Hate

      Она:       Мне говорили: увидишь, и в горле затихнет звук,       кудри чёрные обволокут плечо,       и дракон, что живёт в позвоночнике,       тут же расправит крылья       и опустит голову на твои ключицы.       Он:       Мой позвоночник — 11 лезвий и 8 жал,       ты ушла, и я ни словом не возражал,       лишь ладонь разжал, когда стало тесно.       Она:       Мне говорили: в глазах тех не сыщешь дна,       пропадёшь и не вынырнешь — и погубит тебя она,       и беда с тобой приключится.       Он:       Вот он я, кто ранил,       а после — смиренно ждал.       Оголённый провод, пустая комната и кинжал.       Я цветы наши срезал и больше их не сажал,       без тебя я — пустое место.       Она:       Что любовь — это дар, книги, конечно, лгут:       тысячи брошенок ищут твой стылый след,       но когда ты заносишь над ними свои слова —       сердце за сердцем падает в талый снег.       Падает, угасая.       Я стою ближе всех, обожжённая и босая, прикрывая подолом кусочек живой земли.       Он:       Боль повсюду, куда бы я ни бежал,       моё сердце никто так не обнажал,       я бы вырвал его похоронить, сбежал,       но за мной тень твоя следует,       как невеста.       Она:       Мы случились однажды — больше мы не смогли,       и весна отказалась просить за нас…       (Катарина Султанова)       Вязкое и тягучее, словно мёд, тепло толчками разливалось по телу Ио. Он лежал абсолютно голый на влажных от пота измятых розовых простынях. На краешке кровати сидела Блум в своём неизменном голубом костюме. Вроде бы они только что занимались любовью. Или всё произошло вчера, а сейчас уже утро?       — Сколько времени? — поинтересовался Ио, приоткрывая левый глаз.       — Вставай. Мне сегодня ещё в аэропорт и надо успеть собрать вещи, — ответила фея.       — Зачем в аэропорт? Ты куда-то летишь?       — Да. В Париж.       — Нафига тебе в Париж, девочка? Там в ноябре херовая погода. Лучше махнём куда-нибудь в тёплые края… Возьмём Рэна с собой…       — Господи, Ио! Просыпайся! Мне ещё кучу дел надо успеть перед отлётом!       — Подождёт твоя куча…       — Просыпайся! — Блум потрясла его за плечи.       Ио резко распахнул глаза и увидел склонённое над ним лицо Лавинии. Он попытался сфокусировать взгляд и совместить в голове два образа Блум и принцессы Дзю, чтобы понять, где сон, а где реальность, но у него не получалось сосредоточиться. Голова Ио раскалывалась, во рту ощущался мерзкий горький привкус. Он ещё раз посмотрел на Лавинию. Что она вообще делала здесь рядом с ним?       — Где я? — Ио протёр глаза и стал озираться.       — У меня дома. Забыл?       Молодой человек бросил взгляд на красноречиво измятые простыни и использованный презерватив на тумбочке. Вспышка осознания произошедшего ослепила его словно от атомного взрыва. Он и Лавиния переспали!       — Сколько сейчас времени? — спросил Ио.       — Десять утра! — Лавиния упёрла руки в бока. — У меня сегодня самолёт, так что, пожалуйста, собирайся побыстрее!       — Что значит самолёт? — бесцветным голосом спросил молодой человек, надеясь, что всё это дурацкий розыгрыш, который вскоре раскроется.       — Самолёт Токио-Париж, Ио! Я уезжаю, чтобы продолжить учёбу!       — А ты и я? У нас правда… было… ЭТО? — сглотнув слюну, спросил Ио в очередной бессмысленной попытке вернуть прежний мир. — Ведь у нас же ничего не было? Я же не мог… Скажи, ну правда же?       — Очень даже мог! — фыркнула Лавиния. — И мне некогда тут с тобой возиться! Будешь уходить, просто захлопни дверь!       