Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

"Камчатка… Край полный противоречий и несостыковок. Любому среднестатистическому городскому жителю она может показаться суровым, диким и неприветливым, по всем параметрам явно отталкивающим местом, но это только на первый взгляд и только для тех людей, кто никогда не испытывал жгучую потребность искать себе приключения на пятую точку или, по крайней мере, обыкновенную тягу к неизведанному. А потому Камчатка приманивает в основном только двух типов людей: либо безумных учёных-геологов, которые со всем своим оборудованием, торчащим из всевозможных карманов, и выпученными глазами дни и ночи напролёт носятся по горам да по долам в поисках новых полезных камушков и брюликов, либо же прожженых до мозга костей походников, которых хлебом ни корми дай покорить вершинку другую, а потом, разведя костёр где-нибудь в низинке, погорланить песни под гитару и, так сказать, совместить приятное с полезным: устроить шоу караоке со звёздами, тьфу ты, я хотела сказать «под звездами», плюс маленько подраспугать представителей местной фауны — ми-ми-мишек. Кстати об этих меховых няшках-очаровашках весом в полтонны, надо быть более бдительной и крутить головой на все 360 градусов, чтобы не получилось как с той девчонкой, которая, катаясь на сноуборде в горах, умудрилась не заметить на белом фоне шерстяной коричневый комок в виде бочком подкрадывающегося к ней медведя…" — так про себя философствовала представительница второго типа вышеупомянутых людей, путешествующих по Камчатке, а именно походников-фанатиков, весело топая по лесной неприметной тропке вдоль озера Котельное, параллельно любуясь открывающимся видом на вулкан Козельский, снежная вершина которого игралась в лучах полуденного солнца. Был конец июля, но, несмотря на это, воздух даже в середине дня оставался довольно прохладным, а сопровождаемый порой резкими порывами северного ветра, он заставлял каждого туриста не раз задуматься, прежде чем оставить один из слоёв тёплой одежды ненадетым. Но вернёмся к нашей героине. Девчонке на вид было лет 20. Медные волосы с пепельным отливом, заплетённые в тугую косу, змейкой спускались по плечу, с каждым шагом забавно подёргиваясь то вправо то влево; походная одежда, как и любая оная из этого списка, не представляла из себя чего-либо сверхпримечательного, что впрочем было абсолютно в порядке вещей и даже очень хорошо, ведь в данном случае превыше всего ценилась практичность, удобство и невзрачность экипировки: чёрная футболка с натянутой поверх флиской, треккинговые штаны, на ногах — берцы; с тылу спину прикрывал небольшой (естественно по походным меркам «небольшой») рюкзак с многочисленными карманами, в недрах которых, без сомнения, можно было откопать вещи на все случаи жизни. Всю эту композицию завершали «сигнал охотника», болтающийся на шее девушки, и мирно покоящийся в кожаных ножнах на правом бедре стальной клинок кхукри с характерным профилем соколиного крыла. Девчушка продолжала бодро шагать в восточном направлении, намереваясь добраться до побережья Тихого океана, находившегося в нескольких километрах от того места, где её группа разбила лагерь. "И почему никто из наших не захотел составить мне компанию?" — этим вопросом Рина задавалась уже не раз, вспоминая те физиономии, которые появились на лицах её товарищей, когда она предложила им пройтись к океану. "На мой взгляд, сегодняшний переход был вполне себе несложным. Всего каких-то 45 километров по нормальной дороге, плюс пара-тройка перевалов. На фоне этого путь до большой воды можно считать вообще на редкость пустячковым. А им видите ли лень —устали. Вот ведь Обломовы недоделанные. Ну да ладно, подумаешь, им же хуже, такие панорамные пейзажи проморгают, сидя на своей поляне в низине. Они даже и знать не знают, какую возможность упускают," — продолжала размышлять девушка, поднимаясь вверх по склону. Когда она добралась до вершины, то перед её взором открылся до того умопомрачительный вид, что ей невольно захотелось навсегда остаться в этом мгновенье, возведя его продолжительность в степень бесконечности. В далеке широкой лентой простирался бескрайний океан, чьи волны, точно белые кучерявые барашки, то появлялись, то