Смерть невинного

- Если издашь хоть один звук, пожалеешь, что родился на свет! Дадли, сидевший ближе всех к кухонной двери, отлично расслышал фразу отца, адресованную кузену. Настороженно поглядев на гостей и убедившись в том, что они ничего не заметили, он успокоился и даже внутренне улыбнулся. Так ему и надо, этому никчемному неудачнику. В следующий раз будет хоть немного думать. Гости, казалось, успокоились и уже были втянуты в разговор активной Петуньей. Дадли зевнул и, поймав напряженный взгляд матери, умело замаскировал зевок под улыбку. Спустя минуту в гостиной появился хмурящийся отец и уселся напротив. Посмотрев на притихших Мейсонов, он извиняюще развел руками и мгновенно увел беседу подальше от нерадивого племянника. Под конец вечера гостей разморило. Довольный мистер Мейсон уже потянулся к портфелю с бумагами, как вдруг что-то пролетело над его головой. Рядом раздался женский визг, и он с недоумением понял, что кричит его жена, вскочившая и уже несущаяся к двери. Он знал только одну вещь, которая могла заставить ее так кричать. - Птицы, - сквозь зубы выдавил он и медленно поднялся, окидывая взглядом комнату. И точно, на углу большого шкафа сидела сипуха, недовольно переминающаяся с ноги на ногу. – Знаете, это переходит все границы. Устроили тут какой-то цирк! Вернон устремился было за ним, но тут же обессилено опустился на диван, мысленно махнув рукой. Ему уже было очевидно, что контракта не видать. Сова спорхнула на подлокотник и, склонив голову на бок, ухнула. Семейство Дурслей как по команде вздрогнуло. - Что тут у тебя? – недовольно поинтересовался Дурсль, осматривая протянутую ему лапу. – Письмо мистеру Поттеру… Он отвязал пергамент и, прогнав птицу, углубился в чтение. Все молчали. Спустя минуту Дадли это надоело, и он, не привыкший к тому, что его игнорируют, подал голос. - Пап, - протянул он. – Ты после сделки обещал мне новый компьютер… - Помолчи! – рявкнул Вернон в ответ. – Какой еще компьютер? Ты не понял еще, что никакой сделки не будет? Дадли недовольно засопел. В его голове медленно, но верно двигались, щелкая, шестеренки, приближая давным-давно очевидный вывод. Эгоизм сталкивался с непониманием, обидой и перерастал в ненависть, пока еще не совсем очевидную даже для него. - Вот значит как, - тем временем пробормотал себе под нос Дурсль, заканчивая читать. – Ну, ты сейчас получишь! И он устремился на кухню, где, с опаской сжимая в руках швабру, стоял Гарри. Дядя, красный от возмущения, тряс у него перед носом злополучным письмом, не забывая при этом орать. - Ты больше никогда не вернешься в эту школу! – под конец выдохшись, выдавил он. - А если ты применишь магию… Что ж, тогда тебя исключат! Гарри, сопровождаемый пристальным взглядом Дадли, поплелся наверх. Он уже ни на что не обращал внимания. А в голове у его кузена тем временем созревал план. План отомстить ему за все – а кто, по его мнению, еще мог быть виноватым во всех бедах никогда не знавшего ни в чем отказа богатенького папенькиного сынка? Мама засуетилась, что-то шепнула отцу на ухо и устало улыбнулась. Затем быстро и ловко начала убирать со стола. Воспользовавшись тем, что родители не обращают на него никакого внимания, Дадли проскользнул на кухню и подошел к раковине. В шкафчике под ней Петунья хранила всякого рода бытовую химию. - Никогда не трогай там ничего! - мать, непривычно серьезная, строго смотрит ему в глаза. - Обещай мне! - А почему? - Можешь отравиться, - она качает головой и захлопывает дверцу. - Ты же не хочешь болеть? Дадли задумчиво проводит языком по зубам и хмурится. Нет, болеть он определенно не хочет. Однажды он отравился, и до сих пор помнит, как ему было плохо. Такого никому не пожелаешь. Разве что... злейшему врагу? Дадли кивает сам себе. То, что нужно. Поттер ему, правда, не злейший враг, но этому выскочке немного поболеть определенно не повредит. Нужно только взять, например, тот пакетик, и незаметно подсыпать порошок ему в еду. Он только собьет с него спесь, а отец зауважает сына... Больше ничего не случится.