if there comes a day people posting up at the end of your driveway they're coming for your head and their coming for your name I'll burn down and then I'm coming through
***
Гэвин проснулся в одиночестве. На колченогом табурете стояла кружка дымящегося кофе и нехитрый завтрак, состоящий из вяленого мяса и орехового батончика. Ричарда нигде нет. Дьявол. Гэвин накрыл ладонью глаза и улыбнулся. Ему тридцать шесть. Он видел смерть и грязь, сталкивался с самым тёмным проявлением человеческой натуры. Он убивал и не успевал спасти. Он, казалось бы, давно потерял способность испытывать настолько сильные эмоции, но всё равно испытывал их в эту минуту. С Филом было иначе. С ним было удобно. Спокойно. Стабильно. Вот кем этот мужчина был для Гэвина — оплотом стабильности, старым креслом, к которому ты привыкаешь и с которым просто жалеешь расстаться. Ричарда с такой точки зрения он не мог рассматривать. Ричард не был удобным, с ним просто всё казалось… правильным. Дверь распахнулась, впуская с собой холод и снег. Ричард, раскрасневшийся с мороза, вошёл внутрь. Гэвин собирался было отвести взгляд, но потом вдруг понял, что имеет полное право делать то, что хочет. А сейчас он хочет любоваться. Ричард поймал его взгляд и улыбнулся, стряхивая налипшие на волосы снежинки. Сразу стало ещё теплее. — Привет. — Привет, — Гэвин приподнялся на постели, когда Ричард подошёл ближе и, без раздумий, наклонился, чтобы урвать поцелуй. Его губы холодные и потрескавшиеся от мороза. Гэвин сжал в пальцах ткань пуховика, не давая Ричарду отстраниться слишком быстро. Ричард, впрочем, совсем не собирался этого делать. Они лениво целовались некоторое время. Ричард коснулся холодными пальцами его шеи, и Гэвин вздрогнул, больно прикусывая чужую губу. В ответ он получил довольную улыбку. — Я разведал обстановку, — сообщает Ричард, усаживаясь рядом. Гэвин подхватил кружку с горячим кофе и сделал глоток. Нужно было прояснить мысли, пока они не ушли совсем в другое русло. — И как тебе наши временные владения? — Выглядят надёжно. Не то чтобы они выдержали осаду, но… — В этом месте нет ни одного колосса. Я проверял. Ричард улыбнулся. Гэвин поймал себя на том, что в очередной раз улыбается в ответ. — Какие у нас планы? — Ты о… спасении? Гэвин помрачнел. Чем больше он думал о возвращении в Детройт, тем сильнее рос и креп страх, что в городе у их отношений не будет будущего. Несмотря на всё, что говорил Ричард, этот иррациональный страх был намного глубже и сильнее. Сейчас он, может быть, и был нужен Ричарду, но всегда найдётся кто-то получше него. В этом не было никаких сомнений. Оставалось только ставить на то, как долго продлятся их «отношения». — Вообще, я говорил о сегодняшнем вечере и о том, что ты мне пообещал, — голос Ричарда звучал намеренно низко. Гэвин почувствовал, как по телу прокатилась волна жаркого предвкушения. Да. Вчера он обещал кое-что. — Впрочем, твоё предложение тоже стоит обсудить. Гэвин рассеянно кивнул, отправляя в рот кусочки вяленого мяса. Всё это было слишком сложно, слишком противоречиво. Сомневаясь в чём-то, он обращался к интуиции. Сейчас она велела плыть по течению. Гэвин на мгновение закрыл глаза, стараясь унять волнение, а потом встретился взглядом с Ричардом. — У нас есть всё необходимое, чтобы починить передатчик, есть наши точные координаты. Бросим сигнал SOS, когда снова появится сияние, и будем ждать, — Гэвин пожал плечами и отставил кружку назад на табурет. — Возможно, тебя уже ищут. Остров большой. Недели на поиски недостаточно, тем более, мы постоянно меняем местоположение. — Я, в некотором смысле, пошёл по твоим стопам. Никто не знает, куда я отправился, — помолчав некоторое время, сказал Ричард. — Но вычислить меня легче, чем тебя. — Вот как, — Гэвин потер заросший подбородок. Определённо стоило бы побриться. — Ты ни разу не говорил о том, что сейчас происходит в мире. Этот катаклизм затронул Канаду? Или только этот долбаный остров? Он неопределённо провёл рукой по воздуху. — Официальная версия — это геомагнитная буря, и по пятибалльной шкале G-индекса индекс прошедшей здесь бури — пять, — Ричард распрямился. — Её воздействие затронуло только часть Канады, близлежащие острова и