Призрак в Бруклине

И потянулись дни мирного совместного существования, когда Брок с Баки или не пересекались вовсе, или просто не мешали друг другу, когда Баки взбредало в голову тратить силы на что-то большее, чем, сидя невидимкой, перелистывать страницы какой-нибудь книги Брока. Баки так и не попросил у Брока ничего, но и его компьютер трогать не пытался. Он уважал его личные границы, наверное, первый раз в своей не-жизни, ведь раньше он не относился к жильцам с таким пиететом. А тут Баки даже старался вообще не обозначать своего присутствия, но неизменно желал доброго утра и спокойной ночи. Нет, они общались, когда Брок приходил пораньше и не особо уставшим, или когда его долго не было дома, и он вваливался в квартиру, почти падая в прихожей. Но он никогда не просил Баки о помощи. Да Баки и не смог бы ничем помочь, потому что мог прикасаться только к неживым предметам. Баки не мог прикоснуться к живой плоти, не мог коснуться Брока, его прикосновение ощущалось болезненным холодом, поэтому, когда Брок приходил домой, валясь от усталости, ничем не мог ему помочь, кроме как перетащить его вещи. И он это делал — тащил его вещи, какие в стиральную машинку, какие в оружейную, которой был кабинет, а Брок мылся и падал спать, заворачивался в одеяло, что-то бормоча. А Баки сидел рядом в такие ночи, сам не зная, почему, словно его присутствие помогало Броку. Но они никогда об этом не говорили. — Слушай, ты вообще с кем-то, кроме меня общаешься? — однажды утром, варя кофе, спросил Брок. Его давно стал интересовать его сосед, но он опасался задавать лишние вопросы, не понаслышке зная, что иной раз лучше чего-то не знать, хотя сам предпочитал знать все. — Общался по сети, но, думаю, обо мне уже забыли, — отозвался Баки, как обычно, сидя напротив Брока и подпирая руками голову. Сам для себя он был вполне себе плотский, хотя и понимал, что это всего лишь иллюзия. — Полгода прошло, как-никак. — Тебе что принести: ноут или планшет? — спросил Брок как-то буднично, словно постоянно что-то делал для Баки, тот аж растерялся от предложения. — Ноут, наверное, — также буднично ответил Баки, хотя и не ожидал от Брока таких подарков. — Спасибо. — Да ладно, — отмахнулся Брок, ему было неожиданно приятно это “спасибо”. Таким оно показалось теплым. — Никуда не ходишь, так хоть картинки посмотришь, что сейчас в мире творится. Как научился компом-то пользоваться? — Сначала смотрел, — стал рассказывать Баки. — Долго смотрел, потом стал играть в игры, которые видел. Одна игра захватила — нужно было буквы печатать быстрее, чем их съедал какой-то колобок. Только потом понял, что таким образом учился печатать. Потом стали появляться фильмы, потом интернет через телефонный кабель, редкие минуты возможности посмотреть, что творится в мире. Ну а потом прогресс пошел семимильными шагами и я за ним еле угнался. Кто только тут не жил, как меня только не выкуривали. Ведь даже те, кто обо мне не знал, меня ощущали. Как — понятия не имею, но люди чувствуют меня и съезжают. Больше года только пара жильцов выдержали. — Теперь понятно, отчего квартира такая дешевая, — усмехнулся Брок, садясь напротив Баки завтракать. — Слушай, ты следил за столькими жизнями, не задрало быть сталкером? — Даже не знаю, — отозвался Баки, задумавшись. — Я привык просто, наверное. Поначалу вообще не понимал, что со мной происходит, много не помнил. Знаешь, как новорожденный, только уже все умеющий, но ничего не помнящий. Но я знаю, что я связан с кем-то ныне живущим. Баки не знал, почему решил откровенничать с Броком, но с ним хотелось быть честным, ведь он стал почти другом. И если бы не положение Баки, он бы сделал все, чтобы Брок стал ему больше, чем другом, но об этом приходилось только мечтать. — В смысле связан? — Брок подобрался, словно хищник, почуявший добычу, уверенный, что то, что он сейчас услышит, может быть очень важно. — Бывает, я пропадаю, словно мои