Fake Management for Beginners

      Бесконечно далеко сверкала в Силе крыльями птица — она не улетела, нет, она осталась, просто видеть её было дано не всем. Отшельник забрал с собой боль и страх, смерть и безнадежность, заплатив своей жизнью за чужой покой. Ему хватило бы движения руки, мимолетной мысли, чтобы справиться со своими палачами, но он знал, какова этому цена.       Мог ли кто-то завидовать ему и его силам? Натравить на него убийц, зная, что он умрёт, но не позволит себе пасть?       Достаточно было понять, что представитель не мог не знать о природе пророчеств, и все сразу сложилось в картину, которая все это время расплывалась, не давая вглядеться, а сейчас на мгновение обрела ясные, четкие контуры — и фигуры.       Прия хотел гарантий. Кто мог ему их дать — эмиссар Мэйдо? Жестокая, решительная… настолько, чтобы исполнить волю того, кто умел подчинять. Спасти фалнаутов — от чего он хотел их спасать, от борделей, от синегнойки? И чем ему мог помешать Юргылин?       Неужели улыбчивый представитель стоял за экспериментами в Красной Горе? Но разве мог такой великий джедай как отшельник отправить их на верную смерть?       И картинка снова распалась, разлетелась перепутанным пазлом...       Сила была спокойна, и Квай-Гон отчетливо видел панторанина — спящего как младенец. Никакого различия между ним и Оби-Ваном, сравнивать было удобно, вот они, рядом, лишь переводи взгляд, и оба казались совсем одинаковыми… Врал ли Прия про свою утрату?       Мэйдо не торопилась заходить в темную комнату, вертела в руках комлинк и ждала объяснений, но с чего их начать, Квай-Гон не знал.       С пророчества? С собственных подозрений? Воззвать к разуму? Как взывать, когда даже не ясно, находится ли она под гипнозом, если да, то что именно и когда Прия сумел ей внушить, один раз или несколько? Какие действия и приказы — ее личные, а какие она никогда бы не отдала? Способов выяснить это не существовало, очередная попытка «вы будете говорить только правду» была заранее обречена на провал. Квай-Гон потерпел с Мэйдо фиаско, но если и панторанину она оказалась не по зубам?       — Вы задумались, — наконец хмыкнула Мэйдо, — не к добру. Начали так интригующе...       Квай-Гон осознал, что очнулся. Он перебрал варианты и остановился на самом простом.       — Вы ввели чрезвычайное положение, — голос показался почти чужим. — Как вы собираетесь сдерживать их? Здесь нет армии, из полиции были дроиды-регулировщики, и те вряд ли пережили пожар. У вас остался один бластер. Нут вам, конечно, поможет… но точно так же он вас пристрелит, если случайно наступит вам на ногу. Ваш... ваша, — ему не жаль снизойти, — Прия всё равно что мертва. Как собираетесь выживать, эмиссар? Они отшельника святого прирезали, а уж вас…       Юргылин не сопротивлялся. Мэйдо держалась бы до последнего и не одного утащила в могилу прежде, чем угодила туда сама.       — Я не отшельник, — она пожала плечами. — Я умею за себя постоять.       — Умеете. Против пары противников, с бластером... а если без? Если против толпы?       Её самоуверенность поражала. Ее самоуверенность ее и погубит, как погубила представителя Прию… Или все-таки нет?       Прия спал. Сила молчала, если не считать странной нервозности, но эта нервозность не исходила от Мэйдо, Аты, от одаренного Оби-Вана, она шла от Нута или Пери, она была объяснима и занимала Квай-Гона мало. Поэтому он легко подтолкнул Мэйдо в комнату, и она предпочла подчиниться. Ее претензии по поводу бесцеремонного обращения имели резон, но Квай-Гон не испытывал ничего похожего на раскаяние. Он спасал ей жизнь, сейчас пытался сделать то же самое.       