The Bokeh Effect

Вдохновение

Нет в мире искусства выразительней, чем любовь.

― Винсент Ван Гог

-1-

Ким Тэхен проснулся с ощущением полнейшего счастья на душе. Он высунул кончики пальцев из-под теплого одеяла, распластавшись в центре огромной кровати, стоящей посреди спальни. Свет из большого окна позади него заливал всю комнату, освещая его любимую картину. Ни для чего больше места в спальне не было. ― Тебе не кажется, что она… самую малость странная? ― поинтересовался Дэхо, пока они бродили по картинной галерее. ― Не хочу становиться тем самым парнем, но… ― Она, я бы сказал, как неограненный алмаз. Меня редко цепляет такая абстракция, но конкретно эта… она балансирует на грани эротики. Идеальные формы и изгибы, которые не поймешь, где начинаются и где заканчиваются. Игра света с тенью обыграна невероятно точно. Ее невозможно описать словами. Она завораживает, ― Тэхен покачал головой. Его парень окинул его влюбленным взглядом, и он снова повернулся к картине. ― Захватывающе, ― произнес он. Тэхен вкушал собственную победу. Он ведь как-никак знал свое дело. Парень подарил ему ее в честь первого месяца отношений, два с половиной года назад, но даже спустя время цвета ничуть не утратили свою яркость. Прислонив ее к стене за неимением лишних гвоздей, он втянул его в долгий поцелуй и толкнул на кровать с притягательной улыбкой. Немногим позже Тэхен затеял перестановку: он передвинул почти всю остальную мебель в гостиную и избавился от всего лишнего. Места в комнате впритык хватало лишь для кровати с картиной, а сердце было целиком и полностью отдано Дэхо после той ночи. Он выкрасил все стены в белый и установил идеальное освещение, потому что картина эта была достойна места в музее или галерее, достойна, чтобы ее ценили, любили и восхищались, так же, как ним той ночью. Он превратил свою комнату в арт-галерею для одной только этой картины. Он хотел просыпаться по утрам, глядя на нее, он хотел видеть ее каждый вечер перед сном. Так оно и было до определенного дня. Его парень проскользнул в комнату с теплой улыбкой на лице и навис над ним, смяв в ладонях белоснежную простыню. ― Доброе утро, дорогой, ― он легонько чмокнул сонного парня в губы. ― Утра, ― низко прохрипел Тэхен, лениво шевеля губами. ― Уже уходишь? ― он надулся, заметив, что его парень был уже полностью одет и готов к выходу. ― Рано или поздно кому-то все равно придется идти на работу, ― виновато пожав плечами, сказал Дэхо. Тэхен с легкостью перехватил его руку. ― Тебе все равно нужно уходить вот прямо сейчас? ― он усилил хватку, капризно изогнув губы. ― Хотя… ― рвано выдохнул он. ― Если я задержусь на пару минут… вряд ли кто-то заметит… ― Детка, ты же босс. Дэхо никогда не мог устоять перед своим парнем по утрам: едва проснувшись, он выглядел словно ангел. [Портрет: Мужчина с голосом сирены] Стоило ему только вновь наклониться к его губам, как сразу где-то на кухне зазвонил телефон Тэхена. ― Да блин, ― нахмурился он. ― Детка, подашь? Пожалуйста-пожалуйста? ― он состроил глазки под конец просьбы. Ну вот как ему можно было отказать? Дэхо снисходительно покачал головой и поплелся на кухню, вернувшись вскоре обратно, прижав телефон к уху. ― Он еще в постели. Да, я передам. Дэхо отдал ему телефон. ― Это Джухен, она говорит, что у нее есть пара новых идей для следующего номера. Ну конечно. Если кто и мог учуять запах свежего искусства, так это его начальница. ― Бэ, я здесь. ― Ты до сих пор спишь? Уже почти восемь... ― упрекнула его она, впрочем, ничуть не рассердившись. Она не умела злиться на Тэхена. ― Поверь, ни одна уважающая себя галерея не откроется раньше девяти. ― И именно поэтому мы всегда на шаг впереди. Вчера за ужином одна моя клиентка проболталась о предстоящей выставке в Сеульской Художественной Галерее. Открытие завтра вечером, но мне нужно, чтобы ты съездил туда пораньше и все разузнал. Мы должны успеть узнать все самое интересное быстрее всех, и уж точно раньше, чем Radar’s Magazine. Тэхен работал в художественном журнале, в таком, который не оставлял ни одного критика равнодушным. За годы своего существования Muse Cult оброс непоколебимой репутацией в мире искусства. Благодаря громкому имени их директора и публичного лица, у них был доступ к эксклюзивным интервью и галереям, двери которых были закрыты для большинства, а за каждым изданием стояла мощная команда, включая его начальницу Бэ Джухен и самого Тэхена. Он давно перестал быть просто журналом: теперь это убежище для всех художников, уставших от серого мира вокруг. В свои двадцать шесть Тэхену посчастливилось попасть в эту среду. Если Тэхен и отдавал чему-то всего себя без остатка, так это работе. Он не только писал статьи, но еще и обыскивал, исследовал каждый уголок города в поисках чего-то нового, неограненного самородка, затерянного в лабиринте бетонных улиц и удушливых жизнях тех, чей талант бился в агонии, желая выбраться наружу. Он считал себя освободителем, призрачным духом, растворившимся в толпе. Спустя годы работы в сфере искусства, годы поисков лазеек, о которых раньше никто и не догадывался, его стали называть фланером картинных галерей. И, черт возьми, он был лучшим из лучших. Тэхен настолько любил искусство, что стал воспринимать свое существование как коллекцию экспонатов, которую он будет неустанно пополнять сквозь года. Невидимый, сокрытый от чужих глаз, музей из его мечтаний, полный чудес, с которыми он столкнулся. Тэхен, в конце концов, жил ради искусства. И жизнь его состояла из потрепанных и выцветших картин, именуемых воспоминаниями. Тэхен наскоро принял душ, еще не до конца проснувшись. Он натянул горчичный свитер с воротом и черные штаны, идеально сидящие на талии и сочетающиеся с кожаными лоферами Gucci. Легкая дымка Allure pour Homme — и он готов. — Увидимся, — сказал он, поцеловав Дэхо напоследок. — Не забудь об ужине. И не опаздывай, — тот сразу направился к своей машине, как только они вышли из лифта. — Когда такое вообще было? — невинно улыбнулся Тэхен. Его парень на это лишь со вздохом закатил глаза. — В девять. Я уже забронировал столик, — Тэхен послал ему воздушный поцелуй. Попрощавшись со своим парнем, Тэхен забрался в машину, сжимая стакан кофе в одной руке и ключи в другой. Он пристегнул ремень и только затем завел мотор. Сегодня было замечательное зимнее утро: весна уже стояла на пороге, оставляя позади сильные морозы. Было прохладно, хорошо. Солнце приветливо выглядывало из-за угла, когда он выехал на дорогу. Здание галереи раньше служило старым складом. Это, к слову, была одна из любимейших галерей Тэхена в Сеуле. В отличие от других таких же вылизанных, белоснежно белых помещений с картинами на стенах, у этой была душа. Пару лет назад здесь провели капитальный ремонт, но даже так Тэхен продолжал находить незначительные детали, притягивающие взгляд: проглядывающие терракотовые кирпичи, белые стены, окрашенные будто не краской, а известью. Она была особенной, и даже нетронутые старые железные лампы не выбивались из общего вида и будто переносили Тэхена обратно в 1920-е. Но он был здесь не для этого: ему нужно было заняться работой, а не отвлекаться на рассматривание деталей. По крайней мере, не в этот раз. Джухен уже рассказала ему самое основное про выставку. С художницей они уже были знакомы — ее звали Боа как-то там. Нужно будет записать, чтобы снова не забыть. Еще с прошлой выставки он запомнил, что у нее классные волосы, и это громче слов говорило о ее творчестве. У него была небольшая лазейка внутрь: семидесятилетний старик, убирающий территорию по утрам, у которого всегда находился запасной ключ в кармане, стоило только хорошенько попросить. Это был их маленький секрет. Не каждому удавалось увидеть экспонаты до начала выставки, но у Тэхена всегда были свои способы. — Утра, мистер Хуан. — Ты надолго? Мне надо протереть все светильники до завтра, целый день на это угроблю, — резко спросил старик. — Сколько здесь картин? — поинтересовался Тэхен, заглядывая за плечо мужчины. — Почти шестьдесят. Эти получше будут, чем прошлые, если тебе интересно. — Тогда мне нужно полчаса. Так пойдет? — он подсунул конверт с деньгами в его карман, не стирая с лица улыбки. — Иди уже. Я приду к тебе минут через тридцать. Я пойду вздремну, так что постарайся разобраться сам, — мужчина неторопливо поплелся в противоположную сторону. Тэхен сам вошел внутрь. Он даже знал, где включается свет, и стоило только подобрать нужный ключ, как лампы загорелись. Весь шарм галереи остался нетронутым. Было приятно осознавать, что магия никуда не испарялась с наступлением утра. Тэхен достал блокнот и ручку, которые никогда не покидали салон его автомобиля. Страницы были исписаны заметками и набросками статей, короткими обзорами и просто всякими хаотичными мыслями. Первая картина. Холст и масло. Название: «Рай». Она вся состояла из мелких деталей. Сперва Тэхен даже подумал, что это витраж, такими яркими, насыщенными были цвета и четкими черные контуры; из-за игры света казалось, что картина отражает его. Было сразу видно, каких усилий стоило ее создание. Композиция была незатейливая, классическая: природа, ива у пруда. Ничего необычного, но все равно красиво. Тэхену картина понравилась. Она была достаточно сложной, чтобы поломать над ней голову, но в то же время не лишена коммерческой ценности. Выставка была достойна парочки неплохих сделок. Он, может быть, даже уломает Джухен поместить какую-то картину на обложку следующего номера. Вообще, у них часто случались разногласия по поводу того, что действительно достойно красоваться на обложке, а что так — просто приманка для покупателей. Это была одна из многих причин, почему они так хорошо сработались. Он пробежался взглядом по остальным работам, в ожидании, что его что-то зацепит, вызовет дрожь, сделал пару заметок, когда нашел, пожалуй, самую интересную из всех картин здесь. Она была вся какая-то витиеватая, куда более абстрактная, чем первая, хоть и выполнена в том же стиле. Подмечая последние детали, Тэхен поплелся коридором в сторону служебного помещения — парадоксального склада внутри склада. И там явно было на что посмотреть. Он вытянул шею, чтобы получше все разглядеть, хоть все равно трудно было что-либо судить, когда работа не стояла прямо перед тобой. Входить было запрещено, не зря же дверь была закрыта. Может быть, работа просто была в процессе, а может, ждала своего часа и должна была рано или поздно увидеть свет на выставке. Тэхену хотелось бы скорее рано, чем поздно. Он слегка приподнял ткань, покрывавшую работу. Скульптуру. Тэхену нравились скульптуры. Они редко покоряли его сердце, но все равно нравились. В отличие от картин, висящих на стенах, от них исходило присутствие, им нужно было пространство и хорошо спроектированная комната, чтобы удержать зрителя. Всегда было сложно поместить хорошую скульптуру на страницы журнала. Особенно обидно, если попадался криворукий фотограф, не способный снять ни один нормальный кадр. В таких случаях Тэхен всегда стоял над ним, дыша в спину, убеждаясь, что тот поймает нужный угол. Скульптуры были созданы для созерцания вживую. Их было сложно отобразить на бумаге, неважно каким качественным был снимок и какой плотной была бумага. Все равно что-то да ускользало от человеческих глаз. Тэхен любил сложности точно так же, как и искусство: исступленно и необъяснимо. Он придерживал края ткани, пока — какого черта — не стянул ее одним махом. Нет способа улучшить утро на все сто процентов действенней, чем обнажить перед собой произведение искусства раньше девяти. Ранняя пташка поймала добычу. Тэхен тоже поймал свою. По всему телу прошелся электрический импульс. Это была, судя по формам, скульптура женщины. Она застыла в позе русалки, спрятав лицо в ладонях. Кудрявые локоны вились виноградной лозой и спадали на спину и грудь, частично ее прикрывая. Автор