Сила радио в том, что здесь нет картинки

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. На часах снова полночь, а значит, с вами снова я – Райан Фейн. Наверное, сегодня мой последний эфир. Вот уже несколько лет, как я работаю в ночь, и знаете, порой, мне это очень надоедает. Ко мне недавно на улице подошли и спросили: жаворонок я, или сова. Ну, знаете, опрос проводили, или что-то вроде того. Так вот, я официально заявляю: судя по образу жизни – я зомби. Каждое утро, благодаря определённым обстоятельствам, мне приходится вставать хрен знает во сколько! А это, знаете ли, весьма и весьма сложно. Хотя, о чём я говорю? Уверен, многие из вас встают утром на работу или учёбу, хотя ночью, вместо того, чтобы спать, слушают мои эфиры. В общем, буквально пару дней назад, проснувшись (хоть это для меня не свойственно) неприлично рано, я понял, что это жутко неудобно. В голову прокралась мысль, мол, когда же я буду просыпаться, а не восставать, аки зомби? И вот, мне удалось уговорить начальство перенести мой эфир на вечер. Так что, уже со следующей недели, вы сможете услышать меня с семи до девяти вечера. Ладно, а теперь к теме моего сегодняшнего эфира. А выбрал я... Что ж, на выбор повлияли те события, что сейчас происходят в моей жизни. И знаете, эти события весьма язвительные и языкастые. Каждый человек во время всей своей жизни пытается найти того, или то, что поможет ему чувствовать себя комфортнее. Для кого-то это человек. Друг или возлюбленный, или, быть может, даже враг. Люди разные. Для кого-то – это животное. Кто-то пытается найти убежище в работе или хобби. Факт в том, что мы постоянно ищем, пусть даже и не замечаем этого. И, рано или поздно, всё равно находим. Хоть, опять же, можем этого и не заметить. Вот и я, такой же, как и все. Знаете, я хочу найти человека, которому не все равно. Который будет любить меня так же, как я его. Будет понимать мою боль, видеть слезы, которые не видел никто. Будет слышать мои мысли, знать мою веру. И не важно, возлюбленный это, или просто друг. Потому что «просто друзей» не бывает. Друг – это всегда что-то особенное. И ещё, я ужасно хочу, чтобы этим человеком оказался ты. Как глупо… Вот... Много ли человеку нужно для счастья? Да, знаете, много. Целого другого человека. Знаете, я часто рассуждал над темой одиночества. Мол, каждый для себя решает сам, что это. Я утверждал, что это свобода. Так вот, забудьте! Если это свобода, то я хочу её лишиться. Честно, надоело уже быть свободным! И пусть потом я могу пожалеть об этом. Пусть. Быть постоянно одному в толпе людей уже порядком надоело... Все люди противоречивы по своей натуре. Все мы меняемся, хоть и сами того не замечаем, сами того не хотим. Всё меняется, и мы становимся теми, кем говорили, что никогда не станем... А потом клянёмся, что не изменимся, что будем преданы. И нарушаем свои же клятвы. Есть исключения, не спорю. Жаль, что это лишь исключения. Я никогда не отличался ангельским характером или преданностью друзьям. И знаете – что-то часто я сегодня повторяю эту фразу – знаете, я очень хочу оказаться этим исключением. Даже не ради себя... Что-то я сегодня слишком сентиментален. Ну и ладно. Иногда, можно и посентиментальничать. Пусть даже и слова такого нет. Собственно, вот и всё. Сегодня воскресенье. Уже наступило, раз я тут с вами делюсь своими переживаниями. Более того, сегодня – уже? – последний день этого года. Я сам выбрал свой путь, я сам решил так жить. И пусть сегодня 31 декабря, я с вами. Наверное, только потому, что мне не с кем праздновать этот великий праздник. Но, будем надеяться, что в следующем году, мы всё-таки изменимся. И я тоже. Опять же, не ради себя… Уже сегодня Новый год. Каждый раз, мы все обещаем себе, что изменимся, что станем другими. Обещаем и себе, и другим. Кто-то исполняет обещания, кто-то… вешает людям (и себе) на уши лапшу. Все мы такие, как это не печально… — Алло, Алекс? — телефон у уха, в голове ни единой мысли, а сердце стучит, словно бешеное. — Да, а что случилось? — ответила трубка сонным голосом моей