***
— Ну да... Заждался... Как же... — проворчала под нос некромантка, уже целый час сидя на камне и хмуро глядя в фиолетовую воронку на небе, которая уже успела порядком наскучить. — Слушай, Валерика, а Дюрневир точно, э-э-эм.. особь мужского пола? А то, следуя негласно утверждённой общественной концепции, опаздывать - в основном женская привилегия. — Меня больше интересует вопрос, зачем ты здесь сидишь, если вы уже десять раз могли спокойно забрать Древний Свиток и отправиться обратно в Тамриэль, — нервно прорычала жена Харкона, меряя шагами каменную площадь. Рина едва не взорвалась. — Я уже в сотый раз повторяю. Я никуда отсюда без Люсьена, мать его, Лашанса не уйду! Если мы уйдём сейчас, то больше никогда его не увидим, ведь местные власти упекут его далеко и надолго. До Идеальных Повелителей не добраться. Этот, — она многозначительно ткнула пальцем в прислонившегося к одной из полуразрушенных колонн Сангвина. — Отказался напрямую помогать. Хранители пребывают в долгом и счастливом нокауте. Единственный шанс добыть все необходимые сведения - устроить допрос с пристрастием Дюрневиру. Но для этого нужно сначал дождаться, когда он соизволит явить сюда свою облезлую чешуйчатую задницу. И вообще, — некромантка вскочила с места. — Я здесь никого не держу. Кто хочет, может брать Свиток и двигаться в сторону выхода. Я вас потом догоню. — Ага, спешим и падаем, — отозвался Миник. — Хочешь всё веселье под себя подмять, а нас тактично отвадить? — Да почему сразу отвадить-то? Я только "за". Я не жадная, — Рина в очередной раз в нетерпении обвела небо взглядом. — Я очень даже щедрая, между прочим. — Ну а тогда чего выступаешь? Ты же знаешь, что мы ни за что тебя не бросим! — А вот скажи тогда своей... родительнице, чтобы перестала клевать мне мозги своими глупыми вопросами, тогда и выступать не буду, — буркнула рыжеволосая. Валерика аж поперхнулась от негодования, отчего её глаза вспыхнули опасным багровым цветом. — Да как ты смеешь... Однако договорить она так и не успела, потому как окончание её фразы утонуло в сотрясшем Могильник оглушительном рыке, от которого задрожали стены и с них посыпалась каменная крошка. Мгновение, и небо прочертила ослепительно яркая вспышка, затмившая всё вокруг. Ещё мгновение, и из-за юго-восточной башни вылетел огромный дракон, с которого действительно... всё сыпалось. Напоминая обтянутый скудными остатками кожи и чешуи скелет, он чем-то отдалённо походил на драугра, что не единожды встречались в скайримских руинах и катакомбах. Вот только одно дело прописать звездюлей полудохлому мертвяку и совсем другое... — Явился торжественно и под фанфары, ничего не скажешь, — азартно прошептала Рина, испытывая некий мандраж от вида кружащего над их головами дракона, который горел необузданным желанием убить назойливых нарушителей его спокойствия. Дюрневир выглядел по-настоящему разозлённым, однако лично нападать пока не спешил, предпочитая сохранять дистанцию. — Чего же он ждёт? — спросила Баббета, держа на готове два эльфиских кинжала. Словно в ответ ей, дракон пронзительно крикнул и спустя мгновение из земляных промежутков между разбитыми каменными плитами в массовом количестве полезли костяные люди. — Вот только этих нам ещё не хватало! — досадливо воскликнула Серана, вступая с одним из призывников в бой. — Он же сейчас целую армию создаст! — Не создаст. Каждый крик требует перезарядки, — отозвалась Рина, одним страшным взмахом скимитаров отделяя лысую черепушку от костлявой шеи. — В промежутки мы, теоретически, будем успевать вырезать большую часть нежити. — Да, но меня пугает твоё "теоретически". Мы не можем сражаться здесь вечно! Если он способен кричать бесконечно, то лимит сил у нас, в отличие от него, очень даже конечный, — слова буквально тонули в хрусте разлетающихся в разные стороны костей. В тот момент, когда дракон приземлился на одну из башен, Миник, откопавший где-то лук, метко выстрелил в него пару раз. По законам игры должно было сработать, да вот только по законам реального Скайрима.. Вонзившись промеж ярко выраженных рёбер, стрелы начали магическим образом втягиваться в высохшую плоть, не нанося ящеру ровным счётом