не упустил ни одной детали: Тэхен разглядел все линии на пальцах и морщинки на сгибах, скульптор даже воссоздал растяжки на бедрах. Каждый волосок был высечен с особой скрупулезностью, чтобы вместе волосы выглядели динамично. Прямо как волны. Но первыми в глаза Тэхену бросились цвета. Порой, чтобы увидеть в скульптуре печаль, нужно было приглядеться, но здесь скульптор сделал это явным, вывел на первый план через цветовой спектр. Она была голубой. От бездонного и насыщенного синего в районе груди, ближе к сердцу, краска растекалась к остальным частям тела, бледнея по пути. Голубой как символ ее тоски и внутренней бури. Чем ближе к сердцу, тем сильнее сгущались краски. Однажды в университете преподавательница сказала ему, что искусство не обязано быть «красивым» — имея в виду, скорее всего, эстетическую привлекательность, — оно должно «бить под дых» своей экспрессией, заставлять чувствовать и утопать в эмоциях. И пусть это был обычный человеческий силуэт, Тэхен проникся щемящей жалостью. Чем дольше он не сводил с нее глаз, тем горче становился ком в горле. Он потянулся к бирке с названием, чтобы лучше ее понять, но вдруг за его спиной возник мистер Хуан. — Эй! Тебе сюда нельзя! — крикнул он Тэхену. Его сердце было готово вырваться из груди. Почему он так испугался света фонаря и его агрессивной ауры? — Сюда нельзя заходить! Сколько мне еще раз тебе повторять? — все тем же криком продолжил он, и Тэхен попытался объясниться. — Мистер Хуан, я прошу прощения. Вы абсолютно правы, я не должен был соваться сюда. — Ясен хрен, прав. Все вы, черти манерные, одинаковые. Вам дай один дюйм, как вы полезете за милей, — его хриплый, сочащийся ядом голос ничуть не страшил Тэхена, но разобраться с ним все же следовало. — Кто создатель? — уверенно спросил он, пропустив оскорбление мимо ушей. — Тебе еще хватает ума задавать вопросы… Откуда мне знать? — произнес он. — Я дам вам сто долларов, а вы расскажете мне об авторе и его скульптуре. Все, что знаете. Старик впился в него взглядом. — Двести, и я в деле. Старый хрен… Тэхен пересчитал купюры в кошельке. — Ладно, ваша взяла, — он передал ему деньги. Вот на что он был готов во имя искусства. Положив деньги в пузатый карман, старик заговорил: — Он подписывается как ЧЧГ, и раньше его работ я здесь не видел: парень жил в Европе или еще фиг знает где. Наверное, познакомился где-то с владельцем галереи, и этот жмот купил у него скульптуру по выгодной цене, потому что тому нужны были деньги. Скажу тебе так: заплатил он куда меньше, чем она стоит. Ужасно. Так всегда происходило с людьми без имени в их сфере. — Этот человек живет в Сеуле? — Ага, переехал пару месяцев назад или даже больше. — А у вас, случаем, не затерялся адрес? — Не настолько тебе сегодня везет, дорогой, — он хлопнул его по плечу сильнее, чем стоило бы. Блять. Ладно. Он не может уйти с пустыми руками. — Расскажете хотя бы о скульптуре? На этот раз старик решил вообще не утруждать себя ответом и просто сунул ему в руки измятый клочок бумаги. Тэхен развернул его, и увидел то, что искал. Бетон. Баллончики. Название: «Мы сделали все, что могли».

-2-

— То есть ты не собираешься рассказывать мне, что увидел? — Джухен присела напротив него в полной готовности выслушивать сплетни и слухи о загадочном скульпторе, на чью работу Тэхен наткнулся в галерее. Его начальница была миниатюрной, невысокой и утонченной, как фарфоровая кукла с красными губами и идеальной кожей. Неважно сколько ей лет, ее лицо будет оставаться все таким же свежим, красивым и с нотками детской непосредственности, затаенными в очертаниях. На ней была рубашка в черно-белую полоску, узкие черные джинсы и каблуки, а ее темные шелковистые волосы были идеально уложены, волосок к волоску. Она надела свои золотые солнцезащитные очки в форме кошачьих глаз, но сразу же сняла, как только вошла в комнату. Тэхена и Джухен всегда объединяла заинтересованность в поиске новых талантов этого города. Их дружба и сотрудничество не были ни для кого секретом, потому что все знали о их общей способности учуять золотую жилу на расстоянии километров. А где был неограненный алмаз, там были и продажи. Джухен отыскала Тэхена несколько лет назад. Они встретились на открытии какой-то галереи. Она случайно услышала, как он проезжался по картине, которая ему ну не слишком понравилась. Они познакомились, пропустили по бокалу вина, и она решила, что он тот, кто нужен в Muse Cult: кто-то своим мнением и страстью к работе, и Тэхен идеально подходил по всем параметрам. — Нет, пока не разузнаю все о нем. И вообще, мне же нужно писать статью о завтрашней выставке. — Да пофиг, я твоя начальница, — она оперлась руками о стол, пытаясь напустить на себя грозный вид. — Я сам еще ничего толком не знаю, — сказал он, скрестив руки на груди. Тэхен прикусил щеку изнутри, старательно избегая зрительного контакта. Она прожигала его взглядом. И не сказать, что Тэхен не хотел поделиться с ней своими мыслями, наоборот: жгучее желание выложить все как на ладони пожирало его изнутри, как чума. Ему не терпелось, он отбивал рваный ритм пальцами по столешнице. — У тебя хорошая интуиция, Тэхен. И раз уж ты умудряешься держать свой длинный язык за зубами, значит, оно того стоит, и ты боишься спугнуть это раньше времени. — Я расскажу тебе подробности, как только сам все нормально узнаю. А пока… — Тэхен ухмыльнулся. — Ладно, я поняла. Ты не расколешься. Нравится мне твоя сила воли. Вот почему я наняла тебя тогда, четыре года назад. — Мне так не терпится тебе все рассказать, но… я просто увидел всего ничего, а ты сама знаешь правила. — Мы не публикуем однодневки в своем журнале. Блин, кому я это повторяю? — Кстати, по поводу картин. Они там такие: ты их либо полюбишь, либо возненавидишь. — О нет, умоляю, только скажи, что она не взялась за старое. Не хочу разносить ее коллекцию в редакторской колонке. — Получше, чем в тот раз, и не надо сейчас рассказывать, что тебе не нравится разносить людей. — Хорошо, здесь ты прав, — она улыбнулась и ущипнула его за щеку. — Хочешь чай? Могу попросить нового стажера заварить. У нас же теперь снова есть стажеры, — она закатила глаза. — Если ты их так ненавидишь, то зачем тогда вообще нанимала? — Тэхен развернулся на стуле. — Я их не ненавижу… я просто терпеть не могу людишек, вдруг возомнивших себя великими критиками, просто потому что они немного разбираются в искусстве, хотя сами даже фамилию Микеланджело вспомнить не могут. — Какая ты грубая… — Тэхен снова принялся вращаться на стуле. — Ну, возможно, — она выглянула из кабинета Тэхена. — Так, ты, с галстуком, завари мне ромашковый чай… тебе какой, Тэ? — С женьшенем. — Один с ромашкой и один с женьшенем. Шевелись, — крикнула она бедному, ни в чем не повинному стажеру. — Ты просто выделываешься. — Им надо научиться уважать старших, так что пусть лучше боятся меня, чем любят. — Но я же люблю, — он игриво улыбнулся. — Я знаю, дорогой, — она потрепала его по волосам. — Хочешь пойти поужинать сегодня со мной и одним клиентом? Джухен, ко всему прочему, еще и занималась трекингом и поставками работ коллекционерам со всей страны и не только. — Нет, не получится. Я сегодня ужинаю с Дэхо, — он просиял от мысли о нем и пробежался кончиками пальцев по волосам, приводя их вновь в божеский вид. — О? Серьезно? Голубки, меня аж тошнит от ваших розовых соплей, ей-богу. Стажер, молодой парень в мятой рубашке с отвратительно безвкусным принтом, постучался в дверь и вошел с перекошенным от испуга лицом, пару раз поклонившись и неся в руках поднос с двумя чашками чая. — Миссис Бэ… чай, как вы и просили, — дрожащим голосом произнес он. Как очаровательно. — Оставь на столе и проваливай. Я дам знать, если мне что-то понадобится. — Как скажете, миссис Бэ, — стажер скоропостижно ретировался из кабинета. — Полезно, — Тэхен отпил чай. — Не то слово. Итак, что ты там запланировал? Романтический ужин в Bella’s? Шампанское? — Вообще-то, мы идем в новый ресторан, который продает его вино. А там, не знаю, пойдем ко мне… и будем обниматься всю ночь. — Мерзость. Такой ты безнадега, я просто не могу. — В глубине души ты точно такая же, не спорь. — Еще одно слово — и я тебя уволю. — Ладно, ладно. Я тогда работать. Пришлю тебе черновик где-то к обеду. — Мой мальчик, — она подмигнула ему, выходя из кабинета. Тэхен еще раз перепроверил бумаги на столе и допил чай. Он вышел из кабинета и поставил чашку в раковину возле кофеварки в служебном помещении. Он наткнулся взглядом на нервно расхаживающего с чашкой Джухен в руках стажера, который едва не упал, только ступив за порог. Тэхен поспешил помочь ему, потому что как-то сам разбил одну из ее чашек несколько лет назад, и не дай бог такому случиться еще раз. — Спокойно, спокойно. Ничего страшного. Стажер, замешкавшись, кивнул. Его потряхивало, и выглядел он так же напугано и обескуражено, как студент во время важного экзамена. На нем была желтая рубашка с красным галстуком и черные очки. Тэхен оценил подбор цветов. Безвкусный принт, конечно, никуда не делся, но ничего, он еще научится. — Не волнуйся. Она только кричать и может. Но не вздумай разболтать другим. — С-спасибо, не б-буду, — стажер сглотнул. — Как тебя зовут? — Сону. Ан Сону. — А меня Ким Тэхен, приятно познакомиться, — он протянул ему ладонь. — Я-я знаю... Точнее, приятно познакомится, сэр. Просто... я просто восхищаюсь тем, что вы делаете, и... — он энергично потряс его руку, даже слишком энергично для такого худощавого парня. — Как проходит первая неделя на новом месте? Не так эффектно, как смотрится со стороны, да? — Я рад этой возможности, мистер Ким. Очень рад. — Ты справишься. Не расслабляйся, Сону. Прогибайся, но не ломайся, трудности останутся в прошлом, и ты увидишь результат. — Спасибо, мистер Ким. Вам ничего больше не нужно? Может, еще чаю? — Нет, все нормально. Спасибо. Ан Сону. Надо будет запомнить. Уже позже, закончив работу, Тэхен вернулся к себе домой, чтобы нормально принять душ и приготовиться к предстоящему ужину. С самого утра он никак не мог отделаться от мыслей о той самой скульптуре из галереи. Ее образ намертво застрял в его голове: было в ней что-то, от чего он не мог с легкостью отмахнуться. И естественно, Тэхену нужно было узнать, был ли этот скульптор воплощением таланта, или ему просто, как новичку, крупно повезло. А для любого художника не было ничего хуже этого. Он остановился на лаконичной синей рубашке и недавно купленном галстуке Gucci, тоже синем, с красными и серебристыми полосками, и штанах, хорошо сидящих на талии и вытягивающих силуэт. Порывшись в комоде, он вытащил темные и тяжелые дизайнерские часы, лежавшие рядом с его любимыми, не такими дорогими, с изображением Звездной Ночи и ремешком из черной кожи, которые он купил, впервые нагрянув в Музей Современного Искусства в Нью-Йорке. Он тепло улыбнулся от нахлынувших воспоминаний и закрыл комод. Тэхен нашел свои начищенные черные туфли и завязал галстук, прихватив пальто с шарфом, сбрызнул запястья духами и пошел к машине. На пути к лифту в его кармане завибрировал телефон. Ему даже не нужно было читать имя на экране, чтобы понять, кто это был. — Я в лифте, уже лечу, — он нажал на нужную кнопку. — Хочешь послушать музыку? Хотя она потом точно застрянет в твоей голове. — Не надо. Я звоню сказать, что у нас немного изменились планы. Езжай в Bella’s, я забронировал нам столик. — Я думал, у них все забито до апреля. — Так и есть, просто кто-то отказался в последний момент, а за ними должок. — Чудесно. До встречи. Bella’s был любимым рестораном Тэхена. Мраморные стены и полы, укрытые дорогими коврами. В ресторане было несколько аквариумов, наполненных экзотическими рыбами, и фонтан в центре, роскошней, чем любой из стоящих на площади. Их постоянные посетители были очень богаты, им ничего не стоило потратить несколько сотен долларов