Очень добрый день. А это там что? Не Скайрим ли часом?

С того самого раза так и повелось: днём Рина тренировалась с Атисом на стареньком, прошедшем множество чайниковских рук мече, а по ночам рубилась с Вилкасом на своих новых скимитарах, с каждым разом становясь всё более и более искусным бойцом... По вечерам она иногда ходила в Гарцующую кобылу и устраивала там небольшие выступления на гитаре, собирая тем самым почти три четверти города в качестве своих слушателей. Это приносило ей дополнительный доход в виде горстки золотых септимов, которые Хульда щедро платила девушке за подобную "рекламу" своего заведения. Ну, короче говоря, ничего сверхинтересного и из ряда вон выходящего не происходило. Торговцы прибыли в Вайтран только через месяц. Новость об этом разлетелась по всему городу буквально со скоростью света, ибо не успели купцы толком расставить шатры у крепостных стен, как самые нетерпеливые горожане уже с любопытством стали толпиться вокруг, шныряя там и тут в надежде хоть мельком увидеть заветные товары. Прибыли и торговцы дикими лошадьми, о которых рассказывал владелец местных конюшен... ... Атака, блок, контрудар, маховое сальто с режущим взмахом меча, разворот, колющий удар... — завершив эту серию, Рина опустила оружие и довольно потянулась. — Фуууух, Боже, это божественно, и да простят мне мою тавтологию! Сегодня она тренировалась одна, поэтому могла себе с чистой совестью позволить придумать пару тройку новых комбинаций движений. — Эй, твоё упорство конечно похвально, но давай завязывай. Ты же, надеюсь, не забыла, что мы собирались сходить на ярмарку? — раздался взволнованно-нетерпеливый голос Эйлы. — Твоя тренировка подождёт, а вот торговцы, тем более их товары, ждать точно не будут, поэтому, как говорит наш остроухий друг, выключай режим пепельного прыгуна, и пойдём уже. — Не ворчи, пять минут ничего не изменят. — Тут не то что пять минут, здесь даже пять секунд могут сыграть ключевую роль, — соратница обиженно надула губу и бросилась к Рине с серьёзным намерением отобрать у неё меч. — А ну отдай сейчас же!!! В следующий момент Рине пришлось уворачиваться от цепких рук разозлённой Охотницы. — Всё-всё, твоя взяла. Сейчас только переоденусь, и пойдём, — примирительным тоном сказала девушка, в очередной раз едва избежав ловкого захвата. После этого Эйла как-то сразу остыла, видимо удовлетворившись своими действиями, и весело проговорила: — Вот это уже другое дело. Тогда до скорой встречи у Златолиста, — и на этой ноте соратница поспешила в сторону священного древа, а Рина же, ухмыльнувшись, аккуратно поставила меч на место и мухой побежала в жилые помещения. По пути она чуть не сбила раздражённую на что-то Ньяду, чем заслужила довольно крепкое ругательство в свой адрес, но из-за спешки девушка пропустила его мимо ушей. В комнате Рина сбросила промокшую насквозь от пота тренировочную одежду и, вылив на себя стоявшее в углу комнаты ведро с ледяной водой, быстро нацепила чистую сухую футболку и кожаные чёрные штаны, повесив на ремень свой кхукри, с которым она от случая к случаю, кстати к слову, тоже училась обращаться, а затем бросила виноватый взгляд на лужу, образовавшуюся в ходе её наспех принятого душа. "Пускай уж лучше Тильма прибьёт тебя шваброй, чем Эйла потом прокомпостирует все мозги, если ты опоздаешь," — начал философствовать внутренний голос, что прозвучало весьма убедительно. "Тут уж я с тобой пожалуй соглашусь," — подумала Рина и бегом направилась на выход. Вылетев из дверей Йоррваскра, она одним прыжком миновала каменную лестницу и оказалась прямо под кроной Златолиста. И всё бы хорошо, вот только Эйлы почему-то здесь не было. "Вот ведь блин. И зачем только торопилась?" — девушка огляделась по сторонам, но так и не смогла разглядеть фигуру соратницы в древней нордской (кстати, весьма "откровенной") броне. "В любой ситуации всегда лучше перестраховаться," — назидательно отозвалось где-то в глубине сознания. Усевшись на резную скамейку, Рина приняла удобную позу, закинув руки за голову, подняла глаза к небу и стала наблюдать за медленно плывущими