никакого урона. — “Чёрт!..” — выругалась про себя Рина, находя взглядом Сангвина, который тоже помогал им выкашивать орды наступающих скелетов. — Почему прямой контакт с физическим оружием не сработал? — И это спрашивает некромантка? Ты же должна прежде всех это знать, — удивлённо произнёс даэдра, поворотом вокруг своей оси с Розой наперевес обезвреживая сразу шесть костяных людей. — Ты можешь просто ответить мне без приплетения своей постиронии? Сангвин снова закатил глаза. — Ну смотри. Этот дракон уже не живой, но ещё и не мёртвый. Его подпитывает магия Каирна, сохраняя ему какую-никакую физическую оболочку. Но при этом, хоть это и физическая оболочка, она невосприимчива к физическому урону. Проще говоря, это лишь форма. Форма, заполненная содержимым его души. То есть дух "в костяных доспехах", — даэдра поразил ещё нескольких представителей нежити. — В смысле? — В прямом! Дух уничтожить невозможно, ибо он в руках Идеальных Повелителей. А вот форму разрушить - это уже что-то более реальное, однако физическое воздействие, равно как и боевая магия, не прокатит. — В том-то и дело, что мне не надо "разрушить", — тонко уточнила Рина. — Иначе получится так же, как и с Хранителями. Мне лишь нужно выпытать координаты нужного накопительного Камня Душ. А уже после можно и во временный нокаут отправить. И вообще, ты же вроде не собирался помогать, насколько я помню. Что-то изменилось? — Поправка, — резонно подметил Сангвин. — Я сказал, что не буду выступать в открытую против дракона, но про его магию и слова не было. Эти костяшки - исключительно его слуги, но не повелителей. И тут уже действует принцип "вассал моего вассала - не мой вассал". Так что, формально, я не бросил Им вызов. Рина невесело хмыкнула, уже в который раз поражаясь словесной изворотливости даэдра. — Да уж, вот она - магия слов в её лучшем проявлении, — пробормотала она, вновь пускаясь в бесконечную рубку с ходячими пособиями по анатомии. — “А ведь в игре не было всей этой заморочки с невозможностью нанесения физического урона. Что-то мне это совсем не нравится...” — добавила она уже мысленно, тяжело вздохнув. Их явно задавливали числом. Дюрневир с напыщенным видом кружил над их головами, испуская всё новые и новые крики, порождающие толпы нелицеприятной нежити, и даже не собирался идти на мировую и уж тем более пить на брудершафт. Измазанные в собственной крови вперемешку с останками повторно умерщвлённых костяных, туманных, яростных и хрен знает каких там ещё людей, вампиры и некромантка уже начали конкретно выдыхаться. Сангвину же было хоть бы хны. — Вот ведь засранец.. — пробубнила под нос Бабетта, сражаясь спина к спине с Риной. — И ведь ни пятнышка на нём. Даэдра, Мать Ночи их за ногу!.. — А ведь я вам говорила. Берите Свиток и бегите, пока не поздно. Призрака вашего потом как-нибудь вытащили бы. Он бы и так никуда отсюда не делся, даже если бы захотел, — крикнула Валерика, сбивая метко выпущенным ледяным шипом очередного нарвавшегося скелета. — Но нет! Вы же все такие умные! Особенно эта... — Но-но-но, попрошу без перехода на личности! — отозвалась некромантка, у которой руки начали медленно наливаться свинцом от беспрерывного махыча. В отличие от всех остальных, Рина в наибольшей степени понимала, что если бы они сбежали, то Люсьена стали бы использовать как рычаг давления, как приманку или просто показательно расщепили бы, чтобы неповадно было. А этого ни в коем случае нельзя было допустить. Но разве эта напыщенная харконова жёнушка её услышит?.. — Чем ныть, лучше подумайте о том, как бы нам сбить это летающее недоразумение! — крикнула она. — Эх, жаль, что у меня в кармане не завалялся какой-нибудь зенитно-ракетный комплекс... — “Мечтать не вредно,” — фыркнул внутренний голос. — Вот только тебя спросить забыли, — сказала вслух девушка, отчего не ожидавшая такого поворота Баббета непроизвольно вздрогнула. — Ты это с кем? — Да так, сама с собой, — буркнула в ответ Рина, уже сбиваясь со счёта уничтоженных костяшек. — Да сколько вас здесь ещё будет-то?! Их окружили. Казалось, всё поле утонуло в фиолетовых черепушках. Костяные люди заполонили всё: от края и до края площади - всё