Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

Они мчались по дороге, уходившей далеко на Восток и огибавшей Глотку мира прямо по кривой её основания. Проезжая очередной лес или пересекая быстротекущую в изумрудную зелень кустов речушку, Рина не раз убеждалась, что реальный Скайрим был намного больше и шире, нежели чем игровой. Локации оставались все те же, но расстояния между ними увеличивались в два, а то и в три раза, вынуждая путника тратить на дорогу время, прогрессивно возраставшее в том же масштабе, что и длина. Пока её новое четырёхкопытное полноприводное транспортное средство резво и бесперерывно скакало по плоским серым булыжникам, девушка параллельно обдумывала недавние события. Уж больно ненавистным был взгляд того альтмера, хозяина вороного жеребца, и ничего хорошего он явно не предвещал, ведь высокие эльфы по своей натуре являлись существами высокомерными, но при этом чрезвычайно ранимыми, так что любой, даже самый малый удар по их самолюбию, мог стать добровольным подписанием себе смертного приговора. Сделав неприятный вывод о том, что ей ещё придётся столкнуться нос к носу с этим саммерсетским, не в меру обидчивым феем, Рина наконец-то вновь переключила своё внимание на происходящее вокруг неё. По правую руку возвышались неприступные скалистые выступы, слегка поросшие травой и небольшим кустарником, а по левую — крутой вертикальный обрыв, за которым простиралась бескрайняя скайримская степь, с располагавшимся в центре оной Вайтраном. Ещё один поворот и город практически скрылся из виду, только вершинная часть его главного замка продолжала смутно маячить из-за мысоподобного каменного отростка. "Ладно, со всей той кашей, что я заварила (отдельное "спасибо" моей горячности), разберусь позже, а сейчас стоит полностью сосредоточиться на ОПСЗ. Главное, чтобы спригганы, обитающие в святилище, не провели со мной обряд мгновенной гумификации и не превратили в питательную и плодородную подкормку для Великого древа,"— размышляла Рина, проносясь как раз мимо Камня Ритуала. Ещё издалека завидев одинокую сосну, возвышавшуюся над древними развалинами, девушка вдруг вспомнила об умении, которое дарует этот камень-хранитель, причём отнюдь не хилом таком умении: воскрешении всех близлежащих мертвяков и подчинении их своей воле. "Может у меня всё-таки получится досрочно заставить трупов потанцевать диско-сальсу?" Правда тут сразу же к месту вспомнился и злостный некромант, обитавший неподалёку, так что девушка струхнула и отогнала эту навязчивую мысль, ведь как бы хорошо она не владела оружием, её всё равно успеют дистанционно испепелить прежде, чем она вытащит клинки из ножен. "А может и не получится. На мой взгляд, лучше стоит повременить с этим...", — проснулся молчавший до этого внутренний голос. Или же это было отсутствовавшее, как таковое, чувство самосохранения? Рина так и не смогла определить, но к руинам приближаться раздумала, продолжив свой путь. Обрывистые выступы потихоньку сменились более пологими склонами, и от основной дороги иногда отделялась тропка другая, уводившая куда-то вверх и быстро терявшаяся среди каменных глыб. Стал вдруг отчётливее слышен звук шумевшей в ущелье реки, а вскоре девушка и вовсе увидела серебристую гладь воды. Воспользовавшись этой возможностью, она направила коня к берегу. Легко спрыгнув с него, Рина подошла к реке и сделала то, что ей очень давно хотелось — умылась и выпила холодной, освежающей воды. Жеребец тем временем тоже жадно пригубился к кристально-чистой жидкости, и то и дело слышалось его сладостное причмокивание. Вся шкура была в мыле, от чего ярко блестела на солнце, делая коня уже не вороным, а серебристо-золотым. — Ну что, теперь ты волен творить, что душе угодно. Этот остроухий вряд ли до тебя доберётся, — вслух обратилась к нему Рина бодрым и