Призрак в Бруклине

«Я сегодня не один», — пришло Баки сообщение. «Со своими?» — спросил он у Брока. Баки нравилось, когда к Броку приходили его ребята из группы. Особенно Льюис, который мог самозабвенно травить байки на протяжении всего вечера, даже не заботясь, слушают его или нет. И Джек, потому что он был хорошим другом Брока, мог легко поднять ему настроение. И конечно же, Эммс, которая была очень яркая, словно звезда на небосводе. Баки улыбнулся, предвкушая веселый вечер. «Нет. С парнем приду», — сухо ответил Брок, и Баки заволновался, потому что незнакомых людей, тем более левых, с которыми он знакомился по вечерам пятницы, он никогда домой не приводил. И поэтому Баки почти не ревновал, даже зная, что Брок не с ним проводит ночь. Он всегда возвращался утром и снова становился только Баки, и сейчас узнать о том, что Брок приведет кого-то, с кем собирается провести ночь, было больно. Очень больно. Так больно, что Баки даже не знал, что ответить. Да и надо ли отвечать? «Он останется?» — еле написал Баки, надеясь получить отрицательный ответ. «Да. Ты будешь хорошим призраком?)))» — Брок иногда говорил так, когда собирался позвать своих ребят в гости, и Баки смеясь отвечал «да, конечно». Сейчас эти два слова давались с трудом. «Да, конечно))) Буду в гостевой», — ответил Баки, сразу перенося ноут в гостевую спальню, забираясь на кровать. «Спасибо», — ответил Брок. Баки сидел и думал, что если бы призраки могли плакать, он бы плакал, потому что терял того, кого даже не мог назвать своим. Баки понял, что страшно ревнует к незнакомцу, с которым Брок мог расстаться и больше никогда о нем не вспоминать. Но ревность никуда не делась. Она грызла, ела поедом, ни на минуту не успокаиваясь, постоянно напоминая Баки, что Брок не его и никогда его не будет, и это словно вытягивало из Баки силы, он будто истончался. Как бы он хотел, чтобы сейчас проснулся «тот, который спит», чтобы Баки не мог ничего сделать, только осознавать себя. Тогда он бы точно не стал подглядывать за Броком и его парнем, а так Баки был уверен, что окопается в спальне, как бы ни было больно, потому что просто не мог поверить, что Брок предпочел кого-то другого. И даже понимание, что у них с Броком ничего, кроме дружеских отношений, не было — Баки просто не мог шагнуть дальше в отношениях, не мог коснуться губ Брока, таких манящих, не мог обнять, провести ладонью по литым мышцам, чтобы почувствовать мягкость кожи и рубцы шрамов, — не облегчало положения. До самого прихода Брока с парнем Баки тешил себя надеждой, что все обойдется, что это не постоянный его партнер, что это просто случайное знакомство, но Броку захотелось привести его домой, и завтра он уйдет и никогда больше не появится. Как и кто-нибудь другой. Но потому, что Брок никогда не приводил к себе никого, Баки чувствовал, что этот человек для Брока что-то значит, и от этих мыслей хотелось выть. Сил не было ни читать, ни общаться с друзьями по переписке, ни на что не было сил. Баки чувствовал себя самым несчастным на свете человеком. Как могло получиться, что он влюбился? Как он допустил такое, да еще не просто вздыхал молча, подглядывая исподтишка, а раскрылся, позволил себе на что-то надеяться? Когда он услышал поворот ключа в замке, Баки чуть не кинулся встречать Брока, как делал почти всегда, но не теперь. Брок пришел не один. Брок не хотел бы его видеть этим вечером. У Брока был кто-то, кого сейчас Баки может увидеть. А может, не вылезать из комнаты, пока захватчик не уйдет? — Проходи, — услышал Баки голос Брока и не смог остаться сидеть, безумно захотел его увидеть, даже если тот пришел с другим. Оказавшись в прихожей в мгновение ока, Баки увидел того, с кем Брок пришел. Высокий красивый парень с копной темных волос. Он улыбался Броку, и Брок улыбался ему, отчего призрачное сердце Баки обливалось кровью. Он не мог вынести изящной руки на плече Брока, не