***
Я — ученик педагогического института. Сейчас на втором курсе. Девятнадцать лет отроду. Волосы рыжие и чуть вьются на концах. Нос курносый и весь в крапинках, веснушки, вроде, да? Телосложение пиздецово-хрупкое, но беда ведь не в этом. Меня зовут Василиск. Необычное имя, но это ещё ничего. Фамилия у меня, как думаете, какая? Не знаете? А я вам сейчас скажу, только вы ржите не сильно. Прекрасный. Прекрасный, мать моя женщина! И, кстати, это именно она так надо мной прикололась. И ей весело, и папе весело, и всему роддому весело было. Я учусь на информатика. Люблю всякие логарифмы, ну, и в свободное время веб-дизайном страдаю. Деньги за это дело платят неплохие. Люблю красные мешковатые свитера с разными рисунками и зелёный чай. Жуткий интроверт, поэтому от родителей и съехал. Но некоторые не понимают, что я — не сторонник общения. Есть одна сволочь, которая меня достаёт. Пришла к нам в середине семестра. Волосы каштановые, нос прямой и подбородок твёрдый. Марком зовут. В принципе, симпатичный, но, сука, какой вредный! Пришёл, сразу ко мне подсаживается и доёбываться начинает. Я его так аккуратненько отшиваю, а он обратно пришивается. Ну, намёков вообще не понимает. То приобнимает одной рукой, рассказывая про новую охренительную модель Плейбоя или про новые телефоны, или вообще начинает изливать душу о новоротах популярной стрелялки, которая мне вообще не интересна. А у меня во время всех этих изречений, голова на его плечо откидывается. Ещё духами так от него пахнет, что хоть в обморок падай. И так на всех уроках его чувствую, а тут ещё сильнее. Пахнет вкусно, даже очень, и именно это меня раздражает. Я вообще к запахам чувствительный, а от его вообще млею. Поэтому он меня так бесит. От девчонок обычно воняет приторной ванилью и пасёт какими-нибудь «страстными розами». А рядом с ним чувствуешь себя комфортно, будто можно довериться. Но всё не так просто.***
Однажды нам в институт надо было принести паспорт. Связано что-то с предстоящей учебной поездкой. Так вот, сижу, никого не трогаю, весь такой примерный книжечку читаю, лапки сложил, и тут он подходит: — Привет, чё как у тебя? Молчишь? Ну, молчи. А что читаешь? Дневник Анны Франк? Я тоже читал, классная книга, ну, читай-читай, а то я хотел предложить прогуляться. — Не особо хочется, — достаточно резко проговорил я, чтобы он отстал. — Ну, во-первых, ты не ответил на приветствие, во-вторых, не очень-то и хотелось, а в-третьих, я слишком хорош для тебя. Он подмигнул и высокомерно поднял меня за подбородок, глядя своими смеющимися серо-голубыми глазами. Я аж засмотрелся, столбенея в его руках, но в тоже мгновение из моей руки что-то выскользнуло. Сука, паспорт! Марк злобно рассмеялся и поднял его высоко над головой, в то время как я пытался до него допрыгнуть и яростно мутузил его руками: — Отдай! Дай его, блять, сюда! Нахер он тебе? — Фотку твою посмотреть хочу, все в паспорте выглядят как дебилы, я думаю, и ты не исключение. Ведь, как говорится: «Кто хорошо получился на паспорте, тот в жизни, видать, с приветом». Я не знал, как расценивать такой комплимент, но всё равно напрыгивал на него, яростно размахивая руками. Боялся я не за фотографию, а за фамилию, он-то её не знал. Преподаватели поняли ещё в начале семестра, что я не любил, когда меня называли по ней, поэтому ограничивались именем. Марк попытался раскрыть пальцами паспорт, но тут я уже с визгом повис на его руке, а он перехватил его в другую. В своё жалкое оправдание могу сказать лишь то, что я доходил ему до плеч. — Да что ты так визжишь, я же просто посмотреть! Ну, нормальная фотка, чё ты дрыгаешься. Успокойтесь, пожалуйста, — он внимательно посмотрел на заламинированную страничку, — Уважаемый Прекрасный Василиск Антонович, — на минуту его глаза расширились, и он застыл с открытым ртом. Я перехватил паспорт и в расплату гордо наступил ему на ногу. — Прек-прекрасный? Аха. Ахахах. АХАХАХАХАХА. Прек-к-расный, — он сложился пополам и ржал, как ненормальный. Я почему-то возмутился ещё сильнее и двинул в плечо так, что он ударился об парту и сполз на пол. Но он всё не останавливался, по-моему, у него даже слёзы выступили от столь неожиданно нагрянувшего веселья. Я собрал свои вещи и собрался уходить домой. Всё! На сегодня с меня учёбы хватит! Я гордо промаршировал к концу кабинета, перешагнув через полумёртвого от смеха Марка, и, кинув на него испепеляющий взгляд, процедил сквозь зубы: — Ну, я тебе покажу, сука!***