весёлым голосом. На самом же деле ей было жалко расставаться с таким сокровищем, но уговор, пусть даже и с конём, есть уговор. Вдруг стало как-то грустно и тоскливо, а тут ещё и живот предательски заурчал, напоминая о себе и своём пустующем вместилище, ведь у девушки с самого утра и маковой росинки во рту не было, чего уж говорить о нормальном завтраке. Да и жеребец вдруг ни с того ни с сего смылся в неизвестном направлении. Настроение упало ниже плинтуса, так что девушка просто плюхнулась на землю в тени пары небольших елей, скрестив ноги по-турецки, и начала выводить по памяти палочкой приблизительную карту Скайрима. Едва закончив, она уже было обрадовалась: рисунок получился довольно близким к оригиналу со всеми городами, некоторыми особо важными локациями, дорогами, паутинной сетью покрывавшими всю провинцию, но счастье было не долгим, ибо прямо на её шедевр первобытного искусства упало бездыханное тело какой-то мелкой зверюшки. Рина пару секунд в ступоре смотрела на окровавленную тушку и только потом подняла глаза, столкнувшись с испытывающим взглядом своего бывшего транспорта. Конь, не мигая, смотрел на неё, явно чего-то ожидая, однако не дождавшись от девушки никакой реакции, бережно взял зубами свою добычу и положил прямо Рине на ноги, вероятно, для более понятного объяснения своих намерений. — Это мне? — одними губами проговорила ошеломлённая девушка. Жеребец в ответ лишь многозначительно фыркнул. — Вот это да, не всякий мужчина на добровольной основе принесёт женщине еду, ведь обычно-то происходит строго да наоборот, а тут на тебе, даже конь думает о добыче провианта. С каждым разом становится всё чудесатее и странноватее... — пробормотала Рина, подбирая несчастное мёртвое животное и запихивая его к себе в сумку. "Голод голодом, а к сыроедению я пока что морально не готова. Костёр же здесь разводить лучше не стоит, мало ли кто или что случайно привлечётся его светом и запахом дыма." Поэтому девушка поднялась с земли, отряхнулась, потрепала коня по гриве, мысленно благодаря за "обед", и пошла дальше по дороге, вымощенной совсем не жёлтым кирпичом. Но цокот копыт за спиной заставил её обернуться. Жеребец следовал за ней, видимо, совсем не собираясь скакать в прерии навстречу закатному солнцу. — Ну и чего ты за мной увязался? — спросила она его. — Ты свободен, как ветер, так беги же на все четыре стороны. Но конь подошёл поближе и всё таким же скучающим взглядом уставился на неё. Мысли его не были теперь хаотичными и сумбурными, как тогда в загоне, в них читалась необъяснимая привязанность к своей спасительнице и желание если не служить, то хотя бы помогать ей. — Прикольно, значит личное транспортное средство у меня всё-таки завелось, — усмехнулась Рина, почесав жеребца за ухом, вот только ему самому такое определения явно не понравилось. Он угрожающе всхрапнул и клацнул зубами в воздухе, в паре сантиметров от её руки. — Ладно-ладно, не буду тебя так называть, но имя тебе дать всё равно придётся. Я знаю несколько вполне подходящих. Может, какое тебе и понравится, а? — и девушка мысленно перечислила ему несколько лошадиных имён, которые она знала в основном по литературным произведениям. Но все они в итоге были отвергнуты, так как по мнению коня звучали слишком примитивно. — Что ж, это усложняет задачу... — Рина всерьёз задумалась, и тут вдруг ей вспомнился древнегреческий бог страха, сын Ареса. — Хэй, а как тебе имя Фобос? Ты же тоже вроде как наводишь страх на местную фауну? Жеребец на секунду замер, прислушиваясь к звучанию, но по ходу его мыслей девушка поняла, что имя пришлось ему по вкусу. — Вот и чудненько, на том и порешили. Отныне ты будешь Фобос, великий и всеустрашающий. Рина подошла к коню и, быстро взлетев к нему на спину, пустила галопом вдоль реки, вниз по её течению, внутренне радуясь, что