Предатель

       Дазай лежал в тренировочном зале, распластавшись по полу и засунув в уши наушники. Чтобы хоть как-то заглушить звуки боя. Чёрные ящерицы отрабатывали приёмы, поэтому было довольно шумно. Хотя, по его скромному мнению, это не удары, а детские шлепки совками для песка по голове. Надо бы сказать Гин, чтобы поработала с ними над нормальными приёмами. Скука смертная.        Чуя уже который час пропадал где-то. Босс подкинул ему работу с какими-то документами, которыми он занимался ещё до возвращения Дазая, поэтому рыжий благополучно куда-то съебал, оставив напарника страдать от скуки. Вообще, у него самого, конечно, тоже была кое-какая бумажная работа, но ему очень мешали некоторые факторы.        Во-первых, банальная лень. Во-вторых, пока Чуя занят, некому слушать его мучительные стоны за работой. Ну, и в-третьих, Дазая ужасно раздражало постоянное присутствие бывших, а с некоторых пор вновь нынешних, коллег. После слияния организаций в офисе было невозможно продохнуть.        Иногда появлялось ощущение, что он вообще не уходил из агентства, потому что куда ни глянь — везде они. Директора даже приняли в совет пяти боссов, чем буквально довели Чую до нервного тика: сначала тебя смещают из-за возвращения бывшего напарника, а после место, которое по праву должно было достаться тебе после смерти Эйса, отдают новому члену, который совсем недавно был на стороне врагов. Издевательство!        Но всё же, самым отвратительным было другое, ведь Чуя побуянил, поломал пару стульев, да успокоился, а Дазай каждой клеточкой осознал, что-то, отчего он старался сбежать, опять его настигло и продолжает бесить. Сейчас он мог сидеть в курилке, читать отчёт и попивать кофе, ожидая, когда наступит время тренировок Рюноскэ. Но там слишком зашкаливало число агентов на квадратный метр.        Поэтому, вместо наслаждения жизнью, он изредка недовольно поглядывал на тренирующихся ящериц и молился, что никто из агентов не пожелает заявиться на тренировку к ним, или, что куда более важно, к Рюноскэ, чтобы посмотреть или, не приведи Бог огня, поучаствовать. Однако, Чуя был, видимо, слишком занят, чтобы прислушиваться к молитвам, поэтому всё пошло по пизде.        Рюноскэ никогда не опаздывал на их тренировки, наоборот, постоянно приходя пораньше, и сегодня эта черта пришлась как никогда кстати. Дазай подорвался на ноги, а ящерицы, заметившие появление своего начальника, постепенно прекращали тренировку, сдвигаясь к краю площадки, чтобы освободить место: многие любили смотреть за их упражнениями, больше похожими на какой-то бешенный танец.        Рюноскэ молча кивнул наставнику, приближаясь и на ходу сбрасывая плащ и расстёгивая многочисленные пуговицы на рубашке. Сегодня четверг — день силовых упражнений, без применения способности. По хорошему, Акутагава вообще должен сражаться голым, чтобы не было соблазна использовать расёмон, но он уже большой мальчик, должен понимать что последует за несоблюдением правил.        Дазай тоже избавился от верхней одежды: так сражаться куда удобнее да и к тому же, восхищённые взгляды довольно приятный бонус. Правда, приходится делить всё внимание с Акутагавой, но что поделать, у него тоже есть на что посмотреть. Рюноскэ в своём плаще и с вечным кашлем кажется болезненным и хрупким, но его комплекция не должна обманывать: он невероятно сильный физически, не качок, но очень жилистый. Руки, как отдельный вид искусства — переплетение вен и мышц, красота неописуемая. Дазай рад, что участвовал в создании такого шедевра.        Сам он тоже был ничего, если так можно выразиться. Подтянутый, с неярко выраженными кубиками пресса. Невозможно было сказать, такой же он жилистый, как Акутагава — руки и грудь затянуты бинтами. Выглядел он немного массивней Рюноскэ, но не настолько, чтобы считать их неравными соперниками.        