Некоторое время в комнате царил интимный полумрак: Мэйдо шарила по стене в поисках выключателя, а Квай-Гон счел за благо не вмешиваться. Наконец она сдалась, Квай-Гон щелкнул выключателем, маленькую комнатку залил тусклый свет, и Мэйдо с явным облегчением плюхнулась на кровать, закинула ногу на ногу и приготовилась возражать.       — Вы видели меня против толпы. Кого они боялись больше, меня или вас?       — Никого. Они боялись силы. Не великой — обычной. Но страх толпы недолог и быстро перерастает в злость. А злость толпы — страшнее пожара. Едва ли вы такое видали... — Квай-Гон поёжился, вспоминая прежние миссии. — Страх — оружие ненадёжное. Толпа должна или любить, или хотя бы отчаянно верить.       — Спросите, что я видела, что нет, — привычно огрызнулась Мэйдо. — Я вам, конечно, ничего не отвечу. Как я собираюсь выживать? Выбора у меня не осталось. Несколько месяцев я тут проторчу, пока Сенат не пришлет мне замену. Буду спать с оружием под подушкой, запирать двери, окна, оглядываться по сторонам. Еду проверять на оставшихся выживших… на арестантах, заведу их специально для этого. Выстрою бункер. Какие у вас еще предложения?       Как бы она ни крепилась, ей было безумно страшно, злая насмешка смахивала на истерику, видную в Силе, а внешне Мэйдо была раздражена. Она устала, она хотела, чтобы Квай-Гон исчез. Лучше бы — навсегда.       — Вам стоит успокоиться, — сказал он, стараясь, чтобы звучало не очень покровительственно. — Вы измотаны и слишком напряжены. Мысль об укрытии правильная, вам стоит заранее его приготовить. И найти кого-то, кому вы сможете верить — потому что в одиночку гибнут… — подумав, он добавил: — И до прихода Корпуса Справедливости не пытайтесь навязывать чрезвычайное положение. Вот тут точно вам не жить.       — Не вам мне указывать, что устанавливать. Кому я доверяю, как вы верно заметили… — Мэйдо резко помрачнела и как-то поникла. — Сядьте куда-нибудь…       Квай-Гон был рад, но сесть он мог только на кровать, что не обрадовало бы Мэйдо, поэтому он устроился на собственной лежанке на полу — так, по крайней мере, эмиссару не приходилось постоянно задирать голову.       — С ней случилось что-то страшное, — проговорила Мэйдо. — И это случилось по моей вине. Или по вашей. Я не знаю, исполнила она мою просьбу или ваш приказ…       Квай-Гон еще раз всмотрелся в Силу. Будто было различие между спящими, будто Сила вокруг панторанина окружала его, не касаясь, иначе, не так, как присутствие, которое Квай-Гон увидел при первой встрече, но это не было доказательством.       — Кто выдумал это пророчество?       — Да что вы в него вцепились? — Мэйдо не сознавала, в какие страшные дебри случайно влезла. — Я, если это облегчит вам жизнь. Возле Нэгны, когда вы ушли с этой девочкой. Мне не нужен был референдум. Вы ничего не забыли? Весь электорат собрался в городе, результаты были…       Квай-Гон махнул рукой, давая понять, что помнит подслушанный разговор и опасения, которыми обменялись два представителя, но Мэйдо шарахнулась в сторону, схватившись за бластер, и счастье еще, что не начала без разбора стрелять.       Квай-Гон покачал головой.       — Напрасно вы так боитесь меня, госпожа эмиссар, — устало сказал он. Не в первый раз, но снова не помогло.       Мэйдо теперь сидела на кровати с ногами, забившись в угол, Сила вокруг нее искрила от испуга и бешенства.       — Догадываюсь, о чем вы спросите, — простонала она. — О ваших подозрениях догадываюсь тоже. Полагаете, Прия подвела меня к мысли насчет пророчества, и полагаете правильно. Но идея была моя. Опасаетесь, что она применила ко мне ваши мерзкие техники. Может быть, не только ко мне. К кому же еще? К ублюдкам, убившим отшельника? Вы великолепны в своем деле, но там, где надо думать головой, проигрываете мне подчистую. Если бы Прия могла… хотела, нам не понадобилось бы ни это пророчество, ни ваше участие.       «Или, — подумал Квай-Гон, — кому-то проигрываешь и ты...» Сколько раз он уже менял свои версии? Сколько раз ставил главную фигуру не на ту клетку? Не сосчитать.       — Можно было повлиять на Сутра, чтобы референдум прошел без подкупа и фальсификаций. Можно было внушить вам не вмешиваться… Прия отказалась. Отличное решение, минимум усилий, максимум результата, но я не смогла ее убедить.       «Еще бы и мне немного гарантий...» Вот на что она тогда намекала? «Они присланы следить за референдумом. Это скверные, очень скверные новости», — и это тоже прояснилось. Мэйдо еще надеялась уговорить панторанина применить гипноз… Многое, очень многое стало понятным. И если бы не ревнивая дурочка Ата, кто знает, не получил бы Квай-Гон уже и тогда подтверждение тому, что услышал сегодня.       — Он… она не предупредила вас, чем чреваты игры с пророчествами? — Прия соврал или умолчал, в любом случае, с него рано было снимать подозрения, пусть Мэйдо и верно озвучила их абсолютно все.       — Она сказала, что Орден может поверить, и я обязана была попытаться. До вашего появления… нам сложнее было найти с ней общий язык.       Значит, так. Она наугад сделала выбор. Квай-Гон про себя обругал Совет и учителя в частности. «Ему-то что помешало все прямо сказать?..»       Он подумал, как расспросить ее о Красной Горе, но сначала то странное нервное в Силе, что исходило от Нута или Пери, вспыхнуло и погасло, а потом Мэйдо подалась вперед и с любопытством уставилась на баночку с яйцами.       — Это я Оби-Вану принес, — пояснил Квай-Гон, радуясь, что нужная тема сама всплыла в разговоре. — Нашел их, когда выбирался из Красной Горы. Я шел по тоннелю, и куда он вел, я так и не выяснил, но вам бы понравилось... эмиссар. Помните летучих тварей в Нэгне?       — Там тоже были эти зверьки?       Квай-Гон кивнул.       — Гора рухнула, — Мэйдо закусила губы, помрачнела, яйца перестали ее занимать. — Вы что-то случайно активировали, какой-то взрыватель… Значит, они все погибли?       Как в ней сочетались печаль из-за гибели неразумных тварей и абсолютное безразличие к гибели многих разумных, Квай-Гон не понимал до сих пор. Но он и сам надеялся, что тоннель уцелел.       — Скорее всего, нет. В тоннеле даже не воняло этой ядовитой дрянью…       «Что же тогда он у меня спросил? Там, в этой комнате?..»       — А зачем яйца вашему падавану?       — Не знаю. По старой памяти? Своего учителя я изводил тем, что постоянно таскал в Храм всякую живность…       Мэйдо засмеялась.       — Сдается мне, он этим не вдохновлялся. Надеюсь, он не был похож на того унылого типа, который отправил меня сюда от имени графов Серенно? Любитель высокопарности, пока доберется до сути… — она посмотрела на Квай-Гона с тоской. — Если вы убедились, что до утра я в относительной безопасности, будьте любезны отсюда убраться.       Квай-Гон не убедился в ее относительной безопасности. Он вообще не был уверен в ее безопасности — Прия мог притворяться и играть, даже с потерей Силы, как считал необходимым — и применять внушение, и подтолкнуть Мэйдо к нужным решениям… Но Квай-Гон понял, где должен искать ответ. Пока не прибыл шаттл, пока Мэйдо не в состоянии ни мешать, ни набиваться в компанию.       