она избежала участи идти остаток пути до святилища пешком. Поначалу девушка пыталась рассматривать великолепные, с этим, конечно же, не поспоришь, скайримские пейзажи, но однажды, засмотревшись, на какие-то древние руины на другой стороне реки, она не заметила двух подкрадывавшихся к ним саблезубов, чьи пепельно-рыжие шкуры почти полностью сливались с выжженной травой, делая своих обладателей практически невидимыми. И, может быть, девушка их и не увидела, если бы не Фобос, который первым почуял опасность. Всё произошло в мгновение ока. Первый хищник прыгнул, но не успели его когтистые лапы впиться в круп жеребца, как меткий удар острым копытом пробил его черепную коробку насквозь. Второй же был схвачен прямо в полёте за нежное, незащищённое горло. Клыки Фобоса пронзили артерию саблезуба и накрепко впились в мягкую плоть. Не медля, конь сделал резкий рывок головой из стороны в сторону, встряхнув большую кошку, словно половую тряпку, и отбросил её на несколько метров в сторону. Тело со всего размаху ударилось о камни и неподвижно замерло. Сознание Рины тоже застыло, вот только в немом удивлении от увиденного. Девушка переводила взгляд с мёртвых саблезубов на Фобоса и обратно. — Не хотела бы я оказаться на их месте. Даже представить не могу, как какие-то эльфы вообще смогли тебя поймать. Ты же бы их с лёгкостью пополам перекусил... — Рина даже для яркости красок с удовольствием представила себе расчленённый труп того остроухого хмыря. Получилось что-то сродни пиру на кровавых костях цивилизации в одном лице. — Знаешь, а всё-таки имя из древнегреческой мифологии тебе подходит, больно уж напоминаешь плотоядных кобылиц Диомеда. Правда ты, конечно, не кобылица, но это не суть как важно... — она запнулась на последнем слове, потому что жеребца задела за живое сказанная в конце фраза, и он взбрыкнул, показывая своё откровенное недовольство данным аспектом. — Нет, так нет, шутка не удалась, удаляюсь обратно за кулисы, — быстро извинилась перед ним Рина, ещё раз мельком взглянув на одного из саблезубов. За очередным поворотом открылся вид на две огромные каменные башни, соединённые между собой узким длинным мостом. Место казалось жутко знакомым, но что с ним было связано, на ум так и не приходило. Сами по себе постройки завораживали — нордская архитектура во всей своей красе: сочетание красоты, простоты и практичности, ничего лишнего. Фобос замедлил шаг, нервно фыркая и периодически оглядываясь по сторонам. Рина, заметив беспокойство жеребца, быстро приняла его к сведению, ибо случай с саблезубами показал, что конь чувствует опасность лучше неё. Здесь было даже тише, чем обычно. Вечно певшие в кронах деревьев птицы и те замолкли. И только шум бурлящей реки эхом отражался от скал. Рина внимательнее присмотрелась к одной из башен и заметила там человека, стоявшего в бойнице с натянутым наготове луком. Ещё двое находились на верхушке другой башни. По мосту тоже как бы невзначай прогуливалась тёмная фигура. Подъехав поближе, девушка наконец вспомнила это место, и неприятный холодок пробежал по её спине. "Башни Валтейм...Да тут же дофига разбойников...," — запоздало пронеслось у неё в голове. "Но нам никак не объехать, а назад поворачивать — надо было раньше думать. Значит остаётся только одно: будем прорываться, с боем или без него. Во всяком случае, искренне надеюсь, что второй подпункт." Почти поравнявшись со входом, Рина увидела приближавшуюся к ней вооружённую до зубов редгардку, поэтому решила принять на себя самый наивный и добродушный вид, авось прокатит. — Стой, это платная дорога. Раскошеливайся, с тебя 200 золотых, если хочешь проехать дальше, — бросила разбойница, наблюдая за реакцией своей "жертвы". Рина тут же по-детски округлила глаза и самым простосердечным образом спросила: — А я разве похожа на человека, у