***
Эдриан не понимал за что сейчас был отчитан. Серьезно. Его внешность это только его дело. Последний раз, когда его отвели в парикмахерскую и ему сделали ту дурацкую короткую стрижку, которая ему абсолютно не шла и делала похожим на какого-то плешивого кота, он плакал. Но сейчас он взрослый, и, может быть, плакать он и не будет, но еще он не будет ходить в салон и что-то делать со своей прической. Его волосы достигли длины чуть ниже плеч, ему очень идет. Ему нравится, как он выглядит с ними. Они совершенно никак не портят его внешность. Они не делают его похожим на девчонку. Честно слово, да когда на Эдриана сейчас все смотрят, то просто пускают слюнки, даже не только девчонки, но и парни, и ему вполне себе нравится это внимание. Он подросток, он хочет, чтобы его замечали. Ему приятны эти взгляды. Ему нравится быть желанным. Поэтому он не понимает, почему его отец так негативно припоминает ему и матери, чтобы та отвела сына в салон, и ему бы отрезали эти дурацкие патлы. – Но мне они нравятся! Я же ухаживаю за ними! Я мою голову, и я… Я не выгляжу грязным! Я красивый! – И ты будешь не менее красивым, если мы тебе их отрежем, – возмущается мужчина, передавая маленькую Эльзу на руки жены, прося ее уйти в другую комнату одним взглядом. – Эдриан, присядь. Ребенок подчиняется, хотя он все еще не доволен. Чтобы ему сейчас ни сказал отец, он будет стоять на своем. Он не позволит что-то сделать со своей внешностью. В конце концов, это же его тело. Так… какая кому разница? Как только он садится на диван и заправляет волосы слева за ухо, смотря на своего отца, мужчина уже выглядит менее раздраженным, но все еще серьезным. – Эдриан, ты хочешь оставить их так? – Да. – То есть, именно такой длинны, если мы договоримся на том, что твои волосы останутся такими, но раз в пару месяцев мы будем их подравнивать. Так мы с тобой договоримся? Подросток задумывается. Он вообще-то хотел волосы еще подлиннее. К классе у них есть девочка, у которой волосы почти до попы, и выглядят они так себе, а вот если Эдриан отрастит себе такие же, то он уверен, что будет выглядеть просто сногсшибательно, поэтому расплывается в улыбке. – Хочу отрастить их еще сильнее. Тут же раздается громкий звук от удара, и кулак отца прилетает прямо на ручку дивана, а сам мужчина зажмуривает глаза и трет пальцами переносицу. – Зачем, сын? Ты же мальчик. Ты разве не видишь, какой длинны волосы у меня? – Короткие. – Правильно, а какой длинны волосы у всех девочек? – Разной. – Но больше преобладает длинна. Я не хочу, чтобы тебя потом путали с девочкой, или еще хуже, чтобы к тебе приставали мальчики. Ты же у меня нормальный парень. Эдриан хмурится. – Приставали мальчики? Его отец напрягается в плечах. – Именно. Ты же этого не хочешь? Или… – Наши парни в классе говорят, что я красивый. – Это… – его отец мнется, подбирая слова. – Это другое. Вы еще маленькие. Не совсем понимаете. Приставать к тебе могут немного в другом смысле. – В каком это? – Мы отложим этот разговор на потом. Но дай мне обещание, что ты нормальный, и волосы это просто твоя прихоть. Эдриан тушуется. Как это? Разве он может давать обещание на такие вещи? Разве есть какое-то четкое понятие, какой он? А если он уже сейчас какой-то ненормальный? – А сейчас я какой? – Сейчас ты именно такой, каким я хочу тебя видеть. – Значит, я таким и останусь. Его отец с камнем на сердце дает добро.***
Как только на свет появляется Анна и идут года, Эльза начинает ходить в школу, а вот Эдриан практически заканчивает обучение. Именно в тот момент это и происходит. Его волосы достигают приличной длины, он ходит в парикмахерскую, но лишь подравнивать концы, в целом все остальное ему нравится. Они с одноклассниками идут в бар, и он отпрашивается у своей девушки, чтобы провести этот вечер в компании друзей. Он не помнит, что происходит и как далеко это заходит, но Эд решается проводить его до дома, и почти на пороге, когда они пьяные в дребезг смеются и дурачатся, он неожиданно притягивает к себе Эдриана и целует его. Реакция парня вполне очевидная и обычная, он тут же отталкивает одноклассника, вытирает рукавом губы и просто ошарашенно качает