Дома я был весь на нервах, пытался успокоиться своим любимым зелёным чаем с клубникой, уминал сладости с фруктами, пытаясь заесть стресс. Ничего не помогало. Он же теперь от меня точно не отстанет! И так жизни спокойной не было, ещё и он тут! Я решил обсудить всё со своим лучшим другом Алексом. Набрал его номер, решили встретиться и поговорить обо всём. Уже через полчаса я ждал его в ближайшей кафешке у дома. Он вошёл в заведение, как всегда сияющий и привлекающий всеобщее внимание. На нём был розовый шарф, выгодно подчёркивающий его блондинистые волосы и голубые глаза. Он подсел ко мне за столик и заказал холодный чай. — Приветик, сладкий! — лучезарно улыбнувшись, произнёс он, — Ну, что у тебя случилось там? Давай, рассказывай. Я выложил ему всё, что было, до последней капли. — Ну, а ты не думал, что он к тебе неравнодушен? — спросил он, аккуратно беря своими музыкальными пальчиками разноцветную трубочку и отпивая из неё. — В смысле? — Ну, как часто вы имеете телесный контакт? Я подавился пирожным: — Мы с ним не целовались. — Я не про это. Ну там, оказывает он тебе знаки внимания? Допустим, как бы случайно руками соприкасаетесь, или он тебя за плечи трогает, даже, может быть, по-дружески по голове гладит? — Ну, есть такое, но, наверное, он просто дебил. — Наверное, он просто к тебе клеится, — Алекс картинно закатил глаза. — Что? Ты думаешь что он... Да ну, нет, нет, не может такого быть. У него, вроде, девушка есть. — С чего ты взял? — Ну, на телефоне на обоях у него стоит. — Ну, у тебя же на них котики стоят, это же не значит что они у тебя есть! Они же тебе просто нравятся! — Ну, значит и ему девушки просто нравятся! — я перешёл на крик, обращая на себя внимание всех присутствующих. — Ну, может, он — бисексуал, — уже тише проговорил Алекс. Мы молчали минут десять. Я переваривал информацию и упорно отрицал, что такое могло быть. Но в голове медленно, но верно сопоставлялись факты. Как на замедленной киноплёнке мелькали нечаянные касания, мимолётные улыбки и взгляд, прожигающий мой правый бок каждую лекцию. — Ну, попробуй отвлечься, — нарушил тишину друг, — Сходи на свиданку. — С кем? — С ним! — Бля, Ал, ты заебал, тебя послушай — так все парни геи! — Не, ну а чё? — он растерянно похлопал ресницами и развёл ручки в стороны, — Ну, раз так не хочешь, иди на свидание с девушкой, допустим, со своей знакомой. Развейся, приди в чувства. Идея показалась мне заманчивой. Я подумал и решил пригласить свою подругу Сашу. Она весёлая и красивая, хорошо время проведём. Я написал ей, но она ответила что сможет только через неделю. Я повздыхал, но, согласившись, назначил ей встречу.***
Честно говоря, в универ вообще не хотелось идти. Да, я боялся. Да, сачковал. Мало того, ещё и всю ночь не спал, обдумывая, что со мной теперь сделает Марк, как теперь будет издеваться? Хотя, с другой стороны, ну, узнали мою фамилию, ну, и чё теперь? Мысленно надавав себе подзатыльников и немного повздыхав, поплёлся в ВУЗ. Прямо на пороге, угадайте, кто стоял? Правильно. — Хэй! — он помахал мне рукой, я тут же ретировался за дверь универа, но он сразу же поймал меня за руку, а я её выдернул, вспоминая играющие брови Алекса. — Смотри, какой сегодня день прекрасный, и я прекрасный, и ты прекрасный! — и заржал нечеловеческим смехом. — Отъебись, придурок. — Ну, что же ты, принцесска, не рада своему принцу, мм? Я тут же вспыхнул. Своему принцу? Дебильный Алекс визжал от восторга в моей голове и хлопал «голубыми» ладошками. Я прямо почувствовал, как у меня уши покраснели, хорошо, что их волосы закрывали. — Мм, какие красные ушки, так бы и расцеловал, — раздался горячий шёпот у меня рядом с шеей. От неожиданности я коротко вскрикнул и, испугавшись, закрыл себе рот рукой, испепеляя его взглядом. — Оу, какая неожиданная реакция... Да тебе нравится такое, ну что ж, хорошо, я буду нежен.., — и руку просунул мне на талию. Сил терпеть это безобразие больше не было, я вывернулся из-под его руки и припечатал его к стенке: — А теперь слушай сюда, — процедил я сквозь зубы, наматывая его рубашку себе на кулак, — Ещё раз ты ко мне со своей хуйнёй полезешь, я тебя в бараний рог скручу. — Ой! А принцесска-то с характером! — пропел он фальшиво. Я развернулся и, поправив рюкзак, пошёл в свою аудиторию. Тааак, пара по экономике. Как назло, свободных мест впереди не было, пришлось сесть назад. Исчирканные парты повествовали мне о всех девушках нашей группы. Во, Марина — шлюха. Ну да, недавно яблоком не поделилась. А вот ещё, Надя — шалава. Ну, это сомнительно. Василиск — чмо. Так блять, это в смысле? Я злобно оглянулся по сторонам. «Предатели», — пронеслось в голове, но началась пара, и пришлось оставить гневные мыслишки об одногруппниках. Надпись я всё равно оттёр стирашкой и размазал по парте. Марк пришёл с опозданием, даже не извиняясь, он весьма любвеобильно улыбнулся учительнице, которая засмущалась, и спросил, где может сесть. Ему ответили, что рядом со мной. Ну, пиздец, ну, весело! Он задорно прошагал до меня и плюхнулся рядом. Минут через пять он нарушил напряжённую тишину: — Ты делал домашку? — спросил шёпотом. Я ему не ответил, — Ну, чё ты, обижаешься что-ли? — он положил руку на мою коленку, но я стряхнул её, — Принцесска, не грусти. Ну что мне для тебя сделать? Хочешь, замок куплю? Я медленно закипал внутри. — Или хочешь, коня на скаку остановлю, хотя, это уже из другой оперы... — Да блять! — я рявкнул на всю аудиторию. Молодая учительница вздрогнула и, поправив очки, тоненько возмутилась: — Господин Василиск, что ж, я думаю, что вы ответите на мой вопрос. Итак, что такое экономическая инфляция? Я закашлялся и кинул злобный взгляд на улыбающегося Марка. Прокашлявшись, я начал тираду: — Инфляция — рост цен на товары и услуги. При инфляции происходит обесценивание денег, снижается покупательная способность населения.., — пока я вспоминал конспекты по экономике, до моей ноги что-то дотронулось.