на одно блюдо, и приезжали они сюда с личными телохранителями, охраняющими их Lamborgini у входа. Они, наверное, даже не помнили, сколько нулей было на их банковских счетах. Желание ужинать здесь — блажь. Очень дорогая блажь. Но теперь, когда семья Дэхо заключила сделку с рестораном, для них это не проблема. Суть в том, что отец Дэхо, Ли Дэхен, был самым крупным импортером вина. Люксовые рестораны покупали у него все: от шампанского, дороже по цене, чем чей-то дом, до каберне-совиньон и сладких розовых вин. Они могли достать все, что угодно. С недавних пор у них даже появились свои виноградные сады в разных уголках планеты, но они пока еще не были готовы к крупным продажам. Иными словами, клан Ли был крупнейшей фигурой в винном бизнесе Кореи. Он передал ключи от машины парковщику и пошел к дверям ресторана. В холле было подозрительно тихо, учитывая раскрученность и постоянную забитость лучшего ресторана западной кухни. Он был одним из самых знаменитых мест Сеула. Тэхен неловко подошел к стойке, за которой сидела женщина, вводя что-то в компьютер. Она подняла глаза и широко ему улыбнулась. — Мистер Ким Тэхен? — спросила она, проглядывая списки посетителей. — У меня столик на имя Ли. — Да, конечно. Пройдемте со мной. Мистер Ли ждет вас внутри. В этом был весь Дэхо: если они что-то запланировали, он всегда придет раньше времени, порой даже просто чтобы позлить Тэхена и еще раз напомнить о своей идеальности. — Сюда, — сказала она, будто он был здесь впервые. Тэхен вошел внутрь через тяжелую деревянную дверь и, едва перешагнув порог, застыл в недоумении, потому что Bella’s, один из популярнейших ресторанов Сеула, где всегда было не протолкнуться, сейчас, в четверг вечером, пустовал. Он опустел, будто внезапно все посетители махом испарились. Утонуть залу во тьме не давали множество свеч, заливающих красноватым тусклым светом всю комнату. Все столики были накрыты, но занят был только один, центральный, рядом с которым Тэхена ждал его парень с ласковой улыбкой на лице. Дэхо надел сегодня один их лучших своих костюмов. Любимый костюм Тэхена. Он в нем выглядел так, будто только сошел с красной дорожки или из фильма о Джеймсе Бонде. Вельветовая, с блестящими швами ткань, белоснежная рубашка и красный галстук делали его невообразимо сексуальным. Тэхену внезапно стало неловко за свой наряд. Он же не забыл об их годовщине, правда? Нет, не должен был. Он всегда покупал ему подарок заранее. Почему тогда у Дэхо была такая странная улыбка? — Привет, красавчик, — Тэхен трепетно поцеловал его в губы. — Ресторан на двоих? Дэхо широко улыбнулся, разорвав поцелуй, и повел его за руку к столику. — Хотел тебя удивить. — И чуть не отправил в ресторан фьюжн-кухни? Подлец. — Это на случай, если бы не получилось провернуть все, как я задумал, и освободить место. Но нам повезло, сегодня он наш, — он отодвинул стул для Тэхена. Тот умостился на месте, красная скатерть ощутимо щекотала его бедра, но он винил в этом совершенно другое, то, что еще вызывало порхающих бабочек внизу живота. — У нас праздник? — задал он вопрос, как только Дэхо сел напротив. — Ты. Каждый день, проведенный с тобой, — это праздник. — Подлиза. К ним подоспела официантка, вручив каждому по меню, и, прежде чем она удалилась, Дэхо остановил ее. — Сначала шампанское. Бутылку Лансон, пожалуйста, — попросил он. — Сейчас, сэр. Она вернулась с большой красивой бутылкой игристого. — Выпьем за нас. Тэхен закусил губу, чтобы не расплыться в глуповатой улыбке, и поднял бокал в воздух. Дэхо сегодня был таким же красивым, как и в первый день их встречи. Прошло почти три года с тех пор, как он ворвался в его жизнь, словно прекрасный принц, которого Тэхен ждал все это время. Они встретились абсолютно случайно — правда? — когда Тэхен только оканчивал университет, но уже стал подрабатывать в журнале. Он был на два года старше и каждый раз, находясь рядом, окутывал своим теплом. Его улыбка, его руки, его глаза… он весь излучал свет, и всегда, стоило только подумать о нем, Тэхена накрывало чувство уюта и безопасности. У него была невероятная улыбка, широкая, обнажающая ряд белоснежных зубов и едва заметную ямочку на левой щеке. Когда он улыбался, на его лбу залегали складки, и Тэхен всегда беззлобно подначивал его начать использовать антивозрастной крем, чтобы они не стали постоянными. Но больше всего Тэхен любил его глаза, темные и бездонные, обрамленные густыми ресницами, любил, как он всегда прикрывал их на долю секунды, прежде чем разразиться звонким смехом. Тэхен и сам был высоким, но он был на два сантиметра выше, и от этого было так удобно осыпать поцелуями его подбородок при любом удобном случае. И если Тэхен регулярно менял цвет волос, экспериментируя и не останавливаясь надолго на чем-то одном — сейчас они у него были пепельные, окрашенные пару месяцев назад, — его парень никогда не изменял своему натуральному каштановому. Бокалы звонко столкнулись в воздухе, и искры шампанского разлетелись в разные стороны. — За нас, — согласился Тэхен, отпивая первый глоток шампанского, приятно шипящего на языке и в горле. Волна расслабления прокатилась по всему телу до кончиков пальцев. Тэхен потянулся за меню и старательно делал вид, что смотрит и не знает, чего бы ему заказывать. Спустя пять минут, когда официантка вернулась принять заказ, он уже был на странице с десертами. — Я буду спаржу, гаспачо и, как ты там говорил, дорогой? — он перевел жалобный взгляд на своего парня исключительно из-за того, что ему нравилось, как звучало это слово из его уст. — Ньокки с чернилами каракатицы. — Нкоки, — попытался повторить он. — Ньокки, — еще раз подсказал ему Дэхо. — Вот это вот, — он улыбнулся официантке, которая с умилением наблюдала за ними. — Я тогда буду гаспачо, салат капрезе и… орекьетте с томатной пастой, о, и не забудьте песто. — Да, сэр. Я буду неподалеку, если вам что-нибудь понадобится. — Благодарю. Тэхен принялся жевать брускетту, чтобы хоть чем-то набить желудок, прежде чем возвращаться к шампанскому. Дэхо, судя по всему, не собирался ограничиваться одной только этой бутылкой. Он потянулся за свободной рукой Тэхена и поцеловал его костяшки. — Расскажи, как прошел твой день, — попросил он. — Ну… — Тэхен прожевал кусок хлеба. — Я съездил в галерею, в ту, которая на складе. Я заставил тебя сходить со мной туда прошлым летом. — Ага, это та, где еще были фотки фруктовой кожуры, увеличенной в миллион раз, — он сжал его ладонь, и Тэхен издал смешок. — Она самая. И в общем, я поехал проверить информацию, которую разузнала Джухен. Это была выставка художницы, о которой мы уже писали, и это вообще отлично, потому что мне не нужно заново узнавать ее биографию. Я думаю, все пройдет удачно, с парой достойных сделок. Ничего, конечно, сверхъестественного, но ты сам понимаешь, — он пожал плечами. — А потом… Из-за прибывшей официантки с подносом он не смог рассказать о своей главной находке. Горячая еда мигом пробудила аппетит, основное блюдо было невозможно вкусным, каждый кусочек таял во рту. Тэхен будто попал в рай. В гастрономический, как минимум. Паста была приготовлена по высшему разряду, и Тэхен прекрасно знал, что нигде в Сеуле не сделают ее так, как здесь. Этот ужин был слишком невероятным, чтобы быть правдой. — Ты собирался мне что-то рассказать, — напомнил Дэхо. Тэхену нравилось, что он всегда был готов выслушать его болтовню о любимом деле. — Я случайно наткнулся на скульптуру, которую не должен был видеть, но так уж сложилось. — Плохой мальчик. — Худший из худших. — Понравилась? Нет, я понимаю, что это не так просто и однобоко, но… ты знаешь, о чем я. — Да. Думаю, она мне понравилась. Он говорил правду, потому что не существовало в мире слов, способных описать весь спектр эмоций, который вызывала эта скульптура, но «нравится» было немного близко к тому. Совсем скоро на их тарелках не осталось еды. Тэхен вытер уголки губ лежащей неподалеку тканевой салфеткой. И все равно что-то не давало ему покоя. — Ты так и не рассказал мне, зачем снял для нас двоих целый ресторан, — он приподнял бровь в ожидании ответа. Этот ужин влетел ему в круглую сумму, и организовал он его не просто так. — Ты можешь дать мне побыть романтиком хоть раз? — Романтично — это когда присылают цветы и выигрывают мишку в тире. А это подозрительно... — Вот так, дамы и господа, и умирает учтивость. — Если она умирает, то откуда в твоей речи берутся господа? — Ты не отстанешь, да? — И не надейся. — Ну вот... — Дэхо потянулся за чем-то в кармане. Небольшая синяя бархатная коробочка говорила сама за себя. Его парень прочистил горло. — Я, вообще-то, ждал тирамису, но ты всегда оказываешься на шаг впереди. Тэхен больше не мог контролировать свою улыбку. Его сердце сбилось с ритма, и он потерялся в догадках, как что-то настолько незначительное может влиять на его пульс. Хотя этому было далеко до незначительности. — Тэхен, ты лучшее, что есть этом мире. Ты — первый луч утреннего солнца и последний, о ком я думаю, засыпая… Он раскрыл коробочку. И там было оно. Необыкновенное кольцо из белого и желтого золота. Все светлая часть была будто покрыта трещинами, в которых разливалось желтое золото, прямо по центру был ограненный бриллиант треугольной формы. И неважно, как сильно сиял камень, он не мог и близко сравниться с блеском в глазах Тэхена. — В японском есть такое слово — кинцуги. Это искусство чинить сломанные вещи, склеивая их лаком, перемешанным с золотой пылью, и суть его в том, что не нужно скрывать ото всех свои недостатки. И именно так я чувствую себя рядом с тобой, будто мне не надо ничего прятать, потому что ты и так знаешь меня всего полностью, даже лучше, чем я себя сам. Он поднялся с места и опустился на одно колено, не отпуская его руки. — Ким Тэхен, я безумно люблю тебя каждой клеточкой своего тела и не представляю жизни без тебя... ты выйдешь за меня? Он упустил момент, когда к его глазам подступили слезы, и очнулся уже тогда, когда они ручьем полились по щекам, оставляя за собой блестящие дорожки. — Да… да… да! Конечно, да! — он подорвался с места и упал на пол рядом со своим… женихом. Дэхо с легкостью надел кольцо на его палец. Тэхен поцеловал его не в благодарность за кольцо — хотя оно тоже сыграло свою роль, — а потому что он никогда подумать не мог, что хоть когда-нибудь будет счастливей, чем в первые мгновенья утра, и сейчас, разрушив все былые убеждения, Дэхо внес совершенно новые, яркие краски в его жизнь. Ему больше нечего желать. У него была замечательная работа, завязанная на любимом деле. Он был здоров и счастлив как никогда. И у него был лучший партнер во всем мире. Не могло быть ничего лучше этого. [Автопортрет: Самый счастливый человек на Земле]

-3-

