Заря

(за 72 дня до образования Галактической Империи) 19 ДБЯ, Дксун

Искать приключения себе на задницу на нижних уровнях Корусанта было определенно плохой идеей. Ссориться с местными бандами, которых падаван-недоучка не испугала бы и с мечами в руках, вместо бластреров, — задумка еще хуже. А уж что говорить про отказ от обезболивающей инъекции с плохо затягивающейся колотой раной в левом боку! В последнее время Асока Тано чувствовала себя просто-таки королевой заведомо плохих решений и императрицей неудач. Как будто вместе с покровительством мастера Энакина ушло все везение, вся эта проклятая удача, в которую не верил ни один уважающий себя джедай. Магистр Кеноби частенько шутил по этому поводу. Тано же было совершенно не до шуток. Старенький звездолет весь сотрясался, грозя развалиться на части прямо во время гипер-прыжка. Что ж, за время участия в Войнах Клонов у Асоки была масса возможностей умереть где-нибудь в космосе. Немного клонило в сон, а боль стала настолько привычной, что даже интуитивное лечение Силой затихало, оставляя тепловатое покалывание на кончиках пальцев. — И кто такую красотку ждет на Дксуне, а? Миловидный киффар (1) с татуировками северных кланов бесцеремонно плюхнулся рядом с тогрутой. Тано неприязненно повела плечом и поморщилась от резкого запаха дешевого алкоголя. Скамья протяжно скрипнула под незваным гостем, попытавшимся подвинуться поближе. — У меня, это, друган один в Изизе живет. Знаешь, че это? Дыхание у мужчины было до того отвратительным, что Асока невольно вспомнила свою каморку на нижних уровнях Республиканской столицы и решила, что там пахло все-таки не так уж и плохо. — Изиз? Столица Ондерона. Конечно знаю, спасибо. Магистр Кеноби советовал начинать с вежливости. Энакин бы давно уже выпроводил пьяницу за борт, а Рекс, наверняка, сдал бы надоедливого киффара местной охране. Тано пришлось выбрать вежливость. На драку попросту не было сил. — Красотка, а я могу тебя в Изиз первым классом доставить, ты только скажи! Таких миловидных девчонок в наши края редко заносит, ну и что, что Внутренее Кольцо! Асока не без удивления скривилась. Этот киффар не был первым, кто предлагал, и возмущаться давно стало бессмысленно, однако, когда с пояса пропали световые мечи, подобных предложений стало поступать все больше и больше. Юнлинги нарушали правила Ордена направо и налево, а мастерам-джедаям, слава Силе, хватало ума начинать проводить уроки сексуального воспитания пораньше. Асока утолила жажду интереса лишь однажды, поцеловав падавана мастера Пло. Им тогда обоим было по двенадцать лет, и Тано решила для себя — “глупости”. Позже, в самый разгар войны, успокоить терзаемое гормонами тело помогла медитация и немного неловкий разговор с учителем. А потом Падме затащила ее на Раксус (2). Катастрофа в виде темноволосого юноши с серыми глазами настигла Тано совершенно внезапно. И что делать с целым вихрем эмоций, было неясно. Медитация помогать перестала, просить совета у Скайуокера не хватало смелости, а яркие до одури сны заканчивались скручивающим живот жаром и потребностью дополнительных тренировок. Иррациональное желание касаться себя вызывало если не стыд, так что-то вроде отвращения, а признаться в жгущем изнутри желании не хотелось. Все стало в разы хуже, когда Бонтери взбрело в голову поцеловать ее на заснеженном Карлаке (3). С тех пор отрицать очевидное больше не было смысла, а когда становилось совсем невыносимо, тонкие пальчики помогали снять напряжение. Хоть Кодекс и не запрещал ничего подобного напрямую, посыл, внушаемый всем юнлингам, был предельно ясен. Но только не в те моменты, когда Асока позволяла себе на минутку поддаться и раствориться в откровенной фантазии, растирая и разминая мягкую и немного влажную плоть. Невольно возникал вопрос: а с ним было бы также хорошо? Точно также или лучше? До белого марева перед глазами и сжимающихся пальчиков на ногах? С возрастом, думала Тано, станет полегче. Не стало. Однако она с уверенностью могла бы сказать, что связь со случайным полупьяным попутчиком в ее планы точно не входила. — Мне нужно… Она даже не удосужилась придумать сколько-нибудь правдоподобное вранье. В конце-концов, следовать советам магистра Кеноби получалось всегда немного хуже. Слоняться по кораблю с почти разошедшимися швами не стоило, но тогда пришлось бы терпеть киффара. И когда боль почти уже требовала воззвать к Силе откровенно, выдавая себя и свои способности, ожил коммуникатор, и капитан челнока бодро объявил о завершении прыжка. Будто рябь по воде пронесся шепот Силы, а после деактивации иллюминационых щитов, Асока не смогла сдержать улыбки. Они, наконец-то, достигли орбиты спутника Ондерона — пустынной планеты Дксун (4). Посадка много времени не заняла, а таможенный контроль Тано прошла, без зазрения совести использовав на одном из клонов-охранников Убеждение. Ей даже напрягаться не пришлось. Ондерон все еще числился свободной планетой, а потому солдаты Республики попадали сюда сразу после госпиталя или за какие-то провинности. Они и сами-то не старались, а потому легкое давление на разум восприняли с большой охотой, раскрываясь, как податливая книга. Тип атмосферы — земной. С примесью пыли, хотелось добавить Тано, когда она, слегка прихрамывая спустилась по трапу. Покидать космопорт не хотелось, но кому-то пришла в голову дурацкая мысль построить новую площадку в двух километрах к югу и отправлять челноки на Ондерон оттуда. Посадочного талона в местной песчаной барже для замотанной в тряпье девчонки не нашлось, а улыбчивый киффар уже махал ей с другой стороны платформы. — К вампам такие расклады! — пробубнила себе под нос Асока, прикинув, что преодолевала куда большие расстояния в куда худшем состоянии. — Пешочком дойду. Ей бы следовало вспомнить хоть что-нибудь из того, что рассказывал ей Лакс о своей родине, когда всего несколько месяцев назад они вместе сражались за свободу Ондерона. Фиолетовый дрексл размером с республиканский броневик негостеприимно расправил широченные крылья и оскалил клыкастую пасть. Она почувствовала приближение такой крупной формы жизни, но не успела ничего, кроме как спрятаться за какой-то сероватый валун. Будь у нее мечи (или хотя бы один меч, пусть даже короткий шото), общение с местной фауной надолго бы не растянулось. — Сила — это все мы! Рука, сжимающая бластер, опустилась. Вдох. Выдох. Вдох… Асока не видела, но Коди и Рекс рассказывали, как лихо магистр Кеноби управился с плотоядными хищниками на Рилоте во время осады Лессу и поимки губернатора Уота Тамбора. Энакин так-то раз умудрился почти подружиться с самкой гандарка (вот только та его чуть не слопала), а ребята-клоны взахлеб рассказывали, как катались на рилотских бларргах (5), обгоняя шагаходы. И разве Лакс не управлял дрекслом, когда они скрывались в Ондеронских пустошах? Да, управлял, вот только то был прирученный и выдрессированный зверь, а не плотоядное и явно голодное существо с весьма прозрачными на счет джедайки-недоучки намерениями. — Нет Неведения, есть Знание. Губы сами собой шептали мантру, и будь рядом Рекс он непременно бы едва заметно улыбнулся. Клоны в медитацию не верили, только в силу бластерного заряда. Но капитан верил в нее, в своего коммандера, и его ободряющее пыхтение рядом сейчас бы очень пригодилось. Асока закрепила оружие на поясе и, выставив вперед раскрытые ладони, вышли из своего укрытия. Зверь взревел, увидев добычу. — Я не враг. Я не причиню тебе вре… Дрексл рванул прямо на нее, и прыжок был инстинктивным. Резанувшая до разноцветных точек перед глазами боль сюрпризом не стала, а вот расплывающееся красное пятно на майке не сулило ничего хорошего. — Вот же твою мать! За такое Энакин обычно ругался, хотя сам мог обматерить на чем свет стоял целый взвод и обязательно генерала Гривуса. Фиолетовый монстр ревел где-то совсем рядом, а попавший в глаза пустынный песок принуждал жмуриться и тереть покрасневшие глаза. Интуиция вопила, как аварийная сигнализация, но сил на еще один прыжок и уворот не осталось. Удар крылом пришелся по касательной, но этого хватило, чтобы обессиленная девушка свалилась на пыльную почву, раскидав в стороны руки и ноги. Перед тем, как окончательно потерять сознание, Тано показалось, что она слышит знакомый голос. *** Запах пропитанного бактой бинта узнавался безошибочно. Писк кардиомонитора и стерильный сухой воздух нашептывали что-то про безопасность, а когда открылись тяжелые веки, Лакс улыбнулся. Как тогда, на Раксусе. — В следующий раз хотя бы предупреждай, что летишь в гости. — Сенатор от Ондерона смотрел на старую подругу с легкой тенью укора и с явным обожанием. — И напомни мне научить тебя укрощать дрекслов. — Мож-жешь мне выдать, — язык ворочался плохо, а от лекарств пересохли губы, — руковод-ство по тре-тренировке. Тано изо всех сил старалась улыбнуться, но получилось лишь уронить слезинку, быстро скатившуюся на валик подушки по рыжеватой щеке. Бонтери сжал ее ладонь, наклонился и невесомо поцеловал в лоб. Слышно было, как дрожит его дыхание. — Отдыхай. Когда я сумел доставить тебя в медицинский отсек, ты потеряла слишком много крови. Я так, — осекля на мгновение, гулко сглатывая, — исп… переживал. Асока сжала его ладонь в ответ, даже не пытаясь остановить заполошно забившееся сердце. — Спа-сибо. Я рада, что это ты. Она и сама до конца не понимала, с какой интонацией это произнесла, но у Лакса, совершенно точно, на секунду перехватило дыхание.