было в их кислых физиономиях. Повсюду свистели мечи, топоры, изредка стрелы и магические снаряды, выпускаемые вампирами. Некромантка уже начинала подумывать о том, что в ближайшие несколько лет её будет тошнить от одного только вида фиолетового цвета. Серану с Миником разделили. Валерика отчаянно пыталась пробиться к ним, однако её теснили штук двадцать скелетов. Бабетта тоже в какой-то момент исчезла в фиалковом море, отчего Рина осталась абсолютно одна, будучи отброшенная далеко в сторону. Девушка всё пыталась высмотреть в этой расплывающейся перед глазами толпе Сангвина, но взгляд всё чаще и чаще начинал рябить, пока в какой-то момент и вовсе не помутнел. Мгновение, и медноволосая почувствовала тупую боль, импульсом стрельнувшую где-то в затылке, от которой её сознание отправилось в долгий и не совсем приятный полёт. Последним, что она услышала сквозь затягивающую её туманом пелену, был пронзительный рёв пытающегося прорваться к ней даэдра, однако она уже безвозвратно падала в пустоту.***
Момент пробуждения был не самым отрадным, причём от слова совсем. В попытке дотянуться до саднящего затылка, Рина обнаружила, что не может пошевелить руками. Картинка перед глазами всё ещё расплывалась, однако когда зрение к ней вернулось, некромантка обнаружила, что её тело крепко накрепко привязано к высокому деревянному столбу, вбитому в землю промеж плит на площади Могильника. — Что за фигня?.. — невнятно пробормотала она, поворачивая голову и с ужасом понимая, что рядом с ней, привязанные к идентичным столбам, находятся Баббета, Миник, Серана и Валерика. — Вот чёрт... Все четверо выглядели неважно и пока что пребывали в отключке. У молодого вампира под левым глазом красовался баклажанового цвета фингал, а на бледной коже местами виднелись кровоподтёки. Сама же Рина чувствовала, как вдоль её виска тянется струйка чего-то липкого и горячего, огибая бровь и стекая куда-то вниз. — "Сангвин! Где же Сангвин?" — почти что окончательно прийдя в себя, подумала некромантка, отчаянно выискивая рогатую фигуру даэдра, и нашла-таки его... неподалёку от одной из колонн. Совершенно целый и, более того, абсолютно свободный, Князь Разгула хмуро наблюдал за скрученными пленниками, к ужасу Рины не предпринимая никаких попыток к какому-либо действию. Поймав его взгляд, девушка бросилась искать в нём хотя бы один намёк на то, что всё под контролем, однако даэдра лишь быстро отвёл его в сторону, фактически похоронив заживо последнюю надежду. — “Но ты же обещал... Обещал вмешаться, если всё дойдёт до критической точки!” — кричали её шартрезовые глаза, однако зов этот так и остался без ответа. Сердце кольнули обида и боль.. Вопреки всему, Рина и в самом страшном сне представить не могла, что Дюрневир сумеет наплодить столь огромную армию призывников, которая буквально сметёт их. Если бы она только знала... Да ещё и эта невозможность нанести дракону физический урон... Всё полетело к чертям, и виновата во всём была лишь она одна. Однако последний гвоздь в крышку гроба загоняло бездействие даэдра.. Впервые за долгое время она испытала страх. Липкий и явно ощутимый страх. Рядом послышалась возня. Боковым зрением Рина заметила, что вампиры тоже пришли в себя. Вот только если Валерика смотрела на неё с едва ли не испепеляющей ненавистью, Баббета и Миник глядели с непонимаем, растерянностью и тем же самым страхом. Серана же, поджав тонкие тёмные губы, следила за Сангвином взглядом, которым обычно мясник смотрит на приведённую на убой корову. Вампирша не думала о том, что будет дальше. Ей просто хотелось поквитаться с даэдра, ибо тот в её в глазах выглядел предателем, ведь что может подумать связанный человек при виде недавнего союзника, который, в отличие от всех остальных, совершенно свободен.. Сама Рина до последнего не желала в это верить, однако роящиеся в голове тёмные мысли всячески пытались убедить её в обратном. — “Нет...” Тем временем в воздухе послышалось хлопанье огромных крыльев и на свободную часть площадки приземлился Дюрневир, растянув клыкастую пасть в зловещем оскале. Его изуродованная кремово-фисташковая голова с ошмётками мёртвой кожи и двумя парами загнутых назад