Проснувшись на следующее утро, Тэхен снова ощутил прилив такого знакомого счастья. Ему было так легко на душе. Он выставил ногу из-под сбитого одеяла и, сладко зевнув, потянулся рукой к спине своего жениха, проведя кончиками пальцев по горячей коже. Он еще не проснулся, а Тэхену пора уже было собираться, чтобы успеть закончить все дела перед вечерним открытием. Он медленно поднялся с кровати и поплелся в сторону ванной в конце коридора. Тэхен открыл шкафчик рядом с зеркалом и вытащил зубную щетку. Выдавливая зубную пасту, он наткнулся взглядом на кольцо и счастливо улыбнулся. Это был не сон, оно все еще и вправду было здесь. Кольцо болталось на его пальце как обруч. Дэхо промахнулся с размером, но Тэхен все равно смотрел, не отрывая глаз, на новую деталь, которая уже, казалось, стала неотделимой частью его самого. Оно было создано специально для него, одно-единственное во всем мире. И он будет носить это кольцо с гордостью. Он заполз под горячий душ в полудреме, и тепло воды, стекающей по телу, жаркий пар, исходящий от нее, мгновенно взбодрили его. Тэхен одним движением прикрыл стеклянную дверь и начал массировать кожу головы с ягодным парфюмированным шампунем. Когда пена уже начала капать на плечи, он смыл ее струей воды и откинул мокрые волосы назад. Дверь приоткрылась без стука. — Редкое явление, пойманное камерой: Ким Тэхен на ногах, а на часах еще и восьми нет. Тэхен широко улыбнулся и брызнул пару капель ему в лицо. — Эй! Нападаешь на своего жениха с утра пораньше? — И тебе доброго утра. Тэхен игриво ухмыльнулся: ему всегда все сходило с рук. — Для меня местечко найдется? — Конечно, — он потянул его за собой под струю воды, целуя в процессе. Выбравшись из дома, он сел в машину и подключил телефон к динамикам. Он сразу же позвонил по первому номеру в списке быстрого набора, чтобы рассказать важную новость раньше, чем о ней станет известно из чужих сплетен. — Ну и что ты за лучший друг после такого? Как ты мог ждать аж до утра, чтобы позвонить мне и все рассказать? — Чимин, я все объясню... и вообще, ты самый первый, кому я рассказываю. Я даже маме еще не звонил! — И как это мне поможет? Представь себе, есть время между выходом из ресторана и началом помолвочного секса, когда ты можешь достать штучку с кнопочкой из кармана и позвонить лучшему другу, чтобы сказать: «Ты же знаешь, какой я бесячий? Но угадай что, КТО-ТО ДАЖЕ ТАК ПОЗВАЛ МЕНЯ ЗАМУЖ!» — Возьму на заметку. Чимин и Тэхен дружили еще с колледжа, где делили комнату в общежитии. Они прожили вместе несколько лет, прежде чем Тэхен переехал в свою первую собственную квартиру, едва начав встречаться с Дэхо. Они всегда были вместе, и Тэхен доверял ему, как никому другому. Он прочистил горло, чтобы сразу затем заорать во весь голос: — Поздравляю, Тэ! Я так счастлив! О господи. Ты женишься! — Я знаю! — Тэ... это правда... Ты женишься! Надо срочно отпраздновать, — он слышал, как тот улыбается в трубку. — О да. Я точно женюсь. — Расскажи мне все в подробностях. Я вытащу тебя сегодня выпить. — У меня не получится... мне надо идти на выставку в галерею, ну, знаешь, я тебя еще заставил пойти туда со мной несколько недель назад? — Ага. Посмотреть на оригами. — Автор создал их все своей ногой! Ну разве это не восхитительно? — У меня есть приглашение. Я могу заскочить на минутку. Но, тем не менее, завтра вечером я, ты и никаких женихов. — Мне неожиданно начало нравиться это слово. — Понятное дело... противный. — Вам нужно чаще видеться с Джухен. — Спасибо тебе, конечно. Я глубоко ее уважаю, но все равно не горю особым желанием снова заканчивать вечер в караоке, напевая «Сексуальный, свободный и одинокий». — У меня до сих пор на телефоне осталось то видео. Включаю, когда мне становится грустно. — Ты знаешь толк. Напиши мне потом и обязательно скинь фотку камня. Я очень надеюсь, что он окажется слишком большим, чтобы поместиться на моем экране! — Оно сейчас при мне, — он посмотрел на кольцо, надетое на палец. — Но оно какое-то не в меру свободное. Как думаешь, он не угадал с размером? — Такое случается, не волнуйся. Кольцо можно уменьшить. — Да, ты прав. Слушай, мне уже пора ехать на работу, а ты сам знаешь, где и с кем я работаю. Они от меня не отстанут. — Пока-пока, — Чимин стал напевать свадебный марш. — Завали! — он непроизвольно покраснел. — Как же это нечестно! Только посмотрите на это кольцо! Почему оно такое красивое? — сказала Дживу, сотрудница Тэхена и по совместительству подруга, беспардонно схватив его левую руку, с которой так и норовило слететь кольцо при каждом неосторожном движении. — Везучий, блин, — Джухен подошла поближе, чтобы лучше разглядеть центральный бриллиант. — Ты хоть понимаешь, как нынче тяжело найти себе мужчину? И, что еще хуже, знаешь, как нынче тяжело найти мужчину с хорошим вкусом в украшениях? — При такой-то экономике... — согласилась Дживу. — Я с вас не могу. Свалите уже, мне надо дописать статью. — Только посмотрите на него, какой скрытный стал. Наш Тэхени женится, — начальница хлопнула его по спине и чмокнула в щеку. — Не забудь пригласить меня, а то останешься без подарка. — Я запомню, — сказал он, скрестив руки на груди. — Мистер Фантастик идет сегодня в галерею? — спросила Дживу, отойдя в дальний угол кабинета и делая вид, что очень занята пересортировкой бумаг уже в пятый раз. — Хм… ну, я пригласил его, но кто знает. У него там намечается какая-то бизнес-встреча вечером… он заедет за мной в конце. Мы еще толком не говорили. — Приведи его. Я хочу поздравить вас обоих, а еще, может, немного его припугнуть. — Тс-с, мы еще ничего официально не объявляли. Ты же знаешь, как его родители к этому относятся, так что давай это пока останется между нами. — Хорошо… Ладно, пошли, Дживу, работать. Оставим нашего женишка одного со своими мыслями. Миловидная блондинка засеменила за начальницей, как верный щенок. — Ты же моя начальница! — напомнил он ей, но к тому моменту девушки уже вышли из комнаты. Выставки — это не просто места встречи художников и критиков, это еще и целые события, куда приходят посмотреть на других и показать себя, повод для людей из разных слоев пересечься под одной крышей, прикрывшись обсуждением искусства. В лучшем случае, у кого-то действительно был неподдельный интерес к происходящему. Тэхен варился в этом уже слишком долго, чтобы не отличить ложь от правды. Художники никогда не приглашали одних лишь только своих друзей. Они звали каждого, кто мог прийти и позволить себе потратить приличную сумму на картину, повесить ее на видное место и перекинуться парой слов о деталях и цветовых контрастах со своими богатыми дружками в пентхаусе в Каннамгу. Каждого, кто хоть немного был близок к теме. По крайней мере, с этой выставкой все было именно так. Чимин, лучший друг Тэхена, тоже был здесь. Он работал в сфере связей с общественностью, так что нередко знал всех и каждого в округе: звезд, миллионеров, публицистов, художников, шарлатанов и многих, многих других. Каждый раз, когда журнал организовывал вечеринку, встречу или любое другое мероприятие, Чимин всегда отвечал за детали. Он знал, кого позвать, где и когда стоило все проводить, он знал почти все о гостях, и, если вон та женщина не хотела случайно встретиться с сестрой мужа, потому что пришла одна, он был в курсе. Он знал свое дело, как никто другой. Этой ночью он был, как и Тэхен, в числе самых обычных гостей. Его пригласили, потому что ну кто вообще в здравом уме решит не звать Пак Чимина? У него, кстати, было с пять предложений и поинтересней, но как он мог упустить шанс побесить своего лучшего друга по поводу нового кольца на безымянном пальце? Парень пронесся через весь зал, как ураган. Они хоть и встретились еще тогда, в колледже, но никто из них не изменился с тех пор. Они до сих пор выглядели как пара несносных подростков, заставляя некоторых всерьез задуматься об их настоящем возрасте. Чимин покрасил волосы в шоколадный цвет на зиму, но, Тэхен был уверен, не пройдет много времени, прежде чем тяга к изменениям подтолкнет его перекраситься снова. Хотя он и без того всегда выделялся своей подтянутой фигурой, походкой. Отбрасывая легким движением руки волосы назад, он всегда заставлял людей пялиться себе вслед. И он прекрасно это понимал. Его пухлые губы и улыбающиеся глаза всегда действовали на людей безотказно, Чимин умел очаровывать других. Если ему что-то не нравилось, он говорил прямо, но увидеть его по-настоящему злым — большая редкость. — Чимин, притормози, — шикнул он на парня, потому что тот стал с порога кричать: «Быстро показывай камень!» — Заткнись. Я твой лучший друг, мне можно. Я всегда был рядом с тобой, даже во время самых страшных отходняков после вписок, так что теперь я имею полное право кричать и радоваться твоей помолвке. Тэхен протянул ему ладонь, когда они отошли от толпы. Открытие более чем удалось: пришла огромная куча людей, всюду сновали официанты с серебряными подносами, набитыми закусками и бокалами шампанского или виски со льдом. Художница стояла в углу, счастливо улыбаясь, как именинница, которой все пели «Happy birthday». В галерее сменили освещение, и это было явно получше, чем вчера. — О господи. Боже, Тэ, оно еще красивее вживую. — Я знаю! — Он серьезно арендовал целый ресторан ради тебя? — Чимин широко раскрыл рот. — Да, — Тэхен залился краской. — Bella’s? Блин, Тэ. Я, конечно, знал, что он пиздец богатый, но это как-то... — Не надо... это было романтично. — Ничего романтичнее в жизни не видел. Ну, по крайней мере, в жизни за пределами кино и книг. И я очень счастлив за тебя, — он чмокнул его в щеку, притянув к себе свободной рукой. — Если в этом сраном мире кто-то и заслуживает настоящей любви, то это ты. — Спасибо? Ты свою тоже рано или поздно встретишь. — Естественно... конечно. — Как только перестанешь страдать херней с теми, кого отношения не интересуют в принципе. — Ты сам знаешь, что их ко мне как магнитом тянет. — Дам тебе подсказку, — Тэхен наклонился к нему поближе. — Это все твоя задница. Чимин толкнул его обеими руками. — Йа. Так, все, еще по бокалу, и мне пора ехать на вечеринку в другой конец города. — И ты даже не удосужился позвать меня? — Ты уже почти женат, так неинтересно. — Оуч. Я и сутки еще не помолвлен, а ты уже начал рассказывать, какой я скучный. — О да, — рассмеялся Чимин. Он знал, что Тэхен никогда не станет изменять себе, неважно, каким весомым будет кольцо на его пальце. Выставка, как Тэхен и предсказывал, обернулась полнейшим успехом. Художница продала почти все картины в самую первую ночь, и если это не успех, то Тэхен даже не знает, как еще это назвать. И, несмотря на это, его начальница… не разделяла всеобщих восторгов: ей никогда не нравилась такая незатейливость, не спасала даже отличная техника. Тэхен заметил ее красноречиво нахмуренные брови, по меньшей мере, раз пять за вечер. После ухода Чимина у Тэхена не осталось развлечений. Он уже написал обзор, переговорил со всеми, кого знал, и все они комично выпучивали глаза, когда замечали кольцо с бриллиантом на его безымянном пальце. Он лишь застенчиво улыбался, коротко сообщая, что оно там не так давно, и, зная этих людей, он понимал, новость разнесется всюду, как чума, спустя пару жалких часов. Прощай, скрытность. Тэхен несколько раз проходил мимо закрытой зоны, каждый раз испытывая непреодолимое желание проскользнуть внутрь, к клетке, в которой была заперта богиня грусти, кричащая, скулящая и молящая о свободе со слезами в застывших глазах. Однажды он едва не поддался эгоистичному порыву, но его вовремя окликнула Дживу. Когда все закончилось, Тэхен покидал выставку с горечью разочарования внутри. Он совсем не ожидал услышать за спиной знакомый голос. — Эй! Парень! Тэхен развернулся и увидел мистера Хуана в темном переулке, который, по всей видимости, дожидался, пока все остальные гости свалят, и он сможет спокойно заняться уборкой и подготовкой к завтрашнему дню. — Спокойной ночи, мистер Хуан, — вежливо сказал он с искусственной улыбкой на лице. Он уже так устал, и последнее, чего ему хотелось, так это вдыхать перегар мужчины, перебравшего с дешевым соджу. Кроме того, где-то здесь уже должен был стоять Дэхо, дожидаясь его. Но старик был непоколебим. — Понравились картины? — грубо поинтересовался он. — Да. Спасибо, что поинтересовались. Спокойной ночи, — он уже начал уходить, когда… — Знаешь, а у меня ведь есть кое-что, что тебе нужно. — А? — он снова обернулся. — Помнишь скульптуру, которая тебе понравилась? Ту, что в служебном помещении? Тэхен прочистил горло. Вокруг них еще сновали люди, которые могли ненароком что-то услышать. — Так вот, у меня для тебя кое-что есть. Даже бесплатно, — он подкинул смятый, как в тот раз, клочок бумаги в его карман. — Что это? — спросил Тэхен, засунув руку в карман. — Спокойной ночи, сэр. Я рад, что выставка пришлась вам по душе, — старик развернулся и зашагал в противоположном направлении. Тэхен развернул бумагу. Внутри был нацарапан адрес. Адрес создателя скульптуры.