С этими словами она развернулась на каблуках и вышла из спальни. Ио бессильно повалился на кровать и натянул на голову розовую простынь. Ещё одна вспышка осветила его воспалённый рассудок. Он, Ио Лоу, переспал с бывшей возлюбленной Лавинией Дзю, изменил любимой женщине, матери своего ребёнка, Лее! Как такое могло с ним произойти? Почему? Что же случилось? В памяти стали всплывать бессвязные эпизоды. Концерт, Берилл, обморок, он поехал к Лавинии, чтобы посмотреть фотографии, вот он смотрит альбомы, а потом туман.       Со стоном Ио вылез из кровати и побрёл в душ. Он стоял под струями, попеременно включая то горячую, то холодную воду. Молодой человек почистил пальцем зубы и вылил на себя все имевшиеся у Лавинии средства гигиены. Он чувствовал себя грязным, запятнанным…       «Боже, ну почему всё это случилось со мной?! Почему ты сделал меня таким идиотом?!» — думал Ио, отчаянно намыливая голову. Ему хотелось смыть с себя запах Лавинии.       Через двадцать минут, взяв в руки телефон, молодой человек оценил весь размах надвигавшейся катастрофы. У него было около двадцати сообщений от Леи и больше пятидесяти пропущенных от неё звонков. Братья тоже звонили ему. Он прочитал последнее сообщение от Рури:       «Я не смог прикрыть тебя перед Леей😲😲😲 Мы тебя тоже потеряли! А потом, когда узнали, что ты уехал с Лавинией, было уже поздно😱😱😱»       — Дерьмо! — заорал Ио, со всей силы швыряя телефон в розовую кирпичную стену.       Ну что ему стоило повести себя вчера иначе? Нафига было ехать к Лавинии домой?! Почему нарушил собственные принципы? А может, у него и не было никогда этих самых принципов, кроме дешёвого позёрства и бесконечного самолюбования собой? И вот теперь, когда ему стало вдруг не всё равно, жизнь резко пошла под откос! Почему именно сейчас? Почему именно с НЕЙ?! Это были вопросы, на которые Ио никак не мог ответить.       Высушив волосы и одевшись, он вызвал такси.

***

      — Ты уже встала? — спросил Ио с порога.       — Сейчас 11:30, — безжизненным голосом ответила Лея. У неё были красные глаза.       — Просто у тебя усталый и взъерошенный вид… я ожидал… увидеть тебя в…       — В чём? Ночной рубашке со скалкой в руке? Или, наоборот, при полном параде в вечернем платье? Видимо, так принято у жён звёзд, ожидающих своих загулявших мужей? — отчеканила Лея, скрестив руки на груди. — Уж извини, что не соответствую! С фантазией после бессонной ночи туговато совсем!       С минуту они молча смотрели друг на друга. Ио пытался предположить дальнейшее развитие событий. Его воображение нарисовало два варианта: тот, в котором «любовь-морковь», и тот, где «апокалипсис-трупы».       — Я хочу кофе… — сказал Ио, нарушая тишину.       Лея прищурилась, молча развернулась и направилась на кухню. Молодой человек последовал за ней.       — Так где ты был? — спросила она, нажимая на кнопку чайника.       — У меня были дела… — неопределённо ответил Ио, размышляя, знала ли Лея про Лавинию.       — И что же за дела ночью? — Она залезла в холодильник.       — Я упал в обморок на концерте, потому что увидел одного человека… из прошлого… который, как мне казалось, давно умер… Я хотел выяснить что-нибудь по этому поводу…       — Ио, где ты был? — Она достала из холодильника сырные и мясные нарезки, овощи и фрукты.       — У частного детектива, — не моргнув соврал он.       — Почему ты не отвечал на мои сообщения и звонки?       Лея налила кофе в две чашки, одну поставила рядом с Ио, а другую взяла себе.       — Я потерял телефон…       Лея сделала глоток и посмотрела на Ио, не убирая чашку ото рта. Молодой человек выдержал её взгляд, стараясь не мигать.       — Наверное, я должен сейчас извиниться?       Лея поставила чашку на стол и закусила губу. Внезапно её гнев исчез, уступив место боли. Она бросилась к мужу, обхватив его руками, прижимая мокрое от слёз лицо к его груди.       — Ну что ты… девочка моя… перестань, пожалуйста. — Ио прижал её к себе.       — Я думала… ты… не знаю, — всхлипывала Лея. — Ты перестал отвечать на мои сообщения и звонки! Я звонила тебе всю ночь… совсем не спала…       — Я потерял телефон. Я же тебе сказал…       — Я не знала, что и думать! Ни Рури, ни Терри не знали, где ты! Я даже господину Михаэлю позвонила! Чего я только ни передумала… вдруг ты сел пьяным за руль… или ещё что…       Ио крепче прижал к себе Лею, зарываясь лицом в её золотые волосы, с наслаждением вдыхая её такой родной и сладкий цветочный запах. На него разом накатила усталость и тоска. Почему он не сказал ей правду? Потому что боялся её потерять или потому что просто боялся? Рассказать ей про Лавинию? Или про себя самого? Но если так, то с чего начать? И где гарантии, что, выслушав его исповедь и узнав, с каким ублюдком она на самом деле имеет дело, Лея примет его таким? Она верила ему… А что будет, если Лея потеряет эту веру? Оправдывает ли себя ложь во спасение? Отпустить её сейчас? Не дать раствориться в себе и не раствориться самому… Потом ведь может быть больнее обоим… Ио никого никогда не любил… только себя, да и то на сцене… А теперь, когда в его жизни появились ребёнок и жена…       Лея — потрясающая девушка. Самое лучшее, что с ним могло произойти… Но если она уйдёт… Нет! Эта мысль просто убивала Ио. Он никогда не плакал. А сейчас ему хотелось завыть. Горько и отчаянно. Ио хотел любить… Хотел попытаться это сделать… И почему он должен всё потерять из-за какой-то ночи, которая ничего не значила для него. Он может измениться. Ио уже изменился. Всё, что ему было нужно, — дышать её запахом, смотреть в её глаза, чувствовать, что она ждёт его. И эта была единственная правда — Ио не мог без Леи.       — Больше никогда так не делай… не исчезай… — Она подняла на него зарёванное лицо.       — Я не буду. Клянусь! — Ио вытер ей слёзы тыльной стороной ладони.       — Я люблю тебя! — прошептала Лея, вновь обвивая его руками. — Господи! Я так люблю тебя и боюсь потерять!       Ио сглотнул слюну.       — Лея… Лея… я… лю…       Его прервал жужжащий телефон Леи. Она залезла в карман и открыла входящее сообщение с прикреплённым видеофайлом. Сначала картинка была размыта, но потом камера резко наехала на совершенно обнажённого парня, который лежал на кровати и что-то бессвязно бормотал.       Послышался женский смех. Изображение стало чётче, и тут Ио узнал себя. Дальше всё происходило в лучших традициях хоум-порно.       «Скажи, что любишь меня!» — Задыхавшийся голос Лавинии Дзю казался скрипучим и неприятным.       «Я люблю тебя, моя девочка!» — услышал Ио себя самого.       Когда видео закончилось, телефон выпал из руки Леи. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Жаркая волна вдруг поднялась в голове. Всё закружилось перед глазами. У неё было ощущение, что её только что приговорили к смертной казни.       Она судорожно сжала руки в кулаки, лепеча бессвязные слова. На какой-то миг у Ио мелькнула страшная мысль, не помутился ли её рассудок от пережитого шока.       — Лея! Очнись! Ты слышишь меня?       Лея кивнула, глядя в пространство перед собой.       — Милая моя! — Он взял её за плечи, пытаясь поймать взгляд. — Это… это не то, что ты думаешь… это…       — А что это? — Её голос прозвучал неожиданно тихо и холодно. — Видеомонтаж? Кадры из клипа Albedo? Или что-то ещё в таком же духе? Ты уже придумал, что ответить мне?       — Это была настоящая съёмка. — Ио судорожно сглотнул. — Это произошло сегодня ночью. Но я был не в адеквате и смутно помню, что происходило…       — Я не хочу больше ничего об этом знать.       Она отстранилась от него, но Ио ухватил её за руку.       — Ты должна меня выслушать! Всё это было грандиозной подставой Кена Найта!       — То есть на видео ты трахаешься с Кеном, а не Лавинией?       — Кен подбил Лавинию! Уж не знаю, чем он ей угрожал или уговорил… но она заманила меня к себе в квартиру и подмешала наркотик! А потом сняла это видео, чтобы переслать тебе!       — Ты соображаешь, какой бред несёшь?!       — Я понимаю, что всё это выглядит неправдоподобно! Но Кен спланировал всё заранее! Нападение на тебя, чтобы подкинуть мысль о том, что Лавиния влюблена в меня! Но поверь, это далеко не так! Она никогда не любила меня! И я её тоже! Я люблю тебя! Только тебя! Слышишь?!       — И именно поэтому ты признался Лавинии на камеру в своих чувствах, когда она сидела на тебе сверху?!       — Я был под кайфом! Мне казалось, что я трахаю фею Блум, а не её! Я люблю тебя!       Волна бешенства, поднявшаяся в душе Леи, привела её в чувство. Она слушала его слова, которые отдавались болью в сердце. Любит её? В этом не было ни доли правды! Всё это звучало для неё фальшиво. Он изменил ей, и он соврал ей!       Молниеносная пощёчина рассекла воздух. Потом ещё одна. И ещё. Ио даже не попытался закрыться.       Лея оттолкнула его и выбежала из кухни, хлопая дверью так, что, казалось, вздрогнули оконные стекла. Ио остался один, соображая, что можно ещё сказать или сделать. Но он не знал, как выйти из сложившейся ситуации. То, что произошло… этому невозможно было придумать оправданий… Ио соврал ей о том, где провёл ночь. И когда Лея увидела видео, всё, что бы он ни сказал после, всё равно выглядело бы ложью. Но с другой стороны он должен был что-то предпринять… покаяться, попросить прощения… что угодно…       Ио выбежал из кухни. Он нашёл её в спальне. Лея металась по комнате, словно ведьма на метле, раздвигая двери шкафов, выдвигая ящики и лихорадочно сгребая нижнее бельё, платья, футболки и носки в большую дорожную сумку.       — Что ты делаешь? — спросил Ио.       — Вещи собираю, — ответила Лея. — Мы с Рэном уезжаем. Документы на развод составим позже…       Ио побледнел, как смерть. Он сжал губы так сильно, что рот превратился в узкую щель.       — Что?!       — Я сказала, что уезжаю. И забираю с собой сына!       Ио молниеносно пересёк комнату, схватил Лею за плечи и развернул к себе лицом.       — Ты никуда отсюда не уедешь! И ребёнок останется здесь! — прорычал он.       — Да? И на кой мы тебе сдались? Как декорации для деда, пока ты будешь трахать Лавинию Дзю? Ты просто рехнулся! Я ни минуты не останусь с тобой под одной крышей! — Её голос дрогнул, рыдания подкатили к горлу.       — Слушай меня, Лея! Ты госпожа Лоу. И ты останешься Лоу. Моей женой. Рэн должен расти в полной семье. У него должны быть мама и папа.       — Не нужно трусливо прикрываться ребёнком! Что это будет за жизнь?! Особенно для меня… после всего, что было… Мы можем совместно оформить опеку над Рэном и жить раздельно! А теперь отпусти меня и дай собрать вещи!       Ио покачал головой. В отличие от Леи, дрожащей всем телом, он походил на каменную статую.       — Нет. Ты останешься здесь. По доброй воле или нет…       С этими словами он отпустил Лею, подошёл к станционному телефону, взял трубку и набрал номер.       — Алло, Исикава, с этого дня ни моя жена, ни ребёнок не должны покидать квартиру ни под каким предлогом. Только в моём личном сопровождении или если я дам специально инструкции на этот счёт. В квартиру будут иметь допуск только мой дед, братья, Фелис, Нора, Мей, Го-го, Велвит и служба безопасности. За мою жену и ребёнка вы отвечаете своей головой. Всё понятно?       Ио отключился и повернулся к ошеломлённой Лее, безмолвно глядевшей на мужа.       — Я очень сожалею, что мне приходится прибегнуть к таким мерам. Но ты не оставила мне выбора. Я не допущу, чтобы ты и Рэн пострадали от этого маньяка Кена Найта.       — Единственный маньяк здесь это ты! Можешь хоть в тюрьму меня упечь или психушку! Я ничему не удивлюсь! Достойный финал нашим отношениям!       Выпрямившись и гордо вскинув голову, Лея повернулась и направилась прочь из спальни, не удостоив Ио даже взглядом.

***

      Ио вышел из машины. Послышался звук турбин взлетающего самолёта. Он посмотрел на часы. До объявления рейса Токио-Париж оставалась ещё куча времени. Но ему всё равно нужно было спешить, чтобы успеть перехватить Лавинию Дзю. Выкинув окурок в урну и надвинув на лоб бейсболку, Ио зашёл в двери аэропорта.       Пробираясь сквозь толпу к информационному табло, он заметил знакомую худощавую фигурку с дорожной сумкой. Ио подошёл к Лавинии и цепко схватил за плечо.       — Пойдём-ка!       — Что? Куда? — всполошилась девушка.       — Поговорить надо…       — Никуда я с тобой не пойду! У меня самолёт! — Лавиния попыталась вырваться, но Ио крепко держал её.       — Ещё как пойдёшь! Или, клянусь, я сверну тебе шею прямо здесь! — зашипел молодой человек.       Выворачивая ей запястья, он практически потащил её за собой.       — Ио! Ты рехнулся! — Лавиния молотила его свободной рукой по спине, но Ио был в таком бешенстве, что не чувствовал её ударов.       Он вытолкал девушку в туалет и, закрыв дверь на защёлку, прислонил к стене.       — У меня к тебе всего один вопрос, Лав! ЗАЧЕМ?       — О чём ты? — В её голосе был тот же ужас, что и в глазах.       — Ты заманила меня к себе домой, напоила наркотиком, изнасиловала и сняла это на камеру! И я хочу знать, зачем ты это сделала?!       — Какая уже разница? Что сделано, то сделано!       — Ошибаешься! Тебя ведь Кен подбил, да?       Лавиния закусила губу.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь…       Ио посмотрел на её красивое и отрешённое лицо и почувствовал, как в нём стала закипать злоба. Настолько сильная, что молодой человек замахнулся, чтобы отвесить Лавинии пощёчину, но в паре сантиметрах от её лица затормозил руку и осторожно погладил по щеке.       — Дура ты, Лав. Неужели ты считаешь, что после такого, как ты швырнула двум людям в души столько дерьма… сделала больно, что-то в твоей жизни изменится к лучшему?       — Что ты вообще можешь знать о боли? — тихо просила Лавиния.       Несколько мгновений на её лице блуждала блаженная улыбка, потом она вздохнула.       — Мне казалось… я была почти уверена, что это любовь… Как же я могла так ошибаться… — пробормотала она, растягивая блузку.       Заметив шрамы и ужасные синяки на нежной коже, Ио вздрогнул и отшатнулся.       Лавиния быстро застегнула блузку и вновь улыбнулась. Ласково, мечтательно. И Ио никак не мог понять, отчего его коробило сильнее — от выражения её лица или вида шрамов.       — Он страшный человек, Ио… — сказала Лавиния. — Он всё делает с улыбкой. Такой светлой и безмятежной. И причиняет боль так же… так же безмятежно… Его рука никогда не дрогнет… и это больше, чем ненависть… намного больше… потому что он делает это не от того, что жесток… Нет… Кен не жесток… Он как ребёнок, отрывающий мухам крылья. Не из злобы, а из любопытства… Полетит ли муха… Понимаешь? Когда в человеке горит ненависть, он стремится отомстить… Такого человека можно понять… у такого человека есть причина… — Лавиния провела пальцем по виску Ио. — У тебя тоже были причины… Ты тоже был жесток, Ио, но я знаю почему… Потому что до Леи никто в тебе не пробуждал нежности. Ты был обижен и напуган, не зная, чего ждать от враждебного мира. А Кен… он не обижен. Он не напуган. Он… он просто мёртв. А мёртвое никогда не сгорит и не возродится из пепла, сколько бы разрушений оно ни совершило… Вот поэтому тебе нужно его бояться…       — Зачем ему Лея?       Лавиния вздохнула.       — Я не знаю… Он обещал оставить меня в покое и дать возможность уехать в Париж, если я пересплю с тобой, сниму видео и перешлю его Лее… Мне жаль, что я так поступила, но… иначе он бы продолжил меня истязать…       — Женщина… Берилл… у тебя действительно были её фотографии?       — Нет. Так мне велел сказать тебе Кен, чтобы ты поехал ко мне домой после концерта…       — Что?! — воскликнул Ио.       Ему стоило большого труда погасить эмоции, овладевшие им при этом признании.       — А ты случайно не знаешь, как он может быть с ней связан?       Лавиния покачала головой.       — Нет. Кен никогда не обсуждал со мной личное… И даже несмотря на то, что я была его невестой, он так и остался для меня загадкой…       Когда он покидал здание аэропорта, у Ио в голове пульсировали слова Лавинии: «Он мёртв. А мёртвое никогда не сгорит и не возродится из пепла, сколько бы разрушений оно ни совершило… Вот поэтому тебе нужно его бояться…»       Ио не боялся. Но его всё ещё трясло. И чем дальше, тем сильнее. Усаживаясь на заднее сидение машины, он сцепил руки в замок и стиснул изо всех сил. За окном было уже темно.

***

      Было уже одиннадцать вечера, когда Нора поднялась в свою квартиру. И хотя Фелис теперь делала за неё всю работу, Нора чувствовала себя такой уставшей, что едва передвигала ноги и с трудом втащилась на последний лестничный пролёт.       — Я уже заждался вас, мисс Мияке, — раздался голос Кена Найта, едва она закрыла за собой дверь.       Нора вздрогнула и щёлкнула выключателем. В тусклом жёлтом свете стала видна убогая обстановка её маленькой квартиры. Кен Найт, одетый в безупречный серый костюм, сидел на стуле возле незаправленной кровати, заложив ногу за ногу. Он был просто великолепен. И как только человек без души мог выглядеть подобным образом?       — Что вы здесь делаете? — нахмурилась Нора.       — Как я уже сказал, ожидаю вас, мисс Мияке. Я не дождался вашего ежедневного отчёта и вот решил навестить лично…       От его улыбки Норе сделалось не по себе. Слишком открытой и честной она была…       — Я не написала отчёт, потому что всё кончено, — ответила Нора, стараясь справиться с нахлынувшей на неё паникой. — Лея не уехала из квартиры. Ио её не выпустил и приставил кучу охраны… Ваш план не сработал. И теперь в моей работе пропала всякая необходимость.       Улыбка не сошла с лица Кена. Он медленно поднялся, подошёл к Норе и взял её за подбородок.       — Мисс Мияке, в вашей работе пропадёт необходимость, только когда Я вам об этом скажу.       — Но… Лавиния же улетела в Париж… Что вы ещё можете предпринять, чтобы разлучить Лею и Ио?       — Есть ещё один вариант. — Он сжал пальцы, и Норе стало по-настоящему страшно. — Я имею в виду малыша Рэна Лоу. Если не станет ребёнка, то дело гарантированно сдвинется с мёртвой точки… Ио не сможет удержать рядом с собой обезумевшую от горя мать даже силой.       — Что? — потрясённо выдохнула Нора. — Вы хотите…       — Я хочу, мисс Мияке, чтобы вы избавились от отпрыска Лоу…       Она резко дёрнулась в сторону, вырываясь из его рук.       — Да как вы можете мне предлагать такое?! Убить ребёнка?! Да вы в своём уме вообще?!       — Я предложил вам это, мисс Мияке, потому что знаю: вы прекрасно справитесь с задачей. Вы очень здорово припугнули водителя, да так, что он предпочёл сбежать из Токио. Ну, а что касается убийства… Вам не впервой, я полагаю. После старушки Минь — что вам стоит убрать Рэна Лоу со своего пути…       Нора застыла. Она с ужасом посмотрела на него.       — Откуда… откуда вы…       Его рука легла ей на голову. Нежно. Ласково.       — Я читал дело. Полиция располагает очень интересной уликой — парочкой рыжих волосков, которые были обнаружены на теле пожилой женщины. И мне очень интересно, совпадёт ли ДНК, если я возьму образец с вашей головы?       — Я… я… это был несчастный случай…       — Конечно же! — усмехнулся Кен. — Когда ваш бывший парень Сэн Гури вышвырнул вас вон на улицу, вы вернулись в китайский квартал просить помощи у старых знакомых. Но старушка указала вам на дверь. И тогда вы разозлились…       Её сердце ушло в пятки. КАК?! Как он узнал об этом?!       — Я… не контролировала себя…       — За неумение себя контролировать сажают в тюрьму, мисс Мияке. — Его пальцы мягко скользнули по её щеке. — Очень надолго.       — И именно поэтому вы предлагаете мне совершить нечто подобное ещё раз?       — Вас не поймали в первый раз. И если возьмётесь за предлагаемое дело с умом, не поймают и во второй.       — Что я выиграю от этого?       Кен рассмеялся. Его льдистые глаза сверкнули.       — Я точно не ошибся в вас, мисс Мияке. Вы задаёте верные вопросы. У меня в полиции есть свой человек. Он может уничтожить вещдок. И тогда убийство госпожи Минь никогда не свяжут с вашей личностью. Плюс не забывайте о крупном вознаграждении. Вы получите столько денег, сколько вам и не снилось…       — Пока я мало что от вас получила…       — Это потому что я не доверяю вам, мисс Мияке. Вы умеете исчезать… И хотя в случае побега я смогу достать вас даже из-под земли, на это может уйти время. А мне нужно, чтобы вы выполнили задачу как можно скорее…       Нора рассеянно кивнула. Ей вдруг стало трудно дышать.       — Мисс Мияке, — ласково сказал Кен, когда он уже стоял в дверях. — Помните, что всё должно выглядеть максимально естественно. Вы ведь не хотите, чтобы вас поймали…       — Не хочу…       Его взгляд стал очень пристальным. А потом Кен вновь улыбнулся.       — Вот и замечательно, мисс Мияке…       Когда он ушёл, Нора с трудом дошла до ванной. Её вырвало несколько раз. Сполоснув рот водой, девушка посмотрела на своё отражение. Она сделает это… ей всё по силам…       «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»       В конце концов, благодаря ребёнку от Ио Лоу Лея получила всё, о чем она, Нора, мечтала всю жизнь. А если этого ребёнка у неё не будет, то эта сука лишится всего, а у Норы появится шанс вылезти из убогости собственного существования. Она предвидела это. Хорошую жизнь! Нора Мияке очень долго ждала именно этого. Выживание любой ценой!       Она сделает это!