Дом, где живет любовь

      Усаги закинула в сковородку к энокитакэ компоненты для маринада, чуть прибавила огонь, перемешала и накрыла крышкой. Наклонившись над столешницей, уперлась подбородком в основание ладони и вернулась к просмотру видео на ютубе. Через несколько дней у ее отца был День Рождения и молодая женщина не теряла надежды самостоятельно красиво завернуть подарок. Обычно, она просила в этом помощи у мамы, но пятидесятипятилетний юбилей отца – достойный повод, чтобы сделать все самой.       Подарок для мистера Цукино они с Мамору выбирали долго. И человек, и повод были очень особенными. Хотелось действительно угодить. И Усаги очень надеялась, что папа останется доволен. Дорогой брючный ремень ручной работы и сертификат на пошив костюма прекрасного портного – Кенджи Цукино – всегда любивший хорошо выглядеть и по долгу службы бывавший на весьма статусных мероприятиях – должен был порадоваться такому подношению.       У девушки в видео все получалось так легко и просто… Усаги вздохнула. Ей для такой ловкости ни одну неделю нужно тренироваться. А до праздника всего ничего осталось.       Сосредоточившись на видео, Усаги пропустила момент, когда со второго этажа спустилась старшая дочка. Вздрогнула, когда девочка окликнула ее.        - Прости, милая. Я задумалась, - молодая женщина обернулась к дочке, улыбнулась ей, - Как твой животик? – утром у Чибиусы болел живот, поэтому родители решили оставить девочку дома, под наблюдением.        - Уже не болит. Пить хочется, - девочка все еще чувствовала себя неважно, сложив руки перед собой на столе, легла на них щекой.        - Держи, моя хорошая, - Усаги налила стакан воды, поставила его перед дочкой, - Хочешь есть, почистить тебе яблоко? – девочка только отрицательно покачала головой, приподнимаясь и беря в руки стакан.       Обойдя кухонный остров, Усаги села рядом с дочерью, бережно погладила ее по голове, обняла и прижалась губами к ее макушке. Девочка отставила остатки воды, крепко обняла маму в ответ.        - Мне теперь нельзя дедушкин торт, да? – расстроено уточнила младшая Усаги. Сладкое она любила, пожалуй, чуть меньше, чем маму, папу и сестру. Даже немного больше, чем котят или мультики про единорогов.        - Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать к празднику, - уклончиво ответила ей мама, снова погладила по голове.        - Мама, а дедушки и бабушка Цукино, это ведь твои родители, да? – Чибиуса отстранилась от матери, внимательно посмотрела на маму такими же, как у нее голубыми глазами, - А где папины мама и папа?       Усаги знала, что рано или поздно девочки начнут задавать такие вопросы. Но думала, что адресованы они будут самому Мамору. Однако, сейчас его нет дома, а вопрос вот он – задан и ждет ответа. На какой-то миг, она задумалась – имеет ли право рассказывать о трагических событиях из жизни мужа без него. Но отмахнулась от этой мысли. История Мамору ведет к историям их дочерей. Они имеют право знать правду о своей семье. Тем более – тайны из этого муж не делал. Они каждый год на августовских праздниках ездили приводить могилу старших Чиба в порядок и девочек брали с собой, только в прошлом году, когда Чибиуса уже могла бы что-то запомнить, оставили их дома из-за ветреной погоды.        - Подожди секунду, - Усаги поднялась с места, чтобы выключить плиту и передвинуть сковородку на холодную конфорку. Разговор мог выйти не простым и долгим, она не хотела оставить семью без ужина. После – поднялась на второй этаж, чтобы убедиться, что младшая дочь по-прежнему спит. Это не было так уж необходимо, но Усаги нужно было хотя бы немного собраться с мыслями для этого серьезного разговора. Сейчас – как назло – она даже не могла сообразить, говорили ли они уже с Чибиусой о том, что такое смерть?       Вернувшись на первый этаж дома, Усаги забралась с ногами на диван, протянула руки в сторону дочери.        - Иди ко мне, Малышка, - она уже очень давно не называла так свою старшую дочку. Чибиуса сама заявила, что больше не малышка, когда папа привел ее к маме в больницу, чтобы познакомить с младшей сестренкой. Но в этот раз девочка не возражала против такого обращения. Подсев на диван к маме, привычно залезла к ней на колени, прижалась щекой к теплой материнской груди, ощутила мягкость обнимавших ее родных рук, - Бывает так… бывает, что у ребенка не остается родителей. Папины мама и папа умерли, когда он был еще маленьким мальчиком.        - Умерли? – озадаченно переспросила Чибиуса, приподнимая свое округлое личико, глядя на мать снизу-вверх. Усаги кивнула, размышляя, что сказать дальше, - Как это?        - Понимаешь… - Усаги снова замолчала. Она просто не знала, как понятными и простыми словами рассказать о том, чего сама до конца не понимала. Что вообще такое смерть? – Человек не живет всегда… - она снова замолчала, тщательно подбирая слова, - Чтобы человек жил, он должен дышать, у него должно биться сердце.        - Сердечко, - маленькая Усаги тихо рассмеялась, сложила из больших и указательных пальцев обеих рук сердце, - Сделай так, мамочка, - попросила девочка и когда мама выполнила ее просьбу, сложила их руки вместе, - Два сердечка.        - Это ты мое сердечко, - Усаги ласково поцеловала дочку. Как хотелось прервать этот непростой разговор, отвлечь дочку игрой или объятиями. Но она помнила об обещании, которое они с Мамору дали друг другу шесть лет назад, когда она только ждала рождения первой дочки. Они пообещали друг другу никогда не отворачиваться от проблем и вопросов своего ребенка, - Бывает так, что человек живет очень-очень долго. Но наступает такой момент, когда от старости его сердцу уже тяжело и оно останавливается. Тогда человек умирает. Это очень грустно, но это нормально. Так должно быть.        - Почему грустно? – удивилась Чибиуса.        - Потому что смерть, это навсегда. Когда люди умирают, они будто засыпают. Но уже не просыпаются.        - Тогда, нужно завести будильник, - уверенно кивнула Чибиуса, - Когда он звонит, все просыпаются, - это наивное детское замечание заставило Усаги рассмеяться.        - Нет, родная моя. От смерти будильник не помогает.        - Папины родители были старенькими? – Малышка снова вернулась к интересующим ее вопросам.        - Нет, милая. Совсем не старенькими, - из страха напугать дочь, Усаги не стала уточнять, что дедушка и бабушка Чиба были не старше, чем они с Мамору сейчас. Не хватало только, чтобы ребенок начал заикаться от страха, что с мамой и папой может что-то случиться, - Люди не всегда умирают от старости. Бывает так, что человек очень сильно заболевает…        - Как я в прошлом году? – Чибиуса испуганно посмотрела на мать.        - Нет, золотко. У тебя была просто простуда с осложнениями. От нее не умирают, - Усаги пришлось приврать, чтобы успокоить дочку, - Это должна быть очень тяжелая болезнь. А еще, бывают несчастные случаи. Папины мама и папа умерли из-за автомобильной аварии. Их машина перевернулась на горной дороге. Ваш папа был с ними. К счастью, он почти не пострадал, - решив, что выбрала сложное для пятилетней девочки слово, она уточнила, - Папа почти не поранился. А вот его родители поранились очень сильно.        - И поэтому у них сердце не забилось? – испуганно спросила Чибиуса. Усаги почувствовала, как дочка буквально сжалась от страха в ее руках. Крепче обняла дочку. Она очень не хотела пугать свою Малышку. Лучше бы этот разговор достался Мамору. Он куда лучше умеет находить нужные слова.        - Малышка моя, послушай… Я понимаю, что тебе страшно сейчас. Но… ты знаешь, хоть смерть это и навсегда, но люди, которых мы любим при их жизни, не исчезают после смерти. Они просто уходят в наши сердца. Хотя папиных родителей и нет здесь, с нами, они продолжают жить. В папе, потому что он их сын. В вас с Коусаги, потому что вы их внучки. Папе было очень трудно расти без них. Но он справился. Ваш папа – самый лучший человек из всех, кого я знаю. Он самый добрый, честный, справедливый и умный. И мы должны очень-очень сильно его любить. Потому что… слишком долго он не чувствовал ничьей любви, - Усаги, как было всегда, когда она думала о прошлом мужа, почувствовала подступившие к глазам слезы, подняла взгляд к потолку, чтобы не дать им пролиться. Мамору не нравилось, когда его жалели. А она и не жалела – любила.       