которого есть деньги? — Ха, если жить захочешь, то они у тебя обязательно найдутся, — рассмеялась женщина и опасно осклабилась, показав ряд белоснежных зубов. — Да не в этом, собственно говоря, дело. У меня действительно нет ни гроша в кармане, — начала с жаром оправдываться Рина. — Понимаете, я ведь только что из Вайтрана. Пыталась там выкрасть из замка ярла одну весьма ценную вещицу, но меня поймали с поличным, так что пришлось спешно ретироваться — не хотелось снова загреметь в эту мерзкую, прогнившую до самой последней дощечки тюрьму, — девушка для правдоподобия вздрогнула, делая вид, что вспоминает нечто жуткое и противное. — А там, будто по волшебству, как раз торговцы приехали. Представляете? Ну я, значит, такая бегу, за мной гонится толпа стражников с мечами наперевес, думаю, всё конец, но не тут-то было. Подвернулась мне вот эта коняга. Я её тут же прихватизировала и рванула подальше от города, благо вроде погони за мной не оказалось, — закончила свой на ходу придуманный рассказ девушка. — То есть ты взяла и прямо на виду у всех спёрла коня из самого главного торгового города Скайрима, да ещё и сумела скрыться от стражников? — восхитилась разбойница, уважительно прицокнув языком. "Кажется клюнула," — возрадовалась про себя Рина и, как ни в чём не бывало, продолжила играть роль лихой бандитки. — Мадам, вот зачем так сразу и "спёрла". Просто... одолжила на неопределённое количество времени. Я же потом верну коня, возможно... — Ага, так я тебе и поверила, — усмехнулась редгардка, скрестив руки на груди. Эта фраза заставила Рину напрячься, и она уже было приготовилась бежать, как разбойница вдруг продолжила, по-своему растолковав её замешательство и тревогу: — Вернёт она его, как же. Девочка, не обманывай ни себя, ни меня. Вор никогда не возвращает краденого, и кому, как ни тебе, это знать, так что не надо мне тут разводить пафосное благородство, поверь. Мы ведь все здесь, — она посмотрела куда-то в сторону башен, где скрывались остальные головорезы. — Воры, бандиты, мародёры, промотавшие ни один тюремный срок за наше незатейливое ремесло. Поодиночке мы никто, любой стражник может преспокойно набить морду или же вообще отправить на тот свет, но вместе мы всё, и тогда уже не нам надо страшиться, а нас должны бояться. — Это точно, — поддакнула Рина и тяжело вздохнула. Её вдруг страшно потянуло на философию, к тому же, девушке хотелось попросту разболтать мародёрку, заговорить ей зубы, ведь в этом, вероятно, и крылся ключ к успешному завершению всего сюжета её задумки. — Но вот тебе никогда не казалось, что одной быть почему-то проще. Когда человек находится в группе, работает в команде, ему приходится рассчитывать на остальных, согласовывать свои действия с их действиями и порой довольно часто подставлять себя под удар. Но когда ты один, ты рассчитываешь только на себя и поступаешь, исходя из своих собственных сил и побуждений. Разбойница как-то по-новому, исподлобья, взглянула на девушку и опять отвела взгляд в сторону, явно что-то обдумывая. И вновь наступила тишина. Шум бурлящей реки... Спокойная песня, которую тихо напевал какой-то из головорезов сверху... Всё это успокаивало, убаюкивало. — Знаешь, я тоже раньше так думала. Работала одна и если попадалась, то некому было меня вытащить из передряги, а теперь... теперь всё изменилось, — спустя несколько минут молчания тихо произнесла редгардка. Рина озадаченно слушала её, и слова разбойницы вдруг помогли ей в новом, более положительном что ли свете взглянуть на этих "романтиков большой дороги". Да, это, конечно, всё равно не оправдывало их злодеяний, но всё же... Обречённые жестокостью жизни на такое занятие, они действительно грабили, жгли, убивали, и это бесспорно являлось огромным минусом, но их связь между друг другом была подобна семье, стоявшей