Под куполом цирка

Внутри шатра было сумрачно и многолюдно. Толпа, до того свободно бродившая снаружи, мигом заняла все свободное пространство. Дурсли с Гарри быстро отыскали места, отмеченные на их билетах. Миссис Данкс, которая, к слову, уже была здесь, не обманула: с этой точки было прекрасно видно арену, даже Гарри, отстающему в росте от своих сверстников практически на голову. — Пусть оно начнется! — плаксиво потребовал Дадли, примеряясь, как бы половчее прилепить свою сахарную вату к лысине сидящего перед ним мужчины. — Мам, пусть начнется! — Тише, сладенький! — засюсюкала миссис Дурсль. — Все вот-вот будет, подожди немножечко! Дадли насупился, а сидящий рядом с ним Гарри нетерпеливо поерзал. Это было первое развлечение, на которое его взяли практически наравне с кузеном, и мальчик боялся, что дядя с тетей в любой момент могут передумать и вернуть его домой. Наконец свет, и так довольно слабо освещающий пространство, погас, и по шатру заметались прожектора, прорезав полумрак десятком лучей. Зазвучала музыка, громкая и торжественная. Дадли притих, а Гарри замер в ожидании, пристально вглядываясь в то, что происходило на арене. Музыка сменилась барабанной дробью, и прожектора скрестились в центре циркового манежа, выхватив из полумрака невысокого полноватого мужчину в цилиндре с необыкновенно пышными усами. — Дамы и господа! — громким, хорошо поставленным голосом заговорил директор цирка. — Рад, бесконечно рад видеть вас всех здесь сегодня! Наша труппа проделала огромный путь, чтобы дать вам одно-единственное представление! Мужчина неспешно прохаживался по манежу, картинно раскидывая руки, заставляя притихших зрителей прислушиваться к каждому слову. — Сегодня вы увидите то, что никогда не видели раньше! — продолжал он. — Акробаты, воздушные гимнасты и силачи! Фокусники, дрессировщики и укротители огня! Только сегодня, только сейчас и только для вас! Зрители разразились аплодисментами. Директор цирка поклонился и исчез за занавесом, и шатер погрузился в напряжённую, наполненную ожиданием и предвкушением тишину. Снова застучали барабаны, и на арену выбежали улыбчивые акробатки. Музыка стихла, и девушки, одетые в блестящие трико с хвостами, напоминающими павлиньи, замерли в изящных позах. Гарри, до того довольно смирно сидевший на своём месте, подался вперёд и широко распахнул глаза, не желая пропустить ни мгновения. Снова заиграла музыка, на этот раз лёгкая и задорная, с отчётливо слышимой скрипкой. Девушки, как по команде, сделали сальто назад, встав обеими ногами на барьер. Однако стояли они там недолго, уже в следующий миг сорвавшись в головокружительную дорожку прыжков и пируэтов. Зрители следили за девушками, не отрывая глаз. Блестящие трико, в свете прожекторов мерцающие множеством огней, придавали гимнасткам сходство с некими мифическими существами, невероятно лёгкими и проворными, из-за чего их танец казался чем-то нереальным. Внезапно темп музыки изменился, став более напряжённым, и девушки, до того успевшие снова встать на ограждение манежа, одна за одной, делая на бегу перевороты, вернулись в самый центр арены, где, вспрыгнув друг другу на плечи, образовали некоторое подобие пирамиды. Музыка стихла резко, будто оборвалась, и зал взорвался аплодисментами. Гимнастки, еще немного постояв в красивых, хорошо отрепетированных позах, эффектно спрыгнули вниз и поклонились. Гарри, хлопающий вместе со всеми, радостной улыбкой проводил их уход за кулисы. Последующие номера были не менее захватывающими. Маленький Гарри весело смеялся над проделками клоуна, восторженно хлопал жонглирующему гирями силачу и завороженно смотрел на фокусника, вытворяющего с картами что-то невероятное, заставляя их летать едва ли не по всему шатру. И снова были клоуны, а за ними — жонглеры с разноцветными булавами, обручами, мячами и длинными ходулями. А после на манеже появились воздушные гимнасты. Зрители затаили дыхание, наблюдая за тем, как две фигурки, мужская и женская, парят под самым куполом на белоснежных лентах. Гарри вспомнил о том, что стоило бы дышать, лишь тогда, когда директор цирка объявил антракт. — Ещё хочу! — как-то завороженно, а совсем не плаксиво потребовал Дадли. — Все будет, мой хорошенький, — снова засюсюкала миссис Дурсль. — Артистам нужно отдохнуть и подготовиться ко второй части, понимаешь? Ее сын мрачно кивнул и таки прилепил остатки сладкой ваты на лысину мужчины. Его мать вздрогнула, но предпочла этого не заметить. Как и тот человек. Поскольку перерыв объявили относительно длинным, зрители в большинстве своем вывалили на улицу, дабы немного размяться. Гарри шагал следом за Дурслями, целенаправленно следующими к палатке с лимонадом, и думал. Думал о том, как это, наверное, здорово — выступать в цирке. На тебя все смотрят, все хлопают, все восхищаются. Мальчик подумал, что это лучше, чем вечные тычки и презрение. Если бы рядом не было миссис Данкс, Гарри бы вряд ли досталось хоть что-нибудь, не смотря на дату, а так дядя, хоть и с презрением на лице, сунул ему самый маленький стаканчик с самым простым лимонадом. — Спасибо, — тем не менее поблагодарил мальчик и поднес бумажный стаканчик к губам. Впрочем, он успел сделать лишь пару глотков, прежде чем Дадли, издевательски улыбаясь, толкнул его, настолько сильно, что лимонад упал на землю и растекся быстро впитавшейся в траву лужицей. Гарри всхлипнул, но жаловаться тете с дядей не стал. Он уже запомнил, что это не приведет ни к чему хорошему, только ещё сильнее достанется. Когда Дурсли с племянником и миссис Данкс вернулись в шатер, арена уже изменилась. Работники цирка выкатили на манеж яркие тумбы и ещё какие-то невнятные железные конструкции. — Зачем это? — требовательно спросил Дадли, указывая на арену. — Скажи! — Какой любопытный малый! — хмыкнул мистер Дурсль. — Сейчас все увидишь, милый, — ласково сказала тетя Петуния. Наконец, к восторгу зрителей, антракт закончился. Снова заметались в полутьме прожектора, зазвучала музыка… И началась вторая, самая захватывающая часть представления. Занавес откинулся, и на манеж вышли двое, мужчина и женщина. Одеты они были на удивление просто, даже как-то дико, свободно. На нем были лишь широкие штаны, на ней — платье до середины бедра, и оба — босые. Зрители замерли. Люди ожидали опять чего-то яркого, а они… Внезапно зазвучала музыка, другая, быстрая, ритмичная, со множеством глухих ударных, и на манеж, один за одним, начали выходить ОНИ. Тигры. Девять крупных, подтянутых полосатых хищников, повинуясь жестам дрессировщиков, запрыгнули на тумбы и уселись, внимательно глядя по сторонам. Зрители зааплодировали. Дрессировщики поклонились и начали свой номер.