто-то кашлянул и она обернулась. За спиной стоял Северус Снейп, подпирая деревянную балку. — Как Вы смогли выжить? - спросила она, глядя куда-то сквозь него. — Я расскажу, если отужинаете со мной, — ни один мускул на его лице не дрогнул и, понизив голос, от которого млели все старшекурсницы, он добавил: — И снимите эту уродскую футболку. Вы в ней, как горный тролль.       Эти слова больно ударили по самолюбию девушки, но виду она не подала, даже не расплакалась. Слезы — это слабость, а Гермиона не могла позволить себе быть слабой. Сейчас она сверлила профессора взглядом и хотела, чтобы он использовал легилименцию:       Старый козел! Старый козел! Старый козел! Старый козел! Старый козел!       А Снейп просто развернулся и, с застывшей гримасой боли на лице, спустился вниз. Гермиона вернулась к чтению, но буквы не хотели складываться в слова, и она резко вскочила. Под горячую руку попался какой-то деревянный ящик, и девушка начала колотить его со всей силы: не замечая гвоздей, что впивались в кожу; щепок, что цеплялись к одежде и волосам; глубоких порезов, что образовались на бледных щеках из-за летящих осколков.       Она представляла, что этот ящик — Северус Снейп, ведь между ними было много общего: бездушная, холодная, пустая и аскетичная вещь. <Наконец, немного успокоившись, она почти спустилась по винтовой лестнице в гостиную: уже на первых ступеньках ее голова закружилась и Гермиона кубарем полетела вниз.       Оставалось надеяться, что её жизнь, которая за последние годы стала сущим кошмаром, скоро закончится.