Секрет вечности.

      Белла (Ира)       Я проснулась с улыбкой на лице. Да, многое идёт не по канону, но есть и плюсы.       Внезапно мою голову пронзила резкая боль, пульсацией распространившаяся по телу. Меня начала бить дрожь. Хотелось плакать, но я не могла ничего сделать. Моё тело плохо слушалось. Что со мной? В этом мире я была слишком идеальной физически, чтобы такое случилось просто так. У меня не может быть болезней. А значит… это связано с моей нечеловеческой природой и обычные врачи тут не помогут. Да даже если бы и могли, стоит пройти любые, более-менее серьёзные анализы, как меня тут же раскроют. И мне страшно даже представлять что будет тогда. А потому, остаётся лишь один вариант. Карлайл.       Раскрывать свою сущность раньше времени не хотелось, но лучше так, чем быть подопытной крысой у врачей, обнаруживших мою аномалию.       Встав, я убедилась, что Чарли ещё спит и по памяти отправилась к особняку Калленов.       Там меня уже встречал Карлайл, притворившись, что возвращается с прогулки.       Он помахал мне рукой и когда я подошла к нему, спросил:       — Что ты тут делаешь, Белла? — чувствуя, что мои силы на пределе, я попыталась объяснить ему кратко:       — Доктор Каллен, — я выделила слово «доктор, — я должна вам кое-что рассказать, у меня мало времени. С самого детства я была не такой как все, ведь я помнила всё с рождения, была намного сильней, быстрей, моя кожа еле заметно, но всё же сияет на солнце и я никогда не болела. Чарли не знает, но я приёмная. У Рене родился мёртвый ребёнок. Вы тоже не люди, — взмахом руки я перебила Карлайла, который хотел возразить. — Ваши сердца не бьются, у вас приторный запах, что не присущ обычным людям, вы не дышите хоть и, извиняюсь, но не очень умело притворяетесь, вашу силу подтверждают дротики, что Эдвард слишком глубоко воткнул в мишень, когда мы играли в дартс. Вашу скорость подтверждает то, что когда мы впервые встретились с Эдвардом, он успел отойти в тень, несмотря на то, что я ступала громко, услышал он минут за десять, а самым быстрым бегом человека до ближайшей было минут двадцать, не меньше, а может и больше. Я не хотела открываться так, но обстоятельства не оставили мне выбора. Моё тело слишком совершенно для того чтобы болеть или испытывать какие-либо недомогания, но сегодня… — я не успела поговорить, как моя голова вновь начала болеть, а боль расходиться пульсациями и судорогами по всему телу, которое парализовало. Я успела лишь тихо застонать, перед тем как кулём повалилась на землю.       Очнулась я уже в кабинете доктора, все Каллены были тут. Все анализы и остальное были взяты, осталась лишь кровь.       Карлайл выгнал всех до конца сбора и попытался взять у меня кровь, но ранки так быстро исцелялись, что он, даже со всей своей скоростью не успевал сделать это. Но я заметила ещё кое-что.       — Не надо пытаться сделать так, чтобы мне было не больно, моя голова сейчас болит гораздо сильнее, чем можно причинить забирая кровь. — Карлайл неуверенно посмотрел на меня. Ну да, ведь перед ним сейчас — ребёнок, а вампир не знает, что я относительно взрослая (так-то да, но по сравнению с Калленами…). Однако, видимо, решил что лучше сделать один раз больнее, чем слабее, но очень много раз. А потому в скором времени разбирал мою ДНК, а всё остальное семейство стояло или сидело рядом со мной. Элис неуверенно улыбнулась и спросила:       — А мы… мы по-твоему кто?       — Вы вампиры.       — Да. — Элис.       — Ты теперь будешь нас бояться? — расстроился Эдвард.       — Глупый. — Я рассмеялась. — Я всегда это знала. Когда-то, я даже подозревала себя в том, что полувампир. Всё сходилось. И слова матери, и неизвестного. Но для вампира я росла слишком медленно.       — Что?! Получается, мы можем иметь детей?! — Розали с надеждой посмотрела на меня, но я покачала головой.       — Все женщины-вампиры бесплодны. Мужчины могут оплодотворить человеческую девушку, хоть шанс и мал. Однако, шанс на то, что она доносит ребёнка ещё меньше. Сердце может не выдержать нагрузки, потому что вампир перестраивает слабое человеческое тело матери, чтобы она могла родить, но он же и убивает её, потому что слишком силён, быстр и твёрд для человека. Однако и в беременности загвоздка: со временем тело матери отказывается принимать человеческую пищу, и ей надо пить кровь, чтобы не умереть до родов. Шанс на то, что ребёнок родиться мертвым так же велик. Но мать в любом случае не переживёт родов, только если в её крови есть хоть один процент сверхъестественной крови, можно будет её обратить, но яд вводить надо сразу, чем больше, тем лучше. Потом ребёнок начинает стремительно взрослеть, и в конце концов застывает где-то в районе от 16 до 26 лет внешне. — Розали шокировано смотрела на меня.       — А они… могут?       — Могут. И питаются так же и кровью, и обычной пищей.       — Это… необычно. — Эдвард постарался улыбнуться, но я видела, что он считает этих детей монстрами. Я сдержала желание покачать головой. Эти дети не виноваты в том, что матери умирают. Они это не контролируют. Карлайл поражённо и с сожалением (я не знаю как у него получилось) вскрикнул.       — Белла… ты… не человек, — я хмыкнула, это для меня не новость. — В тебе есть гены, похожие на гены оборотней и вампиров, но лишь относительно. Твой организм справляется, но нагрузка всё равно большая, а перестройка быстрая даже для нас. От этого боли. Вероятно, эти гены были спящими и их было мало, но что-то заставило пробудиться. У меня есть предположение. — Тут Карлайл замялся, но я в упор смотрела на него и вампиру пришлось продолжить. — Твой мозг работает слишком быстро для человеческого. И дело не в ДНК. Я не знаю причину этой аномалии, но…       — Но?       — Но без этих генов твоё тело быстро истощилось бы и ты не прожила бы и месяца, как умерла. Их можно вернуть в спящее состояние, однако я этого делать не хочу, но решать должна ты, — я не знаю причин таких эмоций, но все Каллены посмотрели на меня с болью. Не с жалостью, а болью от того что могут потерять меня. Мне неизвестно, когда вампиры успели привязаться ко мне, но это было так и отзывалось теплотой в груди.       Слова отдавались гулом в голове. До меня начало доходить. Мне не сказали прямо, но намёков сделали достаточно. Я либо стану каким-то неизвестным существом, либо умру. Два варианта. Какой выберу я?