Я посмотрел на неё, на ней лежала рука Марка и медленно двигалась вверх и вниз. Я рыкнул от досады и задёргался, чтобы скинуть её, но учительница сделала мне замечание: — Ну, что же вы дергаетесь, стойте спокойно! Мурашки разбегались по всему телу, а наглая рука двигалась вверх. Я начал запинаться, тело будто плавилось. — Процесс, обратный инфляции.. а-аах, — пришлось прикрыть рот рукой и сделать вид, что я закашлялся. Наглый Марк смотрел мне прямо в глаза и смеялся. Смеялся своими красивыми глазами и беззвучной улыбкой. — То есть снижение цен, называется дефляцией. По темпам роста.. мхм.. цен инфляцию принято разделять на три вида, — чёрт его знает как, но я закончил. После того, как сел, я взял руку ничего не понимающего Марка в свою и сделал выворачивающее движение Не до конца, конечно, но чтобы было ощутимо. Он сморщился от боли. — Блять, принцесска. — Не называй меня так, — я сдавил руку ещё сильнее. — Буду называть тебя как хочу и когда захочу, — он приблизился к моему лицу. Я хмыкнул и, выпустив его руку, попросился сесть поближе, типа мне не видно. Учительница сказала ребятам на первом ряду подвинуться, и я спустился вниз, гордо показывая фак Марку.***
Так продолжалось всю неделю. Он бесил меня, я его посылал, но однажды он перешёл все границы. На перемене всё та же злосчастная учительница попросила меня протереть доску. Пришлось идти в туалет и мыть засранную мелом тряпку. Холодная вода обжигала руки и разлеталась по кафельному полу, я провёл влажными руками по волосам и посмотрелся в зеркало. Всё по-старому, ничего необычного, всё те же болотные гляделки, маленький нос и вьющиеся волосы. Я выпятил нижнюю губу и выпучил глаза. — Принцессы не кривляются. Я вздрогнул, но даже поворачиваться не пришлось. Я знал, кому принадлежал этот раскатистый, бархатный, раздражающий до мурашек и стиснутых зубов голос. Он подошёл к одной из раковин и, включив воду, начал мыть руки. — Почему ты прячешься от меня? — Почему ты лезешь ко мне? — Не отвечай вопросом на вопрос, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Иначе что? — Иначе узнаешь что. — Что что? — мне очень нравилось. — То что. — Чего-чего? — прям сильно-сильно нравилось. — Да блять! Воу, да я разозлил его. Ну, раз так, играем пьесу до конца! — Просто ты мне так надоел, лезешь-лезешь ко мне, а чего хочешь, непонятно. — Непонятно? — Непонятно. — Ну, сейчас поймёшь. Он одним движением развернул меня и припечатал к стенке. Я ударился головой и зашипел от боли. Ну всё, допрыгался, теперь живым точно не уйду, мне большая и беспросветная пизда. Надо линять! Я начал метаться из стороны в сторону, но путь к спасительной двери туалета оказался прегражден. Здоровенным, выше меня на голову, Марком. Я схватил мокрую тряпку и дал ему по лицу. Он зарычал от злости. Бле-а-ать, чё я натворил? Ну всё, прощайте, это конечная! Аривидерчи! Но что мне терять, я замахнулся и решил провести клининг лица Марка ещё разок. Я взмахнул рукой с текстильным орудием массового поражения, но мои руки перехватили и припечатали по обеим сторонам от возмущённого лица. Пытался сделать пару движений, но запястья стиснули до боли, до звёзд в глазах. Я распахнул их и увидел перед собой горящий яростью взгляд. Ну всё, он меня теперь точно убьёт. Захотелось заорать о помощи, но стало как-то стыдно. Я начал извиваться, пытался укусить его, дать ногой под ребро, за что жестоко поплатился. Он просунул колено между моих ног, заставляя их разъехаться. С губ слетел пошлый стон. Я шокировано уставился на него, а он медлил всего секунду. Приблизился своим лицом к моему. Готов поклясться, в его глазах я видел огонь. Пылающий и сжигающий всё и вся на своём пути. Он больно укусил меня в шею. Я почти закричал. Больно. Очень больно и.. так возбуждающе? Парень перехватил мои руки в одну, а холодной от воды второй залез мне под майку и начал исследовать почему-то очень чувствительную кожу. Ледяные пальцы пересчитывали рёбра и вызывали мурашки. Было так приятно, я начал извиваться в его руках, но хотелось не вырваться, а прижаться и потребовать большего. Но я был упрямым: — В-выпусти, — дыхание сбилось, никогда ранее ничего такого не было. Впервые тело не слушалось и