горой за своих членов. Значит отсюда получалось, что эти люди не такие уж бездушные и бесчеловечные, коими их считают, и в них всё же есть капля света. И может, если бы им дали шанс на лучшую жизнь, появилась бы и вероятность того, что они изменятся... — Куда, кстати, хочешь направиться? — спросила разбойница, внимательно наблюдая за переменами, происходившими в лице девушки. — Я? Да в Виндхельм скорее всего. У меня там есть одно незаконченное дельце, — опять соврала Рина. Она поняла, что возвращаться ей, как ни крути, придётся однозначно другой дорогой. Второй раз её сочинения точно не прокатят... — Тогда, наверное, мне стоит пожелать тебе удачной охоты, — произнесла редгардка, состроив подобие улыбки, но как-то не особо получилось.— Проезжай, пока другие не заметили. Рина в ответ кивнула и уже было тронула Фобоса, как вдруг обернулась и окликнула женщину: — Эй постой, — она начала лихорадочно копаться у себя в сумке и вскоре извлекла оттуда тушку недавно убитого Фобосом зверька. — Это, конечно, не 200 золотых, но обед, я думаю, получится знатный, — и девушка кинула разбойнице добычу, которую та ловко поймала. Жеребец на это неодобрительно фыркнул, но встревать не стал, лишь перейдя с шага на рысь, стараясь убрать себя и своего горе-наездника, которого вдруг начала распирать доброта, подальше от этого места. Редгардка же так и осталась стоять посреди дороги, удивлённая таким поворотом событий. А в голове Рины тем временем вертелась только одна фраза: "Improvisation is my specialization..." Больше на пути никто не попадался. Уже ближе к вечеру, добравшись до карстовых озёр, девушка свернула с дороги и направила Фобоса прямо в сторону столетних елей, единственных высоких деревьев на этой гейзерной пустоши, ведь там за ними, в скале и скрывался вход в святилище Великого древа, ну по крайней мере так было в игре. Больше страшась за местную фауну, чем за самого коня, девушка с чувством полной уверенности оставила Фобоса недалеко от лаза в пещеру и осторожно вошла внутрь, аккуратно ступая по скользким камням. Тёмный коридор спускался всё ниже и ниже, уводя куда-то вглубь. Приходилось идти медленно и на ощупь, чтобы не поцеловать пятой точкой землю, и Рина в который раз пожалела, что не взяла с собой фонарик. Мрак вокруг стоял непроглядный, и сознание начинало потихоньку выдавать всякие глюки в виде лезущих отовсюду монстороподобных существ. — В потолке открылся люк — Не пугайся, это глюк. Если ты не видишь люка — Это глюк, что нету глюка. По стене ползет утюг — Не пугайтесь, это глюк… Если в стенке видишь руки — Не волнуйся, это глюки, А из них бежит вода — Так бывает иногда, — бормотала себе под нос девушка, дабы отогнать всякие странные образы и звуки. Но вскоре впереди показалось едва различимое свечение, с каждым шагом становившееся всё сильнее и сильнее, а могильная тишина, сопровождаемая только капанием с потолка, сменилась шумом многочисленных водопадов. — Я вижу свет в конце туннеля!!! — победоносно воскликнула Рина и, переключив скорость, уверенно двинулась вперёд. Вот узкий проход закончился, за ним оказалось помещение поистине колоссальных размеров, поражавшее воображение своим великолепием. В самом центре свода зияла громадная дыра, из которой лился молочно-фиолетовый свет, озарявший всё вокруг и сплетавшийся вместе со струями ниспадавшей вниз воды. Нижний ярус святилища был буквально усеян растениями из разных уголков Скайрима, а на верхнем располагалось само Великое древо, чьи могучие корни обвивали почти каждый кусочек горной породы, полностью перегораживая извилистую тропку, ведущую к стволу. Рина шла по деревянным дощечкам, завороженная этой божественной, неземной красотой, даже не замечая, что она здесь не одна и рядом есть ещё люди, паломники, которые часто посещают это святилище. Миновав