***
Дверь лаборатории беспардонно открылась с ноги Малфоя и Северус вздрогнул, выплеснув на стол вязкую розовую жидкость из флакона. — Ты сделаешь мне зелье Сна? В последнее время совсем не сплю... — блондин покачнулся и сел на стул. — Гриффиндорки нынче активные пошли? — язвительно подметил собеседник, изумленно изогнув бровь. — Нет-нет, я не... мы не... ну... — Малфой замялся и отвел глаза. — Держи, но не пей весь залпом. — Снейп вытащил из коробки небольшой флакончик с вязкой субстанцией и дал другу. Люциус кивнул и вышел. По звуку, что донесся сверху стало ясно — еще одна дверь пострадала от резкости хозяина особняка.***
— Профессор, а вы знали, что по новым стандартам в зелье Забвения можно добавлять лишь треть от указанных в рецепте глазок золотой цефеиды? — Гермиона помешивала варево, которому через несколько часов предстояло стать настойкой растопырника. — Я не знал, спасибо, что сказали, — бросил через плечо Снейп, нарезая корень асфоделя, и, неожиданно даже для себя самого, добавил, — Можешь называть меня Северус. — Я бы хотела называть тебя Северусом сегодня в постели. — девушка сказала это будничным тоном, словно рассказывала о применении магических артефактов. — Что? Мисс Грейнджер, кажется, вы забываетесь. — и снова этот леденящий душу тон. Но ответ был ясен — он не откажется провести с ней ночь, может две, а лучше — всю жизнь. Казалось, девушку это ничуть не смутило, она продолжила рассказывать напарнику о новых магических изменениях. Мужчина, все это время стоявший спиной к ней, повернулся и оглядел лабораторию: розовая жидкость все так же украшала поверхность стола, несколько котлов стояли на огне самопомешиваясь, на дощечке лежали следующие ингредиенты, даже флаконы и колбы ждали своего часа. Северус был здесь один. Почудилось? Что ж, наверное, от усталости. Но для мужчины, который привык всегда контролировать ситуацию даже такое было неприемлемо. Неужели его больное одержимое сознание генерирует такие злые шутки? — Чертова Амортенция! — Снейп поспешно убрал розовую лужу и застыл в дверях. Впервые за столько лет он почувствовал себя сконфуженно: было ли это от первой оплошности с зельем, или от беспомощности, или от осознания собственной никчемности, что он так и не сказал девчонке о своих чувствах? Порой, нам бывает сложно признать поражение, но лишь через него мы можем открыть дверь счастью.***
— Ну же, открой рот! — Люциус сидел на траве перед Малфой-мэнором в бриджах и рубашке, пытаясь попасть Гермионе в рот спелой клубникой. — Ну-у-у... — девушка ловко увернулась и ягода полетела куда-то влево. Северус Снейп вышел собрать траву пустырника и случайно наткнулся на эту парочку. Почувствовав знакомую тяжесть внизу от вида разгоряченной Грейнджер в молочно-белом купальнике, мужчина поспешил скрыться. — Я знаю, что ты ему нравишься, — пропел блондин. — Да и он тебе тоже. Глаза Гермионы заблестели от слез. — Люциус, не шути так со мной! — слезы предательски покатились по пухлым щечкам. — Ты не представляешь, что со мной происходит, когда я вижу его... Девушка, сидевшая на трансфигурированной из ветки скамейке, рухнула на траву и горько зарыдала. Малфой подполз к ней и обнял. — Посмотри на меня, милая, — он обхватил ее лицо двумя руками. — Я знаю о чем говорю. Северусу снятся плохие сны, тогда он кричит. Но когда ему снишься ты, он лишь шепчет твое имя. Северус тот еще монстр, его тяготит чувство долга перед тобой, ведь он из тех, кто терзает себя, гордо подняв голову; он будет груб и жесток с тобой, но лишь потому, что он не умеет любить. Пойми его, Гермиона, помоги стать человеком, как когда-то помогла мне. Мужчина невесомо коснулся губами ее лба и крепче прижал к себе, запустив руку в густые каштановые волосы. Северус Снейп, наблюдавший эту картину из окна с расстояния трехсот метров, стиснул зубы и со злости ударил кулаком по стене, оставив там большую вмятину.