хотел смотреть, как красиво очерченные губы касаются губ Брока. Не мог, но смотрел, словно, мучая себя, Баки надеялся перестать ревновать. Но не мог. Баки почему-то решил обозначить себя для Брока, коснувшись его руки, и Брок тут же свернул поцелуй, посмотрел в ту сторону, где сейчас был невидимый Баки, словно мог его видеть, и выражение его лица было очень странным, словно только сейчас он понял, что совершил ошибку, приведя сюда своего любовника. — Кевин, проходи, спальня дальше по коридору, душ там, я к тебе присоединюсь сейчас, — сказал Брок, погладив этого Кевина по щеке. — Ага, — улыбнулся тот Броку и пошел в указанном направлении. — Баки? — тихо позвал Брок. — Чего тебе? — Баки появился рядом с Броком. Он не знал, какую реакцию ожидал Брок, не знал, как вообще ему стоит реагировать, потому что он бы с удовольствием выкинул этого Кевина за дверь. — В спальню заходить не буду, в ванную тоже. Что-то ещё? Баки понимал, что Брок не заслуживал его злости, что он живой человек и хочет живого тепла, но это понимание было как бы на заднем плане, а сам Баки безумно ревновал. И понятия не имел, что делать с этой ревностью. — Баки? — Брок прищурился, глядя на него, словно что-то подозревал. — Извини, — тут же дал задний ход Баки. Он не хотел, чтобы Брок догадался о его чувствах, а тот был очень проницательным. — Просто мне странно, что ты привел парня домой. — Я сам не ожидал, — Брок почесал модную небритость. — Я пойду? — Да, тебя ждут, — вздохнул Баки и исчез. Он вернулся в комнату для гостей, где оставил ноут, но логично рассудил, что никто не будет шляться по квартире ночью и он может посидеть на кухне. На самом деле он просто хотел быть подальше от спальни Брока, чтобы не слышать шуршания одежды, снимаемой уверенными руками. Как же Баки хотел, чтобы Брок мог прикоснуться к нему, чтобы он сам мог прикоснуться к Броку. Он не хотел слышать, как скрипнет кровать, когда на нее лягут два тела. Баки представил обнаженного, такого сильного и желанного Брока, который притягивает к себе его, а не этого Кевина — его-то хотелось заморозить своим касанием до смерти. Баки даже с кухни слышал их желание, их страсть, короткие жадные стоны, и не мог ни на чем сосредоточиться, весь обратившись в слух. Можно было бы посмотреть, что происходило в спальне Брока, но Баки пообещал не появляться там, да и смотреть, как Брок ласкает не его, а другого, было бы очень больно. Стоны из спальни были все громче, Кевин кричал от наслаждения, скрипела кровать, сладко, невероятно призывно стонал Брок, и так хотелось посмотреть на него, что Баки не смог себе отказать, забыл про обещание и скользнул невидимым и неуслышанным в спальню к Броку. Кевин был распластан животом на кровати и вскрикивал от каждого толчка Брока, который оседлал его, вбиваясь в податливое тело. Но на Кевина Баки не смотрел. Баки смотрел на Брока, как по его обнаженной спине стекают капельки пота, как прилипла челка ко лбу. Смотрел, как напрягается каждая мышца сильного тела, такого желанного, такого… Баки еле подавил в себе желание коснуться Брока, смотрел на него, как одержимый, не в силах оторвать взгляда, хотя и картина перед ним причиняла боль столь сильную, что не выть от нее было безумно тяжело. Захотелось попробовать то, о чем Баки читал, — вселиться в Кевина, чтобы почувствовать то, что сейчас чувствует он. Чтобы коснуться Брока. Баки уже потянулся к вскрикивающему Кевину, но услышал протяжный стон Брока, и его это отрезвило. Он словно воочию увидел, как Брок, узнав об этом, не просто обижается на Баки, а съезжает, оставляя его одного. Все это пронеслось в голове за доли секунды, но Баки отдернул руку и выскользнул из комнаты, чтобы не бередить себе душу, чтобы не видеть того, что творилось в спальне. От такого расстройства он решил написать Раймонде о своем горе, о том, что не может быть вместе с любимым человеком. Она с чисто