исчезали на поверхности воды; длинная прибрежная песчаная полоса, необыкновенность которой заключалась в её угольно-чёрном цвете (песок-то всё-таки был вулканического происхождения), служила своеобразным разграничителем между водным пространством и океаном из кустов дикорастущего шиповника, усыпанного красивыми розовыми цветками. Глаза как-то сами, по собственной, если так можно выразиться, инициативе, не хотели моргать, а старались как можно дольше держаться открытыми, каждым своим нервом улавливая и запечатляя где-то там, в подкорке, визуальные воспоминания этой сказочной, непохожей на реальность, фантастической картины. Смотря на всё это с высоты птичьего полёта, в своём сердце девушка испытывала дикий восторг, а в её душе вновь родилась та искренняя, неподдельная радость, помогающая на мгновение докоснуться до чего-то бессмертного и необъятного. Только ради этого чувства можно было терпеть все трудности и неудобства, только ради него одного, ведь в нём всегда таилась какая-то невероятная энергия, в момент восстанавливающая все потраченные силы и наполняющая тебя новыми, открывая путь к дальним горизонтам. В этот миг глаза Рины лучились бесконечным счастьем, а в голове крутился водоворот мыслей. "Ведь есть же, есть в таких местах что-то особенное, магическое. И этот зов, тихий, ласковый, такой ненавязчивый, тянущий туда, в даль к неизведанному. И почему люди не могут этого понять. Они вечно находятся в поисках своего счастья, придумывают какие-то изощрённые пути продвижения к нему, но при этом не видят простой истины, ведь если больше внимания обращать на мелкие, но сами по себе прекрасные детали окружающего мира, такие как первый вылезший из-под снега весенний цветок или бездонный купол небес, и жить в гармонии с природой, то счастье само к тебе придёт. Тебя не будет больше волновать мелочная общественная жизнь, ты будешь выше этого, а сердце всегда будет рваться к свободе, туда, в леса, в горы, в бесконечность… Ээээх, ладно, отставить философию. Этак можно и целый день без передышки размышлять, а мне ещё до океана добраться надо и успеть вернуться в лагерь до наступления темноты," — с этими мыслями, попутно разочаровавшись во всём человечестве ещё раз, девчонка начала спуск с холма, постепенно погружаясь в зелёную гущу леса. "Куст, ещё один, дерево, паутинка, ещё куст, поваленное бревно, белки прыгают с ветки на ветку, лучи солнца в кронах деревьев, медведь, жующий что-то… Стоп. Медведь??!!??!! Какого…" — Рина застыла в смешанных чувствах: то ли удивляться, хотя собственно говоря нечему, ведь это Камчатка, детка, то ли паниковать, что тоже не есть выход, ведь если позволить страху овладеть собой и лишить способности здраво мыслить, то вероятность стать трупом резко возрастёт. Но мысли всё равно начали хаотично метаться в голове. "Блин, может не заметит, надо попробовать потихоньку свалить…" Хрусть… Хрусть… "Чёрт, почему в самый ответственный момент я становлюсь каким-то слонопотамом. Вот он поднял голову… (Сердце пропустило удар). Прижал уши. Начал раскачивать мордой из стороны в сторону и раскрывать пасть. Поздравляю вас, Ирина Юрьевна, вы попали — это явные признаки нападения. Сделал шаг в мою сторону, второй, третий… Он хромает. Ну почему мне сегодня так «везёт». Раненый голодный медведь, я одна, и у меня даже карабина с собой нет (ракетница здесь явно не поможет). Почему-то сразу вспоминается анекдот про двух охотников: «Два охотника, опытный и молодой, молодой спрашивает у опытного: — Что нужно делать, если встретишь медведя? — Главное не паникуй и начинай обмазываться говном с головы до ног, чтобы своим запахом отбить у него охоту напасть на тебя… — А где столько говна то взять? — Встретишь медведя, говно будет, не сомневайся…»". "Блин, ну почему когда находишься, мягко говоря, на волосок от смерти, всегда пробирает на саркастические мысли, а в голову так и лезут всякие бредовые идеи. И ведь главное, что в реале всё это происходит за секунду, как удар молнии, но ты же ведь на адреналине, поэтому специально для тебя это выглядит как замедленная съёмка. А теперь надо серьёзно подумать. Зверюга явно довольно долго находилась на диете из подножного корма и кореньев вследствие своего временного