-4-

— Детка, а дай-ка мне свое кольцо, — будничным тоном попросил Дэхо, когда они сели за стол, чтобы пообедать. Тэхен от неожиданности чуть не выронил кувшин с водой из рук. — Что? Прошло только двадцать четыре часа, а ты уже успел обо всем пожалеть? — он прижал левую руку к груди в защитном жесте. — Что? Нет! Нет, это не… я просто заметил, что оно немного… широкое, — его жених потянулся за стаканом воды и залпом осушил его. Легко было заметить, как его грызло чувство вины из-за того, что он перепутал размер пальца человека, с которым собирался прожить остаток жизни. Хотя это было неудивительно, учитывая любознательность и настойчивость Тэхена, который ни за что бы не оставил в покое временную пропажу любого из своих колец с законного места. — Оу… значит, ты все-таки заметил. Тэхен не хотел выглядеть, как противный и капризный жених, которому не нравится все и вся. Он решил отложить тему с размером хотя бы на месяц, но Дэхо сам заметил. — Я понял, что просчитался тогда, но я уже позвонил в ювелирку, там сказали, что если вернуть сегодня, то они успеют все поправить к следующей неделе. Так что я решил взять его сейчас, чтобы ты меньше ждал. — Ав, это так мило! А я-то думал, что ты уже начал сомневаться. — Ты издеваешься? Никогда, — Дэхо нежно поцеловал его в висок. Тэхен подцепил кольцо пальцам и снял совершенно без труда. Дэхо переложил его в коробочку, в которой оно хранилось бог знает сколько времени до того самого вечера. Когда коробка с кольцом закрылась, рука Тэхена внезапно будто опустела. На фоне, за их спинами, прозвенел таймер. — О, курица готова. Сейчас вытащу из духовки. Дэхо умел невероятно вкусно готовить, ничем не хуже повара в ресторане. Именно из-за него Тэхен неплохо-так набрал вес за последние несколько лет: если бы не Дэхо, он так бы и продолжил жить на еде из доставки и растворимой лапше, которую было легко есть на работе. Но с ним он совершенно перестал волноваться о еде, потому что, даже если они ели раздельно, Дэхо всегда убеждался, чтобы Тэхен не остался голодным. На его блюда всегда было приятно смотреть — и, что важнее, есть. Его жених часто мотался по миру из-за работы и всегда старался привозить в их рацион что-то новое из разных стран, будь то специи, рецепт, новый или переписанный старый, и кем был Тэхен, чтобы отказываться от такого подарка судьбы? Он поставил запеченную курицу на стол, и, на первый взгляд, это было совершенно обычное блюдо, но его жених наполнил ее смесью из яблок, лука и специального соуса, которым обмазал сверху. Она пахла как масло и специи... розмарином и, кажется, кориандром? Какая разница чем, если от этого запаха у Тэхена потекли слюнки? Прежде чем он смог отрезать себе кусочек, его жених подал голос: — И еще одно... — Хочешь забрать еще мой кошелек с часами? Просто спрашиваю. Дэхо фыркнул. — Нет. Я не об этом. Я вчера ужинал с Мари... — О боже. Ты уже сказал ей? — внезапно Тэхену захотелось сбежать в другую галактику. — Она же моя сестра, что еще мне оставалось делать? И вообще, она сама все поняла по моему выражению лица, как только мы встретились. Тэхену нравилась семья Дэхо. Они были такими же замечательными, как и его жених, но его сестра была немного... настойчивой, если не сказать настырной, во всем, что касалось ее брата. — Она хочет устроить нам праздник, — сказал он, накладывая своему жениху еду в тарелку. А он был умным: сначала решил накормить, а потом уже добить новостью. Ну естественно, она хотела устроить праздник. Правда, Тэхен не был уверен: для них или для себя любимой. Не поймите его неправильно: Мари, как и Дэхо, родилась у богатых родителей, их обоих растили с определенными стандартами, которым даже Тэхен иногда диву давался. Но если его жених вырос больше тихим и семейным человеком, то Мари стала его полной противоположностью. Если бы у них был праздник, она организовала бы его в десять раз размашистей. Если бы у нее была возможность организовать парад посреди Каннамгу, чтобы поздравить брата с помолвкой, она бы это сделала без вопросов. И поэтому Тэхену стало страшно. У нее всегда были заоблачные идеи, которые редко соответствовали реальности. — Без комментариев, да? — Дэхо присел напротив него. — Я люблю Мари, правда... но, может, ты уговоришь ее... не перегибать палку? Лучше пусть она сделает все поскромнее. — Конечно, дорогой. Я бы и не позволил ей сделать все на свое усмотрение, я обязательно заставлю ее посоветоваться с нами, прежде чем принимать решения, — он сжал руку Тэхена, лежащую на столе. Тот облегченно вздохнул. Тэхен безоговорочно доверял своему жениху в том, что касается переговоров. — Можем пообедать завтра вместе. Я знаю, что вы будете праздновать с Чимином, но ты можешь потом привести его ко мне, отметим все вместе. — Милый, я даже не знаю... Нужно будет сначала спросить Чимина. Они с Мари не особо ладят между собой. — Эй, это же будет мой дом, а он твой лучший друг. Мари может возмущаться сколько влезет, но это касается тебя, так что ей придется смириться. — Хорошо, я спрошу его вечером, но ты все равно не сильно надейся. Тэхен поставил чашку кофе на стойку. Он сидел на высоком стуле и внимательно смотрел на экран ноутбука, где мерцал значок поиска интернет-соединения. Он закусил большой палец и стал нетерпеливо постукивать по столу. Это был субботний вечер. Он только домыл посуду, а Дэхо уехал к себе домой сразу после обеда. Они встречались уже долго, но до помолвки никогда всерьез не думали съехаться. Пару раз кто-то заикался об этом, но они все-таки решили оставить все как есть до поры до времени. Тэхен жил рядом с работой и центром, это было удобно: квартира уже давно стала его домом. Дэхо регулярно заезжал к нему, почти каждый день, но у него все равно был свой двухэтажный лофт на самой окраине, поэтому дорога, особенно в шумный день, занимала не меньше часа. Да и квартира Тэхена была забита его вещами: куда ни глянь, он натыкался то на куртку, которую забрал у него, когда они одним холодным вечером вышли поужинать, то на вторую зубную щетку в ванной, то на пару платиновых запонок, оставленных им после встречи, не говоря уже о фото и подарках, которыми он одаривал его на протяжении всех лет, проведенных вместе. И все равно это был его, Тэхена, дом. Он сам выбрал эту квартиру и подписал контракт своей рукой, едва начав зарабатывать после колледжа. Он постепенно начал обустраивать ее, покупать мебель и менять расстановку по сто раз. Он любил время от времени заезжать в магазины для дома, чтобы прикупить новый коврик или тюль, кожаный диван или что-либо еще новое и интересное из каталога. Тэхен провел пальцами по темному дереву и остановился возле клавиатуры. Он не знал, что находилось по адресу, который дал ему мистер Хуан, и никогда там не был. Наверное, это все-таки какой-то жилой дом, а не студия. Тэхен знал каждую студию в этом городе и был уверен, что ему бы позвонили, если бы заметили такой талант. Он прогуглил этого ЧЧГ, но так ничего и не нашел. Наверное, тот только недавно взял себе это имя и не успел засветиться в сети. Ну или просто был никому не известным. Тэхен все-таки больше склонялся именно ко второму варианту. Он уже не раз находил чистые таланты, как, например, фотографа, который снимал реку Хан, слишком близко к краю моста, и выглядел, будто собирался прыгать. Тэхен узнал о нем из новостей, когда полиция проводила активный розыск. Однажды он встретил женщину, которая переплетала резинки с крохотными игрушками и сплетала их в браслеты; было так занятно, присмотревшись, обнаружить внутри маленьких неоновых младенцев. Последним был один парень из Художественного Колледжа, который делал коллажи из журналов, складывая из обрывков портреты известных людей, как Фридриха Ницше и Альберта Эйнштейн или художников — Фриды Кало и Энди Уорхола. За это Тэхен и любил свою работу. За зудящее предвкушение и покалывание в кончиках пальцев, когда он понимал, что был близко к разгадке. Но сейчас все было по-другому. Он увидел только одну работу и молил, чтобы инстинкты не подвели. Его начальница просто терпеть не могла одноразовых звезд — а таковых всегда было большинство, — сумевших создать невообразимый шедевр, когда эмоции зашкаливали, захлестывали разум и брали верх над телом. А после они никогда не могли повторить собственный успех. Жгучий гнев, полный экстаз или глубокая печаль навсегда оказывались заточены в одной неповторимой работе. Некоторые не выдерживали и находили утешение в наркотиках, хоть на время переносящих их истерзанные души в место, откуда берут начало гениальные идеи и вдохновение. Как будто среди всех тех демонов они могли породить истинную красоту, спрятавшись за пластиковыми эмоциями кислоты. Любой мог рисовать, и дело было не только в чистом таланте, но и в практике, упорстве и самоотверженности, которые формировали человека как художника. Порой за хаосом скрывался лишь еще больший хаос. И если этот скульптор окажется таким же, это станет наибольшим разочарованием. И его безнадежное сердце не выдержит. Он смотрел, не мигая, на пустую строку поиска. Он еще ничего не ввел, и она вызывающе смотрела на него в ответ, призывая наконец-таки сделать выбор. Оставить все как есть и не рушить сладкую мечту — или рискнуть всем и до последнего хранить надежду, что чутье не подвело. [Скульптура: Мыслитель] Тэхен взял в руку измятый клочок бумаги и вцепился в него так, будто боролся с желанием разорвать на куски. Он медленно развернул его и посмотрел на написанные от руки слова. Он ввел адрес в строку и нажал «поиск». Если верить картам, это место находилось в двадцати семи минутах езды от его дома. И в тот момент, переведя взгляд от экрана на ключи от машины, лежащие совсем рядом с его рукой, он подумал: «А почему, собственно, нет?» Тэхен ввел адрес в навигатор и завел мотор. Он ездил на New Beetle, кабриолете кремового цвета. В его крови всегда разливался пьянящий адреналин, когда он преследовал то, что ему нужно. Как охотник свою добычу. Прежде чем начинать строить завышенные ожидания без видимых причин, Тэхен напомнил себе, что он все-таки профессионал своего дела и нужно было вести себя соответственно. Он включил музыку, какой-то ненапряжный трек, чтобы поумерить свой пыл. Тэхен проехал несколько кварталов в спокойствии, а потом ему пришло сообщение от Чимина. Он прочитал его, пока стоял на красном. Входящее от Чимина: Идем пить? Сегодня в 10. Учти, если откажешься, я тебя молча украду. И снова оповещение спустя минуту. Входящее от Чимина: Я сказал это на полном серьезе. Не опаздывай! Тэхен усмехнулся. Конечно, он пойдет сегодня с Чимином: им нужно было поговорить, как настоящим лучшим друзьям. Отправленное Чимину: Увидимся в баре. Сам знаешь в каком. Мы еще каждый раз говорим, что вернемся туда обязательно. Передай сахарному папочке этого дня, что домой ты сегодня не возвращаешься ;) Входящее от Чимина: Ха. Если бы. Скажи принцу чармингу искать себе новый диван. Отправленное Чимину: Конечно. Ставший зеленым светофор едва не остался незамеченным. Навигатор утверждал, что следующий поворот налево уже на ближайшей улице. Спустя пятнадцать минут и еще несколько поворотов машинный голос объявил: «Вы достигли пункта назначения». Тэхен снова посмотрелся в свое отражение на лобовом стекле, прежде чем пойти дальше. Сегодня он остановился на джинсах, разноцветном свитере с круглым вырезом, белых туфлях и очках, которые он надел больше из красоты, чем по надобности. Сквозь года он запомнил, что достойный вид — все равно что безоговорочный ключ к гарантированной публикации в журнале. Если что-то и можно было утверждать об искусстве, так это то, что его покупают глазами. С людьми это работало точно так же. Он приподнял очки, закинув их на голову. Затем собрал всю волю в кулак, набираясь смелости постучать в дверь. Тэхен никогда не знал, чего ожидать, работая с художниками. Порой великие умы оказывались в жизни грубиянами или убежденными отшельниками. Большинство остро реагировали на критику и знали, что нельзя доверять положительному сотрудничеству с журналами, потому что в любой момент его могли разорвать без разбирательств. Не сказать, что Тэхен сам никогда таким не грешил. Но он каждый раз старался не давать ложных надежд и обещаний, если коллекция не заинтересовала его на все сто процентов. Тэхен знал, что за бессонными ночами и тяжелой работой скрывалась душа человека, сердце художника, и он искренне ненавидел всех, кто мешал другим выражать себя через призму любимого дела. Но в то же время он был критиком, это была его работа, за которую он получал деньги. Это две стороны одной медали, от которых нельзя было сбежать: милосердие и правда… и, хотя они должны были дополнять друг друга, порой то, что должно было идти рядом, оказывалось по другую сторону. Ответа не последовало. Вот и его расплата за то, что явился без предупреждения. А может, мистер Хуан решил над ним поиздеваться и подсунул не тот адрес, а Тэхен вот так просто взял и повелся. А возможно, никого просто не было дома. Он попытался снова. Его громкий стук разнесся по пустому дому, проходя сквозь стены. И все равно… никакого ответа. Вот это фиаско. Если бы он смог заметить хоть один знак, что это тот самый дом, он бы вернулся сюда в другой день. Но он не очень-то хотел попасть под обвинение в воровстве, вот бы можно было хотя бы мельком что-то увидеть… хоть кусочек интерьера. Он встал на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то со своего расстояния. Архитектурно этот дом напоминал шестиугольник, и Тэхен наткнулся взглядом на открытое, но зашторенное окно. Ладно. Нет так нет. Несколько крипово заглядывать во все щели дома незнакомца, прикрываясь искренней заинтересованностью в его творчестве? Тэхен был настойчивым, тут не поспоришь. Ему нужно было возвращаться домой, дописывать статью о направлениях в искусстве и готовиться к вечеру с Чимином, и это не говоря о том, что ему обязательно нужно было набрать Мари и убедиться, что она не проебет празднование его помолвки и не превратит все в какой-то карнавал, чтобы показать, какая же она замечательная сестра. Ему было пора. Он уже уходил, когда дуновение ветра приподняло штору, заставляя ткань извиваться под потоками воздуха. Солнечный свет на секунду ослепил его, будто призывая всмотреться в свой источник. Тэхен не разглядел ничего, кроме мимолетного отблеска — а ему ничего больше и не нужно было, в нем и так вспыхнул огонек интереса: там стояла она, скульптура. Одна из его скульптур, Тэхен своими глазами видел очертания тела и инструменты. Он был на верном месте. Вот оно: место, где создавалась магия. Интуиция не подвела его. Никогда не подводила. Теперь ему надо было просто вернуться как-то, когда скульптор, гений, стоящий за этими работами, будет дома. Он еще раз убедится в том, в чем и без того был уверен: этот скульптор был находкой, и он выпустит на волю всю свою природную харизму, чтобы убедить этого человека согласиться на фотосессию для журнала… может, уговорит его дать небольшой комментарий или даже полноценное интервью. Тэхен усмехнулся. Проще простого.

-5-

— Ты опоздал, — Тэхен выгнул бровь. — На встречу, которую сам же и назначил, — отчитал он своего лучшего друга. — Эти пробки… — Чимин тяжело вздохнул. — Теперь ты еще и врешь, — Тэхен покачал головой. — Поверить не могу. Они решили встретиться в баре у реки, в котором коротали вечера еще будучи студентами. Две из трех масштабных попоек прошли именно здесь, в темном баре, который не в состоянии были осветить дешевые, мигающие флуоресцентные лампы. В углу стоял тот самый бильярдный стол, за которым Тэхен проиграл партию Чимину и не мог потом заходить в библиотеку еще три месяца. Прошло уже несколько лет, а обстановка внутри ничуть не изменилась: старая деревянная мебель была на месте, покрытые толстым слоем пыли бутылки дорогущего виски, который никто и никогда не заказывал, тоже. Там были все те же работники, что и всегда, которые, казалось, проработали в этом баре целую вечность. Тэхен был уверен, что хозяин уже давно позабыл о его существовании за столько-то лет, но едва он только переступил порог и почувствовал знакомый запах дешевого пива и затхлого помещения, как тот приветственно прокричал его имя, стоя за барной стойкой. Он не успел еще ничего заказать, но перед ним уже выставили соджу, пиво и закуску из фруктов, а Чимин умудрился где-то потеряться на несколько минут за это время. — Ладно, вот. У меня для тебя сюрприз, — сказал он недовольному Тэхену, снимая шапку, которую тот уже успел возненавидеть, и показывая новый теплый блонд на волосах. — Вот это да! — присвистнул Тэхен, пока Чимин вертелся из стороны в сторону, показывая, как они теперь блестели. — Очень круто! И как же мне только посчастливилось узреть такую неземную красоту на Земле, а? Чимин солнечно улыбнулся: такие вопросы ему однозначно льстили. — В жизни не поверишь, кого я вчера встретил, когда свалил с этой твоей выставки, — он присел на свободный стул рядом с Тэхеном. — Дай-ка угадаю… мистера ди-джея? — Тэхен облокотился подбородком на кулак, предвкушая рассказ. Чимин и мистер ди-джей пусть и знали о существовании друг друга, лично знакомы все же не были. «Мистер ди-джей», как парни стали его между собой называть, был красивым… очень красивым. Если верить Чимину, то он вообще мужчин красивей в жизни не встречал. У него были темные глаза и острый взгляд, которым можно было расколоть скалу, молочно-белая кожа и ровные, идеальные для молчаливых усмешек и едких комментариев, губы, а черные волосы просто невероятно контрастировали с бледным лицом. У них с Чимином сложилась длинная история, основанная на случайных встречах во время вечеринок — Чимин, в конце-то концов, по долгу профессии должен был организовывать всевозможные праздники и события, — но чем больше времени он проводил на вечеринках, тем чаще он стал натыкаться взглядом на одного и того же симпатичного парня. Они пересеклись однажды, а потом еще раз, и еще, и еще. Они стали играть друг с другом, как кошка с мышкой. Все шесть месяцев они обменивались короткими, мимолетными взглядами и редкими зрительными контактами, которые превращались в откровенные гляделки, покусывание губ и зализывание ранок кончиком языка, подмигивания уже ближе к концу ночи. Никто из них не решался сделать первый шаг, который должен был положить конец их устоявшейся игре, но чем дальше все заходило, тем чаще Чимин начинал всерьез рассматривать идею сдаться. Мистер ди-джей был достойной кандидатурой, потому что Тэхен, не знай он так хорошо своего лучшего друга, мог бы решить, что Чимин даже немного влюбился в незнакомца, несколько раз обменявшись с ним взглядами. А еще потому что до него никто не овладевал вниманием Чимина так надолго. А зациклиться на ком-то одном на целых полгода — это большое достижение для человека, который постоянно знакомился с новыми людьми в самых разных обстоятельствах. Чимин наслаждался свободой и званием желанного холостяка, но все он был бы непрочь всерьез влюбиться в кого-то. Ему было интересно, каково это, и мистер ди-джей пока что лучше всех подходил на эту роль. — Ты представляешь, только подумал тем вечером, что надо будет приодеться, а то точно встречу этого идиота, и угадай что? Я оказался прав. И знаешь, обычно мы пересекаемся где-то раз в месяц или максимум раз в две недели, но теперь я вижу его уже пятую неделю подряд и я как-то уже подустал от этой игры, но проигрывать ему я не собираюсь. И вот, я спросил себя: «Что мне нужно сделать, чтобы положить этому край?» — Освободить пусанского демона. — Именно, — Чимин щелкнул языком, в тему к своему новому образу. — Не знаю, может я перепил или просто был сонным, но мне пришло видение: мои светлые волосы развиваются на ветру, и я иду прямо на него, как в рекламе Ferrero Rocher. Он даже не подозревает, что его ждет. — И ты решил пойти перекрасить волосы в тот же день? — Ох, блять, да. Блондином быть веселее, факт. Посмотрим, как он будет дальше делать эту штуку своим языком, когда увидит меня с новым цветом. Я тебе говорю, он кончит в штаны от одного только моего вида, — он отпил свое пиво. — Миленько. — А когда это я бываю не милым? — Ну как тебе сказать, — протянул Тэхен. — Так, все, хватит обо мне, — он прикончил стакан за пару глотков. — Мы, как-никак, собрались сегодня из-за тебя и твоего нового статуса жениха, — Чимин с энтузиазмом потряс левой рукой. Тэхен все никак не мог перестать краснеть каждый раз при упоминании этого слова. Когда они только начали встречаться, он потом еще три недели витал в облаках, и кто знает, сколько он будет привыкать к статусу чьего-то жениха… наверное, пока не станет чьим-то мужем. Это новость розовым облаком витала в воздухе вокруг него. Но это позже. Сейчас у него и без того была куча дел. — Не поверишь, кто организовывает нам праздник в честь помолвки, — он знал, что сперва нужно было подготовить почву. — Меня это, конечно, ни разу не задевает, но почему не я? — Чимин скрестил руки на груди. На фоне заиграла энергичная песня, совсем не под стать атмосфере этого места. — Мари, — Тэхен громко и театрально вздохнул. Чимин закатил глаза. — Я должен был догадаться. Так, попробую еще раз: она до сих пор злится на меня? — Ну, я бы не сказал, что она прямо в ярости… — Ой, давай без этого, я перепихнулся с ее парнем, да она же пиздец ненавидит меня. — Ты с ним-таки переспал. — Это не я виноват, он сам на меня вешался весь вечер. Ну так что? Она не пригласила меня? — Ей придется. Я не вычеркну своего лучшего, просто лучшего из лучших друга со списка гостей. Глаза Чимина заблестели. Он отставил бокал с пивом в сторону. — Нет, если ты, конечно, захочешь. — Это такая честь… Тэ… — его голос почти надломился. — Ты же не плачешь, правда? — голос