Телефонный разговор

      Тем временем Канцлер протирал больничные простыни. Травмы не были смертельны, и оставалось только подождать, пока всё заживёт. Больше всего раздражало то, что ему придётся, по сути, заново учиться ходить. Хоть ноги остались при себе, и то счастье. «Успел я на лыжах, однако, покататься», — с сожалением думал про себя Канцлер.       За все время никто, кроме врачей и заместителя, его не навещал. У него даже телефона рядом не было. В тот раз, когда Президент позвонил ему по «очень срочному» делу, в палату Канцлера пришлось на скорую руку протягивать телефонный кабель. Всю конструкцию тут же убрали, как разговор был окончен, и даже так об этот провод кто-то успел запнуться и рассёк себе бровь о больничный кафель.       «Пациенту нужен покой», — как мантру повторял главврач, и был в чем-то прав. При хроническом трудоголизме покоя человеку больше всего и не хватает. «Он явно превышает свои полномочия. Всыпать бы ему месяц отпуска», — думал Канцлер про себя каждый раз, когда его видел. Наверно поэтому главврача в медицинском крыле видели все реже и реже. Зато медработников было много, но все они строго соблюдали указания главврача, а значит собеседники из них были никакие.       Кто-то бы сказал, хорошо быть больным — не надо трудиться. Но Канцлер не хотел отдыхать. Как бы он ни ненавидел бюрократию, свою работу он любил. Поэтому сейчас он все бы отдал, лишь бы как-нибудь узнать, что происходит в мире.       — Как дела?       — Живём.       — По тебе хорошо видно.       — По Вам тоже.       Его заместитель более трёх недель за него отдувался, и это было заметно. Канцлеру отчасти было жаль молодого человека, ведь тому приходилось встречаться со всеми отморозками мира, что называют себя политиками, и писать отчёты за двоих. «Отчасти» только потому, что, если жалеть по-настоящему, так и до жалости к себе недалеко. А себя жалеть нельзя.       — Чудик звонил?       — Звонил.       — Что опять?       — Как всегда.       — Снова просил линию?       — Так точно.       Заместитель чеканил фразы как автомат. Этих однотипных ответов Канцлер уже вдоволь наелся за три недели в постели. Даже заместитель, кровинушка по разуму и товарищ по лимонаду, отгораживал его от информации. «Нет, месяца отпуска главврачу явно не хватит!»       — Что на этот раз случилось?       — Ничего, требующего Вашего внимания.       — Теперь ничего не требует моего внимания.       Лицо заместителя имело такое выражение, будто тот сейчас не с Канцлером говорил, а с Президентом.       — Ну дай мне хотя бы газету почитать!       — Вам противопоказано.       — Мне необходимо!       — Перебьётесь!       Заместитель ретировался из палаты как ошпаренный. «Не дай Бог война», — нервно подумал Канцлер. Какой тут покой.