инвалидства, так что я для неё вкусная консерва, да ещё и нафаршированная гарнирчиком из моего собственного бывшего ужина (ни с чем не сравнимые макароны с тушёнкой, приготовленные нашим бесценным завхозом). Медведя наверняка такой расклад устроит, а вот меня — нет. Первое правило при встрече с медведем — не бежать, дабы не спровоцировать нападение, но в моей ситуации он уже нападает. В таких случаях энциклопедия юных сурков гласит: «Защищайтесь, стараясь целиться в слабые места». Ндаааа, тут расклад явно полностью в пользу медведя. Полтонны VS шестьдесят кило. Исход очевиден, друзья. Единственный выход — попробовать сбежать, медведь же хромает, значит шанс у меня всё-таки есть. В любом случае я труп, но была не была". Девчонка начала пятиться назад, сначала медленно, постепенно ускоряясь, а потом, развернувшись на 180 градусов, рванула со всех ног. Благо тренировалась каждый день. «Шанс — Он не получка, не аванс, Он выпадает только раз, Фортуна в дверь стучит, а вас дома нет. Шанс — Его так просто упустить, Но легче локоть укусить, Чем новый шанс заполучить…» — в голове так и крутился знакомый многим мотивчик из мультфильма «Остров сокровищ». "Так, даю себе установку: если выживу и вернусь целой и невредимой, то обязательно выделю свободненький вечерок и пересмотрю сие великое творение нашего кинематографа," —подумала про себя Рина. Мимо пролетали ветки кустов и деревьев, листва смешивалась в однородную зелёную массу, калейдоскопом кружившуюся по сторонам. Девчонка бежала вниз по склону со всех ног, боясь даже на секунду оглянуться назад, ведь любое отвлечённое движение могло стать роковой ошибкой. Размышлениям над ответом на вопрос, не отстал ли там случайно косолапый, горе-походнику отрезвляюще способствовало его красноречивое сопение и треск веток где-то за спиной. Как и предпологала Рина, зверь действительно не мог бежать в полную силу из-за проблем с передними лапами, но даже несмотря на это, он явно не собирался сдавать позиции и так просто отступать, следуя за предполагаемым ужином по пятам, не отставая ни на шаг. А девчонка всё бежала и бежала, при этом не переставая искать возможное спасение в виде какого-нибудь крепкого столетнего дуба, но как всегда это случается по закону подлости, её окружали лишь тонкие высокие деревца, которые и под её весом-то могли прогнуться, не говоря уже о силе, что мог приложить медведь, дабы добраться до незадачливой туристки. Сердце бешено колотилось в груди, готовое каждую минуту выпрыгнуть наружу, дыхание начало сбиваться, а ноги потихоньку отказывать, глаза как будто заволокло белой пеленой, и сознание уже тихо мирилось с неизбежным. Внутри образовалась какая-то странная лёгкость, и абсолютное спокойствие наполнило всю сущность девчонки, словно она сейчас не висела на волосок от смерти, а до сих пор стояла там, на вершине того самого холма и смотрела в бесконечный горизонт и в это высокое, бездонное небо с плывущими по нему лёгкими перистыми облаками, постоянно меняющими свою форму из-за сильных потоков ветра в вышине, превращаясь то в скелет огромной рыбы, то в драконий гребень… Из полузабвения девчонку вывел внезапный удар веткой по лицу, которую она естественно не заметила, так как бежала практически не видя пути, просто вперёд, напролом, уже не смотря под ноги и не обращая внимание на своё окружение. Но тут вдруг внезапно земля ушла из-под ног, а в голове пронеслась до боли знакомая каждому гуманитарию фраза: «Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются.» На деле же оказалось, что это был самый обыкновенный овраг. Падать было не так высоко и долго, как казалось, но эти пару секунд были сравнимы с целым часом. Больно ударившись о землю, Рина кубарем покатилась вниз по склону обрыва, взметая кучу опавшей прошлогодней листвы и оставляя за собой широкую чёрную борозду. Треск стоял знатный, но потом наступила оглушительная тишина. Девчонка лежала ничком на земле, закрыв голову руками, при этом совершенно не обращая внимание на жгучую боль от многочисленных ссадин на спине. В её голове крутилась лишь одна мысль: "Финита ля комедия! Пьеса кончена, занавес опускается. Сейчас медведь меня догонит и тогда… О боги, нет, лучше не думать, а с моим не в меру