побережье Гренландии. Разрушения незначительны, поэтому пока это только… исследуется. — Погоди... Не то чтобы я претендовал на звание астрофизика, но разве геомагнитные бури не происходят в космосе? — Гэвин нахмурился. Ричард пожал плечами. — Да, но их влияние на магнитосферу Земли не до конца исследовано и доподлинно неизвестен предел их воздействия. Теперь все вспоминают «Событие Кэррингтона»* и строят бункеры. Не то чтобы это могло им помочь, если бури уничтожают работу электроприборов. — То есть, по мнению учёных, случилась эта невъебенно сильная буря, вырубила электричество, взбесила животных и… всё? Но потом были же ещё бури! Ты их видел, ты сам стал жертвой одной из них. Ричард согласно кивнул. — Когда я улетал, об этом не говорили ни слова. — Ебучие политики. — Возможно, они просто не знают. Гэвин дёрнул плечом. — Всё они знают. А что люди? — Кроме бункеров, они строят ещё и теории, — Ричард чуть улыбнулся. — Кто-то уверен, что во всём виновата смена траектории движения квази-спутников Земли, кто-то говорит об испытаниях какого-то нового оружия правительством, но моя любимая теория, разумеется, о заговоре коммунистов против США и дружественных ей стран. Гэвин против воли ухмыльнулся и запустил пальцы в отросшие волосы. Вопрос назрел сам собой. — Тогда что будет, если те, кто придут к нам на помощь, попадут в такую бурю? — Они погибнут. Или выживут и будут скитаться, как мы. — Думаешь, стоит рассказать им об опасности? Ричард отвёл взгляд. Он всегда делал так, когда хотел подумать. Или солгать. За это время Гэвин успел неплохо изучить его поведение, и потому не торопил, ожидая ответа. — Я не знаю, — медленно начал Ричард. Было видно, что ему сложно говорить то, что он в действительности считал правильным. Но они обещали не лгать друг другу, и сейчас это было первым шагом к возвращению доверия. — Я полагаю, что если мы скажем правду, то наши шансы спастись стремительно сократятся. Пилоты трижды подумают, прежде чем соваться в геомагнитную бурю. Если раньше и были безумцы, которые бросались в метель, как Маккензи, чтобы помочь людям, то сейчас эта информация… Осложнит ситуацию. Ричард замолчал, но Гэвин закончил начатую мысль. — Это эгоистично, но у нас нет иного выхода, — кивнул он. — Если мы хотим вернуться домой, мы должны попытаться. Кроме того, я заметил, что между сияниями, то есть, магнитными бурями, есть не меньше трёх дней затишья. Так что… Так что им стоит поторопиться с нашим спасением. Гэвин криво ухмыльнулся. Ричард посмотрел на него… странно, а потом просто взял и поцеловал, обхватив лицо руками. — Я рад, что ты понимаешь, — тихо пробормотал он, прервав поцелуй на мгновение. — Я рад, что ты всё-таки здесь. Гэвин не знал, что означала последняя фраза, и не хотел сейчас в этом разбираться. Он просто позволил увлечь себя в поцелуй, от которого по телу разливалось тепло. Он просто был рад, что они оба сейчас здесь.***
meet me at the bottom of the ocean where the time is frozen where all the universe is open love isn't random, we are chosen
Неоспоримым преимуществом этого места было наличие колодца. Старик в своё время озаботился тем, чтобы вода не замерзала даже при самых сильных морозах, и Гэвин был ему за это благодарен. Из старых дневников он узнал, что когда приходили холода, люди неделями топили снег, чтобы выжить. Охотник решил эту ошибку не повторять. Ричард ещё не до конца оправился после своего ранения, но всё равно старался работать с ним наравне, игнорируя праведное возмущение Рида. Они натаскали воды и разожгли печь пожарче. Физическая работа отвлекала от невесёлых мыслей. Гэвин с удовольствием занялся бы рубкой дров или разделкой туши, лишь бы не думать о том, что это всего лишь отсрочка неизбежного. У них было неопределённое время до следующего сияния, а потом… то, что будет потом — неизвестно. Где-то в глубине души он надеялся, что детали, извлечённые из электроприборов на ГЭС, просто не подойдут к приёмнику, и тогда у них будет чуть больше времени друг с другом. Но они подошли. Голос в голове шёпотом предлагал соврать Ричарду, всё равно тот ни черта не смыслил в электронике. Гэвин послал этот голос на хер, несмотря на то, что предложение было