по нему облаками. Когда девушка случайно дотронулась кончиками пальцев до коры древа, ей на мгновение показалось, что оно стонет, так протяжно, так жалобно. И это был голос не одного конкретного существа, а целое сплетение разных голосов, похожих на хоровой плач или молитву. "Если что, то это не я," — мигом выпалила внутренняя сущность. "На такое бы у меня воображения не хватило". Но Рина не обращала на вопящее в ужасе сознание никакого внимания. Она всем корпусом развернулась к древу и ещё раз дотронулась до его ствола, только уже всей ладонью целиком. Поток печальных мыслей океанской волной тут же захлестнул девушку. Боль, которую испытывал Златолист, импульсом передалась Рине, и она на себе ощутила его состояние. Обезумевшее от страданий растение, осознав, что кто-то всё-таки услышал его, понял его муки, сначала в недоумении притихло, ибо поток горестных стонов на мгновение спал, но потом оно вдруг стало жаловаться на свою судьбу, рассказывая грустную историю собственного прошлого. Да-да, именно рассказывая. Рина поняла это на интуитивном уровне, ведь в её голове начали проноситься многочисленные картинки воспоминаний... Маленький саженец, росший рядом с могучим древом в какой-то пещере, чьи своды уходили высоко-высоко вверх...Спригганы, постоянно ухаживавшие за растениями и охранявшие их покой... Тёмный силуэт... Разрыв... Боль утраты... Вайтран, будучи ещё совсем крохотной деревушкой... Девушка видела всё это, и скорбь с каждым разом всё сильнее наполняла её. Она даже не заметила, что плачет, стоит рядом с древом в самом сердце Ветреного района Вайтрана, положив на кору ладонь и уперевшись в неё лбом, и тихо плачет. Слёзы текут по её щекам... — Ты ведь тоже понимаешь и слышишь его? — раздался рядом грустный женский голос. Рина отпрянула от Златолиста и посмотрела на говорившую. Пожилая, но ещё довольно красивая женщина с мягкими чертами лица и добрыми лучистыми глазами стояла рядом и пристально наблюдала за ней. На ней была надета кремового цвета роба с бордовыми полосками, окаймлявшими края одеяния. Служительница Кинарет... Не дождавшись ответа, она сама сказала: — По глазам вижу, что понимаешь, ведь в них до сих пор отражается увиденное тобой. Меня зовут Даника, я почитательница богини воздуха и ветра Кинарет. — Я знаю кто ты, — как в тумане ответила Рина, не узнавая свой голос. Ей сейчас совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. — Что ж, тогда тебе наверняка известно, что среди таких, как я, это древо считается священным. Мы постоянно заботимся о нём и стараемся всячески поддерживать его. — Ха, сразу видно ваши старания, — зло усмехнулась девушка и отвернулась от жрицы, вновь уперевшись взглядом в ствол. Внутри неё проснулось негодование. — Если бы вы действительно хотели, чтобы оно осталось счастливым, вы бы не забрали его тогда от Великого древа из его святилища. — На тот момент наши предшественники не думали о том, что их действие приведёт к такому... — Ключевое слово здесь конечно же "не думали", — Рина опять грубо оборвала Данику. Как закоренелому гринписовцу, ей было до тошноты неприятно опять видеть людей, совершенно не думающих о последствиях своего "взаимодействия" с природой. "И вновь наступаем на те же грабли, даже здесь, даже в этом мире. Что за... Украсить им, блин, видите ли присралось эту деревушку. Деревце в клумбу посадить, да не абы какое, а священное. Вот ведь фанатики чёртовы. Таким надо тоже корешки один раз подрезать, чтоб в следующий раз они всё хорошенько продумывали, прежде чем делать что-либо", — кипело всё её естество, но в итоге девушка всё же понемногу начала остывать, понимая, что от её злости толку не будет, и более мягким тоном вслух добавила: — Но что говорить о прошлом. История не имеет сослагательного наклонения, ведь хоть её и нельзя изменить, но точно можно создать собственную концовку, — её взгляд вдруг весь загорелся. — Остаётся лишь придумать, как это сделать. Есть ли хоть какая-то возможность помочь на данный момент? Лицо Даники, до этого момента выглядевшее виноватым, вдруг прояснилось. — Есть один