очередной навесной мост, девушка приблизилась к одному из корней и дотронулась до него ладонью, мысленно обращаясь к древу с просьбой пропустить её. Она попыталась предельно точно объяснить ситуацию со Златолистом, и что если сейчас не помочь, то потом будет слишком поздно, и он попросту погибнет. Великое древо долго не отзывалось, его мысли текли невероятно медленно и отрешённо, оно находилось как будто в сонном трансе, абсолютно не реагируя на внешние раздражители. Сколько времени прошло, Рина так и не смогла определить, ведь создавалось ощущение, что оно здесь течёт по своим законам, поэтому девушка уже было подумала вспомнить старую школу скалолазания и самостоятельно взобраться наверх, но тут вдруг раздался протяжный скрип и скрежет, и корни открыли проход. На вершине оказалось донельзя уютно. Маленькая полянка с растущим по краям папоротником и различными цветами: горноцветами всех видов и мастей, драконьим языком, чертополохом, пушицей... Хотелось просто взять, разлечься на мягкой травке и отдохнуть среди такой красоты, однако Рина пересилила накатившую усталость и подошла к древу. Найдя свободное местечко у самого основания корней, девушка выкопала небольшую ямку, бережно достала из сумки ветку, которую Златолист дал ей, и посадила её. И стоило ей закончить, как откуда ни возьмись появились спригганы во главе с матриархом, обступившие Рину со всех сторон. В этот момент сердце девушки ухнуло в пятки. — Почему ты вторгаеш-шься в с-с-святилищ-ще детей Кин? — прошелестел рядом женский голос, принадлежавший матери земли. Рина неспешно обернулась и посмотрела на неё. Древесина существа была иссиня-чёрного цвета и источала загадочное свечение, а вокруг кружился зловеще гудящий рой насекомых, создавая некий шарообразный плащ вокруг сприггана. — Я здесь, чтобы исправить то, что много лет назад сотворили пришедшие сюда люди, — как можно более спокойно ответила девушка. — Тот саженец, что они когда-то унесли отсюда, превратился в могучее древо, подобное этому, но сейчас оно умирает, скорбит об утерянном и не может оправиться от печали, поэтому я пообещала помочь ему. — Ты с-слышиш-ш-ш-шь мыс-с-сли деревьев? — спросила матриарх, сделав шаг вперёд. Рина тут же нервно сглотнула и отползла чуть назад. — Да, и не только. Ещё я могу услышать то, о чём говорят и думают животные. Остальные спригганы вокруг загудели, наверное, совещаясь, стоит ли им верить словам девушки или нет. Но потом мать земли неожиданно продолжила: — Ес-с-сли это дейс-с-ствительно так, то ч-ч-что ты с-с-собиралась с-с-сделать? — Ветвь, что я посадила, принадлежит Златолисту, и в ней до сих пор хранится частица его сознания. Теперь он всегда сможет быть рядом с материнским древом, находясь при этом за много-много миль от него. Этот новый саженец станет связующим звеном между ними, — поведала свою задумку Рина, не отрывая взгляд от "глазных прорезей" матриарха. — Но, видно, нужно время, чтобы ветвь прижилась. — Мы поможем тебе ус-с-скорить процес-с-с, — немного подумав, сообщил спригган и начал что-то шептать на неизвестном девушке языке. Вскоре к нему присоединились и остальные существа. Сначала ничего не происходило, но потом вдруг веточка стала разрастаться, её ствол укрепился, а на маленьких отростках, уже больше напоминавших крону, появились маленькие розовые листочки... По стволу Великого древа из одного из капов вдруг потекли капли медового цвета... "Подойди и собери их," — раздалась в голове у Рины целая какофония, от чего она чуть не упала. Сила этого сплетения голосов буквально прибивала к земле: Великое древо говорило с ней... "Хорошо," — единственное слово, которое она смогла передать ему. "Спасибо за всё.....," — эхом пронеслось по всему телу девушки, и мысленный водопад спал, позволяя Рине прийти в себя. Собрав весь сок в кожаный