жены. — Нам надо встретиться, — выпалил я, пытаясь одной рукой натянуть штаны. — Ломан, ты на часы смотрел? — возмутилась девушка. — 3 часа ночи! Я сплю и тебе того же советую! Как раз, его эфир закончился! Всё, Энди, иди спать. — Ал, это очень срочно, — умоляющим голосом проскулил я. — Это не телефонный разговор, и до утра он тоже не может подождать. Ал, пожалуйста… — Бля, Ломан, ты бесишь! — рыкнула Алексис и отключилась. А я бросил трубку на кровать и радостно воскликнул. После чего всё-таки не удержался на ногах и рухнул на пол. * * * — Ну и что тебе в такое время нужно? — сразу спросила Алекс, когда пришла на «наше» с ней место. — И запомни: если я подскочила по одному только твоему слову, а причина окажется не важной – беги. Даже предупреждать не буду – убью нафиг! И от тебя избавлюсь, и брак расторгну… — Как раз об этом я и позвал тебя поговорить, — сказал я, садясь на качели. Девушка удивлённо посмотрела на меня, но кивнула и села на соседнее. Это место… Мы с ней на первое наше свидание сюда свалили. Качались на качелях, катались с детской горки и рассказывали друг другу истории из жизни. Вот так вот… — Я хочу расторгнуть наш брак, — заявил я, немного подумав. Алексис не мешала – видела, что я думаю. — Не смотри на меня так! Будто сама того не хочешь. — Я-то хочу, но мама… Ты же знаешь, — тихо прошептала она, даже не смотря на меня. — Ал, ты взрослая, самостоятельная девушка, — улыбнулся я. — Ты вправе сама решать – с кем тебе быть, а с кем нет. Тем более, если дело касается замужества. — В прошлый раз данный аргумент меня не спас, — вымученно улыбнулась она, показывая мне средний палец левой руки, на котором красовалось обручальное кольцо. Как сама она выразилась: это показывает её отношение к этому браку – раз, кольцо красивое – два, и удобно быстро поменять при маме – три. — Тогда скажи, что ты ещё маленькая, и не готова к такому серьёзному шагу, — предложил я. — И за фигуру ты беспокоишься. И вообще, ты меня не любишь, я тебя не люблю, а это ужасно! — я прекрасно её понимал. Меня отец прибьёт, когда узнает. — Или, скажи, что я отвратительный любовник, и детей от меня не дождёшься! — рассмеялся я. — В крайнем случае, скажи, что знаешь о ней и дяде Томасе. — Она и д-дядя… Т-томас? — офигела Алекс. — И давно ли? — Около полугода, — лукаво улыбнулся я. Девушка разом преобразилась, даже заулыбалась, после чего начала смеяться и сильно раскачиваться на качелях. — Ладно. Хорошо, я согласна, — наконец сказала она. — Но кольцо не отдам, оно мне нравится. Это будет компенсацией за целый год, потраченный впустую. И ещё, я буду выносить тебе мозг, мол, я отдала тебе лучшие годы своей жизни, так что не обессудь. И, кстати, что сподвигло тебя на столь важное решение? — Лучшие года можешь забирать, я их больше не держу, — парировал я. — А решение?.. — я почему-то покраснел и начал улыбаться, как идиот… — Всё ясно, ты влюбился, — констатировала Алекс, останавливая качель. — И кто он? Он гей? Это взаимно? Нет, не говори, и так понятно, раз ты решил развестись… Так… Это Билл? Нет, он же с Кэссиди встречается… Кай? Нет, он дебил, ты бы на него не позарился… — и потом ещё минут пять предположений, опровергнутый ею же самой. Я смотрел на неё и поражался собственной ебанутости (по-другому и не скажешь). С кем я дружу? — Всё, у меня кончились кандидатуры. Остался один лишь Фейн, — она устало посмотрела на меня. — Нет, не говори, что ты решил с ним встречаться? И он согласился? Я вас когда покидала, он убить тебя хотел, не иначе! Он предложил тебе встречаться? И ты согласился? Господи, куда катится мир? У вас уже был секс? И как он? Хотя, что я спрашиваю, он великолепен!.. Блин, как же вы… Вы ж когда ругаться будете, все соседи будут это слышать. И когда мириться будете, впрочем, тоже… Ладно, Ломан, одобряю выбор. Всё, я спать… Она ушла, не дав мне даже слово вставить? Что это – хвалёная женская логика, или просто я такой предсказуемый? Боже мой, что творится в этом мире? Если у меня друзья такие, неужели, я и сам такой же?.. Ладно, вопрос явно риторический…