просило больше той ласки, которую давал мне Марк. — Ну уж нет, наконец я поймал тебя, принцесска! — просипел он. Я извивался как только мог. Его колено двигалось между моих ног, заставляя сдерживать пошлые стоны, а язык зализывал ранку на шее. Я искусал губы до крови. Перед глазами всё плыло. Но вдруг холодный палец коснулся соска, и я вывернулся и застонал, но тут же поспешил закрыть рот. Глаза Марка расширились. Он сжал сосок и повернул по часовой стрелке. В глазах заплясали искры. С моего рта капала слюна вперемешку с кровью пачкая его и меня. Надо было что-то делать, иначе я бы позорно кончил, не притрагиваясь к себе. Я собрался из последних сил, оттолкнулся от стенки спиной и, выставив вперёд руки, завалил его на пол. Он сглотнул и посмотрел распахнутыми глазами прямо в мои, сжал запястья снова. Я оттолкнулся ногой от кафельного пола и выбежал за дверь в коридор, еле-еле добежав до гардероба и схватив свои вещи, выбежал из института. Допрыгав до левой маршрутки, я быстро приложил карточку к турникету и влетел в салон. Я приложился щекой к залапанному автобусному стеклу, наплевав на гигиену. Медленно перевёл взгляд на руки. Они были красными и тряслись. Казалось, сердце сейчас выскочит. Чуть отдышавшись, я заметил, что весь салон на меня странно посматривал. Ну, студент, ну, вбежал, ну, весь в крови, ну, со стояком. Так стоп. СО СТОЯКОМ?! НУ, НИХУЯ СЕБЕ. Я позорно прикрыл достоинство рюкзаком и, пройдя на заднюю площадку, разместился у окна. Доехав до своей остановки, выпрыгнул из автобуса и помчался домой. Хер знает откуда, но у меня были силы. Добежав, я скинул все вещи на пол в прихожую и дошёл до ванной. Зрелище было, откровенно говоря, пиздецовое. На меня смотрел перевозбужденный парень с расширенными зрачками от бега, прилипшими ко лбу от пота волосами, запачканной кровью бледной кожей и.. ЗАСОСОМ?! БЛЯТЬ... БЛЕ-А-АТЬ! Я кинулся к зеркалу, не веря, что это правда. Прямо на моей шее красовался здоровенный засос с подсохшей кровью. О-о-оо. О-О-О-О-ОО!!! Я взвыл. Ну, вот и как я с такой хернёй пойду в институт?! Пластыря у меня не было, тоналки тоже. Можно было, конечно, сходить до ближайшего магазина и купить маскирующую косметику, но это уже как-то слишком. Или уже нет? Так, блять, надо успокоиться и принять душ. Я смыл с себя слюну, его и мою, смыл кровь, теперь уже только мою. Мстительно отметил, что ему тоже придётся заниматься водными процедурами такого рода. Ещё немного постоял под горячей струёй воды. Думать не хотелось от слова вообще. Хотелось набухаться. Когда я вышел из душа, на улице уже было темно. Я поплёлся на кухню, повис на дверце холодильника. Пусто. В плане выпивки. Можно, конечно, намутить боярышник с аспирином в качестве шампанского, но перспектива отлёживаться в инфекционке мне не особо улыбалась. Так что я заварил чай покрепче и вышел на балкон. Солнце стихотворно догорало и уходило за горизонт, оставляя после себя на небе красно-золотые шрамы. Я тоскливо посмотрел вниз, на улицу. И что мне теперь делать? Ну, вот реально, что делать то? Может, с балкона сигануть? Восьмой этаж как никак. Хотя, дворники заколебаются отскрёбывать от асфальта. Ну всё, приехали? Конечная? Боже мой, что же теперь делать-то? Опять заниматься самоковырянием? Снова депрессия? Нет, нет.. не хочу? А чего хочу? Неужели... Марка? Ну всё, пиздец. За-е-бись. Голубятня, блять. Я рывком распахнул окно и заорал во всю глотку: — НЕ ХОЧУ НА ГОЛУБЯТНЮ! Где-то внизу заматерилась старушка: — Наркоманы проклятые, Сталина на вас нет! Я стыдливо закрыл окно. Идти завтра в универ или нет, я захотел решить завтра. Побрёл в спальню. Включил ненавистный телевизор и забрался холодными ногами под одеяло. Прикрыл глаза. В голове мелькали кадры этого дня: душная аудитория, анорексичная учительница. Блять. Перевернулся. Голоса, шумно отдаляющиеся и бьющиеся эхом об стены кабинета. Блять! Длинные фетишные пальцы Марка. Блять, блять, блять!!! Я резко встал с кровати и откинул тепловатое одеяло. В глазах потемнело. На ватных ногах дошёл до окна и рывком открыл его. Перекинул левую ногу через подоконник и нащупал пальцами ледяную пустоту. Я устало опёрся спиной о стену и подтянул правую ногу к груди. В голове был лишь один вопрос. Стоит ли? Родителей было жалко. Да и кончать жизнь самоубийством не особо хотелось. Мне всего девятнадцать. Хотя, пошёл Марк нахер. Ради него ещё и прыгать. Чёрт, чего он вообще стоит? Явно не этого. Рядом с кроватью у меня стояла тумбочка, я выдвинул второй ящик и вытащил пачку сигарет. Снова забрался на окно и достал зажигалку, голубым огоньком подпалил сигарету, втянув в рот белый конец. Закашлялся, чёрт. Сигареты использовал исключительно для получения дыма. Пахло ужасно, но красиво завивалось тонкой лентой и растворялось в темноте ночного, вульгарного города. Жаль только, что каждый раз приходилось втягивать пряный, отдающий гнилью запах, чтобы увидеть кривую белую полоску, умирающую через пару секунд.***