способ. Тебе нужно добыть сок Великого древа и принести его сюда, тогда мы выльем его на Златолист, и он вновь оживёт. — Звучит довольно просто. — Я тоже так вначале подумала, но загвоздка в том, что пробить кору древа может лишь один клинок. Его называют Крапивником, и его пристально охраняют ворожеи, обитающие в месте под названием Одинокая скала. — А вот это уже проблемка. С этими стрёмными грымзами мне точно не справиться... Один метко брошенный фаэрбол, и от меня и мокрого места не останется, — Рина с досадой почесала затылок. — Может есть обходной путь? — К великому сожалению, нет. Мы пытались придумать что-то, но увы, всё напрасно... Пока Даника рассказывала о тщетности их мыслительных усилий, у Рины в голове уже возник один план. Как всегда немного безрассудный, поддающийся только её логике, но всё же теоретически вполне себе выполнимый. "А почему бы и нет? Во всяком случае это более рационально и продуктивно, нежели героически пойти в логово ворожей "с идеей в голове и огнём в сердце" и тут же торжественно пасть смертью храбрых. К тому же умереть я всегда успею...". — Ты меня слышишь? — вопрос жрицы вырвал девушку из размышлений. — Да, по крайней мере я сделала вывод, что ваше сознание не может мыслить нестандартно. Вы пытаетесь всё сделать по шаблону, по так называемой формуле и не способны взглянуть на проблему под другим углом. — К чему ты клонишь? — с непониманием уставилась на Рину Даника, и в её взгляде девушка смогла прочитать две вещи: лёгкую оскорблённость её критическими, но правдивыми словами, ведь говори не говори, а они метко попали прямо в цель, и надежду на возможное обходное решение проблемы. — Есть у меня одна мысля, но вероятность её успеха пятьдесят на пятьдесят, поэтому чтобы вас особо не обнадёживать, я о ней пока рассказывать не буду. Получится — здорово, не получится — будем дальше голову ломать. Жрица была сильно заинтригована словами девушки, но старалась скрыть своё любопытство, хотя это получалось довольно плохо. На её лице чётко были видны душевные терзания и сомнения, желание спросить, узнать, выяснить, но в итоге почитательница Кинарет всё же пересилила себя и лишь легонько кивнула в знак согласия. — Я буду молиться за тебя, и да поможет тебе Кинарет, —добавила Даника, уходя в сторону храма. Рина театрально закатила глаза, но никак не прокомментировала сие фразу. Да и ей было, если честно, не до этого. В голове пчёлами роились множество разных мыслей. Девушка начала обрабатывать свой план, просчитывать наперёд, как может тот или иной шаг повлиять на исход дела. Она была похожа на задумавшегося Ньютона, стоявшего под яблоней в преддверии открытия закона всемирного тяготения. Вот только вместо яблони было магическое древо, и падать с него явно ничего не собиралось, а вместо закона тяготения подразумевалось обдумывание плана ОПСЗ или операции по спасению Златолиста. Но и тут ей не дали развернуться, ибо только Рина всерьёз принялась за мыслительный процесс, как откуда ни возьмись появилась запыхавшаяся Эйла, а за ней и братья-близнецы. — Ну и кто тут интересно копуша? — иронично подняв бровь, спросила девушка, выходя из своих раздумий. — Это всё непредвиденные обстоятельства... — виновато протянула Охотница и потупила взгляд в землю. — В виде потерянного как всегда кошелька. Мы уж было поспорили, забудет она его опять или нет, и как оказалось, надо было спорить на деньги, ведь тогда мой собственный кошель точно потяжелел бы на несколько септимов, — пояснил Фаркас, за что тут же получил крепкий подзатыльник от соратницы. — Ай, за что? — Меньше языком в следующий раз чесать будешь. И вообще, это всё из-за вас. Пока я бегала туда сюда в попытке заставить тебя да этих, — она кивнула в сторону близнецов. — Сдвинуться с места, сама забыла подготовиться к походу на ярмарку. — За такой неубедительный аргумент Станиславский наградил бы тебя своей коронной фразой "Не верю! ", — заметила Рина и, проигнорировав непонимающие взгляды соратников, подошла к одной из скамеек. Девушка залезла на её спинку, встала на мысочки и попыталась дотянуться