***
— Как, говоришь, зовут кота? — Чонин уже десять минут пытается привлечь внимание недоверчивой к людскому народу животины, обращаясь к ней исключительно как «кошечка» или «кис-кис». Минхо с любопытством наблюдает за этой ситуацией, помешивая заваренный на скорую руку рамён. — Дони. — Хорошо, попробуем сначала, — младший парень устало опирается на локти, практически вплотную приближая свое лицо к мордочке животного, и Минхо, честно сказать, с настороженностью поглядывает на ерепенистого кота, способного в любой момент атаковать. Ему не нужны раненые дети в квартире, а оттирать следы крови с ковра — муторная работа, поэтому он бросает еду, легким шагом направляется к забавляющейся на полу парочке и подхватывает кота на руки, слыша разочарованный вздох Чонина. — Ну я же почти наладил с ним контакт! — Я так понимаю, у тебя проблемы с понятием «налаживание контактов». Смотреть на вашу драку не хочу, поэтому садись кушать, — Минхо гладит животное за ухом. Дони мурчит на ласку хозяина, и они практически в полной идиллии наблюдают за голодным Яном, который вот-вот сметет все съестное в доме Ли. — Извини, что готовлю эту дрянь, но нужно было сделать что-то быстрое и сытное. Парень смотрит действительно с жалостью, и Чонин усмехается, не желая травмировать нового знакомого новостью о том, что в их квартире, особенно с криворукими Джисоном и Чанбином, такая еда — настоящий деликатес, не иначе. Он просто съедает аппетитный и такой нужный сейчас рамен, стараясь не думать о сложившейся ситуации, и краем глаза наблюдает за Минхо, изредка ловя на себе ответные взгляды. Минхо выглядит радушно и добропорядочно. Чонин не боится и готов защищаться в любой момент, как его учил Бин-хён, но в компании именно этого парня делать подобное совершенно не хочется. Минхо проявил себя еще в первую их встречу, когда закрыл незнакомого и щуплого паренька своей спиной, а сейчас он продолжает брать на себя ответственность — хоть и не должен был. Чонин благодарен за это. Он ест, запивает все предоставленной водой и дает себе пару минут, чтобы расслабиться. Здесь — за закрытой дверью чужой квартиры — он один. Не под контролем старших хёнов, не в опасности от школьных задир. Но под чутким наблюдением Минхо, что, впрочем, не кажется плохим. — Скфаши, офкудва тфы меня фнаефшь? — Ян запихивает в рот неприлично большое количество лапши, не успевая проглотить все, и давится, тут же прикрываясь ладошкой. — Господи, никто у тебя эту отраву не заберет. Я таким не питаюсь. Прожуй, а потом спрашивай, пока я вынуждено не установил на телефон переводчик с собачьего. — Почему именно собачьего? — Ты сгорбился над этой тарелкой как псина сутулая, а спрашиваешь у меня? Чонин смеется, опрокидывая палочки в лапшу, но все равно выпрямляется под чужим колким взглядом, продолжая кушать. Он всё прожевывает, запивает водой, а потом, прочищая горло, интересуется еще раз: — Откуда ты меня знаешь? — С чего ты взял, что я тебя знаю? — Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — Почему нет? — Минхо подобный диалог забавляет, но он видит в глазах младшего настороженность и серьезность, несвойственную его поведению. Он понимает — Чонин ему не доверяет, хоть и сидит здесь, в его квартире, ест его еду и в целом прямо сейчас полностью открыт перед старшим. — Ладно, я просто знаю твоего дружка. Джисона. — Ой, — Ян кашляет опять, слыша знакомое имя, и вопросительно смотрит на Минхо, озвучивая свою догадку: — Спал с ним? Очередь задыхаться доходит до Минхо. Старший забавно корчится, изображает рвотные позывы и практически бежит до самого туалета, представляя у себя в голове обнаженного татуированного чудика с вытянутой мордой. Чонин наблюдает будто за лучшим в мире сериалом и дает Ли одуматься, понимая, что вопрос, кажется, был плохим. — Никогда. Больше. Не. Смей. Так. Делать. Я к твоему гоблину ушастому ни на метр не подойду по собственной воле. — Забавно, — Чонин