богатым воображением и подавно." Она уже приготовилась к атаке, но её не последовало, мало того, медведя вообще не было слышно, вокруг было мёртвое затишье, и только еле уловимый гул ветра в кронах деревьев хоть как-то разряжал обстановку. Рина медленно подняла голову, стряхнув с себя пожухлую, сухую листву и сырые комья земли, а затем аккуратно села на колени и осмотрелась. Овраг со всех сторон был окружён многолетними соснами и елями, тянущимися своими макушками к небу. "Как такое возможно?" — удивилась девушка, — "Несколько минут назад я видела здесь только тонкие, как спички, деревья, а сейчас передо мной вековые сосны. Стоп. Это что?! Снег?! Откуда, скажите мне на милость, снег в июле? Или это меня так головой об камень приложило?" — на склонах оврага и вправду местами лежал снег. Рина в ступоре, минут пять, не моргая, смотрела на белую замороженную воду, пытаясь привести хоть какие-то логические цепочки, которые могли спровоцировать сие явление, но котелок отчаянно отказывался варить в связи с не так давно пережитыми событиями, и ни одного разумного объяснения на ум, к сожалению, не приходило. — Так, спокойствие! Только спокойствие! — сказала она сама себе вслух, — Надо осмотреться и понять, где я хотя бы приблизительно нахожусь. Желательно найти какую-либо возвышенность. С неё я точно смогу увидеть океан, озеро и вулкан, и тогда уже сориентироваться, на месте в каком направлении мне стоит грести, точно не составит труда. Но всё-таки, откуда здесь снег? Рина встала, отряхнулась, осмотрела рюкзак на наличие повреждений, коих не оказалось (девчонка тихо порадовалась, что решила не скупиться на покупку оборудования перед походом), и двинулась в путь. Пересёкши овраг, девчушка взобралась вверх по склону и оглянулась. То место на другой стороне оврага, где она только что бежала, было тоже занесено снегом, и не было уже той летней зелени, до недавнего времени окружавшей её. Огромные заснеженные сосны, такие же, как и те, рядом с которыми она сейчас стояла, возвышались своими величавыми кронами в небо. "Сосны… Снег… Я же бежала по летнему подлеску, в котором и ёлок-то не было, а тут на тебе — зима в самом разгаре. Мне кажется, либо этот мир сходит с ума, либо же у меня просто едет крыша". С каждым шагом тонкая корка наста проламывалась, и нога сразу по щиколотку утопала в мягком, рассыпчатом снегу, что сильно затрудняло продвижение вперёд, но девушка с диким упорством продолжала прокладывать себе путь сквозь зимний лес, не обращая внимание на ноющие от постоянного напряжения мыщцы ног. Прошагав так где-то в течение часа, она заметила впереди себя дорогу, выложенную огромными гладкими булыжниками. "Мать твою за ногу! Это кто же так расщедрился-то? Если мне память не изменяет, то в нашей родной стране обычно такие дороги сразу растаскивают на материалы, ещё не успев толком до конца-то и достроить, а здесь всё на удивление выглядит вполне себе целым и аккуратным. Зуб даю, что по этой дороге небось какой-нибудь зажиточный чиновничек плачет, жаба его, бедненького, верно душит за то, что такое сокровище до сих пор к рукам его загребущим не прибрано,"— данная мысль слегка развеселила девушку, а картина чиновника с искажённым от безысходности лицом и огромной уродливой жабой, висящей у него на шее, заставила её невольно рассмеяться. Рина вышла на середину дороги и ещё раз огляделась в поисках хоть какой-либо подсказки, которая могла бы помочь определить то место, в котором она находилась. На этот раз судьба была к ней более благосклонна, и зацепка не заставила себя долго ждать. Недалеко от развилки, где дорога расходилась надвое, из земли торчал самый настоящий деревянный указатель с резными стрелками, указывающими разные направления. Подойдя к нему поближе и разглядев надписи, Рина впала в ещё больший ступор, нежели когда увидела снег. «Фолкрит, Хелген, Ривервуд — направо», — гласила одна из стрелок, — «Рифтен, Виндхельм — налево», —другая. "А вот это уже интересно. Хелген, Ривервуд, Рифтен… Стоп, это же города, которые были в Скайриме, в той компьютерной игре, которую я уже успела пройти бессчётное количество раз. Вот это поворот. Может я наткнулась на группу фанатиков-косплейщиков, решивших тут реконструкцию