головой, не находя в себе ни одного слова. Эдриан поднимается по ступеням домой, и черт его дернул всю эту ситуацию, потому что он удивлен, он в шоке, он чувствует себя странно, а на кухне, как назло, отец пьет кофе и мучается от бессонницы. Они встречаются взглядами, когда Эдриан заходит на свет в маленькую комнату, и старший мужчина поднимает кружку к губам, фыркая, когда замечает насколько помято и растрепанно выглядит его сын. Но все, что выдыхает отец это: – Твоя Сара звонила домой раз десять. Переживает, девчонка. – А? Да… Наберу ее завтра. Эдриан проходит к графину и достает стакан, наполняя его водой. Он медленно делает глотки, пока на кухне воцаряется приятная тишина. Но приятная она похоже только для его отца. Плечи старшего Фрозен расслабленны, он наслаждается своим горячим напитком, от которого еще идет пар, и сонно моргает несколько раз. А вот Эдриан готов сейчас из окна выброситься. И ведь, если отец узнает о сегодняшнем инциденте… Эдриан не знает, но, вспоминая некоторые отрывки из детства, он почему-то думает, что мужчина отреагирует очень двояко. Однако, видимо, играет его пьяное состояние, поэтому парень не сдерживается, отрывая губы от кружки и выплевывая: – Прикинь… Эд и Крис нажрались и засосались прямо под фонарем. Громкий звук слышен на всю квартиру, но хорошо, что двери в другие комнаты просто закрыты, поэтому никто не просыпается, а вот Эдриан резко дергает голову в сторону, смотря вниз. На полу под ногами всюду валяются осколки керамики, разлита большая лужа темно-коричневой жижи, а его отец, немигающе, смотрит в точку на противоположной стене. Как Хорошо, что Эдриан, сам того не осознавая, заменил свое имя. – Мда… не общайся с ними больше. – Что? – парень удивленно приподнимает брови. – Но они ведь мои друзья. – Они сраные педики, вот кто они. – Но я… – Это против природы, сын. Это неправильно. Природа создала мужчин и женщин, как единое целое. А современная молодежь только рушит все это своей похотью и развратом. Сначала поцелуй, потом больше… Так они женятся, усыновляют детей, так как сами сделать не в состоянии, а потом выращивают из ни в чем не повинных людей себе подобных. Эта гниль, которая способствует вымиранию человечества. Эдриан поджимает губы. – Но- – Без но, Эдриан. Я рад, что ты не такой, – мужчина поворачивает голову к нему и смотрит прямо в глаза. – Все, что они хотят это только удовлетворить потребности своего тела. Среди таких пар нет никакой ни любви, ни привязанности. Ничего нет. Это болезнь. Ты понял меня? Эдриан не находит, что ответить, поэтому молча кивает головой. Они прощаются взглядами, и его отец уходит в ванную, чтобы достать швабру, в то время как его сын бредет в свою комнату. Та пара из детства, если у них на руках были кольца, значит, что они любят друг друга, так ведь? Потому что у его отца с матерью тоже есть кольца, штамп в паспорте и диск с записью их свадьбы. Но с другой стороны. Ему не понравился сегодняшний поцелуй с Эдом. Может, из-за алкоголя, может, потому что ему Эд в принципе не нравится, может, потому что он и вправду нормальный, а Эд больной. Но в любом случае, Эдриан все еще несовершеннолетний, он привык доверять отцу, и если он говорит так, значит, наверное, это правда. Разве родители желают чего-то плохо для их детей? На следующий день в школе он рад, что Эд ничего не помнит. Эдриан не напоминает. С Сарой они расстаются на следующей неделе, и на ее смену приходит другая. В этот раз блондинка.***
Со времен рефлекс оскорблять и унижать всех с нетрадиционной ориентацией вклинивается для него под кожу, это становится обычной вещью и его обычной реакцией. В этот вечер он заканчивает обучение в университете, Эльза с Анной его поздравляют и ждут домой, чтобы увидеться, потому что сам он коротает эту неделю в общаге у друзей. Он с большой улыбкой звонит сестрам и говорит, что обязательно приедет к ним на выходных и в этот раз насовсем. Он ужасно скучает по своим девчонкам. С возрастом его любовь к младшим сестрам росла в геометрической прогрессии. Они допивают последнее, и Эдриан чувствует как его ведет. Он отпрашивается выйти на улицу покурить, пока остальные парни сидят