женским рвением начала давать советы, как завоевать парня, утешать Баки, наговорила ему разных комплиментов. Баки было приятно, что его подруга искренне за него переживает, и ее советы, может, и помогли бы, будь он живым человеком, будь он во плоти, но в случае Баки ему ничего не светило. Они переписывались до самого утра. Баки надеялся, что Брок придет в кухню ночью, когда Кевин уснет, но тот не пришел, и Баки почему-то почувствовал себя брошенным. Он перетащил ноут в гостевую спальню, а сам принялся на кухне ждать Брока. Он не собирался на него обижаться, понимал, что это нормально — иметь любовника. Нормально привести его домой. Нормально хотеть быть не одному. — Давай я тебе завтрак приготовлю, — услышал Баки из спальни Брока голос Кевина. — Я классно готовлю. Наконец-то у меня есть возможность тебя накормить завтраком, а то все убегаешь от меня под утро. Брок, малыш, теперь ты от меня никуда не денешься. — Ну, хочешь — готовь, — не стал противиться Брок. — С тобой пойти или сам разберешься? — Разберусь, — уверенно сказал Кевин. — Малыш, дай мне за тобой поухаживать. — Ладно, я пока в душ схожу, — Брок поднялся. Баки успел оказаться в комнате, когда Кевин пошел на кухню, чуть не задел его, но прошел так близко, что тот поежился. Баки победно и зло улыбнулся. Кевин ему не просто не нравился, он искренне не желал ему ничего хорошего. Вообще. А обращение к Броку “Малыш” Баки выморозило просто до глубины души. “Малыш”... фу, гадость. — Как прошла ночь? — Баки проявился в ванной. Он соскучился по Броку, а Кевин словно отобрал у него, присвоил себе, и Баки бесился. — Доброе утро, — Брок вяло улыбнулся. — Неплохо. Кевин хороший мальчик. — Хорошо, коли так, — Баки тепло улыбнулся Броку. Почему-то то, что Кевин хороший мальчик, порадовало его, ведь Брок не сказал, что он его любит. — Только называет меня идиотским “малыш”. Я из малыша вырос лет тридцать назад. Бррр, — Брок встал под тугие струи воды. — Слушай, можешь глянуть, что он там делает? — Боишься, что спалит твою кухню? — рассмеялся Баки. То, что Брок не доверял Кевину, окропило живительным бальзамом его сердце. — Да мало ли, — неопределенно отозвался Брок, принимаясь намывать голову, а Баки переместился на кухню понаблюдать за гостем. Ничего интересного на кухне не происходило. Кевин готовил яичницу с беконом, варил кофе, что-то мурлыкая себе под нос. Он казался приятно расслабленным и даже счастливым. Баки это настолько не понравилось, что он передвинул тарелку с беконом так, чтобы Кевин ее точно уронил. Секунда и бац, тарелка полетела на пол, бекон горкой упал на пол, окропляя его жиром, а осколки тарелки брызнули в разные стороны. — Блядь! — зло выплюнул Кевин, стоя на заляпанном жиром и засыпанном осколками полу. — Что случилось? — крикнул Брок, уже спеша в кухню. — Да тарелка упала, — сокрушенно сказал Кевин. — Малыш, прости, я сейчас все приберу. — Стой, где стоишь, — приказал Брок. — Я сейчас подмету. Брок принялся подметать, чтобы Кевин не наступил босой ногой на стекло, а Баки и хотел бы радоваться разбитой тарелке, да не получалось. Баки и сам не знал, чего хотел добиться, саботируя завтрак. Он просто хотел, чтобы Кевин свалил как можно скорее и как можно дальше. — Брок, правда, прости, — снова повинился Кевин. — Да забей, — махнул рукой Брок, стряхивая осколки и бекон в мусорное ведро. — Все хорошо, всего лишь тарелка. На счастье. Баки знал, что сейчас Брок пойдет за шваброй, потому что бардака терпеть не мог, а Кевин принялся накрывать на стол. Чувствовал он себя явно сконфуженно, но старался не подавать виду. Баки же ревновал, бесился и отмечал, что Кевин не знает, где обычно сидит Брок, из какой тарелки ест. Хотя все они были одинаковые, на одной был маленький скол, и Брок почему-то предпочитал именно эту тарелку всем остальным. Для Баки Кевин был чужим и чуждым, он никак не вписывался в жизнь Брока, такого