Смерть невинного

Мисс Спарроу, овдовевшая в прошлом году, подозрительно разглядывала в окно туристов - похожую на сухую воблу женщину и утирающего пот полного мужчину. Маленькая деревенька предлагала не слишком много развлечений, а дело шло к ночи. Пристань была почти пуста, жители деревни знали друг о друге всю подноготную, поэтому незнакомцев женщина обнаружила почти сразу. Лишь на прошлой неделе в их дом заходил местный полицейский, предупреждая об объявившихся продавцах наркотиков и об установленных скрытых видеокамерах. Курортный город Брайтон, полный молодёжи и студентов, был лишь в двадцати минутах езды на машине, поэтому, видно, и полюбили торговцы смертью их тихую рыбацкую деревеньку. Аккуратно упакованный в водостойкие контейнеры груз обычно выбрасывали в море, а потом уже другие преступники в аквалангах забирали наркотики на лодках. Полицейский несколько раз повторил, что негодяи для своих дел будут брать в аренду лодку. Поэтому нужно быть очень внимательной и немедленно сообщать обо всех подозрительных случаях в местное полицейское управление. Проводившиеся рейды регулярно находили в море эту гадость. Только полгода назад в миле от берега водолазы выловили около двух тонн марихуаны. Их деревеньку даже в новостях показывали. Хотя кому нужна такая дурная слава? Вдова задумчиво поцокала языком и поджала губы, то, что она видела, ей нравилось всё меньше и меньше. Туристы явно не находили себе места от волнения, а их страх, казалось, был почти осязаем. Несмотря на то, что пристань освещалась лишь неверным светом тусклых фонарей, мисс Спарроу отлично видела их. Худая женщина вжималась в кожаное сидение дорогого автомобиля, нервно оглядывалась и мяла в руках носовой платок. Мужчина же был совсем белым от волнения. Он не глядя сунул довольному Дэвиду, соседу Мисс Спарроу, пачку купюр за аренду лодки. А уж когда турист, оглядываясь, вытащил из багажника машины тяжёлый мешок, то руки пожилой женщины сами собой потянулись к телефону.

***

- Выходи, Петунья, - сквозь зубы процедил Вернон, открывая переднюю дверь автомобиля. – Я один не справлюсь. А ты, Дадли, сиди здесь. Мы скоро вернемся. Петунья вышла из машины. Было видно, что у нее дрожат руки. Она настороженно обернулась: только что ей показалось, что кто-то смотрит ей в спину. - Быстрее, не дай Бог, кто увидит, - поторопил ее муж. Она молча подошла к нему, взяла мешок с другой стороны и тут же чуть не выронила от испуга. Суеверный ужас не давал двигаться, мешал дышать. - Что? – недовольно спросил Вернон. Петунья ничего не ответила. Не могла же она сказать, что только что нащупала тонкую детскую ногу, что только сейчас по-настоящему поняла, что они собираются сделать. - Нужен булыжник какой-нибудь, - Вернон помог Петунье спустить тело в лодку. – Подожди, сейчас вернусь. Петунья встала, с трудом удерживая равновесие. Сидеть рядом с завернутым в темный полиэтиленовый мешок Гарри было невыносимо. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и прикрыла глаза. И тут же, словно дожидаясь этого, нахлынули до этого тщательно отгоняемые воспоминания. Смятая простынь, лужа рвоты пополам с кровью на полу. Остекленевшие зеленые глаза. И тонкая рука, свесившаяся с кровати. Почему-то тогда именно она потрясла ее больше всего. - Нашел, - Петунья вздрогнула, поднимая голову. На фоне темного неба возвышалась объемная фигура мужа. - Отойди-ка... Он, пыхтя и отдуваясь, с трудом спустился вниз. Петунья отошла к носу лодки, тогда как Вернон уселся рядом с мотором. Резкий звук ненадолго нарушил окружающую тишину, и вскоре от лодки осталось только маленькое пятнышко вдалеке, никому, впрочем, сейчас не видное.

***

Уставшая женщина продолжала сидеть у окна. Полиция приедет очень скоро, быстрее, чем туристы успеют вернуться. Может, одни пойманные преступники хоть на время отвадят от их деревеньки других? Мисс Спарроу еще не знала, что их преступление - другого рода. И главный его виновник не сердитый мужчина, тащивший подозрительный мешок, не пугливая тощая женщина, явно не желавшая во всем этом участвовать, а подросток, сидевший на заднем сиденье дорогого автомобиля. Она так этого и не узнает. Двадцать лет своей жизни она отдала детям, работая в простой сельской школе. Она до конца жизни будет уверена, что дети не могут совершить ничего по-настоящему ужасного. Ведь их обычные шалости - ерунда, они не приводят ни к чему непоправимому. Что останется, если отнять у человека веру? На что бы могла надеяться обычная учительница, узнай, как сильно она ошибалась?