Тёмные ночи, долгая тьма

Сердце Гэвина ухнуло куда-то вниз. Ричард в мгновение ока соскочил с кровати и бросился к приёмнику. Схватив рацию, он принялся крутить ручку, пытаясь поймать хоть одну работающую волну радиостанции. Помехи шли фоном, заглушённые звуком стучащего в ушах набатом пульса. Нет. Это слишком рано. У них должно было быть время. Гэвин не двигался с места, словно в замедленной съёмке наблюдая за тем, как Ричард раз за разом просит помощи, проговаривая их координаты. Он почти не слышал обрывки чужих слов, прерванных белым шумом. Это должно было случиться, но не так скоро, ведь сияние… было давно. Две недели назад Рид без раздумий отдал бы левую руку за то, чтобы получить возможность связаться с материком. Сейчас он тупо смотрел перед собой, пытаясь найти в себе хоть кроху радости от того, что спасение близко. Был реальный шанс, что очередная геомагнитная буря просто собьёт самолёт спасателей, но Гэвин в глубине души знал, что не хочет этого. Как сильно ни боялся потерять в Детройте то, что обрёл здесь, он не хочет стать причиной чужих смертей. — При…нято. Прерываемый помехами голос подтвердил его наихудшие опасения: кто-то услышал их зов. Кто-то пришлёт помощь. Совсем скоро он окажется в собственной постели. Один. Разве не этого ты хотел всё это время? Ричард отложил рацию и перевёл взволнованный взгляд на Гэвина. Увидев выражение его лица, он нахмурился и поднялся. Рид же только сильнее закутался в одеяло, невольно избегая зрительного контакта. — Гэвин. Что-то не так? Найти в себе силы улыбнуться оказалось не просто. Ещё сложнее было контролировать собственный голос. Признаться в слабости — почти равносильно смерти. — Я просто, кхм, не отошёл, — он обвел руками кровать. Лицо Ричарда разгладилось, хотя во взгляде всё ещё мелькало нечто… цепкое, тяжелое. До боли знакомое. Гражданские так не смотрят. — Ну, ты понимаешь. Жаркая ночка, а? Ричард опустился на постель и притянул его к себе, прижимаясь щекой к волосам. — Ты доверяешь мне, Гэвин? — внезапно спросил он. Гэвин замер. Сердце нервно билось в грудной клетке. Этот вопрос Рид задавал себе всё это время. После обмана с Маккензи и трюка с пистолетом. После своего собственного признания. Когда целовал его, когда засыпал с ним в одной постели. Доверял ли он Ричарду? Безусловно. Иначе и быть не могло. — Да, — после недолгой паузы ответил Гэвин, чувствуя, как сидящий рядом Ричард мгновенно расслабился. — Возможно, это мои самые опрометчивые слова за всю жизнь, но да. Я доверяю тебе. — Спасибо. Ричард коснулся губами мочки уха и сжал руки чуть крепче. Каждое слово, каждое действие дышало страхом потерять его. Так просто было позволить обмануть себя. Представить, что даже в его случае «долго и счастливо» — это реальная возможность, а не фраза из детской сказки. — До того, как мы вернёмся, я хочу рассказать тебе кое-что. О себе, — Ричард на мгновение вжался лицом в его плечо, будто собираясь с силами. Гэвин напрягся. — Только ответь мне: сколько времени ты провёл здесь? — Около двух месяцев, плюс-минус неделя. А что? — Гэвин… Ричард замолчал. Напряжение нарастало, и тишина предвещала бурю. Гэвин выбрался из его объятий и поднялся с постели. Интуиция кричала — опасность. Что-то не так. Что-то случилось. Или должно было случиться. Ричард молча смотрел на него и выглядел при этом виноватым и взволнованным одновременно. Гэвин потянулся к лежащим на столе сигаретам. Он думал, что будет готов к этому разговору, но ошибся. — Я всегда был плох в том, чтобы говорить с людьми, — внезапно начал Ричард и поднялся следом, забирая у Гэвина из рук зажигалку. — Коннор — мой брат — обладает какой-то магической способностью забалтывать окружающих и располагать их к себе. Мне всегда было проще идти напролом, чем стелить мягко. Гэвин продолжал молчать. Натянув на плечи одеяло, он нервно курил, стряхивая пепел в