со своими бокалами за стойкой и орут бармену, чтобы тот повторил заказ. На улице относительно не жарко. Но одновременно и не холодно. На дворе весна. Эдриан только поеживается, поправляя резинку на хвосте и поджигает сигарету, делая первую затяжку. Рядом с ним чуть поодаль, так же прислонившись к стене клуба, стоят несколько парней. Эдриан окидывает их беглым взглядом, но перед его глазами все плывет, да и сейчас темно, поэтому он не особо замечает, когда те подходят ближе, а понимает он, что тут что-то не так, лишь когда на его плечо опускается чужая рука. Какой-то рослый парень шепчет ему в районе уха: – Такая фифа и без охраны? Эдриан морщится от прозвища. – Отъебись. – Да еще и с острым язычком. Как думаете, ребят, мы найдем ему хорошее применение? Несколько парней с другого бока подходят ближе и как-то слишком по-блядски улыбаются. Эдриан вынимает сигарету изо рта, напрягаясь всем телом. Его разум постепенно начинает трезветь. – Эй-эй. Парни, у меня нет с собой денег. Я бедный студент. Хотите обчистить, найдите добычу покрупнее. – Да не нужны нам деньги, натурой отдашь. У Эдриана мороз вдоль всего хребта проходит, и кровь отливает от лица, делая его на несколько тонов белее, что замечается в темноте. Парни хватают его по рукам и ногам, затыкая рот и уволакивая в переулок поблизости. Эдриан дергается из стороны в стороны и пытается высвободится из чужой хватки. Как же он жалеет, что прогуливал физкультуру, пока учился. Как же он жалеет, что даже не ходил в качалку. Сейчас бы он мог дать обидчикам хоть какой-никакой, но отпор, а так… Только дергаться и может. И ведь даже кричать не получается. Рука поверх губ глушит любые звуки, и слышно лишь хриплое мычание. Как только один из банды отходит от него и принимается расстегивать на себе ремень от штанов, Эдриан цепенеет от ужаса, и, сам не замечая как, но открывает рот и кусает ту самую руку, которая, наконец, отрывается от его лица. – Что вы делаете?! Я же парень! Я не девушка! – Не ори, придурок. Иначе нас услышат. Рядом стоящий слева от него, опускает руку поверх ремня Фрозен и пытается его расстегнуть, одновременно с этим шепча тому на ухо: – Знаем мы, что ты парень. Мы и не возражаем. Эдриан зажмуривает глаза, и сцепливает зубы, шипя через них от злости: – Пидарасы… Твари… – Да-да, кидайся оскорблениями сколько влезет, это не поможет. Мы все равно тебе вставим. Ты просто очаровашка. – Не трогайте меня! Я не хочу! – Хах-ха-ха, а если бы хотел, так было бы не интересно, малыш. Эдриан начинает тяжело дышать. Как только парень со спущенными штанами приближается к нему ближе, он изворачивается в руках других и поднимает ногу, пытаясь пнуть как раз в район паха. К его сожалению, он промахивается, а его ногу перехватывают, закидывая на руки вместе со второй. – Ты посмотри, какой резвый. Аж до побеления заводит. – Давай быстрее, Зэн. Мы тоже хотим. Эдриан зажмуривает глаза и начинает кричать, пока позволяет возможность. Его рот затыкают почти сразу же, но он все равно сопротивляется до последнего. Когда он чувствует, что с него стягивают штаны, и постепенно боксеры съезжают вниз, вся его душа насколько рвет и мечет, что слезы злости скапливаются в уголках глаз. Он думает, в этот момент, как же прав был его отец. Твари. Сволочи. Долбанные больные животные. Почему именно его. Что плохого он сделал. Ну подрался на прошлой неделе с тем ботаником, но тот сам виноват. Ну разбил он окно в кабинете у проректора, но ведь он возместил ущерб, и это было случайно. Его дыхание постепенно сбивается, а почему-то до этого трезвое состояние сменяться алкогольным опьянением, которое снова ударяет в голову и заставляет все кружиться. В его глазах стоят звездочки, и он уже мечтает о том, чтобы поскорее все закончилось. Когда внезапно хватка спадает, а сам он летит на землю, жестко и больно ударяясь всем своим телом об асфальт. Он слышит крик парней, звуки ударов тел о тела и о твердые предметы, а в следующий раз, уже открывая глаза, видит перед собой два внушительных силуэта. Это не его друзья. Он не знает, кто они. Один из них с приятными коротко-стриженными кучерявыми волосами, а второй с розовыми. Они оба