замутить? Ладно пойду направо, может быть встречу их, тогда и спрошу дорогу," — с этой весьма радостной и многообещающей мыслью девушка бодренько зашагала по каменным плитам — от бывшей усталости не осталось и следа, ведь возможность узнать, что здесь вообще происходит, как морковка для ослика действовала на Рину. Она всё шла и шла, а снежная подстилка леса всё не кончалась, и это слегка тревожило девушку, заставляя её нервно оглядываться по сторонам. Выйдя на небольшую просеку и посмотрев направо, Рина на минуту застыла в изумлении. Там, за кромкой леса, к небесам возвышалась огромная гора, склоны которой были также покрыты снегом, а острые выступы опасно нависали над землёй, грозясь обрушиться на всё живое у подножия и нашпиговать землю своими осколками. Зрелище поистине потрясающее, но загвоздка заключалась в том, что единственным вулканом в той области на Камчатке, где разбили лагерь Рина с её товарищами, был вулкан Козельский, но та махина, что сейчас находилась рядом с девушкой, им сто процентов не являлась. "Тогда где же я? А что если это… Нет, не может быть. Это бред. Но всё же…". Пройдя ещё где-то пару километров, Рина заметила, что сугробы начали потихоньку исчезать, а вместо них из проталин выглядывала зелёная молодая травка. Вскоре зимний пейзаж совсем сменился на летний, и такая резкая перемена воистину поражала воображение, но девушка как-то не придавла этому большого значения, ведь данное явление было абсолютно нормальным для Камчатских регионов. Но, завидя впереди каменную крепость с деревянными воротами и знамёнами, гордо развевающимися на ветру, девушка всё же ещё сильнее засомневалась, а разглядев на флагах изображение стального дракона со сложенными крыльями, вообще растерялась. "Неужели это действительно… Скайрим? Может ещё есть надежда на то, что это просто недоразумение, и на самом деле ничего этого не должно быть? Но как всегда говорится, надежда умирает последней. Может стоит подобраться поближе и посмотреть, чтобы раз и навсегда покончить с этим бредом." Держась теневой стороны кустов, Рина осторожно подошла к одной из башен форта и выглянула из-за неё, но тут же спряталась, ибо в её сторону со всех ног нёсся какой-то оборванец, что-то истошно вопя о своей невиновности. —… Вы не имеете права… — эти последние слова вора комом застряли у него в горле, как только стрела, со свистом пролетевшая мимо, пронзила его шею насквозь, и он, упав, остался навеки неподвижен. Это зрелище сильно подействовало на Рину. Да, она была студенткой второго курса мединститута, да, ей приходилось иметь дело с покойниками, но всё равно что-то невольно сжалось у девушки в груди, а на глазах выступили слёзы. Она, впав в состояние наподобие транса, неотрывно смотрела, как алая кровь струйками стекала из шеи убитого, собираясь в небольшую лужицу рядом. Сколько времени прошло, Рина не знала, но когда она взяла себя в руки и выглянула из-за стены ещё раз, то процесс казни был уже в самом разгаре. Мятежники, выстроившись в ряд, стояли перед помостом с плахой, а прямо к ней, испуганно ступая босыми ногами по холодным камням, шла тоненькая девушка. На ней был надет рваный грязный балахон, похожий больше на какой-то мешок, нежели чем на одежду. Её измазанное грязью лицо смотрело вниз, но даже несмотря на это, из-под выбивающихся из копны пшеничных волос прядей, были видны её василькового цвета глаза, расширенные от ужаса. Губы нордки едва заметно шевелились, когда та подходила к плахе. Но не успела её голова коснуться колоды, а палач взмахнуть острой и по всей видимости совсем несанитарной секирой, как небеса разверзлись, и из-за туч показался угольно-чёрный дракон с алыми, словно два угля, глазами. — Дракон!!! — раздался крик одного из стражников, прежде чем струя раскаленного пламени превратила несчастного в горстку пепла. Паника началась мгновенно. Люди метались туда сюда, словно тараканы при появлении бабульки с баллончиком дихлофоса в руках. В этот момент Рине было уже не до пряток. Она и сама не поняла, как выбралась из своего укрытия и оказалась на середине площади, где до недавнего времени стояли пленники. Девушка не замечала бегающих в панике вокруг людей, многие из которых тщетно пытались спасти своё