рогов оказалась в нескольких метрах от лица Рины, отчего она ощутила явный запах гнили и разложения, что вызвало откровенный рвотный порыв. Мёртвые глаза дракона смотрели с насмешкой и явным превосходством. — Так. Так. Та-а-ак... Неужели ты всерьёз думала, что жалкая смертная и кучка не менее жалких вампиров сумеет бросить вызов Идеальным Повелителям, сразить их слуг, забрать узницу с её Свитком и безнаказанно уйти? — самодовольно прорычал Дюрневир, намеренно не убирая морды и заставляя девушку захлёбываться в исторгаемом им зловонии. — Хотя... Я был весьма удивлён, ибо думал, что вы наверняка улизнёте, воспользовавшись моей, гхм, задержкой. Но нет! Вы сидели и смирно ждали, преподнесённые мне на блюдечке с голубой каёмочкой. Крылатый ящер был воистину гигантским. Даже больше, чем Нуминекс. И это без учёта наросшей кожи и прочной чешуйчатой брони, коих главный страж Каирна был на данный момент лишён, представляя из себя облезлое драугроподобное существо. — Я ведь говорила тебе, — гневно прошипела откуда-то сзади Валерика. — Надо было уходить, пока не поздно. Рина утробно рыкнула, ибо вампирша начинала напоминать ей шарманку, которая давно заела на одном и том же мотиве, а вот дракон, услышав это, сразу приятно "оживился". — Так это правда? Это была твоя инициатива? — спросил он, глядя на Рину, и из его скелетообразной груди вырвалось едкое клокотание, отдалённо напоминающее смех. — Да ты не только жалкая, смертная, но ещё и в исключительной степени глупая! Однако Рина не особо обращала внимания на откровенные издевательства со стороны крылатой рептилии, стараясь сосредоточиться лишь на одном. — Куда эти лживые барахольщики, которых ты именуешь хозяевами, дели Люсьена Лашанса? — сквозь зубы проговорила она. — Где он? — Учитывая твоё положение, я, на твоём месте, молчал бы в тряпочку и уж тем более не разбрасывался бы столь грязными оскорблениями в адрес Идеальных Повелителей, — помрачнев, отозвался Дюрневир, клацнув в сантиметре от её лица зубами, после чего рот девушки стянула тугая магическая повязка, прерывающая стремящийся наружу поток отборной нецензурной брани. — К тому же, то, что однажды попало в Каирн Душ, уже никогда более не вернётся в мир живых, особенно если это дух. Понимая, что дело дрянь, Рина бросила беспомощный взгляд в сторону Сангвина, продолжающего оставаться абсолютно безучастным, что не укрылось от всевидящего дракона. — Оставь надежду. Он тебе не помощник. Или ты всерьёз поверила его призрачным обещаниям? Звучат они всегда убедительно и твёрдо - всего лишь красивая обёртка. А внутри - гниль. Верно, Ваше Разгульное Высочество? — последние слова прозвучали с ничем не прикрытым сарказмом. — Ты ведь знаешь, что если выступишь в открытую против меня, то бросишь вызов Им. А это, в свою очередь, будет означать конфликт и волнения в Обливионе, которые уж точно не обрадуют твоих сородичей. По крайней мере спасибо они тебе точно не скажут... А того и гляди сделают что-нибудь. Вспомни Джиггалага с его справедливостью и порядком и чем он в итоге кончил. Так в пользу чего ты сделаешь выбор? В пользу этой смертной? Или в пользу себя любимого? — мёртвые глаза полыхнули едва ли не триумфальным огнём. — По-моему, ответ очевиден. Дюрневир вытянул шею, чуть приподнимаясь на задних лапах, и сделал несколько взмахов крыльями, отчего пленников накрыл целый ураган из кожаных ошмётков и пыли. Сам Сангвин не двигался. Просто холодно наблюдал, скрестив руки на груди. Он знал, что дракон был отчасти прав. Он знал, в каком ключе Рина в этот момент думает о нём, ведь, помимо всего прочего, змеиные слова обладали способностью внушения, которому было практически невозможно противиться. Но он также знал, что он должен был проверить своё предположение, сделанное ещё многим временем ранее. Внешне даэдра выглядел спокойным, но внутренне был готов в любой момент выстрелить, словно сжатая пружина. Он просчитал все ходы. Он знал, что будет дальше. Нужно было лишь ждать... — Странно, что ты вообще решился сунуться сюда. Или эта смертная действительно представляет для тебя некую ценность? — Дюрневир обвил столб с Риной кончиком длинного хвоста, отчего выступающий