силы забирает кто-то другой, я зову его “тот, который спит”, — не стал скрывать Баки. Ему хотелось быть откровенным хоть с кем-нибудь, потому что никому он не мог рассказать на самом деле, что творится у него в душе. — Такое ощущение, что когда он спит, я пользуюсь его силой, а когда он просыпается, силы покидают меня, потому что он их забирает себе, а я почти пропадаю. Мне бывает страшно, что он проснется насовсем, и я просто исчезну. Брок попытался похлопать Баки по плечу, даже привстал, но, ощутив только неестественный, замогильный холод, поежился, но все же сказал. — Я бы не хотел, чтобы ты пропал, — и понимал, что говорит совершенно искренне. Он не заметил, как призрак всего за месяц стал ему кем-то близким, к кому хотелось возвращаться, потому что Баки ни разу не задал ни единого неудобного или просто нежеланного вопроса, никогда ни в чем его не упрекнул, помогал Броку в чем мог, даже в уборке квартиры. И исчезал всегда совершенно вовремя. Вот бы найти такого живого мужика, иной раз думал Брок, но потом понимал, что хотел бы именно Баки. В друзья так точно. — Боишься, некому будет мыть за тебя полы? — немного горько усмехнулся Баки. — Не думаю, что мне суждено еще раз безвременно почить. Тот редко просыпается. Но, помню, меня не было очень долго. А я… Понимаешь, я чувствую в такие моменты, что реально застрял на грани. И постоянно холодно и страшно. Баки не знал, чего так разоткровенничался с Броком, но почему бы и не с ним? Ведь они уже почти стали друзьями, как ему казалось. А в чем-то Баки ощущал себя гребаным сталкером, потому что смотрел ночами, как Брок спит, как заворачивается в одеяло, обнимая подушку, или раскидывается на всю кровать, и Баки укрывает его, чтобы не замерз. Иногда смотрит на Брока в душе, облизывая взглядом, как вода с мыльной пеной стекает по идеальному телу. Но все это можно, только пока Брок об этом не знает. Баки был уверен, что, узнай Брок о его подглядывании, сразу же нашел бы квартиру поспокойнее, без невидимых жильцов. И это все очень угнетало Баки, хотя Броку он этого не показывал. — Знаешь, мне нравится наше соседство, — Брок отодвинул пустую чашку, серьезно посмотрев Баки в глаза. — Но, может быть, тебе что-то нужно сделать, чтобы уйти… в лучший мир? Я не знаю… Давай выясним, что тебе нужно, я помогу тебе. — Думаешь, я не пытался понять, почему застрял здесь? — горько усмехнулся Баки. — Я думаю, что ответ знает “тот, который спит”. А где искать его, я понятия не имею. Я даже не знаю, кто это. Если я тебе мешаю… — Да дело не в этом, — оборвал его Брок. — Я же понимаю, что ты не будешь напрягать меня своими проблемами, и так не сбежал от тебя, выкурить не пытаюсь. Живи в свое удовольствие. Я просто хочу тебе помочь. Ну хоть как-то. — Знаешь, ноут будет здорово, — решил не втягивать Брока в свои проблемы с “тем, кто спит” Баки. — Правда, все хорошо. — Как знаешь, — вздохнул Брок. — Но, если что, я тебе помогу. — Спасибо. Ты сегодня поздно? — Баки только сейчас вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам Брок обычно возвращался под утро. — У меня, в отличие от некоторых, есть личная жизнь, — рассмеялся Брок, но, увидев поникшего Баки, глянул на него серьезно. — Я завезу ноут, а потом свалю, договорились. У тебя будет чем заняться. — Хорошо, — Баки улыбнулся Броку. — Спасибо, — в который раз за это утро поблагодарил он. Брок пошел собираться на службу, а Баки, как обычно, уселся читать. У Брока были интересные книги, познавательные, но сугубо профессиональные, что Баки даже радовало, ведь в войну он был снайпером, влезал вместе со Стивом во все, даже самые самоубийственные миссии, и сейчас узнавать о новинках вооружения было очень интересно. Баки читал характеристики, а мысли его витали где-то не здесь, он думал о Броке. О человеке, которому он открылся, хоть и не по своей воле, который принял его, возможно, смирился с неизбежным, но не показывал