Дазай быстро метнулся к стене и снял с неё две катаны. Настоящие. Рюноскэ удивился необычному выбору оружия, но виду не подал. Обычно они тренируются на деревянных, чтобы не нанести друг другу случайных повреждений. Переживать за то, что наставник решил покалечить его, не стоило: он никогда целенаправленно не вредил ему, зная, что ученик не сможет отразить удар.        Рюноскэ подхватил брошенное ему оружие, невольно отмечая, что катана недостаточно длинная, чтобы можно было просто отбивать удары, не ожидая внезапного кулака под дых. Обычно они сражаются либо тати, либо дайто, но вакидзаси более опасный, особенно, когда речь идёт о Дазае. — Если во время схватки срежешь с меня бинты, не задев кожи, то в следующий раз будешь нападать вторым, — Дазай легонько поигрывал мечом в руке. — А если ранишь, то уж постарайся чтобы с летальным исходом.        Акутагава кивнул, мысленно прикидывая, возможно ли вообще срезать эти бинты: поверх рубить нельзя, велик риск вместе с бинтами раскроить грудную клетку, а если поддеть бинт снизу и прорезать изнутри, то можно оставить большие царапины, а то и шрамы. Если только не делать это с хирургической точностью, вот только во время битвы вряд ли Дазай будет терпеливо стоять и ждать.        Он всегда нападал первым. Дазай как-то раз сказал, что людям со способностью гораздо проще победить обычного человека, нападая первыми. Вот только с обычными людьми иметь дело не приходится. Поэтому, позиция защиты гораздо выгоднее при борьбе с одарёнными. Уклоняясь можно изучить чужую способность, приёмы, тактику и оценить противника. Дазай никогда не давал Рюноскэ быть вторым, аргументируя это тем, что он ещё не готов.        Первый удар блокирует, одновременно с этим отпрыгивая назад, чтобы отсрочить следующее нападение. Это любимый приём Дазая. Акутагава хорошо помнил, что это ему показали уже на второй тренировке: на первой он был обезоружен раньше, чем успел нанести удар. Забавное было время.        Дазай блокировал каждый удар, постоянно поддразнивая противника. Он то опускал меч, то перебрасывал его из руки в руку, то отворачивался спиной, то наклонялся, будто завязать шнурки, то складывал руки за голову. Но даже в такие моменты не получалось хоть как-то его задеть.        Акутагава даже посчитал забавным тот момент, когда Дазай отбивал его удары одной рукой, не глядя, при этом оживлённо болтая с сидящей на краю площадки Гин. В другой раз это бы разозлило его, но сейчас наставник нравоучительно отчитывал его сестру за то, что она не учит ящериц нормальным приёмам. Последнее время все тренировки проходили весело, в оживлённой атмосфере, без некоторых элементов садизма не обходилось, но уже не так угнетающе.        Когда Дазай пропустил удар, полоснувший его по плечу, Акутагава одновременно обрадовался и испугался. Неужели у него наконец-то получилось победить его? Но калечить наставника как-то не входило в его планы. Но обе эмоции быстро исчезли, едва он огляделся.        Оказалось, Дазай просто отвлёкся на открывшуюся дверь, поэтому пропустил удар. Акутагава ощутил какое-то странное облегчение от того, что взгляд Осаму, направленный на пришедшего, не выражал ничего хорошего. Впрочем, он быстро перестал таращиться на вошедшего тигра, обратив внимание на свою рану.        К счастью, она оказалась лишь царапиной, весьма глубокой правда, но не опасной. Кровь остановилась почти сразу же, впитавшись в несколько слоёв бинтов вокруг раны. Дазай, на удивление, даже не стал ругаться за причинение ему вреда, а наоборот, похвалил Акутагаву за то, что тот воспользовался возможностью. Рюноскэ краем глаза заметил, как вытянулось лицо Ацуши, услышавшего похвалу и последовавшую за ней тонну советов и критики, которую вывалил Дазай. Это не могло не радовать.        