на нём костяной шип ненавязчиво упёрся ей в то место, где находилось сердце. В этот момент некромантка забыла, как дышать. Невозможность что-либо сделать убивала её. В голове отчаянно метались мысли, но каждая из них была тупиковой и вела в никуда. — А ведь это интересно... — продолжал дракон. — Раз это так, значит, её душа имеет ценность. Что ж... Тем приятнее мне будет вытягивать её из этой хрупкой оболочки. — Слышишь ты, рептилия ободранная! Не смей даже пальцем к ней прикасаться! — Миник бешено задёргался в опутавших его верёвках, но всё было тщетно. — Полагаю, дальше я должен спросить. А не то что? — Дюрневир убрал свой хвост и патетично протянул к тушке некромантки один из своих когтей, испытывающе глядя на юного вампира, но боковым зрением неизменно следя за Сангвином, который сильно напрягся. — Не рыпайся, мальчик. За вас Идеальные Повелители выручат с сотню отборных душ, предложив бартер Молаг Балу, так что вам нечего боятся. Либо он пойдёт на Их условия, и вы вернётесь в свой "живой" мир, либо до скончания веков останетесь здешними пленниками. Что же касается тебя... — дракон хищно облизнулся полуразложившимся языком, воззрившись на медноволосую. — Тебя ждёт не столь приятная участь. Его морда вновь оказалась рядом с рининым лицом. Некромантка уже мало что соображала. Сознание вновь начало конкретно проседать, отчего она смотрела прямо на Дюрневира уже полузатуманенным взглядом. — “Что это?” — невнятно подумала она, чуть прищурившись. — “Раньше этого не было...” К лапам, крыльям, хвосту, шее, голове и иным частям тела дракона откуда-то сверху тянулись призрачные лиловые нити, натяжение той или иной из которых будто соответствовало движениям крылатого стража. Вот только они были привязаны не к физической оболочке, но уходили глубоко внутрь к самой сущности, заключённой в костяной броне. — “Он же Их жалкая марионетка...” — быстро пронеслось в голове. — “А Они есть не что иное, как его Кукловоды.” Дюрневир распахнул пасть, и в глотке его блеснул всё тот же фиолетовый свет. Он устремился к Рине, принявшись своими призрачными лапами вытягивать из неё её собственную душу. Именно в этот миг произошло неожиданное... Силуэт некромантки буквально взорвался золотым, ни на что не похожим светом, который тут же окутал девушку плотным коконом с изредка вырывающимися лучами. Глаза дракона, источающие лиловое свечение, нахмурились, но лишь на мгновение, ибо через секунду один из лучей его "жертвы" проник прямо в его пасть и стал внаглую сам откачивать из него его фиолетовое содержимое, превращая его в золотое. Оно роилось вокруг крохотной фигурки некромантки, принимая форму, отдалённо напоминающую... — Я так и знал! — Сангвин чуть ли не подскочил с места, срывая холоднокровную маску и созерцая миг противоборства. — Эта штука обладает самозащитой в виде автоматического испарения воспоминаний всех тех, кому довелось узреть её проявление. В оба Тех раза было именно так, но едва заметный след всё равно остался! И вот она снова себя явила! — Что за бред ты несёшь? — крикнула ошарашенная Серана, которая вместе с матерью, братом и ассасинкой с внутренним трепетом во все глаза глядели на разворачивающееся перед ними действие. Однако даэдра лишь отмахнулся, беспрепятственно подбежав к Дюрневиру и Рине. — Я вспомнил... — дрожащим голос сказал Миник. — Там, на опушке леса, близ Вайтрана.. Искра.. Столп золотого света.. — Именно! Равно как и у пропасти недалеко от Бастиона Кричащий Ветер, — утвердительно кивнул Сангвин. — И мне нужно было лишь проверить свои догадки, ибо мощи у этого явления хватило даже на то, чтобы смутить высшую даэдрическую сущность. Никто особо ничего не понимал. Ясно было лишь одно. — Так ты использовал её?! Намеренно не вмешивался, желая проверить свою дурацкую теорию?! — взревела Баббета, силясь высвободиться. — А если бы он ей кишки наружу выпустил?! А если бы это твоё свечение не проявило бы себя и она-таки высосал из неё душу?! — Не драмматизируй, — холодно оборвал её Князь Разгула. — Всё было просчитано и находилось под моим контролем. Я никого не обманул. Свечение явило бы себя в любом случае, ведь эта вторая сущность, скрывающаяся