этого. Даже хотел ему помочь. Они с Броком много говорили, когда у того было время. О прошлом, которое для каждого началось в разное время. Броку было интересно узнать из первых рук, как люди жили до войны, и Баки с удовольствием рассказывал. Вспоминал сам мать, строгую, но добрую женщину, отца, жесткого, но справедливого, сестер, смеющихся девчонок, которые незаметно для него стали девушками и повыскакивали замуж. Племянников, орущих карапузов. Иногда он просто говорил, выливая поток сознания, а Брок его слушал, не перебивая, и это было так приятно — хоть кому-то рассказать о себе и своих близких. Он много рассказывал о Стиве, но не о Капитане Америка, а о тщедушном пацане, неприглядном и вечно больном, который так хотел изменить мир, что постоянно влипал в истории, откуда Баки его вытаскивал. Брок был лучшим слушателем за все время Баки. — Твой ноут, — пришел вечером Брок, вырывая Баки из книги и воспоминаний, и воспоминаний оказалось настолько много, что несколько глав придется перечитывать. Ноут оказался в коробке, совершенно новый, но без чека, и Баки подумал, что даже не сможет вернуть Броку деньги, но тот бросил ему “Не заморачивайся!” и пошел переодеваться в свой парадно-выходной наряд: темно-зеленую приталенную рубашку навыпуск и черные джинсы, идеально облегающие накачанную задницу. В этой одежде Брок был особенно хорош, хотя ему шло все, что бы он ни надел. Баки рассмеялся и шлепнул по джинсам ладонью, обдавая Брока прохладой своей ирреальной сущности. — Удачно повеселиться, — улыбнулся он, и Брок ушел, оставляя Баки наедине с самим собой и новым ноутом. Баки любил сидеть или на диване в гостиной, или на кухне, поэтому именно там он нашел записку с паролем от вайфая. Ноут оказался нулевым, и Баки даже не представлял, сколько тот может стоить, но решил, что раз Брок мог себе его позволить, значит, дыру в его бюджете это не проделало. Откинув нервной щекоткой проходящие по позвоночнику мысли, Баки углубился в настройку ноута под себя, скачивая разные программы, которыми успел научиться пользоваться, вспоминая пароли от почты и других интересных ему сайтов. У него не было телефона, поэтому пользоваться обычными, привязанными к телефонам чатами он не мог, но ему хватало Фейсбука, где вместо фото стояла картинка очень умильного привидения. Старые контакты откликнулись почти сразу, наперебой интересуясь, куда он запропастился и что у него случилось. Баки не знал, что соврать, ведь не рассказывать же на самом деле, что он призрак, у которого не было компьютера, поэтому он придумал историю, как больше чем полгода жил в канадских лесах, пытался разводить пушных зверей, но ничего не вышло и он вернулся в Штаты. Он легко выдумывал подобную ложь, навострился за то время общения, которое у него было. Баки вообще придумал себе очень веселую жизнь путешественника, потому что ему очень хотелось самому выбраться из осточертевших стен квартиры, но он был к ней привязан, поэтому приходилось просто мечтать о несбыточном. Он рассказал, что нашел себе нового друга и пока живет у него, но планирует поехать еще куда-нибудь. Раймонда зазывала его к себе в Валенсию, насладиться прелестями жизни на побережье Средиземного моря, Миша из России звал к себе в Новосибирск, но Баки с тяжелым сердцем кормил их завтраками, умудряясь сделать это так, что они не потеряли к нему интереса и честно ждали. Еще пара друзей по переписке из Штатов тоже приглашали к себе, но и эти предложения он отклонял. Проболтав с друзьями пару часов, Баки почувствовал, что силы его покидают, и попрощался, собираясь полностью развоплотиться до утра. Брока он не ждал, тот часто уходил в пятничный вечер и возвращался только под утро субботы. Немного уставший, но довольный, он принимал душ и заваливался спать почти до полудня. Баки прекрасно понимал, что у Брока есть личная жизнь, и ловил себя на том, что ревнует. Не сильно, как когда в тебе играет