бурдюк, вдруг каким-то чудом оказавшийся на дне сумки, девушка плотно закупорила пробку и бережно убрала его. — Вот теперь всё будет, как надо, — сама для себя сказала она и уже было собралась уходить, но мать земли остановила её. — Теперь давно утерянное равновес-сие восс-сстановлено, и раны с-с-со временем залечатся. Благодарю тебя... Ес-с-сли вдруг ты ус-станешь и тебе понадобится приют, приходи с-с-сюда. Здес-сь всегда найдётся мес-с-сто для отдыха... — промолвила глава спригганов, протягивая что-то на своей древесной ладони. Это оказалась маленькая копия живого лесного хранителя. — Воз-з-зьми его, и когда доберёш-шься до З-Златолиста, з-з-закопай его в з-землю меж-жду корнями, и тогда мы с-с-сможем с-следить и за ваш-шим древом тож-ж-же... Существо оказалось тёплым, и оно, свернувшись клубочком, обняв длинными крючкообразными руками колени, сразу же уснуло на ладони у девушки. Аккуратно положив его в отдельный карман сумки и попрощавшись со спригганами, Рина отправилась в обратный путь. Скакать пришлось всю ночь по объездной дороге, что располагалась параллельно той, по которой ранее ехала девушка. Путь пролегал через множество горных перевалов, где им пришлось потерять изрядное количество времени, так что до города они добрались только к обеду следующего дня. Первым делом Рина направилась в сторону конюшен, чтобы поговорить с хозяином о размещении Фобоса. Она ни в коем случае не хотела запирать жеребца в тесном и душном стойле, а вот загон подошёл бы как нельзя кстати в качестве места встречи, ведь официально Фобос был свободен и мог уходить когда и куда ему вздумается. Скульвар Чёрная Рукоять, как обычно, преспокойно сидел в тени на своём резном стуле и дымил трубкой, иногда выпуская пару идеально ровных колец. Завидев приближавшуюся девушку, он окликнул её и приветливо помахал рукой. — А это ты? Вижу наконец с конём под боком. Даааа... — он выпустил ещё одно кольцо, быстро растворившееся в воздухе. — Эффектное получилось зрелище, ничего не скажешь, давно у нас такого развлечения не было. Осознав, что норд говорил о происшествии в загоне на ярмарке, Рина немного потупилась и робким голосом спросила: — Вы тоже это видели? — Милая, да весь Вайтран это видел. И хочу сказать, что ты здорово уделала того эльфа. Он потом чуть здесь половину палаток не разнёс, всё выпытывал про тебя, мол кто ты, откуда, куда направилась. Правда мы своих просто так не сдаём, — конюх заговорщицки подмигнул, — Сказали, что ты у нас проездом, вроде как с Солстейма, но никто о тебе ничего толком и не знает. Девушка не верила своему счастью. Мысль о том, что этот смазливый альтмер будет колесить весь Скайрим, да ещё и Солстейм в придачу, порядком развеселила её. — Спасибо вам огромное!!! Пусть теперь помучается, — она в предвкушении потёрла руки. — Но я к вам, собственно, по делу. Можно мне воспользоваться вашим загоном? — Конечно, без проблем. Он для всех общий, поэтому пользуй на здоровье, — сказал Скульвар, тем временем с особым интересом разглядывавший рининого жеребца. Фобос тоже на него косился, но как-то настороженно, на всякий случай обнажив свои острые клыки. Рина, заметив это, лишь про себя ухмыльнулась и повела коня в сторону загона, по пути изложив ему свои идеи, которые Фобос одобрил. Конь мог бегать, где ему вздумается, а когда он вдруг понадобится, девушка пошлёт ему мысленный сигнал, и они встретятся прямо у загона. Попрощавшись со своим коником, Рина побежала прямиком к Данике, которую нашла у Златолиста. Жрица просто сидела на скамейке и увлечённо читала какую-то книгу, по виду вроде похожую на бестиарий Гербейна, так что не трудно было догадаться, что предметом, так заинтересовавшим почитательницу Кинарет, являлись ворожеи. "Мерзкие старушонки," — девушка встряхнула копной медных волос, дабы отогнать назойливый