Утром я встал вялый, как фикус, стоящий у нас в подъезде, о который тушили бычки. Всё тело ломило, и голова гудела, плюс появился ещё и насморк. Дааа, здорово я вчера посидел на окне. Еле-еле встав с кровати, пошёл умываться. Зашёл в ванную, включил воду, посмотрел на свои руки и офигел. Они были синие. Даже нет, тёмно-фиолетовые. Точнее, не все руки, а только запястья. Похоже было на тёмные браслеты. Проклятый Марк! Я попытался согнуть кисть, но сморщился от боли. Блин, что же делать? После немудрёного завтрака, состоящего из чашки зелёного чая(чтоб хоть как-то открыть глаза) и... Собственно, из нихуя. Я любил вкусно поесть, даже очень, но. Готовил я крайне невкусно. В универ я решил надеть чёрную толстовку, скрывающую следы вчерашнего.. эм.. недоразумения? Скорее всего. Чёрные (пиздец как обтягивающие!) джинсы более-менее гармонировали с толстовской. Одевшись, я натянул капюшон на голову, чтобы не было видно следов вчерашнего.. эм.. ну, вы поняли! Конечно же, я налепил на шею пластырь, но всё-таки так было спокойнее. Добежав до остановки и вставив наушники, запрыгнул в автобус и прошёл к задней площадке. Тут всегда было спокойнее. Доехав до универа, я вышел из автобуса и, натянув капюшон, осмотрелся. Никого. Дошёл до главного здания. Снова осмотрелся и снова никого. Мне стало лучше. В сердце затаился лживый огонёк надежды на спасение. Вдруг он сегодня не придёт? Я снял капюшон и рысцой добежал до аудитории. Дошёл до последнего ряда и сел на своё законное место. Всё те же приторно-розовые сокурсницы, всё та же анорексичная училка и всё те же выцарапанные обзывательства. Всё по-старому, и это не могло не радовать. Первые полчаса всё шло спокойно. Я лениво листал учебник с вдетым в одно ухо наушником. И тут.. дверь аудитории отворилась. Господи, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только не он. Но, судя по сложившимся обстоятельствам, я теперь был сатанистом. Итак, в аудиторию зашёл он — мастер по неожиданным появлениям и неловким моментам, троекратный чемпион по похуистичному образу жизни, имеющий золотой пояс пиздабола. Комментатор во мне захлёбывался ором. Ита-а-ак, он пошёл сюда! Поднялся по скрипучему деревянному недополу. Я сразу же взял свои вещи и отсел далеко влево. Марк решил сесть на край, примерно, в двух метрах от меня. Расстояние, вроде бы, безопасное, но на душе всё равно было неспокойно. Всю пару я не мог сосредоточиться на учёбе, то мне мерещилось, что Марк ко мне подсаживался ближе, но, кинув боязливый взгляд, я замечал, что он лениво смотрел в телефон, то учитель норовил меня спросить, то музыка звучала слишком громко, и я боялся, как бы её никто не услышал. И так каждую, повторюсь, КАЖДУЮ пару. Это был самый нервный день в моей жизни! Все перемены я ретировался из кабинета в кабинет, только и надеясь на то, что меня не заметят. Но последнюю перемену я пропустил. Засмотрелся или отвлёкся, уже не помню. Помню только, как моё запястье сжали холодные белые пальцы. Я обеспокоенно поднял глаза. Марк стоял надо мной и смотрел уставшим взглядом. Он выглядел.. очень нехорошо. Очень. Тёмные круги легли ему под глаза, кожа была бледной до такой степени, что даже вены были видны. Губы слегка дрожали, совсем незаметно, но, если присмотреться, то видно. — Я.. мне.., — его голос. Боже, что стало с этим прокуренным сексуальным голосом? — Я бы хотел, — каждое слово ему давалось с трудом. Он выдохнул и, опустив голову, тряхнул каштановыми растрёпанными волосами, и мне хватило этих трёх секунд, чтобы вырваться и, схватив свои вещи, выбежать из кабинета. Я не оборачивался, когда бежал.***
Закрыв дверь за собой, я пошёл в комнату, сел на подоконник и прижался лбом к любимому окну. Чёрт, голова отказывалась думать. Выходит, ему тоже пришлось нелегко. По его виду можно было сказать, что он не спал ночью. А вдруг он тоже пытался..? Чёрт, нет! Нет, нет, нет, нет, нет! Я, конечно, ненавижу его, но... Хотя.. ненавидел ли после случившегося? Я... Я даже не знал. Но нужно было исправлять ситуацию. Я открыл ноутбук и зашёл на его страничку в соцсети. Надо было написать ему что-то, просто написать. Сказать лично у меня духу не хватило бы. Я начал быстро стучать по клавиатуре и набрал достаточно воодушевляющий текст. Сама суть была в том, что он не виноват, вообще никто не виноват и всё в таком духе. Я ждал ответ, примерно, час. Кусал локти, без остановки пил зелёный чай, потом также без остановки бегал в туалет. Больше всего я боялся, что этот дурак мог с собой что-то сделать. Но, спустя время, он написал мне: – То есть ты меня прощаешь? Господи! Какой же он придурок! – Да. Спустя ещё полчаса: – Ну, тогда до встречи, принцесса ;) Ох, чёрт, как же я его ненавижу.***