брутального, сильного, основательного даже — и рядом с ним вот эта вот нимфа. Почему-то Баки был уверен, что Кевину что-то нужно от Брока, но ничем, кроме ощущения, он свои слова подтвердить не мог. Поэтому оставалось выживать неугодного любовника Брока своими силами. Брок быстро протер пол, вымыл швабру и поставил ее на место, пока Баки наблюдал за Кевином, который, накрыв на стол, уселся аккурат на место Брока. Баки казалось, что Кевин все делает не так, но Брок словно не замечал всего этого, или просто не хотел выяснения отношений из-за ерунды. — У тебя нет никаких планов на сегодня-завтра? — спросил Кевин. — Я думал, мы могли бы провести выходные вместе. — Давай, — пожал плечами Брок, пробуя яичницу. — Я не против. Хочешь куда-то сходить, или посмотрим телек вместе? — Можно было бы пообедать в какой-нибудь кафешке, — предложил Кевин, — заодно прогуляемся, может быть в парк зайдем? — Да, давай, — Брок тепло и даже нежно улыбнулся Кевину Баки тут же чуть не разрыдался. Как бы он хотел, чтобы Брок так смотрел на него, только на него! Но нет, этот взгляд был обращен на ставшего ненавистным Кевина. Баки никого так не ненавидел, как почти незнакомого парня, которого Брок привез домой и трахал в свое удовольствие. Баки бы отдал все, что у него есть и было, за один только поцелуй, но у него ничего не было сейчас, кроме мятущейся души, ограниченной стенами квартиры, которую он не мог покинуть. Пока собирались гулять, Брок все больше молчал, а Кевин трещал без умолку обо всем и ни о чем, словно тупая блондинка. Наконец они ушли, и Баки остался в одиночестве и тишине, которую старался сохранить, как любил ее хранить Брок, хотя Баки по себе знал, что он тоже много говорит. Иногда, наверное, слишком много, но в голову это пришло только сейчас, когда он увидел и услышал, как подобная болтовня смотрится со стороны. Баки радовался тому, что Кевин покинет их квартиру вечером воскресенья. И когда этот момент наступил, готов был прыгать от счастья и кричать, восхваляя всех известных ему богов, что он снова останется с Броком наедине. Когда они вдвоем устроились на диване, Баки появился, улыбнулся Броку, который взял пульт и включил какой-то новостной канал, положив ноги на журнальный столик. — Тебе Кевин не нравится, — утвердительно сказал Брок, глядя в экран телевизора. — Не нравится, — согласился Баки. — Но он нравится тебе, я надеюсь, у вас все будет хорошо. Баки кривил душой, а вернее, откровенно врал, потому что уже сейчас готов был на все, чтобы отвадить Кевина от Брока, особенно за это мерзкое “малыш”, которое здоровому, брутальному мужику типа Брока не шло совершенно. Вот не был он “малышом” ни разу. — Только на выходные, хорошо, Баки? — спросил Брок. — Хорошо, — кивнул Баки. — Только на выходные. Прости, это все же твой дом. Баки был рад, что Брок не забыл про него, спросил его мнения, хотя мог поступить так, как сам считал нужным. До следующих выходных время для Баки растянулось как кисель. Брока отправили на задание, и вернуться он должен был ровно к пятнице. Баки скучал по Броку, очень скучал. По их посиделкам у телевизора, по их разговорам, иной раз ни о чем, по завтракам, которые повадился делать не только в воскресенье. Все время, пока Брока не было, Баки провел в его спальне, готовый появиться у двери, как только заслышит ключ, поворачивающийся в замке. — Брок, — обрадовался Баки, появляясь у двери в вечер пятницы. — Нет, Кев, в эти выхи не сложится, — Брок открыл дверь. Выглядел он донельзя уставшим, но нашел в себе силы улыбнуться Баки. — Я только вернулся, отдохнуть хочу. Хорошо, позвони утром в воскресенье, посидим в кафе. Все, пока. Привет, Баки, — Брок улыбнулся тепло и светло, словно на его плечах не лежала усталость от недельной миссии. — Привет, — отзеркалил улыбку Баки. — Сделать тебе кофе? — Если тебе не сложно, — Брок скинул ботинки и прошел в квартиру, раздеваясь