Через несколько минут проснулась младшая дочка, пришлось прервать разговор, вернуться к ежедневной домашней рутине. Привычной и любимой. Заканчивая готовку, играя с дочками, помогая Чиби-Чиби нарисовать яблоко, Усаги наблюдала за старшей дочерью. Чибиуса была более задумчивой и рассеянной, чем обычно, но напуганной не выглядела.       Мамору вернулся домой к ужину. Привычно поцеловал жену и обеих дочек, прошел в спальню, чтобы сменить офисный костюм на домашнюю одежду. Усаги, убедившись, что девочки заняты общей игрой, прошла в свою комнату за ним. Муж будто ждал ее у двери.        - Что-то случилось? Выглядишь очень обеспокоенной, - он обнял жену одной рукой, мягко прижав ладонь второй к ее щеке.        - Чибиуса спросила сегодня про твоих родителей, - Усаги прикрыла глаза, позволив себе лишь несколько секунд отдыха в родных объятиях, - Пришлось поговорить с ней о смерти вообще и о смерти твоих отца и матери в частности.        - Она очень напугалась? – Мамору напрягся, прислушиваясь к голосам дочек, долетавшим до их спальни.        - Напугалась. Но меньше, чем я опасалась, - Усаги вглядывалась в лицо мужа, пытаясь понять, как он к этому относится, - Ты ведь не сердишься на меня?        - Нет, что ты?! – мужчина снова перевел взгляд на жену, чуть улыбнулся уголками губ, прежде чем мимолетно, скользяще, но очень ласково поцеловать, - Сегодня моя очередь ее укладывать. Понаблюдаем сейчас. Если нужно будет – поговорю еще раз перед сном. Ты-то как после этого разговора?       Усаги неопределенно пожала плечами. Сама не могла понять, что испытывает.        - Я надеялась, что такие разговоры будут доставаться тебе, - честно призналась молодая женщина.        - С Чиби-Чиби постараюсь поговорить сам, когда дорастет, - пообещал муж, - Пойдем к ним?       Вечером, выполняя стандартный для Чиби-Чиби ритуал отхода ко сну: ванна, пижама, стакан молока, горшок, одна сказка и три поцелуя, Усаги чувствовала себя неспокойно. Когда малютка уснула, привычно высунув ногу из-под теплого одеяла, ее мама вышла из комнаты дочки, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из приоткрытой двери комнаты Чибиусы слышался ровный, спокойный и уверенный голос Мамору. Усаги прислушалась, но не смогла разобрать слов. Муж говорил очень тихо. Обычно, она бы пошла вниз, чтобы закончить свои дела и после дожидалась Мамору в гостиной у телевизора, в их спальне или наполненной ванной. Но сегодня села прямо на верхнюю ступень лестницы, прижимая к груди поильник из которого младшая пила на ночь.       Казалось, время тянется просто бесконечно. На самом деле, прошло не больше пятнадцати минут, но Усаги они показались несколькими часами. Наконец, Мамору вышел из детской, прежде чем закрыть за собой дверь, негромко произнес вглубь комнаты:        - Я тоже тебя люблю. Засыпай, Чибиуса. Сладких снов, - прикрыв дверь, он обернулся, увидел жену. Подошел и опустился на лестницу на пару ступеней ниже ее, чтобы Усаги могла обнять за плечи и можно было откинуть голову на ее колено, молча насладиться ощущением тонких ласковых пальцев, что так чертовски приятно ерошат волосы и поглаживают лоб, пока вторая ее ладонь чуть скользит по груди, совсем рядом с сердцем, - Ты знаешь, что родила мне просто потрясающих девчонок? – через несколько минут он нарушил тишину, едва заметно улыбнувшись в полумрак лестничного пролета, освещенный единственным неярким бра.        - Знаю, - просто ответила Усаги, прежде чем податься вперед и ласково коснуться губами его переносицы, - О чем вы говорили?        - Все о том же. Она спрашивала о моей матери, - широкая мужская ладонь накрыла ее руку, бережно сжала тонкие пальцы.        - Что ты ей сказал? – Усаги замерла, в ожидании ответа.        - Что можно сказать на такой вопрос? Сказал, что она была очень хорошей и ласковой. Чибиуса спросила, была ли моя мама такой же хорошей, как ты, - он сплел их пальцы, чтобы поднести руку жены к губам и несколько раз коснуться поцелуями тыльной стороны ладони, - Я ответил, что не знаю и никогда не знал никого лучше тебя. А потом, она попросила меня, чтобы мы с тобой не умирали, пока не станем совсем старенькими. Я дал дочери обещание, Усако. Мы просто не можем ее подвести.        - Не можем, - согласилась Усаги, - Что насчет ста лет? Тогда, я буду достаточно старенькой?        - Тогда, я протяну до ста четырех, - усмехнулся в ответ Мамору.