соблазнительным. Заменив сгоревшие при Первой Буре платы, Гэвин торжественно щелкнул переключателем. Ожидаемо ничего не случилось. Приёмник молчал. — Остаётся только ждать, — резюмировал Ричард, наблюдавший за его манипуляциями, а после вывернул регулятор громкости на полную мощность. — Чтобы мы услышали помехи даже во сне. — Умно, — Гэвин поднялся, откладывая инструменты в сторону. В очередной раз стоило поблагодарить запасливого Джереми. Или обругать. Зависело от точки зрения. — Я пойду проверю, достаточно ли там жарко для того, чтобы помыться. Отчаяние затопило его, смешиваясь со злостью на себя самого. Морозный воздух трезвил. Гэвин глубоко вздохнул и запрокинул голову вверх, подставляя лицо лениво спускающимся с неба снежникам. Он не мог справиться со своими чувствами и потому сбежал. Это казалось невозможным — так привязаться к человеку за неделю знакомства. Но Ричард доверял ему. Убивал ради него. Понимал и принимал его. Ричард просто был собой, и этого оказалось достаточно, чтобы потерять голову. Постояв несколько минут на улице, пока буря внутри не улеглась, Гэвин вернулся в дом, так и не проверив то, что хотел. — Как ты обычно добираешься до дома? Там же лютый мороз, — Ричард удивлённо смотрел на чистые вещи, которые Гэвин приготовил им обоим. Одежда Джереми не подходила ему по размеру, а вот на Ричарде должна была сидеть, как влитая. — Бегом, — ухмыльнулся он. — И тебе советую. Гэвин старался выглядеть расслабленным и спокойным, но всё равно испытывал волнение. Это казалось неправильным и раздражало. Короткий смазанный поцелуй Ричарда не особенно-то помог ему. Гэвин готовился к сегодняшнему вечеру. Отрицать было глупо. «Тебе тридцать шесть, Гэвин. Ты собираешься перепихнуться с горячим парнем. Не веди себя, как ребёнок». Сказать было гораздо проще, чем воплотить это в жизнь. Гэвин с остервенением оттирал кожу грубой самодельной мочалкой. Запах влажного дерева и хвойных иголок в воде немного успокаивал, как и многообещающий поцелуй перед уходом. Он снова и снова возвращался к мысли, что ему давно не шестнадцать и волноваться вот так — это просто предел глупости. Мало кто знал, что форменный мудак Гэвин Рид на самом деле был просто фееричным ссыклом, когда дело касалось отношений. Опасная бритва дрогнула в руке, оставляя маленький, но жгучий порез на щеке. Гэвин вздохнул, вытирая лицо влажным полотенцем. Собственное лицо в запотевшем зеркале показалось каким-то… чужим. Жёстким и бесконечно усталым. Гэвин подмигнул своему отражению и оскалился. Так-то лучше. Ричард, увидев его в дверях, ошеломлённо замер. Гэвин, словив его мгновенно потяжелевший взгляд, ухмыльнулся. — Ты побрился. — С твоей дедукцией только в полицию, красавчик. — Буду иметь в виду. За тобой явно нужен глаз да глаз. В другой раз Гэвин ответил бы колкостью, но это был Ричард и его тон откровенно намекал на нарушение множества субординационных запретов. И такое обещание ему нравилось. Ричард подошёл ближе и уложил ладони на его бёдра, касаясь губами чувствительного места за ухом. Гэвин дрогнул и усмехнулся, чуть склоняя голову набок. Открывая и подставляясь. Ему было жарко, мысли в голове начинали путаться, теряя всякую осмысленность. Пальцы Ричарда ласково гладили полоску оголённой кожи над поясом штанов, а неспешные и мягкие поцелуи заставляли дышать глубже и чаще. Гэвин не сразу нашёл в себе силы отстраниться. — Не думай, что сможешь отлынивать, — хрипло произнёс он, приподнимая подбородок. Ричард только теснее привлёк его к себе, дыханием щекоча шею. — Я буду ждать тебя здесь. — Голым? Гэвин дрогнул снова. Ухмыльнулся. — Возможно. — Тебе лучше подготовиться, — шёпот опалил раздразнённую поцелуями кожу. — Я скоро буду. Ричард отстранился и подхватил чистые вещи. Гэвин проводил его взглядом, а потом взъерошил волосы и выдохнул, чувствуя, что улыбается. Опять. Отголоски возбуждения не стихали. Гэвин переставил с места на место кружки на столе, покрутил ручки радиоприёмника, смахнул с полки невидимую пыль, повертел в руках недочитанную книгу. Занять себя было решительно нечем. Предложение Ричарда раз за разом всплывало в голове, сбивая с мыслей. В конце концов, он сдался и, опустившись на кровать, уставился в