Рюноскэ показалось, что с появлением бывшего коллеги настроение у Дазая знатно так упало: он перестал просто защищаться, успевая наносить очень сильные и быстрые удары, которые с трудом удавалось отражать. В какой-то момент он даже не понял, что лезвие клинка полоснуло прямо по груди. На месте удара тут же просочилась кровь, начавшая медленно стекать к животу. Несколько крупных капель упало на пол.        Дазай растерянно посмотрел на порез, а затем метнулся к своей одежде, вытаскивая из складок плаща запасные бинты. Кто бы сомневался, что у него они есть. Пара лёгких движений, во время которых Акутагава стоял как истукан и немного не понимал, что происходит, и рана была перетянута бинтами. Дазай облегчённо заверил подбежавшую к ним Гин, что это хоть и глубокая, но всё же царапина, поэтому бояться не стоит. На взволнованного Ацуши, стоящего рядом с девушкой, он даже внимания не обратил. — Дазай-сан, если вы собираетесь свернуть тренировку, то даже не пытайтесь, — Рюноскэ задумчиво провёл рукой по повязке. Судя по всему, кровь уже остановилась. — Мне не больно, можно продолжать. — Крошка Чу будет не рад, если узнает, что я тебя измотал, — Дазай сказал это с вмиг расплывшейся на лице улыбкой, что не предвещало ровным счётом ничего хорошего. — Но раз ты настаиваешь. Хэй, Ацуши! Не хочешь попробовать? — Дазай поманил тигра рукой. — Акутагава не может победить меня здоровым, а с травмой тем более. — Но у меня сила тигра, — тут же возразил Ацуши. — Я не могу просто отключить её. — Ага, — Дазай, не обращая на него внимания, копался в плаще, а затем вытащил из кармана пустой шприц. — Но у меня есть прекрасная идея, как тебя ослабить, — Дазай уверенно воткнул шприц себе в руку, набирая в него своей крови. Затем он ухватил Ацуши за воротник и резко воткнул шприц ему в плечо. — Ну-ка, попробуй превратиться в тигра теперь, надо проверить мою теорию.        Ацуши испуганно попытался превратить руки в лапы, но ничего не выходило. Дазай радостно запрыгал, попутно объясняя, что, похоже, его кровь имеет те же свойства обнуления, что и обычное касание. Рю не выглядел радостным, увидев новое изобретение в действии. Дазай мысленно отметил похвалить его за это, потому что, похоже, его ученик осознавал, насколько ужасающими последствиями это может обратиться.        Однако, сейчас ему было не до этого. Дазай наблюдал за битвой и хотел сломать себе лицо. Хотя, о чем он вообще думал, ставя нетренированного Ацуши против почти совершенной машины-убийцы? — Отвратительно, — Дазай остановил их, презрительно вздыхая. — Ужасно, кошмарно, чудовищно. Рю, ты быстро двигаешься, хорошо бьёшь, но совершенно не наблюдаешь! Ты мог бы завалить его ещё до первой атаки, но ты слишком полагаешься на свои способности. Хотя я доволен, — Рюноскэ даже вздрогнул, услышав последние слова. — А теперь ты. Знаешь в каком случае ты выживешь против другого одарённого или обычного человека без своей способности? Только если он будет глухой, слепой, однорукий и парализованный инвалид, не являющийся мной. Тренировать я тебя не буду, по моим прогнозам, ты не переживёшь и половину первого занятия. Гин, иди сюда, дорогая.        Гин отделилась от толпы и бесшумно подошла, на что Дазай одобрительно хмыкнул: девушка была на каблуках, но годы тренировок делали своё дело. Она была без маски, поэтому было видно улыбку. Гин остановилась рядом с Рюноскэ и Ацуши, резко контрастируя с ними по настроению. Акутагава был немного озадачен, а тигр расстроен. Ещё бы. — Дазай-сан, вы что-то хотели? — Она небрежно положила руку на плечо Рюноскэ. — О, да, есть кое-что, — Дазай мило улыбнулся, стараясь не обращать внимания на Ацуши, который с каждым словом всё больше мрачнел. — Завтра проведёшь тестирование способностей всех перешедших под наше крылышко агентов, на основе результатов попросишь Хироцу составить программу тренировок и сама ими займёшься со следующей недели. Разрешаю гонять так сильно, как тебе покажется нужным. Не будут слушаться, пригрози тренировками со мной, можешь даже старые видео с братом показать. Всё поняла? — Да, — Она коротко кивнула и уже хотела уйти, но Дазай её остановил. — Ты не знаешь, когда моя рыжуля-красотуля освободится? — Гин прикусила губу, пытаясь не рассмеяться. — Вот стою я тут и думаю, вроде жутко красивый, умный дохуя, делает классные штуки, покупает винишко, чего же он так меня бесит? А потом ты открыл рот, и я сразу же вспомнил.        