правой рукой до ближней ветки. Левую же она положила на ствол Златолиста, тем самым вновь докоснувшись до сознания древа. Когда их разум стал одним целым, Рина едва слышно прошептала: — Я помогу тебе, только позволь мне взять одну из твоих веток. Священное растение на минуту задумалось, но потом всё же дало добро. Та самая ветка, которую приметила девушка, как бы сама немного опустилась, и в месте соединения с основной ветвью её кора разошлась сетью маленьких трещин, начавших потихоньку увеличиваться в своих размерах. В какой-то момент раздался лёгкий хруст и ветка упала прямо в протянутую ладонь Рины. Со стороны это выглядело странно, благо кроме их квартета на данный момент на площади никого не было. Взяв ветку, девушка аккуратно спрыгнула на землю и подошла к соратникам, которые так до сих пор и таращились на неё. — У меня есть два вопроса, — сразу начала Эйла. — Во-первых, что это сейчас было? А во-вторых, кто такой Станиславский? — Станиславский это один из самых знаменитых людей в месте, где я живу. А сейчас я просто сорвала ветку. И если у вас больше нет вопросов, советую поспешить на ярмарку, а то мы и так порядком задержались из-за... эм... чьих-то непредвиденных обстоятельств, — Рина специально не стала красноречиво смотреть на Эйлу, ведь та и так уже вся вспыхнула от негодования, и размеренным шагом направилась к выходу из города. Её спутники немного поотстали, но вскоре девушку нагнал Вилкас. — Не ты ведь сорвала ту ветку, я прав? Она сама упала тебе в руку, — тихо спросил он. — Тебе, наверное, показалось. Знаешь, из-за жары иногда галлюцинации появляются, — растеряно проговорила Рина, намеренно не смотря на своего спутника. — Я видел то, что я видел, и мне не показалось. Что случилось? Девушка лишь вздохнула, понимая, что просто так ей теперь не отделаться. Соврать тоже не получится, ведь Вилкас всегда каким-то образом чувствовал ложь. — Ладно, если я скажу тебе, что я разговаривала с этим деревом, что оно жаловалось мне на свою нелёгкую судьбинушку и что я пообещала ему помочь, ты не будешь считать меня вконец сумасшедшей? — выпалила Рина и приготовилась к тому, что над ней начнут теперь подшучивать и издеваться. Но ответ её поразил. — Нет, не буду. — Серьёзно? Ты мне веришь? — Да, — просто ответил Вилкас и как ни в чём не бывало продолжил: — Я читал о Златолисте. Он хранит в себе много тайн и мало ли что ещё может скрывать, так что я не удивлён, что это древо смогло "заговорить", даже наоборот, предполагал нечто подобное. Теперь Рина окончательно запуталась. Она всё никак не могла понять сущность Вилкаса. Он был для неё загадкой: постоянно подтрунивал над ней по каким-то пустякам, но когда дело действительно звучало абсурдно и нелепо, соратник почему-то верил ей. Но девушка так ничего и не сказала ему. — А чего это вы там шепчетесь? — догнал их голос Эйлы. — Да, больше двух говорят вслух, — поддержал сестру по оружию Фаркас. Рина, как громом поражённая, в панике начала придумывать, как бы ей так поправдивее соврать, но положение спас всё тот же Вилкас. — Мне просто стало интересно узнать побольше про этого, ну как там его... про Станиславского. Вот я и спросил. На это Эйла лишь хитро прищурилась, Фаркас многозначительно хмыкнул, а Рина вздохнула с облегчением, мысленно благодаря Вилкаса. Остаток пути прошёл в молчании. Когда четвёрка вышла за стены города, перед их глазами предстала небывалая картина. Длинные ряды палаток заполонили всё вокруг, разноцветные шатры, прилавки со всякими причудами, многие из которых Рине были абсолютно не знакомы, снующие от одной лавки к другой люди — всё казалось таким необычным, но в то же время непреодолимо манящим. Эйла уже успела затеряться где-то в толпе, братья тоже направились к какой-то палатке, исчезнув за шёлковой занавеской, Рина же осталась стоять столбом посреди ярморочной площади, не зная, куда ей пойти. "Хоть бы картой снабдили ироды, а то я ведь здесь точно потеряюсь," — проворчала она про себя, однако лошадиное ржание послужило своеобразным маячком для определения направления движения. — О, а вот это уже