Тёмные ночи, долгая тьма

      Неожиданно главной проблемой Гэвина стало топливо для фонарей, а не еда. Первые несколько недель он бездумно жёг масло, не экономя, только чтобы не оставаться в темноте. Электричество тогда вырубилось без объяснимых причин, хотя все электро-щитки выглядели целыми и рабочими. Впрочем, тогда отсутствие электричества беспокоило его меньше всего.       Он отдыхал в одном из прибрежных домиков на острове Великого Медведя, когда случилась климатическая катастрофа. Великий Пиздец - как Гэвин мысленно называл её.       Последние оставшиеся на острове жители выживали за счёт редких туристов и массовой вырубки леса, но малолюдность — это именно то, что Гэвин искал. И то, что позже сыграло с ним злую шутку.       Пересчитав оставшиеся на полках банки, Гэвин задумчиво пожевал нижнюю губу. Исходя из расчетов, еды ему хватало ещё ровно на два месяца. Без учёта кроликов, которые могли бы уже попасться в расставленные пару дней назад капканы.       Когда пришло осознание, что никто из местных не собирается возвращаться, он вынес подчистую все запасы съестного, которые мог найти в оставленных домах. Если вопрос еды не стоял так остро, то вот с топливом случились проблемы. При самом экономном расходовании, масла хватит только на неделю.       Ночи в Канаде были тёмными и длинными, поэтому вариантов у него оставалось немного. Ниже по шоссе находился прибрежный посёлок с десятком домиков, автозаправкой и сельским магазином. Запасов бензина там, наверняка, должно хватить на несколько месяцев вперёд.       Собирая рюкзак, он закидывал туда только самое нужное: запас еды и воды на два дня, спички и трут для растопки, пару фальшфейеров, старую туристическую карту-буклет с множеством отметок, топор, новенький складной охотничий нож, который он нашёл в сторожке и ломик, на случай, если всё-таки придётся вскрывать дверь магазина.       Ружье приятной тяжестью легло на плечо.       Проверив заряд и количество патронов, Гэвин вздохнул. Выводы были неутешительными.       Как-то он попытался сделать лук, чтобы охотиться на оленей, но древесина, которую Гэвин использовал, была слишком сухой и жесткой. Лук ломался при первой же попытке натянуть самодельную тетиву, а остро наточенные деревянные стрелы не могли пробить твердых оленьих шкур.       От идеи охоты пришлось пока отказаться - он берёг патроны на животное поопаснее.       Чертыхнувшись, Гэвин быстро зашнуровал походные ботинки и открыл рюкзак, чтобы сгрести туда дополнительно пару-тройку бинтов, антисептик и швейный набор — на случай, если отпугнуть волка огнём не выйдет.       Засыпав огонь в печке землёй, Гэвин закинул рюкзак на плечи и осмотрелся. За несколько недель он успел прикипеть к этому домику и каждый раз чувствовал себя неуютно, когда покидал его. Будет очень неприятно, вернувшись, найти здесь следы незваных гостей.       Хотя и сам Гэвин был таким гостем в своё время.       Подперев дверь засовом, Гэвин накинул на голову капюшон и поёжился. Рассветало. На тёмном небе постепенно расползалось ярко-оранжевое пятно света. Ветра не было, но морозный воздух тут же больно защипал разгорячённое лицо. После шумного и пёстрого Детройта к звенящей тишине Гэвин привыкал дольше всего. Впрочем, если прислушаться, можно было услышать и приглушённый шум деревьев, и перекрикивание птиц, и далёкий предупреждающий волчий вой.       По пути он всё-таки свернул с намеченной тропы и проверил расставленные капканы: только один из трёх оказался с добычей. Гэвин закинул замерзшую тушку кролика в петлю на рюкзаке и затянул. Освежует его, когда доберется до своей первой остановки.       А пока впереди был путь — долгий, как канадские ночи.