первую подвернувшуюся под руку банку. — Ты считаешься погибшим уже три с половиной месяца. — Что? Гэвин медленно моргнул и нахмурился. Это звучало слишком нереалистично — в духе каких-то попсовых сериалов по Нетфликсу. Он даже не сразу понял, что сказанное относилось именно к нему. Достав из ящика стола потрёпанную тетрадь, которая служила ему и дневником, и календарём, Гэвин протянул её Ричарду. — Я начал отмечать дни ещё в администрации турбазы. Правда, последние полторы недели потерялись, но тем не менее. О каких трёх месяцах ты говоришь? Ричард качнул головой. — Ты ведь не залезал в мой рюкзак, верно? Гэвин поморщился. Он хотел. Но не стал. — Нет. — Я обнаружил это ещё тогда, когда жил неделю один, после крушения. Иное течение времени. Ночи стали длиннее. Ты спишь целые сутки, и сам не замечаешь этого, — Ричард потушил сигарету о край банки и вытащил из внутреннего кармана своего рюкзака, лежащего под столом, свёрнутые вчетверо листы в прозрачном файле. — Это данные на тебя, Гэвин. Я… вёл твои поиски. Мир пошатнулся. До него, наконец, дошло. Пришлось вцепиться пальцами в столешницу, чтобы удержать равновесие. Ощущения были как от удара чем-то тяжелым по голове. Хотелось расхохотаться и закричать одновременно от раздирающей внутренности противоречивости чувств. Разгадка была близка. Так близка. Он мог просто найти все документы в рюкзаке Ричарда, и тогда… Что тогда было бы с ними? Гэвин закусил щеку, чтобы не заорать, когда развернув листы, он увидел собственный профайл, собранный ФБР. Полное досье. Последние точки передвижения. Отслеженные телефонные звонки. Скриншоты с записей камер наблюдения, которые зафиксировали его последний день. Гэвин Джеймс Рид. Дата рождения: 7 октября 1983 года. Рост: 1.75 см. Вес: 79 кг. Семейное положение: состоит в долгосрочных незарегистрированных отношениях с Филиппом Уокером [статус лица — наблюдение]. Место работы: Департамент полиции Детройта. Должность: Детектив. Статус лица: местонахождение не установлено. Предположительное время исчезновения: ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое октября две тысячи девятнадцатого года. Недостающая часть пазла с щелчком встала на место, и картинка, наконец, была собрана. Его действительно объявили в розыск. Это не было подделкой. Ричард не мог этого сделать здесь. — Ты расследуешь моё исчезновение! — Гэвин резко поднял голову. — Ты… Ты из ищеек ФБР, да? — Специальный агент криминального следственного отдела, — Ричард коротко кивнул, делая осторожный шаг вперёд. Гэвин не отступил, глядя на него в упор. Он совсем не заметил, что начал комкать в руках листы с профайлом. — В ФБР посчитали, что твоё исчезновение взаимосвязано с делом Хантингтона. Он был приближённым к организатору, но не им самим. Сеть продолжала существовать и после того, как он оказался за решёткой. Гэвин открыл было рот, чтобы поинтересоваться как тщательно криминалисты исследовали его квартиру в поисках улик, а потом вспомнил, что сам стёр все следы своих покупок в интернете и оставил дома старый телефон, чтобы не получать звонков. Кто лучше заметёт следы, чем детектив с десятилетним стажем? — Мы проверяли аэропорты и все иные пути, с помощью которых ты мог покинуть Детройт, — кивнул Ричард, будто бы подслушав его мысли. — И нашли твоё имя в списке вылетающих в Канаду, но это было… — он нахмурился. — Мы не учли человеческий фактор. Было решено, что это попытка группировки замести следы. Ничего не предвещало твоего спешного отъезда. Твой партнёр… сказал, что вы собирались пожениться, и у нас не возникло сомнений, что ты мог вот так сам куда-то сбежать. Гэвин вздрогнул и перевёл взгляд на Ричарда. — Ты знал, что я… — Да. — Почему ты молчал? Почему, блядь, ты здесь? — злость удушливой волной накрыла его, сжигая остатки самообладания. — Почему ты не сказал, что ты входишь в группу