в Рине, в высшей степени заинтересована в сохранности своего носителя. Скоро вы, равно как и наша некромантка, всё забудете. Мне же нужно было вспомнить, чтобы успеть предпринять меры и более никогда не забыть. — Как ты мог?.. — прошептали губы Миника. — Это ради её же блага, — отрезал Сангвин. — Хоть кто-то должен наверняка знать её тайну, о которой даже она сама пока не ведает. — Чёртов авантюрист!! — яростно крикнула ассасинка. — Она же тебе верила!! А ты... Договорить она так и не успела, ибо дракон начал пятиться назад, пытаясь порвать проникший в него золотой луч, однако тот цепко держал ящера за нутро, активно выкачивая его содержимое и преобразуя его в себе подобное. Дюрневир забился в конвульсиях, судорожно заметавшись по площади и снося хвостом и крыльями каменные колонны, рассыпающиеся на куски и с грохотом падающие на землю. Нити над ним задрожали... Мгновение, и всё вокруг озарила ослепительная вспышка, повлёкшая забвение для всех, кроме одного..***
Нечто тащило Рину вперёд: сквозь Дюрневира и дальше вверх по незримым нитям. Когда она попыталась осмотреть свои руки и ноги, то не увидела их... Вместо них внизу было нечто огромное и чешуйчатое, источающее золотое сияние, а справа и слева делали равномерные взмахи два громадных перепончатых крыла с нежным цветовым градиентом от орехово-кофейных до молочно-песочных оттенков. — “Это что-то уже запредельно невразумительное,” — подумала девушка, будучи не в силах до конца свыкнуться с непривычными ощущениями тяжести в лопатках. — “Галлюцинации? Сон? Клиническая смерть с последующим околосмертным опытом и бесконечным тоннелем? Правда, не белым, но фиолетовым, но...” Никаких реальных оснований думать в том или ином ключе у некромантки не было, а потому она просто молча продолжила лететь вперёд, решив бросить всё на волю судьбы. Любые попытки отклониться вправо или влево ни к чему не приводили. Даже если девушка поворачивала, лиловый коридор менял своё направление вместе с ней. Вскоре в пространстве вокруг стали появляться летающие каменные глыбы, а также осколки воистину гигантских камней душ, от которых Рина поначалу не очень умело уворачивалась, однако что-то внутри неё (она списала на проснувшееся чутьё) словно наставляло её, помогая легче маневрировать и избегать столкновений. Иногда, но с каждым разом всё чаще, на отдельных обломках стали появляться души, которые, замечая летящую Рину, жалостливо протягивали к ней руки, пытаясь ухватиться за неё, как за спасательный круг. — “Как жаль, что я не могу вам помочь,” — некромантка провожала их грустным взглядом. Неожиданно чутьё заставило её снизиться, направляя прямо к огромному осколку полуразрушенной башни, на самой вершине которого стоял.. — Люсьен!!! — радостно взревела Рина, но из её пасти вырвался не более чем триумфальный рык, огласивший всё вокруг. — Люсь-е-е-е-ен!!! Призрак легендарного ассасина с диким выражением лица уставился на неё, однако в отличие от всех остальных душ, рук протягивать не стал, вместо этого схватившись за Клинок Горя. Одним словом - не узнал. — Эй-ей-ей, только без колюще-режущих предметов! — предупредительно произнесла некромантка. И вновь должного эффекта данное действо не возымело, ибо вместо слов раздалось недовольное рычание, а Лашанс предусмотрительно перехватил оружие поудобнее, готовясь к атаке. Рина же, не собираясь отступать, выставила вперёд задние лапы, дабы схватить ассасина, но прежде, чем ей это удалось, призрак со всего размаху рубанул-таки лезвием по голени, оставив там глубокую рану. Болезненно взвыв, дракон всё равно подхватил фантомную сущность, крепко заключил её в замке пальцев, словно в плотном контейнере, и интуитивно устремился куда-то вверх, прорывая широкими крыльями лиловый поток, в этот раз не изменивший своего направления... Именно этот момент ознаменовался большим взрывом, разорвавшим фиолетовые нити вместе с Дюрневиром и заставившим жуткую воронку над Каирном разразиться тысячью и одной молнией...***