хмыкает, но не решает спрашивать дальше. У Джисона кроме них — друзей нет, близких тоже, а со своими пассиями он прощается со скоростью света, предпочитая даже не запоминать имен, поэтому Ян думает — у Джисона с ним какие-то дела, касающиеся банды. Однако Минхо не тянет на типичного соратника Хана, он даже на обычного водителя не очень смахивает, и Чонин правда немного озадачен. — Что забавного? Лучше скажи, он же правда какой-то преступник? Минхо думает о том, что это хорошая шутка, но суровый взгляд мальчишки пугает и настораживает. Неужели, угадал? Если так, то Ли удивлен на процентов двадцать. Только потому что татуировки и пирсинг в современном обществе ассоциировать с преступностью — быть мамой Минхо, а Ли очень не хочет этого. — Что ты знаешь о местных бандах? Может, названия? Или каких-нибудь членов? — Бан-что? Каких банд, малыш? Ты чего, пересмотрел «Бумажного дома» на каникулах? — Чонин кривится и неожиданно быстро вскакивает со своего места, откидывая несчастные палочки на стол, подходит к Минхо, который до этого мирно восседал на диване, и заглядывает тому в глаза: — Это — не шутка. Ты же живешь рядом с Девятым районом, как можно не слышать про местный криминал? — Мой хороший, я похож на заинтересованное лицо? Если эти ваши криминалы не мешают мне спать, мне все равно. — Вот именно поэтому бессмысленно тебе что-либо рассказывать, — Чонин вздыхает, возвращаясь на свое место, — пока для одних это шутка, другие борются за свое существование ежеминутно. Перестрелки, наркотики, нелегальное оружие — я вырос среди этого, понимаешь?! Если бы не Чанбин-хён, я бы сдох давно уже, так что это не просто какой-то прикол. — Ладно, допустим, но Джисон-то тут при чем? Этот ваш Хан мне за пару дней жизнь попортил настолько, что я спокойно глаза закрыть не могу. Какой из него преступник? — Ты все равно ничего не поймешь. Какой смысл рассказывать что-то. Эта фраза звучит довольно обидно в сознании Минхо, но он не собирается спорить с младшим. Встает с дивана, беззвучно покидая комнату под недоуменный взгляд Яна, и идет в спальню, только там позволяя себе выдохнуть. Все эти вещи — криминал, преступники, оружие, банды — это не помещается в крохотной голове Ли, и он истерично садится на кровать, раздумывая над ситуацией. Выгнать младшего сейчас — худшая идея в его жизни, потому что, судя по всему, где-то там, за дверью, за ними следят одни из этих самых плохишей. Он не будет подвергать ребенка опасности, даже если самому Минхо вся эта ситуация кажется бредовой. Ну, подумаешь, какие-то разборки, к которым он не имеет никакого отношения. Тайна, которую теперь Ли несет в своем сердце и голове. Он ведь может помочь. Может рассказать все Джисону, тому же Чонину, обезопасить их хотя бы на чуть-чуть, только какова вероятность, что его самого защитят в случае опасности? Это все давит, однако Минхо быстро продумывает план дальнейших действий. Он достает с верхней полки чистую одежду, меняет свое постельное белье на свежее, и выходит из комнаты, кидая вещи Чонину: — Спишь в моей комнате. Если посреди ночи, когда мне будет снится прекрасное и беззаботное будущее с Ли Минхо на пляже Бали, кто-то разбудит меня выстрелами и бойнями — я убью тебя, потом воскрешу, чтобы убить еще раз, и заставляю страдать. Понятно?! — Есть, сэр! — Чонин довольно улыбается, сжимает в руках вещи, на которые еще две минуты назад он не мог рассчитывать, и, по указаниям старшего, удаляется в ванную комнату. Перед сном он выключает телефон, достает оттуда сим-карту, чтобы хёны не смогли его выследить, а потом быстро засыпает, будучи полностью уставшим и опустошенным после долгого дня. Именно этого и дожидается беспокойный Минхо, жующий собственный палец в гостиной.***