Там, где Квай-Гон однажды уже побывал, в Силе что-то блеснуло.       Он встал, подошел к двери и выключил свет. Мэйдо завозилась на кровати, вряд ли она собиралась раздеваться, но Квай-Гон постарался не выглядеть бесцеремонным мужланом и плотно прикрыл за собой дверь.       Он быстро вышел на улицу и направился к спидеру. Когда оставалось сделать буквально десяток шагов, вспыхнула фара.       Тот, кто сидел на месте пилота, не ожидал его появления. Испуганный, сжавшийся, не знающий, куда бежать.       — И куда ты собрался? — равнодушным тоном спросил Квай-Гон. — Того, что ты сделал, тебе оказалось мало?       Пери Нут взглянул на него исподлобья. Вот кто сейчас ощущался как сплошной ком злого отчаяния и готовности абсолютно на все. Разумеется, он ничего не ответил, только убрал руки с пульта управления. Квай-Гон мог бы предположить, что Пери намерен с утра завладеть шаттлом Мэйдо, но о прибытии шаттла нужно было, во-первых, узнать, во-вторых, совсем уж рехнуться.       Пери понял, что должен хоть что-то сказать.       — Не хочу быть рядом с отцом, — буркнул он.       — Чувствуешь себя виноватым?       — Не перед ним, — все так же себе под нос пробормотал Пери. — Перед Оби-Ваном… но я не знал, что так получится.       Квай-Гон тоже проворчал что-то вроде «ну да, конечно», но слишком тихо, чтобы Пери расслышал. Что бы ни задумал этот засранец, его лучше было держать в поле зрения.       — Раз не хочешь быть рядом с отцом, может, составишь компанию мне? Я собрался слетать в одно место, — и выдернул Пери с сидения пилота.       Тот медленно обошел спидер, постоял, потом уселся рядом.       — Я думал, что вы меня арестуете.       — Это не мне решать, — хмыкнул Квай-Гон, поднимая спидер. — Благодари эмиссара.       «Сомневаюсь, что она тебя пожалела, она получила в союзники твоего отца, но случись что, это ей мало поможет...» Лишь Квай-Гон оставался для Мэйдо досадной помехой, настолько, что она не стала скрывать — собиралась применить к нему его же оружие.       И как после этого прямо сказать — я должен остаться? Потому что иначе никто не даст за ее жизнь и выеденного яйца. Не самое приятное место, не самые приятные люди, не самые приятные твари, но… «Хотя бы совесть была чиста».       А если не оставаться? Если сделать иначе? И Квай-Гон держал курс к жилищу отшельника. Он мог бы лететь по памяти, но полагался на Силу — она не покинула старый фургон. Там что-то было — отчетливое, но непонятное. Сила была не прочь пошутить.       Квай-Гон посадил спидер, выключил двигатель.       — Я позвал тебя помогать, а не просиживать штаны, — напомнил он Пери.       Упрямиться тот не стал.       В фургоне не изменилось ничего. Койка, шкаф, деревянный стол, запах трав и теплой пыли. Пери пыхтел за спиной, но и не помышлял нападать или делать ноги. А Сила ровно, спокойно сияла, не давая подсказок, что же искать.       «Мы выбираем, когда действуем, и когда бездействуем — мы выбираем бездействие… я ведь здесь не просто так сижу, это я всё боюсь людей менять», — вспомнил Квай-Гон, задумчиво водя фонариком по сторонам. «Выходит, он знал? Бездействие… но тогда я гоняюсь за призраками».       Обыскивать жилище отшельника и так выглядело кощунством, а за плечом торчал Пери, и выпускать его из виду было слишком опасно. Квай-Гон открыл шкаф, но нашел только старый плащ, заношенные штаны и сухие травы. В небольшом ящичке лежало что-то, подозрительно похожее на вяленых бабушек, и Квай-Гон поспешно сунул ящик обратно на полку.       