Тэхена был не лучше. Если Чимин заплачет, он не сможет сдержаться. — Нет, я просто… — громкий всхлип. — Я только сейчас осознал, что ты действительно женишься. Это так странно… но по-хорошему странно, — он был уже на грани слез. — Мы прошли через это все вместе, — Тэхен накрыл своей ладонью руку Чимина и несильно сжал ее. — Я всегда знал, что Дэхо особенный. Я знал, что именно он твоя вторая половинка, когда вы начали встречаться, но тогда помолвка казалась такой далекой, — Чимин смахнул с глаз подступающие слезы, не дав им покатиться по щекам. — Ты уже плачешь, — да и у Тэхена самого глаза были на мокром месте, но ему было все равно на влажные дорожки на лице. — Вот уж извини, что я растрогался из-за того, что мой лучший друг женится, а я его лучший из лучших и вообще имею право. Кто же еще позвонит мне в три часа ночи, чтобы спросить мнение о картине? С кем мне ходить завтракать в четыре вечера в воскресенье? Кого мне теперь обнимать, когда станет плохо? — Я все еще рядом. — Нет, потому что вы съедетесь и… — конец предложения утонул в очередном всхлипе. Они еще даже не выпили и пары бокалов пива, а уже успели разрыдаться. — Чимин, я люблю тебя, ты мой самый-самый лучший друг! — Я знаю… я тоже тебя люблю! — Ты мой соулмейт! — Я знаю! — Пофиг на все, давай поедем в Лас-Вегас и поженимся! — Не, я люблю тебя не настолько сильно. — Йа! Подыграй, — Тэхен несильно ударил его в плечо. — Извини, я просто вдруг вспомнил, каково это: жить с тобой, и понял, что немногое потерял. Да и вообще, ты не умеешь целоваться. — Это было всего один раз, мы были бухими или под кайфом, и прошло уже целых пять лет. Ты обещал больше никогда не вспоминать об этом. И знаешь что? Сейчас я умею намного лучше, иди сюда, я тебе покажу! — Слезь с меня! Слезь! Я все расскажу Дэхо! — Говори ему, что хочешь, он и так знает, что я сдам его драг-диллеру ради тебя. — Я в жизни ничего поэтичней не слышал. — Мне вроде и обидно, потому что я потратил лучшие годы жизни на работу в художественном журнале, но все равно спасибо. Я ценю твою поддержку. — Давай, Ким Тэхен, выпьем за твою помолвку. За парня, который совсем скоро станет взрослым и скучным, но даже так он навсегда останется моим лучшим другом, моим самым-самым. Я желаю вам двоим большой любви и счастья. Сегодня никто из них не сдерживал слез. Телефон Чимина завибрировал раз, а потом еще раз, пока он не вытащил его из кармана и не проверил. Он закусил кончик большого пальца, когда читал сообщение на экране. — Что там? — Тэхен заглянул через его плечо. — Один мой знакомый… он говорит, что видел мистера ди-джея в одном клубе. Я там бывал месяц назад на открытии. Эй… ты, случайно, не хочешь туда съездить? Напьемся сильно-сильно, прямо как в старые добрые. — Блин, я даже не знаю… мне нужно будет ехать завтра к Дэхо на обед с его сестрой, и лучше я буду максимально трезвым, на случай если она снова возьмется за свое, если ты понимаешь, о чем я. — Ох… черт, да. — Но ты езжай. Я знаю, как сильно ты хочешь увидеть его охреневшее лицо, когда он заметит злобного-брата-близнеца-блондина Пак Чимина, — Тэхен прикусил свою щеку изнутри. — И приезжай завтра, если сможешь… Дэхо очень хочет тебя увидеть. — К Мари? Ну уж нет, я лучше сгорю заживо, чем сяду с ней за один стол. Вот если бы это была вечеринка, где я смог бы весь вечер делать вид, что ее не существует… — Но ты же постараешься? Ради меня? — Видишь? Я знал, что именно так все и будет! Ты уже стал нудным и зависаешь не с теми людьми! — Чимин тяжело вздохнул. — Я не нудный! Я просто… — Ты отказываешься идти в клуб со своим лучшим другом, чтобы пообедать с женихом и его семьей. Вау, а я и не знал, что ты уже успел жениться! — Хватит издеваться. Ты же знаешь, что я обеими руками за в любой другой день, но… — Я все понимаю. Все хорошо. Ты же точно не обидишься, если я уеду? Я могу увидеться с мистером ди-джеем и потом. — Не-а. Вали давай, а то мне придется самому вызывать тебе такси. — А теперь у меня такое чувство, будто бы ты пытаешься выставить меня из нашего университетского бара… вот если бы только стены умели говорить. — Я сожгу здесь все к хренам, если стены внезапно заговорят. — Ну тогда ладно. Я люблю тебя. — Я тебя тоже. А теперь мчи к своему мистеру ди-джею, — Тэхен шлепнул своего лучшего друга по заднице, и они оба рассмеялись. — Завтра мы еще поговорим об обеде. — Конечно. Тэхен остался один. Какой чудесный у него был, однако, друг, готовый бросить его ради гипотетически возможного секса. Ладно, для очень вероятно возможного секса. Он не особо злился — ну разве совсем чуть-чуть, — потому что не было на свете проблемы, которую не в состоянии были решить выпивка и крепкий сон в теплой постели. Он уже почти достал кошелек, чтобы расплатиться за алкоголь, когда заметил. Заметил его. Тэхен был не единственным парнем в баре, помимо него здесь была еще куча народу, и все равно он не смог пропустить мимо внимания это: какой-то незнакомец прожигал его взглядом, изогнув губы в усмешке. [Фотография: Глаза, сжигающие дотла одним лишь взглядом] Тэхен считал себя в меру привлекательным, его стильная одежда всегда идеально сочеталась с дорогими галстуками и сверкающими украшениями, но сейчас впервые за все время он чувствовал себя так взбудоражено под чьим-то взглядом, совсем без липкого ощущения, будто на него пускают слюни, как на кусок мяса. Незнакомец тоже был красивым. Даже не так, он был откровенно горячим. И он сам это отлично знал, иначе не стал бы посылать настолько откровенные взгляды парню на другом конце бара. Его волосы были черными, как смоль, и блестящими, как пирит. Его фигура была похожа на фигуру греческого бога, высеченную Праксителем, а о линию его подбородка можно было порезаться. Но самой яркой деталью, бесспорно, были его выразительные карие глаза, заглаживающие прямо в душу. Бесстыже. Тэхен никогда и никому не проигрывал в гляделки, не собирался он и сейчас. Так что он состроил удивленное лицо и заинтересованно повел бровью. За все годы, что он не только провел в баре, но и вообще, Тэхен впервые видел, чтобы парень улыбался так, с полной уверенностью в том, что заставлял чужое сердце биться в разы быстрее, лишь изогнув линию губ. Позвольте прояснить: Тэхен не собирался проигрывать ровно так же, как и не собирался краснеть под взглядом незнакомца, как последняя школьница. Это он уже давно прошел. Незнакомец понял, что его откровенные взгляды не остались без внимания, и в ответ он получил своеобразное предупреждение. Но парень вместо того, чтобы отступить, принял вызов. Тэхен думал, что тот сольется спустя пару минут, но он наоборот встал, допил свое пиво и пошел прямо в его сторону. Не глядя на Тэхена, он сел рядом с ним и заказал еще один бокал себе и тому парню. Тэхен не сразу понял, что «тем парнем» был он сам. — Мне уже пора, — сказал он незнакомцу, надеясь побыстрее смыться. — Так быстро? — тот нахмурился. У него был хриплый и низкий голос, но Тэхен был почти уверен, что за толстым слоем напускной самоуверенности скрывалось искреннее разочарование. Тэхен кивнул. — Тяжелый день, — он сначала думал показательно зевнуть, но потом решил, что это было бы уже слишком. Незнакомец дернул плечом и очаровательно, прямо как дитя малое, понурил голову. Тэхен прикусил нижнюю губу, уже жалея о вопросе, еще даже не сорвавшемся с языка: — Ты чего так улыбаешься незнакомцам? — чистый интерес пригвоздил Тэхена к стулу без шанса на побег. Лукавая усмешка на чужом лице стала только шире. И тогда Тэхен понял, что клюнул на приманку. — Правило у меня такое, — стал он объяснять, не разрывая зрительного контакта с Тэхеном. К тому моменту им подали пиво и, ну, не пропадать же добру? — Сам понимаешь, я не могу знать, как будет выглядеть любовь всей моей жизни, так что каждый раз, когда вижу — подходящего — незнакомца, я дарю ему улыбку, так, на всякий случай. И потом, если мы вдруг будем вместе, в будущем можно будет сказать, что, впервые увидев его, я улыбнулся. О господи. Это было так вкрадчиво и хитро. Сердце Тэхена едва не сбилось с ритма из-за того, что эта пурга едва не зацепила его. — И работает? — он сделал глубокий глоток, ощущая горечь пива, разливающуюся по горлу, бурлящую у Адамового яблока, прежде чем окончательно осесть где-то в глубине. В темных глазах незнакомца горел неподдельный интерес. Он провел языком по губам, прежде чем заговорить снова. Его собственная выпивка стояла нетронутой. — Я не знаю, что сам скажешь? И вот оно. Тэхен едва не подавился. Парень в открытую флиртовал с ним, а он мало того, что позволил, так еще подыгрывал ему. Внезапно пустое место на пальце, где еще совсем недавно красовалось его помолвочное кольцо, будто обожгло раскаленным железом. — Раньше, может, и сказал бы, но не сейчас, — он улыбнулся, пытаясь смягчить отказ. — И все равно не стоит просто так раздавать незнакомым людям улыбки. — А почему нет? Люди всегда боятся незнакомцев. И не только потому, что не знают их лично, а, скорее, потому, что не знают, чего ожидать. — Родители разве не говорили тебе быть осторожным с чужими? Я мог бы оказаться серийным убийцей. — Правда? — он повел бровью. — Я мог бы… — Знаешь, что мне нравится в детях? — сейчас незнакомец отпил свое пиво, прежде чем продолжить сказанное: — Они бесстрашные и бесшабашные. В самый первый день в детском саду они подбегают ко всем подряд со словами: «Хочешь со мной поиграть?» И все, никаких проблем. Незнакомец будто безошибочно уловил намек, его тон разительно изменился. Он перестал быть таким игривым и самоуверенным. Он говорил как очень одинокий человек, нуждающийся в компании, и Тэхен явственно уловил это перемену в его голосе. Тэхен был не из тех, кто станет слезно жалеть всех, кто подкатывает к нему со столь явными намерениями, но было что-то в его выражении лица… отображение редкого одиночества в комбинации с неутолимой печалью, которая поселилась глубоко внутри. Пару минут назад Чимин называл его занудой. Но он не был занудой, он любил компании. Он должен был оставить деньги на барной стойке и уйти прочь. Он должен был для начала вообще не заводить этот разговор. Он должен был, но не смог. — Ты не представился, — сказал незнакомец. Вот теперь перед ним предстала настоящая дилемма. Тэхен не знал, что ему делать. Казалось, скажи он ему свое имя — и весь этот диалог станет реальным. После такого приятного разговора он не хотел делать все осязаемым, он бы оставил все как есть: эфемерно и иллюзорно, отдался бы на время миру грез и после вернулся бы в жестокую реальность. — Никаких имен, — ответом ему послужила озадаченность на чужом лице. — Ты же хотел поиграть? Вот мы и играем. Никаких имен и слишком личной информации. — Хорошо… и как мне тогда тебя называть? — На твой вкус. Но выбирай с умом, у тебя есть только один шанс. Звезды в его бездонных глазах взрывались еще большим интересом. — У меня осталось