какой-никакой ориентир. Кажется мои молитвы наконец-то были услышаны. И девушка пошла на звук, не забывая при этом внимательно разглядывать содержимое прилавков. Всякие вкусности, украшения, одежда, всевозможные изделия из металла, зачарованные предметы, старинные книги — глаза буквально разбегались от разнообразия товаров. Но Рина старалась особо не поддаваться искушению и продолжала пробираться сквозь ряды. Однако одна вещь всё же привлекла её внимание. Точнее, девушка даже не видела, что это было, просто среди груды других вещей она заметила странный блеск, который очень заинтересовал её. Тоненькие струйки золотистого свечения пробивались через кучу облезших драгоценных цепочек, лежавших вперемешку со старым, поношенным тряпьём. Рине пришлось изрядно покопаться, прежде чем она сумела выудить заветную вещь из скопления остального, по её мнению, "хлама". Это оказался предмет, сильно напоминавший кольцо в виде золотого дракона, своим телом обвивающего палец того, кто его носит. Детально проработанная чешуя рептилии весело переливалась на солнце, а глаза так и пылали жизнью. Девушка не могла оторвать взгляд от столь волшебной вещи. Она даже не заметила подошедшего со стороны Вилкаса, который хотел было окликнуть её, но потом видимо передумал, оставшись стоять у противоположной палатки, наблюдая за ней. Кольцо идеально сидело на пальце, как будто бы дракон только что сам обвил его под размер. Мало того, когда Рина машинально попробовала согнуть палец, украшение не воспрепятствовало этому и тоже согнулось, не стесняя движений. — Офигеть, — только и пробормотала Рина, начав искать глазами продавца. Но рядом, как назло, никого не было. Прошло пять минут, десять, но так никто и не появился. Девушка с грустным вздохом нехотя сняла кольцо с пальца, чудом подавив желание просто взять и спионерить его, положила на место и, ещё раз грустно на него посмотрев, пошла дальше вдоль ряда. Вилкас, видевший всё это, подошёл к той самой палатке и посмотрел на кольцо, лежавшее в складках тряпья. Ржавое, облезшее, с многочисленными царапинами... "И что она в нём такого нашла," — подумал он и взял изделие в руки. Но как только его пальцы коснулись кольца, оно вдруг преобразилось и стало золотым, сотворённым рукой настоящего мастера... — Вам чем-нибудь помочь, молодой человек? — раздалось откуда-то справа. Соратник обернулся и увидел старого сгорбленного старика. Всё лицо его было покрыто глубокими язвами, от чего он больше напоминал ожившего мертвеца, чем живого человека. — Вы хозяин этой лавки? — Возможно... — Сколько стоит это кольцо? — Вилкас показал старику золотого дракона. Продавец взял его и с прищуром оценочно осмотрел украшение. — А сколько бы ты за него дал? — вдруг прокряхтел он и улыбнулся во весь свой беззубый рот. — Какую цену назовёшь, такую и заплатишь. Эта фраза заставила Вилкаса напрячься. Ни один нормальный торговец не предложил бы покупателю самому назначать цену за изделие. Соратник задумался: "Что-то тут нечисто. Наверняка это загадка с подвохом, и разгадка как-то связана с этим кольцом и с самим стариком...". Он залез в свою сумку и достал оттуда старый почерневший серебряный медальон с изображением воющего на луну волка. Цепочка почти уже не выдерживала его веса и была порвана в нескольких местах; сколотый кусочек на крышке; полустёртый профиль гравировки — Вилкас однажды нашёл эту вещицу на полу заброшенной в лесу хижины. Какое-то время он даже считал эту безделушку своим оберегом и никогда с ней не расставался, но сейчас вдруг почувствовал, что это как раз-таки то, что нужно старику. Соратник протянул медальон продавцу и не прогадал, ведь как только пальцы старика сомкнулись на серебряном корпусе, он тут же изменился, став совершенно новым и целым. — С вами приятно иметь дело, — хитро проговорил торговец, пряча полученную драгоценную вещь в карман своего балахона и протягивая соратнику золотое кольцо. — Но прежде чем вы уйдёте, могу ли я задать вам один вопрос, всего один, не более.. Вилкас ещё сильнее насторожился, ожидая очередного подвоха. — Я слушаю. — Как вы