Дазай повернулся к источнику звука и широко улыбнулся, встретившись глазами с Чуей, небрежно прислонившемуся к стенке. Рю, едва заметив Накахару, тут же схватил Гин с Ацуши за руки и потянул в сторону, тихо велев им помалкивать. — Детки, вы видите откуда звук исходит? Я уже стар, не могу всякие мелкие детали разглядеть.        Чуя злобно прищурился, заходя в зал. Он гравитацией снял шляпу с головы, с силой бросив её в Дазая. Она просвистела в миллиметрах от его лица и воткнулась в стену, создавая в той нехилую вмятину. Чуя улыбнулся и прошёл мимо Дазая, направляясь к вороху вещей, которые скинул Рю до начала тренировки. — Хочу размяться. Ты со мной или как?        Дазай даже не стал отвечать, жестом отгоняя лишних людей к краю зала и подходя к Чуе со спины. Он стянул плащ, откидывая его куда-то в сторону. Чуя ухмыльнулся. Вот каждый раз он так. Любую тренировку едва ли не в стриптиз с домогательствами постоянными превращает.        Дазай развернул его к себе лицом и потянулся к пуговицам на жилетке. Чуя краем глаза заметил, как покраснел Ацуши, при виде такого зрелища. Рю и Гин уже привыкли, поэтому просто стояли, стараясь не смотреть на них. Дазай тем временем добрался до рубашки и аккуратно расстёгивал пуговицы на рукавах. Со стороны было больше похоже на прелюдию.        Куникида честно зашёл туда случайно и ему правда не хотелось этого видеть. Он едва ли смог подавить возглас, если бы не расёмон, который обвил его рот, и его хозяин, который тихо покачал головой и показал, что лучше ничего не говорить. Когда Куникида подошёл поближе к Ацуши и Рюноскэ, то последний полушёпотом сказал, что если начать орать, то они будут вести себя ещё более развратно, хотя казалось бы, куда уж больше.        Оказалось, что есть куда. Рюноскэ и Гин в красках описали, как однажды кто-то попытался прикрикнуть на Дазая с Чуей, и те, вместо того чтобы остановиться, сначала дрались на мечах, потом все в крови целовались, а потом ещё неделю ходили повсюду за тем беднягой, чуть ли не трахаясь прямо на его столе.        Когда с рубашкой было покончено, Чуя оттолкнул Дазая и собрал свои волосы в шишку на голове. Он подошёл к Рю и Ацуши, забрал у них клинки, кинул один из них Дазаю и поманил его рукой. Пока тот подходил ближе, Чуя провел языком по клинку, заставив и без того смущенных Ацуши с Куникидой вообще превратиться в помидоры.        Дазай напал одновременно с Чуей, с такой скоростью, что его атаку заметили, только когда её отразили. Со стороны это выглядело просто потрясающе. Они двигались одновременно, секунда в секунду копируя удары противника. Рю тихо объяснил агентам, что эти ребята с пятнадцати лет сражаются вместе и знают друг друга едва ли не лучше самих себя.        На некоторое время в зале стихло всё, остался только звон мечей и чуть сбивающееся дыхание дерущихся. Ацуши заметил, что куда интереснее смотреть не на битву, а на лицо Рюноскэ, ведь обычно он никогда не показывал своих эмоций, а сейчас был так поглощён боем, что забывал контролировать себя. Гин с трудом сдерживалась от того, чтобы не закричать: «Боже, да снимите уже себе номер!» И она даже не была уверена, к кому именно это будет относится — к братцу и белобрысому или к начальству.        В какой-то момент Чуя не среагировал на подножку и повалился на спину. Дазай тут же оказался сверху и приставил ему клинок к горлу. Чуя разочарованно выдохнул и опустил руку с катаной на пол. Дазай победно улыбнулся и тоже опустил оружие. И в этом и была его ошибка.        