имущество от вездесущего, с каждой секундой всё сильнее разгоравшегося драконьего пламени, но в итоге сами падали жертвами своей же глупости. Она не обращала внимания на солдатов, отдающих бессмысленные приказы. Взгляд её был прикован только к дракону, она с восторгом следила за каждым его манёвром, за каждым движением, как он легко и просто скользил в воздушных потоках, взмахивая могучими крыльями. Девушка всегда мечтала увидеть дракона, и будучи ещё совершенно ребёнком, искренне верила в то, что где-то там, в горах и в лесах, где совсем нет людей, они свободно существовали, седлая потоки воздуха и разгоняя чёрные грозовые тучи. Они представлялись ей гордыми, необузданными, но при этом необычайно мудрыми существами. Каждый раз, путешествуя с родителями в детстве, она ночью, незаметно ото всех, выбиралась из палатки наружу, взяв с собой лишь фонарик с записной книжкой, и отправлялась на поиски неизведанного, того, что по её мнению было скрыто от человеческих глаз, но без сомнений где-то существовало, и единственное, что нужно было для того, чтобы найти это, являлась непоколебимая вера в чудо и та самая способность замечать маленькие, неприметные детали, которые на самом деле могли сказать многое… От созерцания этой картины с участием огнедышащей рептилии Рину отвлёк фактор в виде случайно налетевшего на неё с разбегу мятежника. "Что-то здесь норды разбегались, наверно к дождю", — подумала про себя девушка, ещё не оправившись от увиденного. — Эй, с тобой всё в порядке? — помогая ей быстро подняться на ноги, сказал светловолосый. — На твоём месте я бы нашёл себе укрытие и спрятался там, а не стоял посреди площади, разинув рот, словно пятилетний ребёнок при виде мамонта. Рина в упор посмотрела на стоящего перед ней Брата Бури, не зная что и ответить. — Вот тебе и косплейщик, — только и проговорила она. — Что? — норд с непониманием уставился на неё. — Ладно, потом с тобой разберёмся, если конечно ещё выживем, — буркнул он и схватил её за руку, потащив в сторону одной из башен. Рина даже не сопротивлялась, ей было не до того, ведь в голове творился полнейший бардак, и она чувствовала себя ёжиком в тумане. Но отчаянный женский крик привёл её в чувства. Девушка оглянулась и увидела немолодую женщину, загораживающую своим телом ребёнка, а прямо перед ней — только что приземлившегося дракона. Осознавание того, что сейчас произойдёт, подействовало отрезвляюще. Рина резко вырвала свою руку у норда, кинула ему свой рюкзак и как можно более решительным тоном заявила: — Найди тех, кого ещё можно спасти и подготовь повозку. Ждите меня у конюшен. Да, и только попробуй потерять мой рюкзак, а не то смерть в драконьем пламени покажется тебе мечтой по сравнению с тем, что я с тобой сделаю. Тут уж пришёл черёд норда впасть в ступор. — Живо!!! — только и успела бросить Рина, уже приближаясь к огнедышащей рептилии. В этот момент девушка испытывала непоколебимое желание помочь. А отсутствие чувства самосохранения как такового преумножало её решимость во сто крат. "Давай Рина, у тебя всё получится. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих." То, что произошло в последствии, поразило абсолютно всех, и в первую очередь, конечно же, саму Рину. Она не помнила, как оказалась верхом на драконе, мёртвой хваткой вцепившейся в один из его шипов, торчащих из холки — об этом моменте история, к сожалению, умалчивает. Но эффект неожиданности сработал как нельзя лучше. Дракон явно опешил от такой наглой вульгарности и напрочь забыл о женщине с ребёнком, дав им возможность сбежать. Его мысли были сейчас полностью обращены к бесцеремонной девчонке, болтающейся у него на спине. Сама Рина до сих пор не понимала того, что сделала. "Ндаааа, медведя-то я испугалась, а вот дракона — нет. Прямо ирония судьбы какая-то," — думала она про себя, при этом пытаясь удержаться на вставшем на дыбы драконе, который всеми силами старался сбросить недоразумение, сидевшее у него спине. А потом он взлетел, и мир завертелся вокруг. Девушка не могла определить, где небо, а где земля, всё слилось в одно целое. Это было совершенно не то чувство полёта, которое она всегда себе представляла, а скорее какая-то чересчур правдоподобная пародия на американские