смогли разглядеть это кольцо среди прочих вещей? — спросил старик и посмотрел соратнику прямо в глаза. Чёрные бездонные зрачки заглядывали прямо в душу... — Оно лежало поверх всего остального... реквизита, — быстро ответил Вилкас, и развернувшись побрёл в сторону, где скрылась Рина, однако прожигающий взгляд старика клеймом чувствовался на спине. А кольцо в виде золотого дракона преспокойно лежало во внутреннем кармане его сумки. Пока Вилкас общался со странным продавцом, Рина успела дойти до огромного загона, по краям которого столпилась целая уйма народу. Еле протиснувшись сквозь толпу, она наконец-то смогла увидеть предмет всеобщего интереса. Необузданный вороной жеребец... Благородный профиль морды, спутанная грива, развевавшаяся на ветру, стройные сильные ноги. Каждое движение резкое, но грациозное, а в налившихся кровью глазах горит безумный огонь... — Какой красавец, — прошептала девушка, не в силах отвести глаз от столь прекрасного животного. — Интересно, сколько он стоит. Наверняка, не меньше, чем целое состояние. Тем временем зевак скапливалось всё больше и больше, пришедшие также обсуждали коня, споря о его цене. Однако людской гомон прервал звонкий мужской голос. — Дамы и господа, минуточку внимания! Я не мог не заметить, как вам приглянулся этот вороной красавец, и вы, вероятно, безумно хотите узнать его стоимость. Верно? Ответом послужил радостный рёв толпы. А мужчина, по всей видимости хозяин лошадей, тем временем продолжил: — Так вот, спешу вам сообщить, что этого коня можно получить совершенно бесплатно, но при условии, что вы его оседлаете. Испытать свои силы может каждый желающий, но за попытку всё же придётся расстаться со ста золотыми. Согласитесь, не такая уж и большая плата за возможность приобрести это прекрасное животное, ведь так? И опять утвердительный гомон толпы оказался красноречивее любого ответа. Рина внимательно наблюдала за происходящим и из пропитанной наигранным пафосом речи продавца поняла только одно: всё это было полным разводом на деньги. "Вряд ли этот жеребец позволит кому-нибудь оседлать себя, а хозяин использует это для своей выгоды и срубит с пытающихся цену, втрое или вчетверо большую, чем этот конь на самом деле стоит." — Тогда прошу, кто же хочет быть первым? Не стесняйтесь, испытайте свою ловкость и удачу!!! — во всю горланил продавец. "Чистый развод, так оно и есть. А ведь коня-то жалко...". Первые" счастливчики" не заставили себя долго ждать. Но при попытках даже банально забраться на жеребца, многие из них тут же получали копытом в глаз и по красивой полукруглой траектории улетали за пределы загона. С каждым разом желающих становилось всё меньше, но люди не спешили расходиться, надеясь ещё немного посмотреть на это трагикомичное шоу. Одним словом, anima indiget panem et circenses или душа требовала хлеба и зрелищ. Рине же было больно смотреть на несчастное животное, которое так подло эксплуатировали, и в конечном счёте она не выдержала. — Дайте мне попробовать! — крикнула она во всю глотку. Много любопытных глаз тут же уставилось на неё, а впереди стоявшие люди расступились, давая ей дорогу. — А вы не боитесь, что грозный и опасный зверь случайно может испортить этакое прелестное личико? — лилейным голосом спросил хозяин коня. Рине наконец-то удалось разглядеть его. Эльф...Высокий эльф... Вот же желтожопое остроухое недоразумение... — Со своим лицом я разберусь сама, а вы бы лучше за своим следили. Смотрите, только главное не расплачьтесь, а то ведь ненароком ещё тушь потечёт, — съязвила девушка и сделала шаг в сторону загона. — К тому же вас, наверняка, больше волнует вот это, — она кинула ему мешок с золотом, который эльф тут же поймал на лету. —Ровно сто септимов, ни монетой больше, ни монетой меньше, — усмехнувшись, сказала Рина и, не дожидаясь "приглашения", перемахнула через деревянную ограду загона. Всё вокруг вдруг отошло на второй план: Люди, тот хамоватый эльф... Остались только она, Рина и вороной жеребец. Конь левым глазом настороженно уставился на нового человека и начал нервно рыть копытом песок, фыркая