вид стрёмной карги, подошла к жрице и протянула бурдюк с соком, предварительно достав его из сумки. — Мне удалось достать сок Великого древа, не причиняя ему вреда, — проговорила Рина, наслаждаясь ошеломлением, в миг появившимся на лице жрицы. — Это невероятно... — прошептала Даника, спешно откладывая книгу и беря в руки бурдюк. — Теперь Златолист снова оживёт, и всё будет как раньше. Но как тебе только... — Долгая история, — тут же сообщила Рина. Ей сейчас совершенно не хотелось пересказывать всё своё путешествие. Она мечтала уже просто поскорее довести дело до конца и пойти в кои-то веки хорошенько поесть и выспаться. Во взгляде жрицы опять промелькнуло сильное любопытство, но она сдержала его и слегка суховато, отрывисто проговорила. — Тогда пойдём, не будем терять времени. Раз ты это начала, то тебе и заканчивать. Сок нужно вылить на то место, откуда пошло отмирание. Этим местом в итоге оказался кап на восточной стороне ствола. Девушка сделала всё, как сказала ей Даника: вылила содержимое бурдюка на мёртвый, безжизненный отросток, но вместо того, что стечь по всем законам физики вниз, сок мигом всосался в кору, и вот тогда началось... Подул сильный ветер, чьи потоки вихрем завертелись вокруг кроны древа, срывая сухие, пожухлые листья и унося их восвояси. Ветки Златолиста словно ожили: заскрипели, зашатались, превратившись в плети, что так и свистели рядом, грозя зашибить случайного прохожего. Рина с Даникой еле успели увернуться от этих смертоносных хлыстов и отбежать в сторону. На улицу повысыпали люди, совершенно не знавшие, что случилось, но явно желавшие это узнать. — Это входило в твои планы? — почти проорала Рина, дабы перебить шум ветра, но растерянное и испуганное выражение лица жрицы было красноречивее любого ответа. — Ясно всё с вами, — добавила с иронией девушка и вдруг вспомнила про мини-сприггана, которого ей дала в святилище матриарх. "А что если...". *** Всё смотрели на бесновавшееся древо и ничего не понимали. Стража тоже стояла в полной растерянности, не представляя, что в таком случае нужно предпринять, ведь на курсах молодого бойца их к подобному, к великому сожалению, не готовили. Но вот из толпы выбежала какая-то девчонка и кинулась прямо к древу, ловко увиливая от ударов ветвями. Добравшись до ствола, она бросилась на колени и принялась... Копать?! Что?! Люди в недоумении следили за её действиями, считая, что это очередная сумасшедшая, явно решившая покончить жизнь самоубийством. Вот она достала из сумки нечто маленькое и деревянное, аккуратно положила его в выкопанную ямку и засыпала всё это землёй. Но последовавшее за этим ещё больше поразило собравшихся. Девчонка встала, выпрямившись в полный рост, и положила ладонь на кору древа, что-то нашёптывая одними губами... Ветер резко стих, ветки успокоились, застыв на месте, и всё закончилось, будто бы и не начиналось никогда... *** Рина наконец убрала руку от ствола и улыбнулась. Златолист, только что выплеснувший целую бурю эмоций, утихомирился и вновь стал вполне себе обыкновенным деревом. На его голых ветвях потихоньку завязывались молодые почки, из которых медленно появлялись нежно-розового цвета листья, так что завершив полную метаморфозу, он превратился в точную, слегка уменьшенную копию своего родителя в святилище. — Красота да и только, — полной грудью вздохнула девушка и с чистой совестью направилась прямиком к Йоррваскру, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды горожан. Правда уже на подходе к обители соратников она заметила среди толпы Эйлу, Вилкаса Фаркаса и других своих братьев и сестёр по оружию, явно желавших с ней поговорить, но Рина проигнорировала эти взгляды и, взбежав по лестнице, юркнула в распахнутую дверь. — Дом, милый дом, а вот и я! Готовьте все ваши отбивные и сладкие рулеты, ибо я их все съем!!!