страсть, а к тому, что тот просто не только его, что он скорее досадная помеха, хотя надо отдать должное, Брок уделял Баки много времени, когда был дома. Они вместе смотрели телевизор, жарко болея за одну и ту же команду по бейсболу, обсуждали фильмы, иногда в шутку ругались, какой канал будут смотреть. Баки понимал, что считает Брока другом, но представления не имел, как к нему относился сам Брок. Да и стоило ли ждать какого-то серьезного отношения к призраку? Немного придя в себя и накопив сил, Баки решил посмотреть несколько заинтересовавших его фильмов, и так засмотрелся, что очнулся, только когда пришел Брок. Тот, как обычно, был уставший, но улыбался, и Баки решил, не спрашивать, как прошла его ночь, и так было все понятно. Баки только не знал, постоянная ли у Брока партнерша, или он предпочитает разнообразие. Самому Баки были милы как женщины, которых он по молодости сменил много, прослыв тем еще бабником, так и мужчины, на которых можно было только смотреть. И он смотрел, оценивая того или другого, но так и не решился за всю свою жизнь попробовать найти себе кого-нибудь. Думал, еще будет время, но война расставила все на свои места, не дав Баки возможности познать и эту сторону любви. — Эй, Баки, — позвал Брок, и Баки тут же материализовался перед ним. — Привет. — Привет, — улыбнулся Баки. — Шел бы ты спать. — Ага, ща пойду, — кивнул Брок, — просто думал, вдруг ты исчез, а я к тебе привык уже. — Не исчез, — Баки стало тепло на душе от внимания Брока. — Дуй в койку. — Ага, — и Брок пошел в душ. Баки слышал, как минут десять лилась вода, потом скрипнула кровать, зашуршало постельное белье, и все стихло. — Спокойной ночи, — тихо-тихо сказал Баки, бесплотно наблюдая за устраивающимся в кровати Броком, успев в который раз увидеть его сильное идеальное тело с росчерками белесых шрамов на смуглой коже. Он понимал, что это неправильно — вот так вот исподтишка наблюдать за самыми, можно сказать, интимными моментами жизни, но ничего с собой Баки поделать не мог. Он еще ни за кем не наблюдал так пристально и с такой страстью, как за Броком. — Почему ты не приведешь ее к себе? — спросил утром у Брока Баки, проверяя почту, пока тот пил свою неизменную чашку кофе. — Кого ее? — не понял Брок, прищурившись, глядя на Баки, но ответить ему Баки не успел, Брок понял, что тот имел ввиду. — Во-первых, не ее, а его, — поправил он Баки, — а во-вторых, к нам. Ну и в-третьих, у меня нет постоянного партнера, так что и приводить некого. Или ты вуайерист, и надеялся за мой счет насладиться зрелищем? Брок хохотнул, хотел хлопнуть Баки по плечу, но вовремя остановил движение. — Так кроме вуайеризма, мне и заняться-то особо больше нечем, — улыбнулся Баки. — Так что уважь, услади мой взор. — С кем я живу… — наигранно-ужаснувшись сказал Брок и рассмеялся. — Разрешаю тебе смотреть, как я дрочу под одеялом. И они засмеялись вместе. На эти несколько мгновений Баки почувствовал себя невероятно счастливым, у него был живой собеседник, с которым можно было поговорить, пошутить, посмеяться вместе. Это было здорово. Баки любил, когда Брок был дома. Он обязательно находил время для Баки, всегда звал его, чтобы посмотреть телевизор, когда тот был невидимым, и это вселяло какую-то странную надежду на что-то, чего раньше у Баки не было. Надежду на будущее, только вот какое, Баки не представлял. Ему хотелось обрести плоть, чтобы можно было коснуться Брока, хлопнуть его по плечу, обнять, но чем дальше Баки находился рядом, тем больше ему хотелось оказаться рядом не как другу, а стать для Брока кем-то большим. И сейчас, узнав, что это может быть возможно, бесплотное сердце Баки начало щемить от несправедливости. — Слушай, а как все это с тобой случилось? — однажды спросил Брок, когда они с Баки сидели на диване и смотрели новый блокбастер, посмеиваясь над горе-стрелками и рукопашниками, хотя оба согласились, что постановка неплоха. — Что