Ничего. Пусто, хотя можно было ожидать, что найдется хотя бы датапад… Пери вдруг отпрыгнул в сторону, а Квай-Гон ощутил, что в фургоне, кроме них, кто-то есть.       Пери прилип к стенке, выпучив глаза, Квай-Гон заглянул под кровать. В темноте он ни хатта не видел, но в Силе кого-то рассмотрел. И это кто-то предостерегающе зашипел.       Квай-Гон выпрямился и поманил Пери поближе.       — Попробуй его оттуда достать.       Пери почесал нос.       — Кого именно? — осторожно уточнил он.       Квай-Гон не помнил, как называется это животное.       — Оно не очень большое, — объяснил он. — Белое, с большими ушами.       Пери, который успел уже встать на колени, вскочил на ноги.       — Сами его доставайте, — насупился он. — Уши большие? Это карполес. Знаете, как они больно кусаются? У меня лишних пальцев нет.       «Ну точно сын своего отца!»       У Квай-Гона тоже не было лишних пальцев, а поэтому он решил вытащить зверька Силой. Удивительно, но тот не поддался: вцепился лапками в пол, и Квай-Гон отпустил его, опасаясь травмировать.       Но и оставлять его тоже было нельзя.       — Не хочет? — поинтересовался Пери. — А вы иначе попробуйте…       «Поучи меня еще тут», — огрызнулся Квай-Гон, но вслух спросил:       — Каким образом?       — Как вы хотите его оттуда достать? Вашей Силой? Он вас боится!       — Его хозяин владел Силой так, как мне и не снилось! — снисходительно пояснил Квай-Гон, сомневаясь, что Пери есть хоть какая-то разница.       — Это ведь дом Юргылина? — тихо спросил Пери. — Наверное, он никогда не пугал этого зверя… Вы видели, как он умирал? Он был добрый…       И, пока Квай-Гон пытался подобрать слова, чтобы разъяснить мальчишке — не ему судить о Силе и тех, кто ей владеет, Пери подошел к шкафу, покопался там, вытащил сомнительное мясо, понюхал его, но есть не стал, наклонился и положил возле кровати.       Зверек закопошился. Ричи — вот как его звали! — осторожно высунул наружу носик. Квай-Гон приподнял с кровати Силой покрывало, Пери некстати хихикнул, и Ричи тут же скрылся в убежище.       — Ринни он очень понравится, — прошептал Пери, но у Квай-Гона были свои намерения относительно зверька.       Голод пересилил ощущение опасности. Ричи показался целиком — огромные, почти размером с тельце, торчащие уши, тонкие и сильные лапки, длинный хвост, мягкая, белоснежная шерстка. Квай-Гон почувствовал чей-то взгляд… поднял голову и рядом увидел отшельника. Тот улыбнулся, кивнул и пропал.       Пери не видел, конечно же, ничего, а Ричи обнюхал угощение, шумно вздохнул, схватил мясо коротенькой передней лапкой и принялся лопать.       Квай-Гон опустил на него покрывало, Силой закутал, невзирая на громкие протесты, прислушался — зверек хоть и возмущался, но ел, — и вручил его попечению Пери.       — Вот теперь доставишь его домой в целости и сохранности, — заявил он. Пери, впрочем, не возражал.       Квай-Гон еще раз осмотрел фургон. Теперь он опасался, что дух Юргылина появится снова, но ему, судя по всему, на изъятие ценностей было плевать… И не было тут вообще ничего ценного.       «Может, я был неправ?»       Но как тогда быть? Как убедить Мэйдо отправить Прию на Корускант? Как заставить ее… «Нет, не так».       Как сделать так, чтобы она поверила? Неужели ей было мало всех доказательств, что Квай-Гон ей не враг? «И опять не так...» И Сила погасила сияние. Все исчезло, будто тот самый ответ уже найден. Какой? Зверек растопит лед — Мэйдо услышит голос разума?       