— Его телефон выключен. Хёнджин-и сказал, что отследить дальнейшие перемещения почти невозможно, но он пытается, — Феликс устало вздыхает, потирая лицо руками. Он объездил весь район в поисках младшего, но нашел только алкашей, прятавшихся в кустах, и каких-то странных отморозков неподалеку от их дома. Мысли о том, что Чонин мог наткнуться на кого-то их них, омрачают всю ситуацию еще больше, но они не сдаются, подключив к поискам знакомых Чанбина. — Куда ему податься на целую ночь? Может, школьные друзья? — Ликс, тебе самому-то не смешно?! У Чонина никого, кроме нас, нет. Чанбин рассержен и одновременно напуган этой ситуацией. Можно не ходить к гадалке, и так понятно, что Со Чонина чуть ли не за собственного сына считает, постоянно печется о нем и волнуется. Феликс раньше даже ревновал по глупости. Он не привык, чтобы парни заботились о других парнях так, но в случае с этими двумя любые сомнения отпадали напрочь. Чонин для Чанбина — член семьи, о котором нужно заботиться и оберегать, и именно поэтому сейчас старший парень пытается сделать все возможное, чтобы найти Яна. — Ничего страшного не случится. Чонин — взрослый парень, я говорил об этом и раньше. Побесится пару часов, как только станет холодно и голодно — вернется домой. — Джисон остается абсолютно невозмутимым, закидывает ноги на кофейный столик и старается даже не вникать в шум вокруг. Он давно считал, что Яна стоит посвятить во все. Даже если младший, это не должно означать его отлынивание от дел банды. — Ты себя слышишь, Джисон?! Что за хуйню ты мелишь? А если его выследят и поймают, а?! — Чанбин кидается на лучшего друга, за грудки поднимает его с теплого местечка и заглядывает в самую глубь карих глаз. Яростно, жестко, сурово. Только присмотреться — можно увидеть и печаль, и боль, и грусть. А руки сжимаются все сильнее, давят уже на диафрагму, и дышать нечем. Джисон ногой отпихивается, пытается взять лидерство над ситуацией, но Чанбин — слишком хороший боец, чтобы вот так просто статься. — Хэй, парни, брейк. Дракой никому не поможете здесь, лучше бы делом занялись, — Ли подходит осторожно, кладет ладошку на плечо Чанбина, осторожно сжимая пальцы. Он пытается отстранить старшего парня от Джисона, избежать любого конфликта, но Со дергает рукой, отступает назад и свободной рукой ударяет прямо в нос Хану. Джисон отшатывается, спешит дотронуться до больного места, а потом с такой же яростью бьет в ответ. Только не в лицо — слишком банально — ладошкой прошибает в район солнечного сплетения, заставляя противника (или союзника) отступить на добрых пару шагов. Так они и заканчивают конфликт. С покрасневшим носом, что вот-вот истечет кровью, и ноющей в районе ребер грудной клеткой. Только физическая боль для них двоих — ничто. Просто все вокруг накаляет. Хан и сам знает, что облажался. Понимает, что Чонин за дверью их квартиры в абсолютной небезопасности. Его могут похитить, избить… а дальше и думать не хочется, только выбежать в холодную темноту на поиски. Только вот это сейчас не поможет действительно никому. Ян умный пацан, найдет способ спрятаться или укрыться на время, пока они здесь не только ищут его, но и придумывают способ, чтобы безопасно раскрыться. Чонин на мушке у опасных врагов. Сейчас он — пушечное мясо под прицелом страшных ребят, а потому и приходит время ломать все стены, возведенные Чанбином и Джисоном с его детства. Раньше в целях защиты они умалчивали и скрывали, сейчас должны обучить, перестроить, убедить. И это тоже проблема. — Что-нибудь придумаем, ладно? — Джисон первым решает нарушить молчание. Он обращается будто ко всем, но смотрит, на самом деле, только на Чанбина. Потому что как бы то не было, только они вдвоем ответственны за парня. — Да, — он отвечает сразу же, пожимает Хану руку в знак примирения, и они практически начинают думать над новым планом по перехвату буйного подростка в расцвете сил, когда в комнате раздается мелодия телефонного звонка. Джисон кидается к телефону, успевая заметить на дисплее знакомые цифры: — Это Чонин! Ало, да? Чонин-а? Кто это? — воодушевление сменяется тревогой. На лбу отчетливо проступает вздувшаяся вена, а руки сжимают трубку телефона так, будто он вот-вот расколет аппарат. Не проходит и секунды, прежде чем Хан облегченно выдыхает: — Хорошо, я понял. Буду через двадцать минут. Не забудь надеть что-нибудь красивое, детка. — Ну что там? — У меня две хорошие новости; первое — я знаю, где он, второе — у него сейчас прекрасная компания. Сам бы в такой оказался, если бы мог.***