Следующие три дня ничего интересного не происходило. Потому что я провалялся дома. Из-за всего этого внезапного стресса я перенервничал и у меня поднялась температура. Но к воскресенью я уже полностью восстановился и был готов к встрече с Сашей. Я думал, что этот день никогда не наступит. Одевшись во всё чистое. А из чистого у меня были лишь всё те же ненавистные чёрные обтягивающие джинсы и розовое поло. Эти вещи я никогда не надевал, поэтому они и были нетронутыми. Должен сказать, что я подготовился основательно. Тело вымыл до победного скрипа, облился лёгкой туалетной водой и... В общем, провернул все процедуры по завоеванию сердца дамы сердца. Мы договорились встретиться в парке. Он был возле моего дома. От волнения я пришёл на полчаса раньше. На улице стояла невыносимая жара. Было уже без пяти, когда я начал оглядываться, но никто не торопился ко мне. Я зашёл в ближайший магазинчик и купил два эскимо. Она опаздывала уже на пятнадцать минут. Я не выдержал и развернул уже порядком подтаявшее мороженое. Приятная колкость холода разлилась по всему телу. В кои-то веки я расслабился. Прикрыл глаза и сглотнул приторный вкус с губ, в тоже время над моим ухом раздался обжигающий шёпот: – Давно не виделись, прин-.., – договорить я ему не дал. – БЛЕ-А-АТЬ! – отпрыгнул метра на три, но перед этим моя рука дёрнулась вверх и попала точно в цель, точнее, в лицо Марка. Это я уже увидел после своего грандиозного прыжка. Когда понял, что же произошло, меня разобрал смех. Он стоял, наклонившись, и с его лица и рубашки стекали белые капли мороженого. Я же согнулся пополам и умирал со смеху. Но Марк тоже недолго медлил, схватил оставшийся у меня в руках пломбир и размазал по моей одежде. Было уже не так смешно, но судороги дебильного хохота всё ещё периодически сжимали моё тело. Да и сам Марк, смотря на меня, тоже начал посмеиваться. В кармане что-то зажужжало. Я не сразу понял, что именно, но, выудив телефон липкими руками, прочёл сообщение. Блин, Саша говорила, что слёзно извиняется и бла-бла-бла, но сегодня у неё не получается придти. – Вот чёрт! – Что случилось, принцесса? – Саша не придёт... И хватит меня так называть! – Что за Саша? – Марк явно игнорировал мои протесты. – Девушка, с которой я должен был... Так стоп, почему я должен тебе всё рассказывать? – Потому что я твой принц. – До свидания, мой принц! Мне пора домой, отмываться. – А я? – А ты как хочешь. – Ну уж нет. – Тогда что ты мне предлагаешь? – Предлагаю разойтись и больше никогда не встречаться. – Не-е-ет, сейчас, – он чуть помедлил, – Я иду к тебе домой. Отмываюсь от пломбира. И уже потом спокойно отправляюсь домой. – А ничё не слипнется? – Благодаря тебе уже слиплось.***
До дома мы шли в полном оцепенении. Прохожие странно пялились на нас. Благо идти пришлось меньше десяти минут. Я повернул ключ в замке, щёлкнул выключателем и запихнул онемевшего Марка в квартиру. – Душ там, – я неопределённо махнул рукой, – Полотенце и одежду сейчас дам. – Не хочешь присоединиться? – он подмигнул мне. Я закатил глаза и затолкал его в ванную. – Слева горячая, справа холодная. – Да? А мне кажется, что кое-что горячее стоит справа от меня. Я густо покраснел и захлопнул дверь прямо перед его носом. Он закрыл за собой дверь. Пока я искал чистую одежду оверсайз для него (моя-то обычная была мала!), в ванной послышалось шипение воды. Я достал белое полотенце, сложил всё стопочкой и пошёл в ванную, чтобы отдать это всё Марку. Я тихонько открыл дверь и проскользнул в жаркое помещение, наполненное паром. Паром? Чёрт, он что не закрывал дверь в кабинку? Дело в том, что ванная у меня была устроена таким образом, что справа находился душ(да, вода лилась прямо на пол, но из-за наклона плитки, всё равно утекала вниз), а от самой комнаты душ отделяла слегка затонированная дверь. Я правда хотел просто положить вещи и ретироваться, но из-за пара было сложно что-либо различить даже в знакомом мне помещении. Конденсат осел на плиточный пол, а тот сделался невыносимо скользким. Короче говоря, я подскользнулся и больно ушибся коленкой. Но, когда я поднял взгляд, увидел перед собой голого Марка! Я вытаращил глаза, а он стоял ко мне спиной и не мог всего этого видеть. По правде говоря, я залип. Неплохо, ничего не скажешь. Ох, чёрт, кого я обманываю? Это было действительно красиво! Ровные плечи, гладкая красивая спина и... Я чертыхнулся, быстро оставил на полу полотенце и одежду и выбежал из ванной.***
Он вышел весь в маленьких капельках на коже, естественно, только обмотавшись полотенцем на голое тело. Я прикрыл глаза рукой. – Я же одежду оставил тебе. – Мне кажется, что без неё нам будет лучше. Боже, мои уши, мои бедные уши чуть не свернулись в трубочку от стыда. Вот-вот и я бы точно провалился под землю. Схватив свои вещи, я быстрым шагом пошёл в ванную и закрыл за собой дверь на щеколду. – Я всё-таки могу ещё раз с тобой, – крикнул он мне в догонку. Ну, за что мне всё это?***