именно? — решил уточнить Баки, глядя на то, как Брок отпивает пиво из бутылки и облизывает губы. — Ну, как ты стал призраком? — Если честно, то я не знаю, — Баки задумался, вспоминая. — Я сорвался с поезда, потом помню все смутно, как в тумане, а очнулся уже здесь. Тогда квартира была другой планировки даже. Мы здесь жили со Стивом до войны, наверное, это было последнее место, к которому я был действительно привязан, вот меня сюда и закинуло. Мне долго было просто холодно, я то терял себя, то снова очухивался, а когда начал нормально соображать, тут уже жили другие люди. Брок сочувственно на него посмотрел, но Баки рассмеялся, попытавшись стукнуть его кулаком в плечо. — Да не смотри ты на меня с таким сочувствием, будто я… даже не знаю что, — Баки не считал себя несчастным, он не хотел, чтобы его таким считал хоть кто-то. — Да, я долго приходил в себя, не мог ни до чего дотронуться, но всему научился. Знаешь, я даже счастлив. По-своему, конечно, но… Я живу, у меня есть возможность общаться с миром. Вот, с тобой могу поговорить. А то, что мне не доступны земные радости, да хуй с ними. — Сорян тогда, — криво улыбнулся Брок. — Слушай, а ты постоянно тут? Ну, даже когда я тебя не вижу? — Да, я развоплощаюсь, чтобы набраться сил, — Баки сейчас рассказывал о том, о чем он никогда никому не говорил не только потому, что было некому, но он и сам не хотел. А тут рассказывал почти с удовольствием. — На то, чтобы воплощаться, прикасаться к предметам, сидеть за компом, на все это нужны силы. На что-то больше, на что-то меньше. Если пару дней не появлюсь, то могу даже ужин тебе сбацать, только кулинар я тот еще. В нашу со Стивом бытность денег у нас было мало и жрали мы всякую дрянь. А чем ты занимаешься? Я понимаю, что ты относишься к военизированным структурам, но хочу конкретики. — Я глава группы быстрого реагирования в ЩИТе, — легко ответил Брок. — Значит, это твои подчиненные тут мебель расставляли? — вспомнил Баки. — Ага, мы все переводились в Нью-Йорк из Вашингтона, ну и у меня дел было дохуя и больше, поэтому вот как-то так, — Брок неопределенно махнул бутылкой. — Да и вообще, должны же они помогать своему командиру? Баки рассмеялся, с Броком ему было хорошо и спокойно, казалось даже, что сил на воплощение тратится в разы меньше. — А пригласи их как-нибудь еще? — предложил Баки. — Мне нравится иногда такое оживление. — А чего нет, — Броку явно понравилась идея, — приглашу. И даже не через месяц. — А что за организация ЩИТ? — спросил Баки, хотя это ему было не особо интересно. Мало ли военизированных организаций сейчас развелось. — Занятно, — Брок хохотнул. — Баки Барнс, бессменный снайпер Ревущих Командос, а не в курсе, что за организация. Ты там числишься почетным основателем вместе с Стивом Роджерсом и всеми Ревущими. — Да? — удивился Баки. — Видать, я там числюсь посмертно. Да ладно. Не думал, что обо мне кто-то еще помнит. Это Стив был героем и лицом нации. Стал. — Расскажешь про него? — спросил Брок, глянув на Баки. Фильм его уже не интересовал. — Расскажу, — охотно согласился Баки. Ему сейчас было все равно, почему Броку интересен Стив, ему давно не с кем было поговорить о нем, рассказать, каким он был. — Сейчас, наверное, известно только о его борьбе с Гидрой? — Ну… Я просто специально про него никогда не узнавал, — признался Брок немного смутившись. — Но да, годы до Второй Мировой особо не освещают. — О…— Баки улыбнулся широко, почти смеясь. — Я тебе расскажу, каким был Стив до войны. Я не знал больше ни одного такого, как он. Мелкий, загибающийся от астмы и вечных простуд, ростом мне по грудь. — Серьезно? — не поверил Брок. — Ага. Я так и не знаю толком, что за технология или магия сделала его таким, каким он стал, но поверь мне, Стив Роджерс, которого я знал с детства, был мелким, вечно больным, но безумно задиристым малым, насаждающим свое представление о справедливости и правильности, — Баки