розыска? Моего, блядь, розыска. Какого хера надо было лгать мне всё это время? А я как долбоёб вёлся на всю эту хуйню. Охуенная тема — Гэвин Рид проебался. В очередной раз. Не впервые на арене! Гэвин отшвырнул листы. Ярость окрашивала мир красным. Стиснув пальцы, он ударил кулаком в стену, сбивая костяшки, но боль не смогла притупить гнев. Ричард попытался заключить его в объятия, и Гэвин, не раздумывая, оттолкнул протянутые руки, ударив мужчину локтём в солнечное сплетение. Одеяло упало к ногам. Ричард тихо охнул от боли за спиной. Гэвин резко обернулся. Злость мгновенно сменилась паникой. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен выгонять тебя сейчас в ночь в таком виде, — прорычал он, но, в противоположность сказанному, подошёл ближе, чтобы удостовериться, что не причинил серьёзного вреда. Согнутый пополам Ричард распрямился, глядя в его глаза. Вина. Боль. Страх. Боль. Вина. И снова. Эмоции сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Свет снова погас, оставляя их в полутьме. Буря за окном затихала. — Девятнадцатого декабря в реке Детройт был найден чёрный полиэтиленовый мешок, содержащий неопознанные человеческие останки, одежду и… полицейский значок, — Ричард сделал осторожный шаг к нему. — Филипп Уокер был вызван на опознание. Свидетель опознал одежду и жетон, как принадлежащие детективу Гэвину Риду. — Но… — Гэвин сглотнул. — Я оставил значок дома. Они не могли… — Экспертиза показала, что останки принадлежат неустановленному лицу. В ФБР знали, что это не ты, Гэвин, — Ричард осторожно коснулся ладонями его плеч. — Это была попытка запугивания. Группировка пыталась приписать твоё исчезновение себе, и мы решили их не разубеждать. И для того, чтобы выйти на оставшихся на свободе людей Хантингтона, тебя объявили умершим и формально завершили поиски. Приняли их правила игры. Гэвин криво ухмыльнулся. Очень в духе ФБР. — Когда формальность стала реальностью, и твои поиски отошли на второй план, я… — Ричард замолчал, впиваясь пальцами в его плечи. Гэвин видел на его лице отражение собственных эмоций, но продолжал молчать. — Меня отстранили от дела. Поэтому я взял отпуск и поехал в Канаду, чтобы найти тебя. Может быть это полная глупость, но интуиция подсказывала мне, что они что-то упустили. Мне пришлось воспользоваться своим служебным положением, но... Неожиданно Гэвин рассмеялся. Напряжение по каплям уходило, оставляя после себя неожиданно приятную пустоту. — Зачем? — с нежностью спросил он, касаясь кончиками пальцев щеки Ричарда. — Нахера ты сюда попёрся? Сдохнуть от волчьих укусов в метели? — Нет, я… Гэвин знал, что Ричард хотел сказать. И не мог этого допустить. Не так. Не сейчас. — Это самая безумная херня из всех, что я когда-либо видел, — перебил он, убирая ладонь со щеки и сцепляя руки у него за спиной. Ричард, не раздумывая, обнял его в ответ. — Наверное, я должен сказать, что ты помешанный, но… — И ты будешь в этом прав. Чем дольше я занимался твоим делом, тем больше мне казалось, что я знаю тебя всю жизнь. Твои поступки и твоё поведение в тех или иных ситуациях… Я мог их понять и объяснить. Я знал, что сделал бы так же. Это глупо, знаю. Он замолчал. Прикрыл глаза. Выдохнул, собираясь с мыслями. — Коллеги говорили о тебе много хорошего. Гэвин не выдержал и всё-таки расхохотался, запрокинув голову. — Серьёзно? У меня была охуенная эпитафия? — Вроде того. Рид чувствовал его несмелую улыбку. Новая информация ещё не улеглась в голове, но вместе с тем Гэвин уже ощущал, как с плеч свалился огромный груз. Это было странно. И он слишком устал, чтобы анализировать свои чувства. Он слишком хотел просто остаться в объятиях Ричарда. Навсегда. — Лейтенант Андерсон сказал, цитата, что ты «был говнюком, но говнюком, который не оставался равнодушным к людям». Гэвин зажмурился. Это тоже было странно. Странно слышать что-то хорошее от людей, которые в лучшем