еще так много вопросов… — Тогда спрашивай. — Банальщина. Ты не оценишь. — Тогда я сам буду спрашивать, а ты отвечать от моего имени. — Валяй, — и снова эта ухмылка на чужих губах. Тэхен попытался припомнить, как вообще проходили спид-дейтинги. Когда не хватало времени, и оставалось место лишь для глупых вопросов, быстрых, неловких рассказов о себе и негласных соглашений, пока часы не трезвонили об окончании разговора. — Сколько тебе лет? Как ты зарабатываешь… откуда ты? — Тебе явно двадцать с чем-то… двадцать пять, наверное. Тебе не может быть тридцать. Ты хорошо одет и упомянул про тяжелый день. Рискну предположить, что ты работаешь по субботами, на какой-то… больше независимой работе. Архитектором или кем-то еще, кому нужны прямые руки и наметанный глаз. Хотя ты мог бы сойти за актера или модель. — Ага, я это уже слышал, — он кивнул. Почти стопроцентное попадание. Впечатляюще. — Ты понимаешь это все только по одежде? — Все потому, что ты не старался одеваться как на съем, но у тебя все равно получилось, — он сделал еще один глоток, не отводя глаз. И снова этот настойчивый, не в меру самоуверенный флирт. Тэхен скривился. Ладно, допустим, он признавал, что его чем-то зацепил незнакомец. Особенно глазами. Он увидел в них частичку себя. — И ты не из Сеула... переехал сюда, наверное, из-за работы... акцент... акцент... Тэгу? — Грх, как у тебя так получается? Незнакомец изогнул губы в вызывающей полуулыбке. — Что скажешь обо мне? — Ты еще такой ребенок. Это чувствуется в твоем голосе, капризный. Привык, что тебе все дается с легкостью... наверное, младший сын. — Иными словами, ты хочешь сказать, что я сопляк какой-то? — на этот раз он издал сдавленный смешок. — Так и есть. Недавно окончил колледж или на последнем курсе. Иначе почему ты здесь? Этот бар как магнит для студентов. Так что тебе, наверное, где-то двадцать три... максимум двадцать четыре. — Близко. — Но я не знаю, какая специальность... ты говорил, что любил рисовать, но это же не значит, что ты обязательно выбрал профессию в этой сфере. Тэхен всматривался в его лицо, пытаясь отыскать хоть какую-то подсказку, но он был мастерски невозмутим. — И родился ты здесь? — Ах. Ты был так близок. В Пусане. — В Пусане? Как такое может быть? Мой лучший друг тоже оттуда, я могу расслышать этот акцент за километры. Ты врешь. — Он просто не такой заметный. — У тебя есть акцент, но не пусанский. — А что, если я прожил несколько лет за границей, вот он и сгладился? — Он бы сам вернулся спустя время. Диалекты и акценты всегда тяжело спрятать или забыть. Парень молчаливо кивнул, пока Тэхен допивал свое пиво. — Где ты был? — А? — вопрос, казалось задел что-то в незнакомце. Момент осознания. Прозрение. — Я спрашиваю, где ты был за границей? Парень покачал головой. — В Европе, — уклончиво ответил он, продолжая их игру в загадочность. Тэхен и опомниться не успел, как перед ним вырисовалась еще выпивка. Он удивленно поднял брови, глядя на бутылку пива перед собой. — Слушай... я не собираюсь спать с тобой, — это был лучший момент, чтобы все прояснить. — Сегодня. Ты не спишь со мной сегодня, — он облизал губы и вновь ухмыльнулся. — Ты всегда ведешь себя так нагло с незнакомцами? — сейчас он спрашивал не сколько из интереса, а просто потому что ситуация была абсурдной от и до. — Только с горячими. — Да ладно тебе, — фыркнул Тэхен. — Но если вдруг тебе интересно, то восемьдесят процентов вины лежит на бухле. — За тебя говорит алкоголь? — В какой-то степени... одна часть меня говорит правду, а другая хочет увидеть тебя раздетым. — Даже не надейся. — Мы еще посмотрим. — А ты упрямый, да? — И сопляк. Не упускай важные детали. — Верно. И как я только мог? Тэхен не сразу понял, как близко они сидели. Почти дышали одним воздухом. Как ни посмотри, с какого угла ни глянь, это выглядело как таинство солнца, встающего на востоке и садящегося на западе, где-то в глубине глаз Тэхена. — Ты говорил, что ходил в колледж недалеко отсюда… — он перемешал лед в бокале. — Ого, ты даже слушал… не верится, и как я только в тебя еще не влюбился? Ухмылка на чужих губах служила издевательским ответом на сарказм Тэхена. Парень еще раз отпил из своего бокала, и только тогда Тэхен заметил, что в нем было. — Это, — он кивнул на бокал в его руках, — коктейль, который я постоянно заказывал в университетские времена. — Конечно, ну и кто теперь лжец? — незнакомец фыркнул. — Водка, гренадин, апельсиновый сок и карамелизированная цедра. Встряхнуть, но не взбалтывать. Подавать в бокалах рокс. — Неплохо… и кто вообще только додумался назвать коктейль «Невротической ухой»? Едва услышав это название, Тэхен не смог сдержать улыбки. — Бармен как-то проводил конкурс: кто выпьет больше этого коктейля, тот и придумает ему название. А за день до этого меня завалила одна преподавательница из-за пары неровных линий в проекте, и мой лучший друг — тот, который недавно свалил — притащил меня сюда, чтобы напиться в хлам. Парень продолжал внимать каждому сказанному слову и, воспользовавшись моментом, беспрепятственно рассматривал чужие губы. — Ну мы и пошли, я даже не догадывался, что там был какой-то конкурс, и просто выпил восемь бокалов… Я был настолько пьян, что даже моргать нормально не мог, и когда бармен спросил у меня название, я начал жаловаться ему на свою конченную преподавательницу, и во всем этом он как-то выцепил фразу «эта невротическая уха!»* Вот и вся история. — Ну да, конечно. — Правдивая история, — Тэхен поднял свой бокал, чтобы выпить еще пива. — И теперь мне кажется, что если я только притронусь с этому коктейлю, то меня просто вывернет за ближайшим углом. Вообще не весело. Незнакомец захихикал, сморщив нос. Что ж, Тэхен был рад, что его страдания послужили потехой для парня. Все. Это должно было стать точкой. Он заставил парня рассмеяться над своей историей, теперь было самое время позвать владельца, попрощаться с ним и уйти с гордо поднятой головой. Наверное, виной всему был алкоголь в крови или, может, хорошая компания, потому что слова сами сорвались с языке, прежде чем он смог все обдумать: — Теперь твоя очередь. Расскажи мне секрет, о котором никто даже не догадывается, — попросил он парня. — И зачем это? — переспросил он с ухмылкой. — Да ладно тебе, с моей истории мы уже посмеялись, и у тебя же тоже должны такие скелеты в шкафу, о которых даже лучший друг не подозревает. Незнакомец прикусил губу, задумавшись, и Тэхен изо всех сил старался не пялиться на него. Проиграл. — Когда мне было четыре… я любил рисовать, знаешь, как все нормальные дети. У меня была огромна коробка из пятидесяти, кажется, восковых карандашей разных цветов, а мама тогда недавно выкрасила у себя стены в белый, и они, сам понимаешь, так и манили к себе мой детский разум. Так вот, однажды она ушла на работу и оставила меня с отцом, который завалился спать на диване, и я разрисовал все стены, даже встал на носочки, чтобы дотянуться повыше, а то, когда тебе четыре и ты ростом с гнома, это не так-то просто. — О господи. Боже, она сильно злилась? — Она чуть не упала в обморок и поставила нас с отцом по разным углам на пятнадцать минут, а потом заставила смывать все художества. Но худшее заключалось в не этом, а в том, что она спрятала все мои карандаши и сказала, что производство обанкротилось, и теперь никто их не выпускает. И до семнадцати я свято верил, что восковые карандаши прекратили выпускать из-за меня. — До семнадцати? — Тэхен издал смешок. — И как же ты понял, что вся жизнь — обман? — Ну... как-то раз я пошел в супермаркет, потому что ей нужен был какой-то ингредиент для обеда, и, в общем, я проходил мимо отдела с художественными принадлежностями. И просто представь, какое у меня было выражение лица, когда я наткнулся на упаковку восковых карандашей? — Тэхен рассмеялся во весь голос. — Я побежал домой с криком: «Ма, производство карандашей снова в строю!» И, понятное дело, с тех пор никто и никогда не упускал шанса меня подколоть. Вот точно как ты. — Ты меня, конечно, извини, но как ты так долго ни о чем не догадывался? — Я был доверчивым. Очень доверчивым. — Оно и видно. Какое счастье, что производство восковых карандашей смогло прожить без твоей поддержки все тринадцать лет. Почему с ним был так легко говорить? Спустя еще час их разговор перетек в совершенно странный спор на тему того, должны ли трубочки быть гибкими. Закончилось все тем, что незнакомец просто выдал финальный аргумент, сказав, пусть Тэхен считает, как хочет, а с ними все равно прикольней играть, когда они гнутся в разные стороны. Тэхен бросил взгляд на наручные часы. Стрелка указывала на четыре утра. Он проговорил с со случайным незнакомцем, которого встретил в баре, больше трех часов. Он помолвлен третьи сутки — и вот как он празднует? Флиртуя не со своим женихом? Пора было уходить. Он лениво окликнул бармена и попросил счет. — Уходишь? — Я и так пробыл здесь больше, чем должен был. Это же был обычный вечер с другом. — Извини, что так сильно задержал. Ты же не за рулем, правда? Парень оплатил им выпивку, и не то чтобы Тэхен сильно протестовал. Неужели он так быстро принял свое поражение? — Я вызову такси. Не волнуйся. И вообще было... занятно. Карандашный парень. Он улыбнулся и настоял на том, чтобы провести Тэхена к выходу из бара. Он не вынимал рук из карманов, пока ему не пришлось ловить машину. — Что произошло в истории с... преподавательницей и конкурсом? Ну, после всего, — спросил он, игнорируя слишком явное желание водителя уехать побыстрее, когда Тэхен уселся в черно-желтый автомобиль, прислонив голову к окну. — Я сдал со второй попытки. Но той ночью... Я был настолько пьян, что... нет, — Тэхен мотнул головой, отмахиваясь от воспоминаний. — Я не могу... — он стыдливо прикрыл ладонями лицо и подвинулся еще ближе к окну, чтобы его мог услышать только незнакомец. — После всего я пошел голый купаться в реке. — Ты что? — карандашный парень выпучил глаза. — Тс-с. Проболтаешься кому-то — и я придушу тебя своими руками. — Заметано. Но когда снова встретимся, я от тебя не отстану. — Естественно. Не буду рушить твои надежды. — Думаю, еще увидимся, Ви, — произнес он с расстановкой каждое слово. — А? — переспросил Тэхен, не поняв, к чему это. — «Ви» как Ван Гог, — он кивнул на его часы, и Тэхен вспомнил, что они у него были с изображением Звездной Ночи. Парень неторопливо отошел от машины, и, когда водитель вырулил в сторону квартиры Тэхена, тот осознал, как же быстро билось его сердце. Часы на левой руке. Совсем рядом с местом, где должно было быть еще одно важное украшение. Острое покалывание вновь вернулось на опустевший участок кожи. Но все было нормально, они ведь больше никогда не увидятся, так ведь? Он даже не знал его имени. Он отрешенно прижал руку с часами прямо к сердцу. Оно все еще трепетало, сбиваясь с ритма, даже громче, чем тиканье часов. [Картина: Часы Предателя]