Её тело безвольно лежало на каменных плитах Могильника на том самом месте, где недавно стоял Дюрневир. Недалеко находились вертикальные столбы, под которыми валялись обрезанные верёвки и чуть больше сотни тёмных черепов, медленно осыпающихся прахом. Голова раскалывалась пополам, будто орех. Еле разжав слабые веки, Рина приподнялась на локтях, обнаруживая столпившуюся вокруг себя компанию вампиров и даэдрического принца. — Вы живы! — девушка попыталась вскочить на ноги, но её левая голень взорвалась острой вспышкой боли, отчего некромантка, скривившись, повалилась обратно на землю и схватилась за повреждённую конечность, из которой сочилась тёмно-бордовая кровь. — Она ранена! — к ней тут же подлетела Баббета, задирая вверх штанину и осматривая рану. — Глубокая. Надо перевязать, ибо у меня не осталось ни одного зелья. Все склянки передавили эти твари. Порывшись в своей сумочке, она быстро изъяла оттуда моток белой ткани, принявшись хлопотать над рининой ногой, предварительно промыв её водой из кожаного бурдюка. — Что произошло? — неунималась тем временем девушка. — Где Дюрневир? Что сталось с армией нежити? Ничего не понимаю... Я помню, как дракон начал высасывать из меня душу. Помню фиолетовые нити, тянувшиеся к нему откуда-то сверху... Миник с Сераной с сочувствием переглянулись. — Никто из нас ничего не помнит.. — тихо ответил юноша. — Там была яркая вспышка, а после, по ходу, какой-то взрыв. — Может, Дюрневир подавился в попытке высосать твою душу и взорвался от этого, ну... как паровой котёл? — предположила Серана, хоть эта теория и звучала весьма странно. — Или, может быть... — Стоп. То есть, объективно никто ничего не может сказать? — перебив вампиршу, уточнила некромантка, стискивая зубы, потому как Баббета слишком туго перетянула её ногу. Пробурчав что-то наподобие "терпи", маленькая вампирша чуть отмотала тряпку назад, тем самым принеся Рине временное облегчение, но сделано это было лишь для того, чтобы впоследствии затянуть перевязь ещё покрепче, отчего медноволосая разразилась новой порцией шипения. — Нет, — ответила ассасинка. — Мы очнулись не многим ранее тебя. Сангвин помог нам освободиться от пут. После мы бросились к тебе, потому как твоё тело неподвижно лежало в центре площади и мы подумали... — она осеклась. — Что я откинула копыта, — самоиронично хмыкнув, закончила за неё некромантка. — Но... Говоришь, Сангвин помог? То есть он уже стоял к тому моменту на ногах? Девушка снова попыталась встать, едва Бабетта завязала последний узелок. Вампирша протестующе замахала руками, стремясь предупредить заранее провальное усилие, но куда уж там. Встать-то Рина встала, правда, лишь на секунду, ибо уже в следующую полетела обратно на свидание с каменной плитой. И оно непременно состоялось, если бы не даэдра, который бережно подхватил непутёвую девушку. Неуклюже оставшись стоять на одной ноге, чуть поджав раненую, а руками упираясь на Князя Разгула, некромантка хмуро взглянула в чёрные с золотым ободом глаза. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, Сангвин протянул ей на ладони весьма больших размеров камень душ. — Он лежал рядом с твоей левой ступнёй , — коротко сообщил он, чем слегка обескуражил медноволосую. Рина неуверенно взяла его, медленно повертев в руках. Само собой, ничего из того, что произошло с момента появления золотого сияния, девушка не помнила, а потому никак не могла провести логическую цепочку, которая объяснила бы появление рядом с ней камня душ. Осмотрев его магическим зрением, она заметила до боли знакомый образ. — Там Люсьен! Это камень душ, в котором заключён Люсьен! — радостно вскрикнула она. В тот же миг к ней подскочила не менее радостная Баббета. — Невероятно! Но как? Как тебе удалось? — Да не знаю. Я сама в курсе не больше вашего, — пожав плечами, отозвалась некромантка, крепко задумавшись. — Погодите-ка.. Её взгляд вновь обратился к стоявшему рядом Сангвину. — Ты... Ты стоял там, в стороне, и ничего не делал... От интонации в её голосе Князю Разгула заметно поплохело, потому как в голове скользнула липкая мысль о том, что девушка всё вспомнила. — Точно! Это слово заставило его сердце пропустить удар, и ему едва хватило самообладания, чтобы сохранить внешнюю непоколебимость. — Ты намеренно ждал, пока дракон отвлечётся на меня... — продолжала Рина, ускоряя воспроизведение