на ходу. — Душ примешь? — уже из кухни спросил Баки. — Нет, я на базе успел, — отозвался Брок. — Кофе и телевизор. А потом спать. — Иди, смотри телевизор, — Баки хотел бы обнять Брока, погладить его по плечу, прижать к себе, но это было просто невозможно. Уйдя в кухню, Баки, безмолвно воя, принялся готовить кофе. Ему было тяжело от всего, что происходило. Он первый раз в жизни по-настоящему влюбился и мог бы даже взаимно, если бы не его сущность — бесплотный призрак, способный только на каверзы и пакости. Как бы он хотел вернуться в мир реальный, снова обрести плоть только для того, чтобы хотя бы единожды обнять Брока, коснуться губами его губ… Баки взял чашку и пошел к Броку, который клевал носом перед телевизором. Он видел, что Брок просто смертельно устал, ему же не до кофе, не до чего. — Эй, вояка, — тихо позвал Баки, поставив чашку на журнальный столик, — может, спать пойдешь? — Вот кофе выпью, посижу немного тут и пойду, — отозвался Брок открыв глаза. Он взял чашку, принесенную Баки, вдохнул аромат и, отпив глоток, медленно выдохнул. — Спасибо. — Не за что, — Баки улыбнулся, тихо радуясь вот такому приятному моменту, когда он мог помочь Броку после тяжелой миссии. — Я соскучился. — Мне тоже тебя не хватало, — усмехнулся Брок. — Странно так, знаешь. — Что именно странно? — решился спросить Баки, хотя то, что Брок по нему скучал уже грело его истерзанную душу. — Да все странно, — Брок зевнул и отпил еще кофе. — У меня вроде как парень есть, а скучаю я по тебе. Брок допил свой кофе залпом, посмотрел на Баки как-то очень грустно и пошел к себе в спальню. От этого взгляда у Баки сердце кровью обливалось. Как же он хотел успокоить Брока, обнять его, прижать к себе, сказать, что все будет хорошо. Но Брок был слишком сильным, слишком самостоятельным, слишком мужчиной, чтобы позволить себе слабость. Почему Брок был уверен, что не имеет право на слабость, Баки не знал, но ему хотелось узнать и выгнать из него это. Нет, не сделать Брока слабым, сделать так, чтобы тот не боялся быть слабым хотя бы с ним. Субботним утром Брок проснулся поздно, давая себе возможность отдохнуть хоть один день в неделю, поэтому Баки не готовил ему завтрак, а просто сидел на кухне за ноутом и общался с Раймондой, рассказывая ей свою непростую ситуацию. Ему нужен был хоть кто-то, кому он мог сказать, что безответно влюблен в самого охуенного на свете мужика, который отчего-то запал на смазливого приставалу. Раймонда жалела Баки, предлагала варианты отбить Брока у этого приставалы. Вот только она не знала, что Баки никогда не пользовался ее советами, только смотрел со стороны. — Доброе утро, соня, — улыбнулся Баки Броку, когда тот пришел на кухню готовить себе кофе, и уже хотел расспросить, как спалось, как в дверь позвонили. — Ты кого-то ждешь? — Нет, а ты? — Баки рассмеялся и, исчезнув, пошел за Броком, посмотреть, кто пришел. Брок заглянул в глазок, а Баки просто выглянул сквозь дверь. На пороге с кофе из кофейни и бумажным пакетом, судя по запаху, с выпечкой стоял Кевин. Он улыбался, и Баки показалось, что он даже горд собой. Распахнув дверь, Брок натянул на лицо улыбку, хотя Баки видел, что тот не очень рад видеть Кевина. — Привет, — не стал он задавать глупых вопросов, почему он здесь и зачем, и так было понятно, что решил накормить завтраком. — Мы же собирались встретиться вечером. — Я решил, что ты захочешь с утра свежей выпечки из кофейни на углу, я помню, ты говорил, что эта сеть тебе нравится, — Кевин просто сиял от гордости, и Баки подумал, что если бы он не знал желания Брока побыть утром одному (Баки иной раз чувствовал, что Брок действительно устал от общения с кем-либо, и исчезал сам, без всяких просьб), то даже порадовался бы, что у него такой заботливый парень. — Проходи, — Брок забрал у Кевина выпечку и два стакана с кофе. Кевин успел мазнуть его поцелуем по губам, Брок не ответил, но