хохотнул. — Однажды он вступился за девушку, которую в нашем квартале не трахал только он и еще один дурачок. Знаешь, если бы над ним просто смеялись, может, так было бы и лучше, но на него обращали внимание и давали пиздюлей. Приходилось его отбивать, тащить домой. И я понимаю, что он был прав в каждой из ситуаций, в которые влипал, но я просто боялся, что его убьют когда-нибудь, потому что меня не окажется рядом. А когда он стал суперсолдатом, ничего не изменилось, кроме того, что теперь он сам мог раскидать кого угодно. — Занятный парень, — улыбнулся Брок. — Более чем, я много тебе про него рассказать могу, — Баки кривовато, но весело улыбнулся и принялся рассказывать про их со Стивом молодость, рассказывать про того, кого на самом деле никто не знал. Ни полковник Филлипс, ни Пэгги Картер, такого, каким знал его только он, Баки. И почему-то делиться этим было очень приятно, Баки слишком давно не с кем было действительно поговорить, не выдумывать для себя жизнь, а вспоминать реальную. Он даже думал, что уже забыл, как оно все было больше полувека назад, но нет, не забыл. Он помнил. Помнил друга, помнил их жизнь. — Тяжко тебе с ним было? — спросил Брок после очередной истории. — Знаешь, и тяжело, и весело. Стиви был моим другом, каким бы он ни был, — Баки вздохнул, хотя дышать ему было совершенно не обязательно. — Я скучал по нему такому после того, как он стал Капитаном Америкой. Я помню, как у него на лбу залегла тревожная морщинка, и мальчик Стиви пропал. Капитана я знал и не знал одновременно, знакомился с ним заново и далеко не сразу понял, что это все еще мой давний друг. Ладно, может расскажешь о себе? — Ну а что мне рассказывать? — спросил Брок взглянув на Баки. — Я не мастак рассказывать, особенно о своем прошлом. Ладно. Я сбежал с собственной свадьбы. — Серьезно? — рассмеялся Баки. — Почему? Давай, рассказывай. — Ладно, — улыбнулся Брок. — Отец узнал, что я по мальчикам, отпиздил так, что мало не показалось, и сговорился с соседом, а мы жили в небольшом городке. Так вот, отец сговорился с соседом, дочь которого была беременна непонятно от кого, и нас решили поженить. — И? — Брок прервался, глядя на Баки, и тот не утерпел, ждал продолжения. — Перед свадьбой отец запер меня в сарае, все говорил, что для меня, дурака неблагодарного, старается. Даже лестницу убрал, чтобы я не сбежал, но он забыл, что я был отличником по физподготовке в школе, поэтому залез по столбу и выпрыгнул из окна на верхнем этаже, — Брок рассказывал легко, и это было даже странно, потому что эту историю очень мало кто знал. Но ведь призраку некому будет рассказать о том, как Брок вывихнул себе лодыжку и совершенно без денег добрался до большого города, где записался в армию. Даже свою будущую жену ему не было жаль. У него просто обязано было быть лучшее будущее, чем фермерский городок на задворках штата. — Вот так я попал в армию. А потом в зеленые береты. Много было всего. Теперь Брок рассказывал, а Баки слушал. Он практически представлял жизнь Брока, тот оказался хорошим рассказчиком. Они проговорили почти до утра, пока Брок не уснул прямо на диване, а Баки, укрыв его одеялом, уселся на кухне за свой ноут, рассказать, что у него появился новый друг. За Броком было приятно ухаживать, его хотелось будить по утрам завтраком в постель, но Баки и готовить-то умел так себе, да и если на завтрак сил его еще хватит, то вот принести все это в спальню не факт что удастся. Такова была доля призрака: приходилось концентрироваться на всем реальном, чтобы касаться клавиш ноутбука, включать телевизор, только проявляться было легко и почти не требовало сил, да говорить. История Брока была интересной и, как казалось Баки, смешной, хотя девушку было жаль, наверное, ее подняли на смех, но Брок сказал, что никогда больше не интересовался людьми из своего прошлого, отрезая тем самым себя от мира до, полностью концентрируясь на мире после побега.