случае не плевали тебе в спину, когда ты проходил рядом. Впрочем, он сам долго и упорно работал над имиджем уёбка, отсекая все контакты. Чтобы потом не пришлось сожалеть. Ни ему, ни им. — Тогда давай ещё раз. Ты агент ФБР, который участвовал в расследовании моего исчезновения. Как только официальные поиски прикрыли, ты решил искать меня самостоятельно и пошёл по моему следу, ведущему в Канаду. Я ничего не упускаю? — Поражаюсь твоей внимательности. — Заткнись, — Гэвин против воли улыбнулся, услышав знакомые язвительные нотки. — Кроме того, ты утверждаешь, что из-за этой геомагнитной бури время в этом месте… изменилось и вместо двух месяцев, я провел здесь три с половиной? Эта часть казалась ему самой несостоятельной. — Не совсем так, — Ричард позволил себе мягко огладить его поясницу. Гэвин, сам того не осознавая, прижимался к нему, желая не то уберечь его, не то уберечься самому. — После крушения самолёта я спал больше суток. Полагаю, это одно из влияний геомагнитных бурь на живых существ. Буря вызывает подобие спячки — на сутки или двое, а низкая температура этому только способствует. Поэтому ты потерял счёт времени. — Это всё ещё звучит бредово, но я готов тебе поверить, — Гэвин на мгновение прикрыл глаза. — И у меня, блядь, голова идёт кругом от всего этого. Где там твоя текила? Ричард нехотя, но выпустил его из объятий и пошёл подбирать одежду. Гэвин, завернувшись в одеяло, снова закурил. Когда-то давно Рид пытался ходить к психологу. Даже парочку сеансов выдержал. Психолог — дамочка средних лет — дала ему тогда один очень полезный совет. В те моменты, когда сложно было разобраться в собственных чувствах, нужно сформулировать три самых главных вопроса, относящихся к ситуации, и постараться дать на них наиболее честные ответы. Это снова был обман? Да. Поступил бы Гэвин подобным образом? Скорее всего. Злится ли он сейчас на Ричарда? Нет. Текилы едва хватило на четверть двух стаканов. Гэвин взял из рук Ричарда свой и сжал, не решаясь сделать глоток. В голове вертелся ещё один — самый важный — вопрос. — А что если бы ты меня не нашёл? Ричард посмотрел на него долгим взглядом, и этим взглядом было сказано больше, чем Гэвину хотелось бы. Он снова видел его невысказанный страх. И боль. И ещё что-то. Что-то слишком сложное, чтобы иметь название. Что-то, что Гэвин не мог не разделить с ним. — Но я тебя нашёл, — просто ответил Ричард. — А остальное — неважно. Гэвин залпом осушил свой стакан. Сейчас ему было плевать на все традиции употребления. Алкоголь обжёг горечью пищевод, в ушах зашумела кровь. Ричард последовал его примеру и, отставив пустой стакан в сторону, притянул Гэвина к себе. — Это был мой последний секрет, — твёрдо произнёс он. Гэвин сам потянулся к нему за поцелуем. Сейчас всё казалось другим. И сам Гэвин, и Ричард, и та ситуация, в которой они оказались. Страх исчез, уступая место несмелой уверенности. Если этот безумец проделал такой путь, чтобы просто найти его, стоило дать их будущему шанс. — Значит… Агент ФБР, хах? — Гэвин отстранился первым и коротко облизал губы. Ричард тонко улыбнулся. — Отец терпеть не мог копов. Выбор был очевиден. Правда, мне захотелось переплюнуть Коннора, поэтому я пошёл ещё дальше, — весело ответил он. — Возможно, если бы не мои амбиции, я бы пришёл к вам после выпуска, и всё сложилось бы иначе. — Я не помню умную фразу про сослагательное наклонение и историю, так что… — Гэвин ухмыльнулся. — Может быть, я бы не понравился тебе в работе. А ты — мне. «Уж я бы постарался». — О, скорее всего ты бы меня ненавидел, потому что я зануда и педант. Я бы бесился из-за того, что не могу расположить тебя к себе. А потом мы просто подрались бы и трахнулись на столе после смены. Ну, знаешь, чтобы снять напряжение, — Ричард подмигнул ему, и Гэвин рассмеялся. Просто невозможный человек. — Или на заднем сидении авто, отключив