Минхо до сих пор сомневался в том, что это хорошая идея. Он смотрел на умиротворенное лицо парня, что сейчас обильно слюнявил его любимую подушку, мечтая, наверное, о хорошем отпуске или красивой девчонке, а потом глядел в окно, где за деревьями и другими домами скрывается нечто опасное и злое. Ли сразу придумал этот чудный план. Дождаться, пока младший уснет, включить его телефон и набрать номер с до боли знакомыми буквами в определителе. Джисон, конечно, не был подарком, но сейчас мог знатно облегчить сложившуюся ситуацию. Минхо не знал, уехала ли та подозрительная машина из его двора, и была ли это действительно серьезная опасность, нежели обычная паранойя парня. Да и тем более, лучше всего для Чонина сейчас — быть с его, так называемой, бандой. Слово на языке перекатывается немного странно, необычно и непривычно для Ли, но он терпит все эти криминальные заморочки, терпеливо ожидая объяснений и, конечно же, главного циркового представления. Ожидать, что после такого крысиного поступка Чонин еще хоть раз подойдет к старшему — непозволительная роскошь для Минхо, но разве здесь есть другие варианты развития событий? Дони рядом беспокойно ходит из стороны сторону, топорщит красивый хвост и, вместе с хозяином, вслушивается в каждый шорох со стороны. Не дай боже, Ян проснется раньше нужного или пришельцы захватят их дом. Но даже это лучше Джисона в его квартире, не правда ли? Именно такими мыслями он успокаивает себя до тех пор, пока не слышит тихий стук в дверь. Хватает Дори на руки, прижимая кота к беспокойно бьющемуся сердцу, подходит к входной двери на негнущихся ногах, тут же бросая: — Кто там? — Твоя любовь. Голос знакомый, Ли выдыхает и продолжает мяться на пороге, не решаясь открыть дверь. Черт бы побрал хозяйку, которая не смогла купить главный оберег ее квартиры без зрачка. — Вы ошиблись дверью. Психические отклонения выше по этажу. — Минхо, открывай, — Джисон говорит совсем тихо, но Минхо почему-то бросает в дрожь от одного только его шепота. Спустя секунду в его квартиру вваливаются три мужчины, и при любых других обстоятельствах Минхо предпочел бы хвататься за зад в попытках сохранить достоинство и честь, однако сейчас он только грозно вздыхал, указывая гостям на коврик. — Упаси вас Господь, если ступите в своих говнодавах дальше этого коврика. Я лично прослежу, чтобы в аду вам достался худший котел, — он стойко выдерживает гневный взгляд темноволосого нечто, что в прошлый раз испугал его своим готовским прикидом, и здоровается с другим парнем, которого еще не видел до этого. — Вау, уютненько, — незнакомец проходит дальше уже в носках, оглядывается по сторонам и только потом протягивает Минхо руку, представляясь: — Меня зовут Феликс. — Чанбин, — гот под прикрытием не удосуживается одарить хозяина квартиры рукопожатием, только проходит дальше, мелькая пяточками в красных носках. Он заходит вглубь, оказываясь на кухне, и Феликс идет за ним словно кот, продолжая рассматривать интерьер квартиры. Стоп. Кого-то не хватает. Минхо резко оборачивается назад, когда подмечает, что сам Джисон еще ни слова не сказал ему, оказавшись внутри. Дони на руках жалобно мяукает, прося отпустить ее куда-нибудь подальше от образовавшейся неловкой тишины, и Ли выполняет поручение кота, ненадолго опускаясь вниз. Когда поднимается — перед глазами возникают пухлые розоватые губы, искривленные в улыбке, прямой нос и яркие карие глаза, что смотрят с неясными для Ли эмоциями. Он подходит ближе, рукой опирается в стену позади