горки. "Нет, это воздушное родео определённо пора прекращать, пока ты не свалилась и не превратилась в лепёшку," — пронеслось в голове у Рины. "Но как?" "А ты поднапряги свои мозги и попытайся сгенерировать какую-нибудь гениальную идею," — вновь произнёс внутренний голос. "Тебе же хватило тяму оседлать летающую ящерицу". " Ну вот, приехали, кажется я потихоньку схожу с ума и становлюсь похожей на Билли Миллигана с его синдромом множественной личности," — усмехнулась Рина. "А ты тут не разглагольствуй и не уходи от темы, а лучше шевели мозгами и думай." "Ладушки-оладушки. Но только если я умру, то ты тоже отправишься на тот свет вместе со мной." На этот раз внутренний голос тактично промолчал и больше не встревал. После пары мёртвых петель и полётом вверх тормашками Рина всерьёз задумалась. "А вообще-то есть одна идейка, правда вероятность её успеха оптимистично сводится к полному нулю, но попытка не пытка…" С этой мыслью девчонка героически подвинулась ближе к глазам дракона и, как можно лучше зацепившись ногами за его «бакенбардные» шипы, находившиеся в опасной близости от пасти чудовища (но если захочешь жить — то и не так раскорячишься), закрыла ему глаза своими ладонями. Дракон заметался и, как и предполагала Рина, устремился прямиком к земле, сложив свои крылья. Он всё пикировал и пикировал, но девушка не спешила убирать свои руки с драконьих глаз. И только оказавшись в паре десятков метров над землёй, она наконец сделала это. Рептилия, вновь прозрев, сразу попыталась выровнять полёт, что ей в принципе и удалось сделать, только слишком поздно. Сложив крылья, дракон решил совершить что-то вроде аварийной посадки и, коснувшись земли, пропахал вперёд метров сто, с размаху влетев в одну из башен форта. Ему повезло — отделался лишь лёгким испугом, благо чешуя крепкая, а вот башенку покалечило знатно — осталась лишь груда камней. Рина приблизительно знала, чем кончится такая «мягкая» посадочка, а потому дальновидно поспешила десантировать перед самым столкновением. Тут фортуна опять решила немного побыть на её стороне, и девчушке удачненько подвернулся большой куст, в который она со снайперской точностью заземлилась. — Я жива!!! — радостно проорала Рина, наконец освободившись от веток и выбравшись из куста. Пока дракон пытался выбраться из груды камней, дабы найти злосчастную наездницу с намерением торжественно её испепелить, девушка, не теряя ни минуты, бросилась прямиком к конюшням. Но там её ждал ещё один нежданный сюрприз. Рядом с повозкой Ралоф, тот самый светловолосый норд, с которым она не так давно разговаривала, и какой-то имперец, намертво сцепившись и поливая друг друга благим матом, так сказать, выпускали пар, давая волю кулакам. Картина была весьма комичная, и в другой раз Рина возможно и посмеялась бы, но только не сейчас, будучи под угрозой превратиться в котлету по-киевски. — Что тут, мать вашу происходит?! — прорычала Рина. — Я не для того рисковала своей шкурой, отвлекая этого чёртового дракона, чтобы какие-то там дебоширы сорвали мне весь план. А ну быстро залезли в повозку и перестали возбухать! — Я ни за что не поеду с «этим», — Ралоф демонстративно указал пальцем на имперца, — в одной повозке. В это время сам объект недовольства светловолосого сверлил мятежника уничижающим взглядом, и если бы глазами можно было убить, то от норда точно не осталось бы и мокрого места. Имперец верно мыслил в том же направлении, что и Брат Бури, только решил ничего не озвучивать. — Либо вы оба добровольно садитесь и не возмущаетесь, либо же становитесь ещё одним отвлекающим манёвром для дракона, а в последствии, с большой долей вероятности, и его ужином. Выбирайте, — у Рины уже начали сдавать нервы. Всю эту дилемму прервал весьма многозначительный рёв дракона где-то на заднем плане. — Так. Всё. Времени у нас увы нет, поэтому все недовольные остаются, ну, а лично я сваливаю отсюда, ибо хочу ещё немного пожить. С этими словами, не обращая внимания на насупившегося норда и что-то про себя ворчащего имперца, неохотно устраивающихся в повозке между другими выжившими, девушка запрыгнула на козлы, и резко дёрнув поводья, погнала лошадей по дороге, ведущей в лес, с надеждой затеряться там от драконьего взора.