догадки, — Чтобы потом нанести этой облезлой рептилии удар под дых и отправить её в нокаут! Он специально пытался заговорить тебе зубы и запугать, ведь на самом деле ничего бы эти барахольщики сделать не смогли, да и другие даэдра не пошли бы против тебя! — всё, по её мнению, сходилось более чем идеально. — Поэтому, понимая, что их план провалился, они решили откупиться, лишь бы ты ушёл, и вернули нам камень с Люсьеном, а также прекратили препятствовать нам! Ну конечно же! Неуклюже прыгнув к нему, некромантка сгребла ошалевшего даэдра в охапку и крепко обняла его, утыкаясь носом куда-то в район плеча и пряча там счастливую улыбку. Испытав сперва некое облегчение, Сангвин обнял её в ответ, однако после на него будто навалили железобетонный пресс, который грузом повис на сердце. — Прости, что позволила себе усомниться в тот момент, — тихо сказала Рина. — Я знала, что ты не подведёшь! Казалось, в этот момент что-то в нём надломилось, ибо тёмную душу словно пронзили насквозь тонкой иглой. В голове остро встало воспоминания слов Бабетты перед тем, как произошла вспышка и волна защитного забвения накрыла всех, кроме него. ... “Так ты использовал её? Намеренно не вмешивался? Чёртов авантюрист!! Она же тебе верила!!”... — Она же тебе верила.. — невнятно пробормотал он себе под нос, так что слов было практически не разобрать. — Что? — с непониманием переспросила некромантка. — Ты что-то сказал? Сангвин встрепенулся, словно воробей, стряхивая с себя наваждение. — Да нет, ничего. Просто смутное бормотание полубезумного даэдра, — поспешил успокоить её он, нежно проведя ладонью по медным волосам и попытавшись выдавить из себя хоть какую-нибудь улыбку. — Да... Рин, послушай... Князь Разгула замялся, сам испугавшись того, что чуть не начал говорить, подчиняясь действиям какого-то комка, который недовольно завозился внутри. — Хм? — Я... — он был готов прямо сейчас вырвать себе язык. — Понимаешь, я... Ты не будешь против, если я и в этот раз тебя понесу? — быстро выпалил он первое, что пришло в голову. — Сейчас, к тому же, есть официальный повод. Ходить ты не можешь, а прыгать до выхода из Каирна - перспективка мрачная, как ни посмотри. Согласна? Совестливый комок внутри хорошенько пнул его, но тут же сам был отфутболен далеко и надолго. Рина же хитро прищурилась. — Ну ла-а-а-адно, фиг с тобой, золотая рыбка, — она великодушно махнула рукой. — Только чур не через плечо! — Как скажешь, — хмыкнул даэдра, окончательно беря себя в руки. Рина вновь посмотрела на зажатый в своей ладони камень душ. — Осталось только придумать, как его оттуда вытащить, — сказала она, убирая артефакт в карман. — За этим дело не станется, — раздалось откуда-то сбоку. — Доберёмся до моей лаборатории, я помогу вам. А заодно и ногу твою подлатаем, — к ним подошла извечно хмурая и подозрительная Валерика, за спиной которой виднелся Древний Свиток, а в руках - стопка книг и куча пергаментных свёртков. — Ну тогда пойдёмте, — нетерпеливо отозвался Миник, уже в двадцатый раз поглядовавший в сторону выхода. — А то мне порядком надоело это место. Жутко здесь.. — Что, поджилки трясутся? — невинно, но громко поинтересовалась Серана, чтобы Бабетта услышала. Юноша сразу просёк фишку и сильно пихнул старшую сестру локтём в бок. — Промах, сестрёнка. Про-мах. Просто мне не терпится приступить к следующей стадии нашей операции, — бодро ответил он и первым пошёл к выходу из Могильника. За ним потянулись и все остальные. Отпустив всех чуть вперёд, Сангвин бережно подхватил Рину на руки, заранее подняв с земли оба её скимитара и временно закрепив их на своём поясе. Даэдра чувствовал себя несколько неуютно, особенно когда ловил на себе светящийся благодарностью взгляд шартрезовых глазах, которые абсолютно ничего не подозревали, однако продолжал молча идти вперёд, обдумывая произошедшее и размышляя о природе того, что он сейчас держал у себя в руках. Несколько раз Князь Разгула ловил себя на мысли о том, что всё тайное однажды обязательно становится явным, но тут же старался отправить её туда же, куда не столь давно отправил и вопящий от негодования совестливый комок. А именно в самый тёмный и недосягаемый угол.