Минхо, и вся эта сцена до боли знакомая, всплывает в его голове слишком быстро и неаккуратно. — Не думал, что ты так скоро позовешь меня к себе, детка. — Руки убрал, — он ладошками упирается в чужую грудь и смотрит в глаза напротив со всей яростью, — я уже говорил, что сделаю с тобой. Хочешь проверить?! Джисон не отвечает, делает шаг вперед, коленом раздвигая чужие ноги. Он касается рукой щеки Минхо, пальцами очерчивает дорожку до выреза домашней футболки и ведет рукой ниже, пристально наблюдая за эмоциями Ли. Минхо замечает секундную заминку на лице парня, а потом те же пальцы опускаются ниже, на пах, сжимая член в руке. Минхо резко дергается, пытается ударить Джисона, но, получается, загоняет себя в еще большую ловушку. Джисон ахуенно сильный по сравнению с ним, он крепко держит чужие руки одной только своей, продолжая пальцами сжимать достоинство Ли. — М-м-м, мне нравится, — выдыхает на ухо, языком очерчивая ушную раковину, — люблю строптивых. — Эй, ребята, может уже- Феликс прерывается на полуслове, возвращаясь обратно в коридор. Этого хватает для того, чтобы Минхо вырвался из чужих рук, уловив момент. — Спасибо, Феликс. Передай своему дружку, что в следующий раз я перееду его комбайном, если подойдет ко мне хоть на сантиметр. Он уходит вперед, гордо задрав голову, и стараясь не обращать внимание на вставший в штанах член. Это просто минутная слабость, которая возникла из-за долгого воздержания от секса, умоляет себя Минхо, делая вдох-выдох. Ему не нравятся татуированные придурки с криминальным настоящим, прошлым и будущим. Точно нет.***
— Ты меня предал, — Чонин обиженно жует выданное ему яблоко и косится на Минхо, изредка угрожая ему кулаком. — Он тебя спас, — Чанбин, довольно удачно расположившийся на диване Ли, обнимал Дори, почесывая котенку за ухом так, будто это было смыслом его жизни. — Чем ты думал, когда убегал? — Головой. — У тебя с ней проблемы, малыш, — Джисон сидел рядом с Минхо, оккупировав аж два стула рядом с собой только для ног. Единственный, кто хоть как-то уважал его домашний очаг — Феликс — беспокойно возился с Чонином, подавая тому то еду, то воду, то целуя его в пушистую после сна макушку. Минхо просто гипнотизировал стол, вспоминая произошедшее двадцатью минутами ранее и думая о том, как теперь объяснить соседям, что «маленький засранец, вылезай из этой чертовой ванной, пока я не натянул тебе трусы на голову» и «ах ты патла черноволосая, да я тебя убью» — не семейное насилие, а просто попытки Джисона и Чанбина догнать убегающего от них в трусах (даже не спрашивайте) Чонина. Он, если честно, не хотел быть участником всех этих семейных разборок и конфликтов, и, будь его совесть гуляющей где-то далеко, Минхо давно бы проводил гостей за порог, заваливаясь спать. Глаза слипались, голова нещадно гудела, но люди вокруг продолжали о чем-то очень увлеченно спорить. Минхо резко зашевелился, когда Чанбин произнес нечто интересное: — Тебя хотят убить, Чонин. Не знаю, понимаешь ли ты смысл данных слов, но это не компьютерная игра, и если ты умрешь — умрешь навсегда. Как только выясним, кому это надо, я лично покажу им дорогу в ад. — А вот если, чисто теоретически, я знаю, кому это надо? — Ли роняет это совсем тихо, надеясь, что его никто не услышит, но Чонин вскакивает с места, а Джисон рядом удивленно таращит глаза на хозяина квартиры, не решаясь продолжать разговор. — Я почему в тот день ушел-то. Не из-за того, что твой дружок — настоящий приемник Сатаны, хотя тут можно подумать, — кидает взгляд на Чанбина, — просто слышал в клубе разговор интересный. Два мужика о чем-то разговаривали, и упомянули Чонина. Я, правда, лиц не разглядел, поэтому, наверное, будет бесполезно. — Погоди-погоди, ты сможешь узнать их голос? Феликс спрашивает слишком воодушевленно, Ли теряется на секунду, но тут же освежает в голове картинку разговора из клуба, неуверенно кивая в ответ. — Итак, я придумал план.