и вырываться не стал. Баки смотрел во все глаза, как Кевин проходит, совершенно не чувствуя, что Брок ему не то чтобы не рад, но особого энтузиазма не высказывает. Брок выложил выпечку на тарелку, и Баки увидел, что Кевин купил маффины, а не круасаны, которые Брок любил больше всего, но редко себе позволял, стараясь есть меньше углеводов. Баки казалось, что Кевин вообще делает все не так, но он пытался заботиться о Броке, как мог. Баки понимал, что в отличие от Кевина, просто поставил Брока перед фактом, что он тут живет, и у Брока был выбор либо съехать, либо дружить. А Кевина он выбрал сам, с ним он строил отношения, ходил с ним куда-то, и то, что Кевин ошибся с тарелкой, ошибся с выпечкой, не говорило ни о чем, это не делало Кевина плохим и невнимательным к Броку, потому что Брок только-только приоткрыл завесу тайны своей жизни для Кевина, а Баки просто постоянно наблюдал за Броком, потому что ему было приятно за ним наблюдать. — Ты недавно встал? — спросил Кевин уже на кухне. — Прости, я не хотел тебя будить, но подумал, что ты обрадуешься утреннему кофе с маффинами. — Да, Кев, — кивнул Брок, подошел к Кевину и обнял, целуя. — Спасибо за кофе. Ты лучший. Кевин расплылся в улыбке, обнимая Брока, прижимаясь к нему. А Баки пошел к своему ноуту и прислал Броку сообщение с вопросом, не прогнать ли Кевина. Но Брок ответил, что не нужно, он справится сам. — Я думал вытащить тебя в клуб вечером, но вижу, ты до сих пор какой-то смурной, — Кевин без умолку трещал, что жутко бесило Баки, хотя он понимал, что также любит поговорить, но совершенно о другом. Они с Броком обсуждали историю, ту ее часть, что Баки пропустил, иногда Брок ругался на своих ребят, называя их ебланами, мудозвонами и идиотами, но всегда говорил это с какой-то затаенной нежностью. Баки знал ребят Брока, Кевин — нет, поэтому Баки чувствовал себя ближе к Броку. Тем более, что Баки был с Броком дольше. Всеми этими мыслями Баки пытался убедить себя, что ревновать не имеет смысла, что он самый близкий Броку человек, пусть и бесплотный. Но все равно смотрел на Кевина, который сидел напротив Брока и трескал маффин, как на врага. Злейшего врага. Он так Гидру не ненавидел, как ненавидел сейчас Кевина. — Чем хочешь заняться? — спросил Брок. — Я хотел весь день провести у телевизора. — Отличная идея, — тут же поддержал Кевин. — Давай кино смотреть. — Иди, выбирай фильм, я пока ополоснусь, — Брок улыбнулся Кевину, погладил по руке и пошел в душ. Оставшись один, Кевин походил по гостиной, разглядывая отсутствие фото, каких-то личных безделушек, что могли сказать что-то о Броке, осмотрел книги, но трогать не стал, похоже, ни одна из них его не заинтересовала. Брок не хранил ничего личного на виду, никогда никому не показывал, а те две коробки, что достались Баки на обозрение, лежали, запертые в оружейном сейфе в кабинете. Но Кевин упрямо ходил по квартире, внимательно вслушиваясь в шум льющейся воды, однако так ничего и не нашел интересного. По квартире Брока сложно было сказать, что за человек в ней живет. Брок отчего-то привык прятаться, не показывая никому, какой он на самом деле. Только дома у телевизора или читая в постели он приоткрывался для Баки, но у Кевина не было этих часов с Броком, которые были у него. Но тот очень хотел стать к Броку ближе, и Баки его понимал. Почему-то Баки казалось, что Брока не нужно брать штурмом, нет необходимости зазывать его, нужно просто убедить Брока, что тебе можно доверять, и он раскроется, как цветок, потянется к тебе, словно к солнышку. К Кевину Брок не тянулся, но парень точно был ему симпатичен, иначе он не привел бы его к себе домой. Баки искал подвох, пытался найти в Кевине изъян, чтобы Брок его выгнал, пытался, не наговаривая, очернить Кевина в глазах Брока, но понимал, что им движет просто ревность. Только вот не следить за каждым действием любовника Брока не получалось. Баки, словно