Когда я вышел из душа, обмотавшись полотенцем по грудь, Марк сидел в моей комнате на кровати и увлечённо щёлкал пультом, переключая каналы. Блин, а ему шла моя одежда. Простые серые спортивные штаны и чёрная, чуть обтягивающая футболка. А я стоял в этом дурацком набедренном полотенце противного, салатового цвета. Он перевёл на меня взгляд и удивленно поднял брови, выключив телевизор. Странно посмотрел и медленно встал с кровати. У меня подкосились ноги. – Ты же собирался уходить, – спросил я заикающимся голосом. – У меня волосы мокрые, – ответил он мне хриплым голосом, подходя ещё ближе, вжимая в стенку. – У меня есть фен, – тихо прошептал я, потому что он подошёл настолько близко, что наши носы почти соприкасались. Он потянулся ко мне и закрыл глаза. Я вскрикнул и попытался вырваться, но меня схватили за руку, и я сморщился. Больно. Он удивлённо посмотрел на мои запястья и увидел синяки. Его взгляд потяжелел и наполнился тоской. – Прости меня, – он тихо прошептал и прислонился губами к моей кисти. От этой незамысловатой ласки по позвоночнику будто потёк жидкий металл. – Это, это ничего, – я освободил свою руку и отвернулся. Хотелось закрыть руками лицо, настолько оно было красным. – Слушай, а зачем ты обмотался этим дурацким полотенцем? – он просунул свой палец между мной и тканью, пытаясь найти уголок. – Чёрт! – Ну уж нет, – сказал он, – Мы направляемся в спальню. И, закинув меня на плечо, прошёлся по комнате. Он кинул меня на кровать. Не просто положил, а реально кинул, да так, что я, отскочив от матраса, подлетел в воздух на добрых полметра. Довольно ухмыльнувшись, он устроился между моих ног и поставил руки по обеим сторонам от моего лица. С его влажных, слегка вьющихся волос всё ещё стекали редкие капли, попадая мне на шею, и заставляя выгибаться, чтобы избежать их касаний. Он жадно потянул за край полотенца, разворачивая его. Я пытался закрыться, но он перехватил мои руки и, осторожно сплетая мои пальцы со своими, вжал их в матрас. Я не мог ни свести ноги, ни закрыться руками. Он аккуратно взял в зубы тот злосчастный уголок полотенца и откинул его. Боже, как же стыдно! Я извивался, а он будто ел меня взглядом. Марк повис прямо перед моим лицом аккуратно приблизился ко мне. Я отвернул голову. Он с удивлением посмотрел мне в глаза: – Это твой первый? Я чуть ли не захныкал, глаза были на мокром месте. Он снова приблизился к моему лицу. – Ты можешь доверять мне, – он тихо прошептал, – Я буду осторожен. Я недоверчиво поднял на него свой взгляд. – Доверься мне. Марк осторожно приблизился своим лицом к моему. Я зажмурился, ожидая, что всё будет, как в прошлый раз. С болью, кровью и синяками. Как же я был удивлён, когда его губы опустились на мои с нежностью, легко, едва ощутимо. Почти с трепетом. Я широко распахнул глаза и увидел подрагивающие ресницы Марка. Он отстранился и тихо улыбнулся. – Веришь мне? – всё так же тихо. Я посмотрел в его глаза. – Верю, – ещё тише. Он аккуратно сцеловал мои слёзы и прошёлся губами по шее. Крупная дрожь пробирала всё тело. Я сдавленно выдохнул. Марк провёл сухими губами по моему уху. Я охнул и попытался закусить губу. – Не сдерживайся, я хочу слышать твои стоны, – прошептали мне ласково в ухо. Меня будто электрическим разрядом прошибло. Он спустился мягкими поцелуями к ключицам. После, ещё ниже, к соскам. Я заёрзал. Он посмотрел на меня и, ухмыльнувшись, втянул один в рот. Я чертыхнулся и зажмурился. Он снова включил этого.. этого обольстителя, который был готов соблазнить тебя когда угодно и где угодно: на паре, в туалете, у стенки и вот уже прямо в твоём доме. Он уже отпустил мне руки, а своими гулял по моему телу, вызывая ещё более крупную дрожь. Чёрт, чёрт, чёрт! Слишком мучительно, слишком сладкая пытка. Он терзал мои соски, а длинными пальцами проходился по рёбрам, обволакивая тело, спускаясь к пояснице, но не больше. Я извивался, было невыносимо терпеть это. Мои руки упёрлись ему в плечи. Наконец он спустился губами по моему животу, который резко втянулся. Член стоял так, что было уже больно. Он всего на секунду отстранился от меня, чтобы сбросить одежду. Под ней он был совершенно голым, вот же извращенец. – Я видел, как ты смотрел на меня в ванной. Такое ощущение, что моё лицо сейчас просто расплавиться, ведь краснеть уже было некуда. – Тебе стоит только попросить, и я сделаю всё, что захочешь, – он явно издевался надо мной, хотел играть в повелителя. Я был похож на помидор, переспелый и красный. – Ты хочешь, чтобы я от стыда сдох? Он удивлённо выгнул бровь и рассмеялся. Меня это взбесило: – Давай быстрей, а то я тебя сейчас сам нагну, – рявкнул я. Он снова захохотал, но не наигранно, как обычно, а тихо и с маленькими морщинками в уголках глаз. Тем не менее, это всё же задело моё самолюбие. Я резко обхватил его ногами за торс и, пока тот был