и периодически мотая головой из стороны в сторону. "А это что? Намордник? На коне? Они там совсем что ли все озверели?". Девушка медленно, спокойно приблизилась и остановилась в одном шаге от него, вытянув вперёд руку. — Видишь, совсем не страшно, — тихо сказала она и дотронулась до шеи животного. И тут же, как это было со Златолистом, поток мыслей коня захлестнул её. Страх и неутолимое желание сбежать отсюда... — Спокойно, я не причиню тебе вреда. Давай договоримся, ты позволишь мне сесть на тебя, а я помогу тебе вырваться на свободу, — продолжила уговаривать коня Рина. Она даже мысленно передала ему пару изображений с бескрайними полями и заливными лугами для пущей убедительности, но он этого, видимо, не особо оценил. Дальше успокаивая жеребца, девушка аккуратно подошла к его боку и провела по брюху, с ужасом заметив на ладони кровь. Подпруга была чрезмерно сильно затянута и до мяса впивалась в живот. — Вот же сволочи, — прошипела Рина и вдруг представила себе, как она устраивает этому эльфу казнь тысячи кусочков или лучше нет, делает ему итальянский галстук, слегка надрезая область на горле чуть выше кадыка и вытаскивая оттуда его язык, так чтобы он спускался вниз по шее... Видимо эти кровожадненькие картинки тоже передались жеребцу, ибо он как-то сразу воспрял духом и даже по-людоедски облизнулся. — Вижу, мы друг друга поняли, — проговорила Рина, заметив это, и потрепала конягу по гриве. — Ты пришла сюда, чтобы с лошадкой поговорить? Маленькую девочку больше никто не понимает? — просюсюкал эльф, состроив сладостно-наглую моську. Но Рина лишь улыбнулась уголком рта и, ничего не говоря, демонстративно вытащила свой кхукри из ножен, а затем полоснула им по подпруге и осторожно убрала её с брюха коня. Взяв седло под луку, девушка сняла его и со всей дури швырнула в сторону, да так, что оно отлетело прямо к ногам остроухого. То же самое было проделано с уздечкой и со злосчастным намордником. Последний прилетел чётко в лицо эльфа, вызвав волну смеха среди нордов. — Ой, дяденька, ради всего святого и несвятого на этой земле, простите мою повышенную косоглазость. Честное пионерское, я совсем не метила в вас, — состроив невинное выражение лица, извинилась Рина. А сама про себя потихоньку угорала над тем, как исказилась от злости физиономия альтмера — от его маски доброжелательности и весёлости не осталось и следа. Еле оторвавшись от созерцания взбешённого эльфа, Рина вновь посмотрела на коня и вдруг заметила белые клыки, торчавшие у него из пасти... "Теперь ясно, зачем они на тебя намордник нацепили...Но знаешь, таким плотоядненьким ты мне ещё больше нравишься," — мысленно сказала она и нежно провела рукой от холки до крупа животного, а затем подпрыгнула, подтянувшись на руках и махом перекинув одну ногу, оказалась верхом на жеребце. Тот для виду тут же встал в свечку, погалопил немного, подурил, попрыгал, копытом побил и в итоге "сдался". "Да ты прирождённый актёр, как я погляжу", — Рина похлопала коня по шее и обратилась к ошалевшему от произошедшего альтмеру: — Ну что, кажется, маленькой девочке удалось оседлать этого "грозного и опасного зверя". Теперь он мой, не так ли? Эльф пробурчал что-то невнятное, но в его взгляде читалась ненависть. — И да, искренне прошу прощения за то, что помешала вам ободрать как липку вторую половину всего населения Вайтрана, но видно не судьба, — добила она и, дав шенкеля, пустила жеребца в галоп. "А теперь давай, ты же сможешь перепрыгнуть ограду, покажи этому желтожопому, на что способен на самом деле, " — подзадоривала коня Рина, и вот он, разбежавшись, прыгнул. В этот момент девушке показалось, что она взаправду взлетела. Зажав посильнее ногами бока и вцепившись мёртвой хваткой в гриву, Рина вдруг почувствовала что-то, на долю мгновения, но и этого хватило, чтобы докоснуться до истинной свободы. Ей уже было не до окружающих , не до их мыслей и мнений, ей просто было хорошо. Мягко приземлившись, она даже не стала останавливать коня, а лишь поддала ещё шенкеля, и они понеслись по дороге на восток. "А теперь к Святилищу Великого древа..."