вытирают костяшки и почему-то второй аккуратно оглаживает руку первого. Тогда в Эдриане снова включается старая шарманка. – Педики… – шипит он, лежа на земле и переворачиваясь на другой бок, чтобы привстать. – Педики спасли от педиков… Кучерявый, сжимает челюсти и делает резкий выпад вперед, но его останавливает второй парень, мягко качая головой из стороны в сторону и что-то шепча на ухо. Эдриан слышит слова о скорой, но все, что он сейчас хочет, это не в больницу, а домой. Закрыться у себя в комнате и проспать несколько суток. Чтобы он хоть еще раз в жизни пошел с друзьями в клубы. Когда первый парень уходит, то второй подходит к нему и помогает присесть. – Ты как? В порядке? – Педик. Он вздыхает, поправляя розовые пряди. – Ну и что? Мог бы и спасибо сказать, мы вообще-то прогнали их шайку и избавили тебя от психологической травмы. – Откуда вас тут пидарасов так много… Парнишка рядом с ним снова выпускает расстроенный вздох, но когда Эдриан поднимает на него взгляд, то он мягко улыбается ему, показывая что все в порядке. – Тут гей-бар через дорогу. Этих ребят выгнали оттуда из-за плохого поведения. Вот они и решили отыграться на тебе. Пожалуйста, не думай, что все такие. – Пидарасы… – Мы вызовем тебе скорую. Они тебя били? – Не успели. Хотели только хорошенько отодрать. – Надо сказать Чэну, чтобы не вызывал машину. Подождешь меня тут? Я быстро. Эдриан ничего не отвечает, но в следующий раз рядом с ним уже оказывается не один парень, а два. Розоволосый сидит рядом на корточках, а вот кучерявый стоит на своих двоих и злобно смотрит в сторону Фрозен. Разговаривать с ним он пока отказывается, и все за него делает его друг. – Встать можешь? Давай мы тебе такси вызовем. Эдриан смотрит ему в голубые глаза и почему-то не чувствует нужной ненависти, которую испытывал к тем, что пытались его изнасиловать. Лицо у этого парня доброе. Не вызывает отвращения, а голос пусть и глубокий, но в то же время сейчас звучит очень мягко и успокаивающе. А Эдриан не может злиться на человека, который пытается ему помочь, не может даже из принципов, хотя на языке так и вертится новое оскорбление. Кучерявый хмыкает и скрещивает руки на груди. – Возишься с ним, а он нас даже не поблагодарил. – Чэн, пожалуйста. Ты представляешь, как он себя чувствует сейчас? – Нормально он себя чувствует, раз способен на оскорбления. – Если бы с тобой случилось то же самое, ты бы тоже был зол. Он просто в шоке. Все в порядке. Вызови ему такси. Этот кучерявый, которого зовут Чэн, вздыхает, но парнишу слушается и вытаскивает телефон, спрашивая адрес. Эдриан говорит дом, который соседний, потому что он не хочет, чтобы они знали, где он живет. Он лучше лишние пару метров пройдет, заодно и проветрится. Когда Чэн говорит, что машина будет через пару минут, розоволосый благодарит его и помогает Эдриану подняться на ноги. От него исходит такая забота, что Эдриана жаба душит оттолкнуть, но он все-таки вырывается, когда оказывается в вертикальном положении и отходит подальше, выдыхая: – Педик. – Слушай, ты! – Чэн, не надо! – парень кидается вперед, заслоняя собой Эдриана. – Он просто в шоке! Ты же видишь! – Да он же… Он… Гнида ты сраная! Кичишься тем, что ты натурал, а мы с ним пидарасы?! Да наплевать нам, ясно?! Но не смей его оскорблять при мне! Еще раз выкинешь что-то в его сторону, и я тебя изобью так, что ходить неделю не сможешь! – Нашел кого защищать… Розоволосый вздрагивает, а Чэн заводится только сильнее. Уже в глазах мелькают красные прожилки. – Сукин сын! Да, нашел! Нашел и буду! Какая тебе блять разница, кто с кем спит?! Наша жизнь – наше дело! – Чэн… Успокойся, пожалуйста. – Ублюдок… Чэн сплевывает на землю и впервые их взгляды с Эдрианом снова пересекаются за последние несколько минут. Он делает несколько шагов вперед и отодвигает младшего парня в сторону, хотя тот все еще протестует, явно беспокоясь за действия своего бойфренда. Однако кучерявый не задирает руки, а просто наклоняется к Эдриану и шепчет насколько тихо, но уверенно, что у Фрозен мурашки снова табуном проходятся вдоль всей спины: – Если я хочу спать с парнем – я буду спать с парнем. Если мне надо, я с ним всю жизнь