в недоумении, с помощью рук закинул его рядом с собой, а после довольный сел сверху и вжал теперь его руки в матрас. – Позиции сменились, не так ли? – хитро сощурился я, глядя в его вытянувшееся от удивления лицо. Я решил немного поменяться ролями и, склонившись прямо к его лицу, прошептал почти в губы: – Я отымею тебя, как последнюю сучку. Его глаза наполнились ужасом. – А что ты думал, что просто так будешь соблазнять меня, а потом в моём же доме ещё и трахнешь? – я засмеялся в голос. Он резко встал и прислонился своим торсом к моему: – Именно так. Я не успел опомниться, как меня поставили на четвереньки. Я зло покосился на Марка, повернув свою голову. Я был не против. Я хотел этого. Марк взял мою задницу в руки и начал её не без удовольствия мять. По телу снова прошла крупная дрожь. Он провёл своими пальцами от холки до поясницы, сгибая их, будто бы царапая кожу. Волна удовольствия снова накрыла. Я нетерпеливо начал вертеть задницей, трясь ею об вставший член Марка. Пусть тоже помучается, мстительно отметил я. Но тут по ягодицам прошёлся смачный удар. Я удивлённо выдохнул: – Ч-чёрт, больно... Он обеспокоенно поднял глаза, и мне хватило секунды. Секунды, чтобы перевернуть его на спину и снова сесть сверху. Я вмял его локти в кровать и начал остервенело кусать и целовать кожу, спускаясь от ключиц к животу, а потом снова вверх. Я высунул язык и прошёлся им влажной дорожкой от сосков прямо к низу. На секунду остановился, а после, не задумываясь залез языком в пупок. Его почти вывернуло наизнанку. – Да ты сам чувствителен, как девчонка. Его глаза блестели лихорадочным блеском. Я ухмыльнулся и, даже не раздумывая, взял в рот. Он застонал. Лучшая музыка в мире. Я провёл языком вдоль по всему стволу, обвёл языком головку и начал сосать её, иногда вылизывая, чтобы снова вернуться к процессу. Он попытался толкнуться мне в рот, но я крепко держал его за бёдра. Он начал скулить: – С-сука, ну ты и садист. Я заметил, как он напрягся, и тут же выпустил член изо рта, не давая ему кончить. Он взвыл. – Месть, – прошептал одними губами я и, нежно взяв член за основание, подул на влажную головку. Он зашипел и снова, снова повалил меня на простыни. – Я хотел, как лучше, но ты напросился. Теперь я не только тебя смачно оттрахаю, но и смотреть ты будешь мне в глаза, чтобы я видел, как ты кончаешь. Я хотел поставить тебя на четвереньки, чтобы ты не так сильно смущался, но.. – Слушай, ты долго лясы точить будешь? Или, – я зазывно развёл колени, – Сделаешь уже то, что так давно грозишься совершить? Марк покосился на меня: – Можешь взять крем в тумбочке, а после, будь так добр, возьми и меня. Он рывком открыл бедный деревянный ящик, чтобы оглушительно его захлопнуть. Щедро смазал сначала вход, а потом свой палец, погрузившись в меня на одну фалангу. Не то чтобы больно, скорее неприятно. Он внимательно изучал выражение моего лица. Я кивнул ему и он добавил ещё один палец. Воу, ну.. как-то непривычно. Он осторожно начал двигать пальцами, то немного разводя их, делая «ножницы», то опять сводя. Дело шло не так туго, пока не добавился третий палец. Я сморщился: – Больно? – Потерплю. Четвёртый палец, и я закусил руку и начал рвано дышать, что же будет, когда он окажется внутри меня? Марк понял, что нужно делать, и взял мой член в свою руку, слегка надрачивая. Уже стало легче. Потом поцеловал меня, но уже с языком, я потерялся в ощущениях. Так странно и.. так классно. Пока я прислушивался к себе, Марк незаметно вытащил пальцы и пристроился между ног. – Расслабься, – мне тихо прошептали, и сначала я не понял, что он имел в виду, но уже через секунду взвыл. – Тише-тише, спокойно, – он продолжал целовать меня, чтобы я успокоился, но не двигался, давая привыкнуть. Я крепко обнял его за шею: – Д-давай... Он мягко толкнулся, я всхлипнул, больно. И ещё толчок, больно. Третий раз, и он что-то задел во мне, что заставило меня выгнуться. Я смотрел широко распахнутыми глазами в потолок: – Сделай... Сделай так ещё раз. Он вошёл ещё раз. Перед глазами всё поплыло, вспышки боли сменялись дурманящим, наркотическим ощущением, постепенно затмевающими дискомфорт. Я чувствовал, что разрядка была близка. Он тоже это почувствовал и отстранил меня от себя, чтобы посмотреть мне в глаза. Он был красив, чёрт, нет, прекрасен. Смотрел на меня, прожигая своим фирменным огненным взглядом. Я впился ногтями в его спину и застонал. В пару размашистых движений он догнал меня и кончил внутрь. Завалился рядом со мной на бок. Сил не было даже на открыть глаза. Я почувствовал, как он лёг рядом, сгрёб меня в охапку и накрыл одеялом. Я сразу же заснул.***
Проснулся я от того, что на меня смотрели. Я лениво открыл глаза, но Марк тут же закрыл свои. – Ты ведь не спишь. Я всё видел, – голос у меня был хриплый. Он улыбнулся: – Я люблю тебя, принцесска. – А я тебя, мой долбанутый принц.