Орден может помочь. Такие случаи были, может, Прия окажется среди тех, кому повезет. Он не будет мирно сидеть в подвале у Саймса, а значит, навредит себе: у него больше нет того, к чему он привык. Даже если Орден окажется бессилен — есть программы переориентации, Мэйдо слышала, как Квай-Гон предлагал Нуту их оплатить. Если ей так важен этот никчемный мальчишка, пусть будет лучше ему, а не ей. Фалнауты без него проживут, Мэйдо прекрасно справится. А сам панторанин сейчас как слепой и глухой — ему не до рухнувших чужих амбиций…       Наверное, это снова было не так, но подумать над контрдоводами Мэйдо Квай-Гон не успел.       Он закрыл за собой дверь и хотел было обойти застывшего Пери, но понял, что тот притаился неспроста.       В свете фары спидера не было никого, но вот вокруг… Агрессии в Силе не чувствовалось, просто голод.       Квай-Гон пихнул Пери в сторону фургона, схватился за меч. Он не мог точно сказать, сколько там их таится, во тьме, знал только, что надо прорваться к окруженному спидеру. С какими потерями — предположить он не мог.       Лепта шагнула на свет меча, наклонилась вперед, разинула пасть… Все было так же, как и в первую ночь. Ровно неделю назад, пусть прошла целая вечность. Квай-Гон вспомнил, как что-то очень противоречивое говорил ему Нут — что надо их убивать, когда они нападают, что можно их отогнать…       Камень ударил в землю рядом с лептой, она захлопнула пасть и наклонила голову, словно упрекая — «ну и зачем так делать?». Пери кинул еще один камень. Вторая лепта, сунувшаяся к первой, убралась обратно за спидер.       — Что ты делаешь? — спросил Квай-Гон, не поворачиваясь. Пока Пери не планировал метать камни в него самого, его можно было не принимать в расчет.       — Отгоняю их, — спокойно отозвался Пери. — Убить их вы всегда успеете… А если они пришли попрощаться с ним?..       Кто-то сказал, что фалнауты приручали лепт. Кто? Это было неважно, но если Юргылин и вправду…       Квай-Гон и так позволил себе зайти чересчур далеко.       Пери подобрал еще камни, и пока он это делал, лептотиолы приблизились. Их привлекал свет меча, парочка самых наглых разинула пасти, у Пери не хватало рук, и он сунул Квай-Гону Ричи, потом швырнул один за другим несколько крупных камней. Лепты ретировались.       Пери вел себя странно, но Квай-Гон эту странность себе объяснил. Хватит смертей, которые увидел насквозь испорченный мальчишка, а сегодня он увидел их целых три… может, впервые за свою короткую жизнь.       И Квай-Гон позволил Пери уйти вперед. В одной руке он держал меч, в другой — Ричи, а еще он думал, что Пери прав — легко уничтожить то, что живет так, как задумала Сила… Вот сейчас, повинуясь ее зову, он спас от верной гибели одного зверька, но если бы не Пери, убил бы нескольких.       Пери подошел совсем близко к спидеру, умудрился выключить фару, и лепты перебежали на сияние светового меча. Квай-Гон выключил меч, в любую минуту готовый включить его снова.       А потом он увидел перед собой несколько нахальных морд и услышал гудение двигателя.       Пери Нут легко поднял спидер, включил фару на высоте, развернулся и был таков. Квай-Гон смотрел на окружающих его лепт и чувствовал себя как оплеванный. Пока он носился за призраками панторан и отшельников, пятнадцатилетний мальчишка опять его обошел.       Меч Квай-Гон включать не стал. Похватал Силой все камни, до которых смог дотянуться, и разметал их в собравшихся лепт. «Почему я так сразу не сделал?» — обругал он себя, а затем отбежал на приличное расстояние. Лепты вдалеке разочарованно завизжали, и было похоже, что они все-таки заявились не с благородными целями, а просто пожрать.       