Едва лезвие отодвинулось от его горла, Чуя тут же воздел руку с клинком, приставив остриё к горлу Дазая, слегка надавливая, чтобы потекла кровь. Затем он повёл клинок вниз, оставляя за собой тонкую струйку крови. Дазай даже дыхание задержал. Клинок уже прорезал бинты, а кровь капала на самого Чую. Он остановился только когда последний бинт был разрезан.        Чуя откинул нож в сторону и сдёрнул все бинты в сторону. Дазай разочарованно смотрел на вытекающую из него кровь. Похоже, он надеялся на смерть. Что же, не сегодня. Дазай лениво слизнул кровь с пальца и продолжил сверлить Чую магнетическим взглядом. — Сучка, — коротко бросил Дазай, пачкая руку своей же кровью и проводя ею по лицу Чуи, оставляя красные полосы на лице.        Он поднялся, тут же подавая руку рыжему и поднимая того с пола, и посмотрел на зал. Его взгляд задержался на бывших агентах. Куникида не знал как ему реагировать на всё это. Хотя, больше всего его, наверное, удивлял взгляд Дазая. Его только что буквально порезали, а он выглядел жутко довольным. Ацуши выглядел ещё более смущённым и, кажется, дело было даже не в драке.        Дазай улыбнулся и подхватил с пола свою рубашку. Он накинул её не застёгивая, но на некоторых местах тут же появились алые пятна, тихо прошептал что-то подошедшему Чуе, вызвав у того удивлённую улыбку и косой взгляд в сторону публики. Гин, поймав его, поняла, что они тоже это заметили и слегка повела плечами.        Впрочем, Дазай уже отвлёкся. Рана зудела, наверняка, это из-за того, что его буквально вспороли, а кровь тонкой струйкой спускалась всё ниже, принося неприятную прохладу и липкость. Но не смотря на это, он чувствовал себя хорошо. Чудесный способ расслабиться.        А ещё лучше он расслабится, когда придушит эту чёртову рыжую задницу, потому что мелкая сучка совсем обнаглела. Вот кто, спрашивается, просил его срезать все бинты? И почему он, блять, ещё жив? Какая-то подстава.        Пока Чуя не очень грациозно возился со своей одеждой, вполголоса бурчал на то, что «чёртов придурок опять запачкал его своей кровью» и допрашивал Гин об их небольшом наблюдении за её братом и белобрысым, Дазай расслабленно стоял у двери, с мрачным удовольствием ощущая струящуюся по нему кровь.        Если рыжик провозится ещё дольше, то будет ли у него шанс умереть от потери крови прямо здесь? Нужно надеяться, что да.        К нему подошёл Куникида, с некоторым отвращением глядя на рану. Дазай предполагал, что может сказать на это бывший напарник, поэтому уже знал, что в любом случае ответ ему не понравится. — Ты не собираешься её завязать?        Дазай дал себе секунду на скуку. Банально. Самый обычный вопрос, даже разочаровывает. Рубашка, тем временем, уже меняла свой цвет с белого на алый. — Оставлю такую честь мелкому, — небрежно бросил Дазай, немного громче, чтобы до Чуи точно дошло. — Назначил вам тестирование, чтобы установить тренировки. — С какой это стати? — Куникида надменно вскинул голову. — Убавь презрение в голосе, дружок, — Дазай прекрасно знал, как на людей действует его маниакальный блеск в глазах и полушёпот. Куникида вздрогнул. — Ты пройдёшь это тестирование, как и все твои друзья, потому что я так сказал. Потому что ваш босс, а вы — лишь раздражающие помехи, напрягающие мой мозг. А ещё потому что я уверен, что если в это мгновение мне захочется ощутить привкус вашей крови на руках — проблемой это не станет. Так что совет на будущее, если ты, конечно, хочешь, чтобы оно наступило. Не беси меня.        Дазай одарил его сияющей улыбкой и тут же присоединился к Чуе, который уже подошёл к выходу. Им ещё нужно многое сделать: наложить бинты, поругаться, доделать какие-то документы, убить кого-нибудь из Пяти Боссов, чтобы порадовать рыжика, выпить чаю и обсудить мнение Гин.        Ita enim verus mafia.