сталкер, ходил за изучающим квартиру Кевином, который заглядывал во все шкафы и комоды, которых было немного. Но в них лежали только вещи, которые можно было показать любому. Брок очень мало кому доверял, кроме своей команды, никого, кроме них, не приглашал в гости, и Баки был уверен, что это не просто так. Брок скрывает что-то важное, что даже он, Баки, не сможет узнать. Но Баки это было несущественно, потому что он был мертв. А еще он был уверен, что секреты есть у каждого, потому что много наблюдал за людьми, которые о нем ничего не знали. И у всех у них были свои секреты, просто Брок хранил свои тщательнее, чем остальные . Брок вышел из душа в одних мягких домашних штанах, под которыми, Баки был уверен, белья не было. Разгоряченный душем, влажный, он притягивал взгляд так, что Баки залипал каждый раз, когда смотрел на него. Кевин успел бегло осмотреть все, что мог, и устроился на диване за полминуты до того, как Брок появился в гостиной. — Я не знаю, что посмотреть, — картинно вздохнул он. — Что тебе больше нравится? — Давай что-нибудь про Дикий Запад? — предложил Брок, плюхаясь на диван. Он притянул к себе Кевина, устраивая его под своей рукой. — А вечером сходим в кафе или закажем пиццу, ты как? — Давай в кафе, — Кевин улегся головой на колени Брока, пока тот щелкал пультом, выбирая фильм. — А если не хочешь никуда идти, то я закажу навынос. — Сходим, сладенький, обязательно сходим, — Брок зевнул и включил фильм, а Баки понял, что фильм этот они смотреть не будут. По крайней мере, не целиком. Он не хотел смотреть, как Брок трахает Кевина, потому что сам хотел оказаться на его месте, поэтому снова окопался в гостевой спальне. Ему было тяжело, очень тяжело. Будь он живым человеком, все бы было гораздо проще, можно было бы набить морду Кевину, отогнать его от Брока, доказать самому Броку, что он лучше, что только он может его действительно понимать. Только он будет хранить его секреты. Только он… Из гостиной послышались стоны Кевина, тонкие, просящие, и Баки захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их соития, но это было попросту невозможно. Брок так умотал Кевина сексом, что парень уснул прямо на диване, и Брок, накрыв его пледом, принял душ и устроился на кухне выпить кофе и что-нибудь съесть. Баки появился напротив него тут же. — Он останется? — спросил Баки, уже зная ответ. — Да, — пожал плечами Брок. — Тебе он мешает? — Нет, — соврал Баки, — у меня же есть, где и чем заняться. Просто вдруг он мешает тебе, а ты не можешь его выгнать. — Я… У меня давно не было подобных отношений, которые не ограничивались просто еблей, — внезапно сказал Брок, и Баки понял, что сейчас будет откровение, которыми Брок не разбрасывался. — А тут… Кевин очень легкий мальчик. Мне с ним легко. Я понимаю, что не люблю его, но готов многое для него сделать. Мне не хочется его обманывать, но и всей правды, кто я и что я, я рассказать не могу. Только с тобой и могу всем поделиться. Баки посмотрел на Брока и улыбнулся ему, обозначив движение, которым он хотел погладить его по руке . — Спасибо за доверие, — как бы ни было Баки больно, он не собирался показывать это Броку. Но то, что Брок с ним делился самым важным, грело душу Баки. Кевин снова провел у Брока все выходные, в которые они по большей части трахались, а Баки сидел в комнате для гостей с ноутбуком и очередной книгой, развлекая себя как мог. Вечером воскресенья Брок отвез Кевина к нему домой. Для Баки эти выходные были наполнены какой-то слюнявой нежностью, идиотским “малыш”, от которого хотелось скрежетать зубами, и одиночеством. Просто кромешным одиночеством, потому что на Баки у Брока времени почти не было. Это было очень тяжело — не появляться, когда Брок был дома. Баки уже привык, что тот никогда его не гнал, просто потому, что Баки правильно выбирал момент, чтобы появиться. А с появлением Кевина все стало сложнее.