потолок. Заложив одну руку за голову, Гэвин провёл пальцами по выпирающему члену. Поглаживая себя дразнящими невесомыми прикосновениями, он не думал ни о чём конкретном — все его мысли и так были заняты Ричардом. Когда поглаживаний стало недостаточно, Гэвин приподнялся, стаскивая с бёдер штаны, и плотно обхватил ладонью член. Возбуждение нарастало. Хотелось большего. Он закрыл глаза и негромко позвал Ричарда, пробуя его имя на вкус. Прикосновения стали быстрее и резче. В ушах шумело, и Гэвину пришлось постараться, чтобы не застонать. В голове раз за разом проигрывались одни и те же слова. «Тебе лучше подготовиться». Дверь скрипнула, Гэвин открыл глаза, столкнувшись взглядом с Ричардом, многозначительно ухмыльнулся и по-хозяйски обвёл себя рукой, приглашая. Ричард пересёк комнату в три больших прыжка и навалился сверху, придавливая разгорячённым телом. Гэвин вцепился в его одежду, не особо заботясь о её целостности. Пальцы подрагивали. Никаких преград между ними в этот раз. Ричард отстранился от него только для того, чтобы стянуть штаны вместе с бельём. Гэвин, запутавшись в футболке, наконец, отбросил её в сторону и потянул Ричарда на себя. Тот послушно вжался, накрывая его губы своими. — Какой у нас план? — выдохнул Гэвин, коротко облизывая припухшие истерзанные губы. Ричард дышал тяжело, и в его глазах блестело опасное возбуждение. Сегодня он явно пытался повторить языком то, что проделывал вчера вечером. — Я тебя растяну, — негромко произнёс он, на мгновение задумавшись. Огонь в его взгляде не пугал, распаляя ответный. — Ты тщательно вылижешь мои пальцы, потому что смазки у нас нет. И примешь все три. Потом отсосёшь мне и очень постараешься — в первую очередь ради себя. — Поехали, — задушенно согласился Гэвин и, не дожидаясь, пока Ричард опомнится, приоткрыл губы. Чужой судорожный вздох стал ему достойной наградой. Ричард трахал его рот пальцами медленно и размеренно, неотрывно наблюдая за лицом. Гэвина выкручивало от этого взгляда. Хотелось больше, сильнее, жёстче. Но он принял правила игры: прикрыл глаза, обвёл кончиком языка фалангу указательного и среднего пальцев, обхватил губами, пошло причмокнув. Ричард двигал подушечками по его языку, надавливал на щеку. Гэвин подумал, что почти готов застонать, как пальцы внезапно исчезли. — Ноги, Гэвин, — негромко потребовал Ричард и развел его колени в стороны. Растяжка у Рида всегда была так себе — зашипев, он всё равно послушно раздвинул ноги и даже приподнялся, позволяя Ричарду подпихнуть под поясницу подушку. Как какой-то блядской принцессе. Влажный и холодный от слюны палец вжался в анус, и Гэвина подбросило на постели. Он не ожидал от себя такой чувствительности и вцепился в покрывало, чтобы скрыть дрожь. Возбуждение полыхнуло, сжигая всё связное, что оставалось в голове. Ричард действовал бережно, но Гэвин отчего-то был уверен, что это только потому, что у них первый раз. Потом он не станет порхать над ним с такой нежностью. И это то, что ему было необходимо. — Ты сейчас такой узкий, Гэвин, — прошептал над ухом Ричард, медленно вталкивая первый палец. Гэвин шумно втянул воздух. Хотелось проткнуть себе уши спицами, чтобы не слышать этого похабного тона. Хотелось попросить продолжить. Хотелось всего и сразу. — Я уверен, что мы это исправим. Боли не было, только непривычное чувство заполненности. Этого было недостаточно. Гэвин всё-таки застонал, когда почувствовал тугое давление второго пальца. И подтолкнулся бёдрами, приглашая снова. Ричард правильно истолковал его движение, вталкивая второй палец. Гэвин застонал громче — от вспыхнувшей на мгновение боли и удовольствия, которое она принесла. Дома у него был целый набор смазок, но ни одна из них им, по всей видимости, не пригодится. Пальцы двигались почти насухую. Ричард толкался медленно, очень медленно — спешить им было некуда. Гэвина подбрасывало на кровати, разрывало и перекручивало изнутри, превращая поток мыслей в сплошное желание: больше, сильнее, быстрее. — Я не думал, что ты так быстро будешь готов, Гэвин, — Ричард укусил его за подбородок. Даже сквозь пелену перед глазами Гэвин видел острую улыбку. Видел и внимательный, цепкий взгляд, направленный вниз. — Мы ебаться собираемся