Квай-Гон остановился. Ему нужно было время, чтобы осознать весь позор, и какая там Нэгна! Даже глупость в Красной Горе померкла перед тем, как ловко сделал его Пери. Нут обязательно привяжется с расспросами, и нужна была версия, которая бы не выставила Квай-Гона дураком перед всеми. Версий не было, он пошел к ферме.       Все можно было списать на усталость. На то, что слишком много пришлось пережить. Но Квай-Гон представил себе, как покатится со смеху Нут, захихикает Ата, Мэйдо… сложно сказать, хорошо если не впишет в отчет, и самым печальным было вообразить довольную синюю рожу. Поэтому Квай-Гон проклинал лепт почем свет: с них все началось, ими все и закончилось. Единственное, чему он был рад, что рядом не было Оби-Вана…       Небо над головой начинало светлеть. Тучи висели все еще низко, серые, пыльные, тронутые чадом, и Квай-Гон помнил, какие прекрасные здесь рассветы, но сейчас он и не надеялся увидеть восход. Так, посветлеет, наступит день, придет шаттл, и они покинут эту планету — Оби-Ван со своими яйцами, Квай-Гон с единственным уцелевшим дата-кристаллом. Воспоминание, что Мэйдо досталась пустышка, немного утешило.       Рассвет действительно наступил. Яркий и быстрый, где-то там, за серыми облаками, и даже краски одна за другой осветили затянутое небо, и пока Квай-Гон добрался до фермы, день уже начался.       Возле дома стояли Прия и Мэйдо. При виде Квай-Гона она выпустила руки панторанина, тот, пошатываясь, сделал несколько шагов, но замер, дожидаясь, пока Квай-Гон подойдет ближе.       — Скоро прибудет шаттл, — слабо сказал Прия.       Квай-Гон про себя поблагодарил его за информацию.       — Я полечу с вами, мастер Джинн, — и представитель оглянулся на Мэйдо.       «И все? Все так просто?»       Мэйдо умудрилась смыть с лица копоть, выглядела все равно не самым привлекательным образом и только сказала, кивнув на завернутого в покрывало зверька:       — Нелегко же вам дался этот трофей. Вы что, обменяли его на спидер? Нут уже оббегал всю ферму.       Квай-Гон смотрел на нее с сомнением. Он словно не верил, что она сама...       — Это было мое решение, — добавила Мэйдо, обнимая Прию за плечи. — Я справлюсь. Не хочу рисковать.       Панторанин обреченно покачал головой. Начать препирательства Квай-Гон ему не позволил.       — Это вам, госпожа эмиссар, — и вытащил Ричи на свет. Тот закрутил головой, повел ушами и тут же цапнул Квай-Гона за палец. — Осторожно, он кусается.       Мэйдо задрожала от восхищения. Руки ее, по крайней мере, точно тряслись, и даже перспектива стать очередной жертвой острейших зубов белоснежного Ричи ее не смутила. Ричи тоже сумел удивить: почувствовав, как она бережно взяла его за бочка, он тут же мелко заколотил тонким хвостиком и выпустил палец Квай-Гона.       — Какой же ты милый! — выдохнула Мэйдо, нежно прижимая к себе зверька.       «Ну, хоть в этот раз не в адрес синей морды», — с облегчением подумал Квай-Гон. Все решилось само собой и практически идеально.       Хлопнула дверь, и на пороге показался Оби-Ван. Он счастливо вскрикнул, завидев на руках Мэйдо Ричи, перевел взгляд на учителя, покраснел до самых ушей и тут же исчез в доме.       — Кажется, я смутила вашего падавана, — заметила Мэйдо, зарываясь в роскошную шерстку. Ричи урчал и подергивал ушами и хвостиком. — Он явно не ожидал увидеть меня в вашей спальне. Зашел за яйцами… неудобно получилось.       — Джедай обязан блюсти целомудрие, — тут же вклинился Прия. Покинула Сила его или нет, но вот ехидство никуда не исчезло.       «Ты-то бы помолчал», — взмолился Квай-Гон, прикидывая, что будет объяснять Оби-Вану, если тому взбредет в голову спросить, как вяжется отповедь учителя о любви к человечеству и эмиссар, будь она трижды неладна, где ей быть совсем не должно.       Спасли положение Нут и Ата.       — Да что же тебя к ранкорам в жопы! — заорал во все горло Нут, выбегая из-за угла. Ата спешила следом. — Где спидер? Это что еще за… А, — поник он, рассмотрев, что «это» уснуло на руках эмиссара. — Где этот мелкий, паршивый говнюк?       — Мастеру Джинну, — ворчливо заметила Ата, — было ночью не до слежки за Пери.       Взгляд, который она метнула на Мэйдо, Квай-Гона порадовал. «Нечего было кокетничать!»       — А зря растерялись, — влез представитель с ядовитой улыбкой.       — Только попробуйте подбить клинья к миледи Шани, — предупредила Мэйдо.       — Да больно мне надо, — оправдался Квай-Гон, и обмен любезностями вышел крайне двусмысленный.       — Всего-то — отменная пластика, — съязвила Ата, но Мэйдо не повела даже ухом. — Деньги воистину творят чудеса!       Кого меньше всех занимала эта комедия, так это Нута.       — Где Пери? — опять спросил он.       — Пери… — Квай-Гон задумался. — Удрал. На спидере.       В конце концов, когда Пери поймают, если вообще его соберется кто-то ловить, они будут уже далеко.       — Догадываюсь, — почесал голову Нут. — Есть тут один городишко… Он далеко, но топлива хватит. Община религиозных фанатиков.       Квай-Гон вспомнил, что в сведениях о планете упоминался второй населенный пункт, но на самом деле его будто не существовало.       — Секта, — пояснил Прия. — Живут здесь с начала колонизации, но они не граждане, им безразличны и референдумы, и торговля. Обеспечивают себя сами…       — Сношаются веками между собой, — хмыкнул Нут.       — Никакими благами не пользуются, — продолжал панторанин, — ни дроидами, ни датападами, но берут на работу тех, кто приходит со своими.       — Содержат кучу местных бездельников, — кивнул Нут, найдя между собой и фанатиками что-то общее.       — Пери будет им интересен, — со вздохом сказала Ата. Она погрустнела — наверное, знала уже обо всем. «Не только мне не везет с учениками...» — У него были прекрасные наработки. Жалко, что все погибло. Но он восстановит… и он уедет.       Она еще раз вздохнула, повернулась, направилась к дому.       — И что, хорошие наработки? — окликнул ее Нут.       Ата остановилась.       — Если бы я так умела, не стала бы здесь сидеть, — бросила она и скрылась за дверью.       Нут посмотрел ей вслед, махнул рукой.       — Поеду за ним, — объявил он. — Он ведь упрямый. Весь в меня.       — Что будете делать? — заинтересованно спросила Мэйдо. — Вернете его, а потом?       — Вашей компенсации за ущерб, — прищурился Нут, — хватит, чтобы отправить его учиться. Упрямство и голова, что еще надо ему в этой жизни?       Квай-Гон был категорически с ним не согласен, но спорить уже не было сил. Прия открыл рот, но никто так и не узнал, что он собирался добавить.       Вспыхнуло небо, раздался гул, разошлись облака, на секунду блеснуло в просвете — может, солнце, может, сгорающее топливо. Шаттл медленно заходил на посадку, покачиваясь и выравниваясь, примеряясь к незнакомой местности. Он какое-то время висел далеко за фермой, обдавая все вокруг ярким пламенем, а потом мягко сел, и землю сотряс глухой удар.       Оби-Ван выскочил на улицу, сжимая в руках баночку с яйцами. Он не видел посадку и хлопал глазами, надеясь, что ничего нехорошего уже не произойдет.       — Шаттл прибыл, — сказал ему Квай-Гон. — Пора домой.