регистратор. Можно ещё в архиве. И в туалете. Но только на втором этаже. На первом — пиздец. — Мне нравятся твои идеи. — Мне самому они нравятся. Ричард огладил большим пальцем абрис скулы и, обхватив ладонями его лицо, поцеловал. Этот поцелуй был другим: неторопливым, спокойным и… говорящим. Говорящим о многом. О том, что Гэвин не решился бы сейчас произнести вслух, и не готов был услышать в ответ. Он не стал сопротивляться, когда Ричард потянул его назад в постель. Тревога сменилась придавливающей усталостью. Гэвин зевнул, кое-как укрывая их обоих одеялом. Тяжелая и тёплая рука Ричарда на бедре ощущалась… правильно. Всё сейчас было правильно. — Сколько у нас времени? — Не знаю. Сигнал получен, остаётся только ждать. Гэвин сжал его предплечье в знак поддержки. — Если что мы повторим в следующее сияние. Но я уверен, что нас подберут. Через день или два. Ты обещал сводить меня в закусочную Сэма. — Да. А ещё у меня кровать пошире, — Ричард слабо сжал его бедро. — Это приглашение? — Именно так. — Расскажи мне ещё, — попросил Гэвин и снова зевнул, закрывая глаза. Ричард рассеянно поглаживал его по бедру, очерчивая пальцами множественные тонкие белёсые шрамы. — Что-нибудь. — Со школы мы с Коннором соревновались в том, кто сильнее выбесит отца. Я забросил футбол, а Коннор вступил в группу социальной помощи ЛГБТ. Я привёл парня, а Коннор пошёл в полицейскую академию. Я поступил на юридический, Коннор — начал встречаться с мужчиной в два раза старше себя. — Вот повезло-то вашему папаше. Оба сынка — пидоры, — Гэвин сонно ухмыльнулся и даже не дёрнулся, когда Ричард звонко шлёпнул его по ягодице. — Прибереги это для другого случая. — Ммм, да? Я запомню это. Засыпая, Гэвин почувствовал губы Ричарда на своём виске. * * * Следующий день прошёл в тревожном ожидании. Они то и дело прислушивались к звукам за окном, пытаясь понять, не шумит ли двигатель самолёта. Заниматься повседневными делами оказалось тяжело — Гэвин то и дело дёргался, и работа не шла. Сейчас он не испытывал страха перед возвращением, но ожидание всё равно тяготило. Ричард теперь касался его постоянно. Вчерашний разговор сломал между ними незримую границу. Былые страхи исчезали под напором уверенности, исходящей от Ричарда. У них было что-то сильнее этого. И всё же. Всё же. К вечеру поднялась метель, и они, не сговариваясь, пришли к мнению, что это и послужило причиной задержки. Ни один пилот в здравом уме не стал бы рисковать своей жизнью ради полёта через снежную бурю. Никто, кроме Маккензи. Утром третьего дня Гэвин снова тушил кролика с бобами — как в самый первый их совместный ужин. Ричард развалился в кресле, лениво листая дневник Джереми. Охотник был интересным человеком, сознательно выбравшим жизнь затворника. Сейчас Гэвин понимал, что не смог бы последовать его примеру. Ричард забрал из его рук плошку с рагу и, отставив её в сторону, потянулся за поцелуем. Гэвину пришлось упереться рукой в спинку кресла, чтобы удержать равновесие, когда сильные руки дёрнули его за бёдра к себе. Улыбаясь в поцелуй, он запустил пальцы в волосы на затылке Ричарда и сжал их. Впереди у них ещё будут ночи — сотни и сотни ночей. Не такие длинные, как канадские, но всё же. Кроме ночей будут и дни, которые они потратят на просмотр футбольных матчей на диване Гэвина, на прогулки по паркам, на дурацкие свидания, на бесконечные разговоры и прикосновения, на забег по двенадцати барам и совместные покупки. Вечера будут отданы неторопливому и нежному сексу на широкой кровати, быстрому и грубоватому — на заднем сидении авто Гэвина, неудобному — в душе, опасному — в примерочной магазина. А когда вечер плавно перетечёт в ночь — они не остановятся. Впереди у них длинный путь, который они хотят — и пройдут — рука об руку. Но это будет после. А сейчас можно просто наслаждаться моментом. Пока слух не уловит шум лопастей вертолёта.