или болтать? — против воли выдохнул Рид. — Там нихуя интересного нет, ты не в блядском Лувре. — О, ты ошибаешься, — Ричард отстранился и демонстративно облизал пальцы. Три пальца. Гэвина прошило, но он даже бёдрами двинуть не мог. — Мне нравится то, что я вижу. Ричард полез целоваться, и это было отвлекающим манёвром. Два пальца проникли легко, а когда надавил третий — Гэвин протестующе застонал в поцелуй, упираясь ладонью в чужое плечо. В какой-то момент ему показалось, что с тремя ему точно не справиться. По крайней мере, сейчас. Но хуй кто его собирался слушать: у Ричарда был менталитет асфальтоукладчика. Гэвин заскулил и затрясся, чувствуя, как с трудом растягиваются неподатливые мышцы. Это было пиздец как плохо и хорошо одновременно. Ричард оказался прав: он смог и даже почти кончил, почувствовав давление чужого тела на член. Если бы он не растягивал себя пару недель назад, у них могло бы и не получиться. Или, зная Ричарда, просто заняло чуть больше времени. Три пальца двигались ещё медленнее, давили на стенки, нарочито едва задевая простату. Это длилось целую вечность, а может и больше — Гэвин позорно извивался на постели, пытаясь податься ближе, а Ричард с нечитаемым выражением лица смотрел на него в упор, словно бы собственное возбуждение никак не волновало его. — Встань. Тело нихуя не слушалось. Ноги дрожали, не желая менять положение. Гэвин кое-как сел на постели, не чувствуя дискомфорта — только желание повторить это ощущение заполненности. За всё то время, что Ричард неторопливо трахал его пальцами, он был готов кончить, по меньшей мере, два раза. Но сучий сын успевал перехватывать его член в последний момент, останавливая. Это было хуёво. Это было божественно. Гэвин приоткрыл рот, обхватывая губами горячую, сочащуюся смазкой головку. Он не закрывал глаза, не опускал взгляда, наоборот, — смотрел вверх, потому что Ричарду так нравилось. От былой размеренной лености не осталось и следа. Ричард обхватил его голову руками и толкался членом глубоко в глотку. Гэвин не был готов, но вчерашний опыт отпечатался на подкорке. Он расслабил горло, впуская его так глубоко, как тому хотелось бы. Возбуждение стало почти болезненным. Это закончилось слишком быстро — Гэвин только начал входить во вкус. Ричард повалил его на кровать, нависая сверху. Наспех вылизав свои пальцы, он мазнул слюной между ягодиц. — Ты примешь его, Гэвин. Гэвин не спорил, потому что сам хотел этого слишком долго. Пять дней — почти целая вечность, разве нет? Поцелуй не смог отвлечь от давления влажной от слюны и смазки головки. Гэвина затрясло — то ли от волнения, то ли от предвкушения. Он цеплялся пальцами, оцарапал Ричарда и прокусил его губу так сильно, что рот наполнился металлическим привкусом крови. Ричард слегка сдвинул подушку, сменив угол расположения его бёдер. Одним сильным движением он толкнулся, скользнув по простате, одновременно накрывая ладонью член Гэвина. Этого оказалось более чем достаточно. Гэвина ёбнуло током-удовольствием и подбросило на постели, схлопнув перед глазами мир в долгожданном оргазме. Он не слышал нежного шёпота, почти не чувствовал резковатых и судорожных толчков и боли от того, как сильно Ричард натягивал его бёдра. Завтра будет больно. Завтра он найдет новые синяки-отметины на себе. Плевать. Гэвин перевёл расфокусированный взгляд на Ричарда. Сейчас всё виделось будто со стороны: красивое гибкое тело, приоткрытые искусанные губы, взмокший лоб и влажная чёлка. Судорожные толчки бёдрами. Дрожь. Ричард долго не продержался. Гэвин почти пожалел, что не может запечатлеть эту картину в памяти, как какой-нибудь сраный андроид, и проигрывать её потом… когда-нибудь потом. Выскользнув, Ричард навалился на него сверху, шумно дыша в шею. Его всего трясло. Гэвина тоже трясло — до сих пор. Он попал. Они оба попали. За окном поднялась вьюга. Ветер выл и бился в окна, хлопая ставнями. Деревянные стены опасно скрипели под натиском бури, но Гэвин почувствовал себя в полной безопасности, когда Ричард прижал его к себе теснее, без слов обнимая поперек живота. Будущее больше не страшило его. Ровно до того момента, пока стоящий на столе передатчик не ожил, заглушая звук непогоды шумом помех.