проведу, сделаю предложение и это будет мое личное дело и мой личный выбор. Ты не имеешь права меня осуждать, потому что ничего плохо этим я никому не делаю. Самого что, никогда не травили, что таким борзым вырос? Эдриан отворачивается. А Чэн хмыкает. – Наступит день, когда ты поймешь, что все эти предрассудки полная хуйня, парень. И, может быть, только тогда ты сможешь зажить свободно и счастливо. Такси подъезжает сразу после того, как розоволосый оттаскивает Чэна в сторону, что-то говоря тому на ухо и успокаивающе поглаживая по плечу. Эдриан в последний раз смотрит на этих двоих и садится на заднее сидение. Уже придя домой и вспоминая образ Чэна в памяти, он почему-то видит самого себя. А на задворках мелькает мысль о нравоучениях отца, сегодняшний случай, и почему-то все настолько двоякое и неоднозначное, что Эдриан окончательно запутывается. Но он уже не думает о том, что его отец был прав на все сто процентов. Может быть, мужчине не удалось встретить таких людей как Чэн с этим добрым парнем? Может быть, если бы он с ними поговорил, то изменил мнение? Тот мелкий с розовыми волосами выглядел действительно очень беспокойно и похоже искренне переживал за Эдриана, и даже несмотря на все его поведение, так и не дал в обиду. Разве может этот человек быть плохим? Пусть он и встречается с парнем. Эдриан засыпает.***
Когда парень спотыкается о журнал в комнате сестры и видит на обложке двух парней в свадебных костюмах, он думает, что это наверняка комикс про свадьбы двух друзей, которые женятся на своих женах в один день, однако стоит Эдриану открыть и увидеть содержание книжки, как волосы на голове встают дыбом. Эльза, как кстати в этот момент, заходит к себе в комнату. – Братик, не видел мой журнал? Голубенький такой, там еще… – Два педика на обложке были? Эльза замирает на месте, а Эдриан разворачивается и трясет мангой прямо перед лицом сестры. – Ты нормальная? – И ты туда же. – Я… Я не… Одобряю. Ясно тебе? И отец тебя убьет, как только увидит. – Мама уже заходила ко мне в комнату. У меня полный шкаф этих журналов. Эдриан сглатывает, думая, как его сестра вообще еще не оказалась со всеми чемоданами на лестничной клетке. – И что она? – Она сказала, что отец видел все эти журналы, но… Она увидела первее именно выпуск, что был с парнями, и… Зная его… Короче, она просто отыскала среди всей этой горы манги мою старую корейскую манхву про парня с девчонкой и показала ему. Он ничего не знает о других, а на обложки не смотрит, когда в комнате у меня бывает. – Эльза… Ты понимаешь, что играешь с огнем? – Да ладно тебе. Я просто хочу читать то, что мне интересно. Это так плохо? – Ты знаешь отца. – Знаю, и знаю, что он всегда делает так, как хочет сам. Поэтому если он придет и что-то предъявит мне. Я отвечу ему той же монетой. Почему он может делать все, что захочет, а мне разрешает лишь жить по его указке? – Потому что ты маленькая, и твоя жизнь пока полностью зависит от родителей. – Можно подумать, что ты, когда теперь живешь один, можешь делать все, что захочешь. Эдриан поджал губы, протягивая сестре ее журнал, который она приняла и прижала к своей груди. Она прошла чуть дальше и залезла на свою кровать, раскрывая мангу и начиная листать ее, вчитываясь в сюжет. Это был только недавний выпуск, который сначала прочитала Рапунцель, а уж теперь подруга отдала его Эльзе. Эдриан не знал, что ему сказать. Был смысл и в словах младшей сестры, но так же… Все еще оставалась привычка с детства всегда быть похожим на отца, которая просто так никуда не денется, если снова перед ним не объявится какой-нибудь Чэн, который будет виснуть на парне все двадцать четыре на семь и не трындеть обратное. Старший Фрозен покачал головой, оглядываясь через плечо на свою сестру, и все-таки покинул ее комнату.***
Когда Эдриан весь тот вечер слушает двусмысленные шуточки Ханса и видит, как у его отца сжимаются кулаки, то внешне он полностью копирует его поведение. Он даже отвешивает рыжику смачный подзатыльник, когда тот выходит их квартиры. Однако, смотря вслед уходящему и смеющемуся старшекласснику, он почему-то хочет крикнуть, что пара шуток были действительно забавными.