***
Впервые со мной это произошло, когда мне было восемь. Мгновение, и картинка передо мной свернулась, а за ней - плещут уже совсем иные краски, и я вдруг обнаруживаю, что смотрю не своими глазами, эмоции не переплетаются с моим характером, да и руки двигаются волей смотрящего. Эти видения не похожи на просто воспоминания, и я не могу просматривать их отстранённо, - максимально полным спектром чувств, невероятно детализированные, со всей красочностью они наваливаются на меня, заставляя проживать отрезки времени через чужое тело и чужую личность. Очень чётко помню тот день, как братец Хару с чрезвычайно серьёзным видом утянул меня в лес, приложив палец к губам, шикнул, чтобы не шумела, подвёл осторожно за широкий древесный ствол, внимательно всё осматривая, потом подозвал жестом и указал в покачивающуюся на ветру траву. Вглядываться пришлось не долго. А изображение полуденной цветущей зелени трескается. Рассыпается. Чувства вспыхивают огнём где-то под диафрагмой. Всё застилает злостью, всё застилает страхом. Передо мной нет ни брата Хару, ни добродушного летнего пейзажа нет, ни "Ямбару-Куина", словно всего этого в моей жизни никогда и не существовало вовсе. Я чувствую, как липнет рукоять к открытому мясу ладоней, и это лишь "меня" раззадоривает. И "мне" хочется выжечь всё, чтобы это закончилось. Клинок в грубых, мускулистых руках движется уверенно, и каждый доносящийся до слуха звук режущейся плоти подпитывает "меня", как глоток свежего воздуха. Шум вокруг кажется нескончаемым, сливающимся в единым поток, режущим уши звоном. "Я" вымученно смотрю на поле сражения перед собой, что ощущается до ужаса реально. Я выясняю потом, много позже: сколько бы не длились подобные провалы из реальности, в моей жизни, в моей собственной жизни - всё равно, что моргнул, и секунды не прошло. Я не знаю, сколько часов длится это нечто, похожее на безумный ночной кошмар. Я отчётливо чувствую отчаяние, и так же отчётливо - тот огромный пьянящий прилив ненормальной, безудержной радости, видя затухающие жизни перед собой. Я... Что?.. Мгновение. И передо мной летний лес, мелкий совсем мальчишка держит меня за запястье, а взгляд мой сфокусирован и держится несколько долгих секунд на переливающейся киновари глаз, таких же, как у меня: я смотрю на птицу с совсем короткими крыльями - пару раз повернув головой, она замечат нас и растворяется в высокой траве. - Видела? - восторженно выдыхает он, - Я всего два раза до этого её видел, их сейчас тут почти нет. Чудовищные образы не выходят из памяти, мысли путаются. Вообще не осознавая, что произошло, я пытаюсь переключить своё внимание к объекту зрения - ужасно запоздало я понимаю, чьё оперение только что промелькнуло перед нами. Маленькая обнищавшая деревенька на окраине Страны Огня была когда-то названа "Ямбару-Куина" из-за обилия здесь этих птиц. Но сейчас - удачей будет редким утром услышать их крик. Потом этот кошмар повторился. И снова. Но сюжет был уже иным. У меня возникла догадка, что это - события из моих прошлых жизней, ведь будучи восьмилетним ребёнком, я элементарно физически не могла сделать всего того, что видела. А потом, в какой-то момент, я вдруг увидела себя. Отталкивающе-бледная кожа, заметная худоба, волнистые блеклые серые волосы срезаны до плеч, от левого глаза до брови тянется шрам, сам же глаз - искажён чёрным пятном (колобома, сейчас я знаю, как это называется) на яркой радужке. Черты лица ровные, можно было бы даже сказать, привлекательные, если бы их не портило столько факторов. Но главное - я увидела себя вдвое старше, чем была в тот момент. Человек, что говорил со мной и чьими глазами я на себя смотрела, обращался ко мне в надменно-снисходительной манере, но почему-то, всё же, терпеливо выслушивал все мои указания о предстоящем задании. Никакими "прошлыми жизнями" это быть не могло. Передо мной сейчас - только начавшийся собираться пазл, урывки, клочки информации от полной картины мира. И его, этого неполного пазла, вполне хватает, чтобы какое-то поверхностное впечатление от ещё не прожитой жизни у меня сложилось. Ха-ха! Чёрт возьми... Всё это даже смешно. Эта информация несёт, казалось бы, такую огромную ценность, и её можно было бы воспринять как священный дар. Но она перекликается с моей жизнью по большому счёту лишь мыслями о том, как немного я могу себе позволить своеволия, чтобы к следующему кусочку пазла, что промелькнул в моей памяти, всё сложилось так, как и должно было сложиться. Такая своеобразная "жизнь по расписанию".***
- Положите пожалуйста руку... вот так. Мальчишка спал. На нём лёгкая хлопковая юката, смолистые запутанные волосы явно в спешке собраны в пучок, и редкие выбивающиеся пряди стекают по плечам. Личико у него, как у фарфоровой куклы: красивое, точёное, с кожей светлой, как белила гейши. Так, вблизи, я могу рассмотреть каждую его черту, словно вылепленную искусным мастером. Пёс мечника совсем не выглядит сонным, скорее свежим и сосредоточенным. - Не думаешь, что это наскучит тебе когда-нибудь? - я сдерживаюсь, пытаясь не шипеть от прикосновений мальчишки, и тон голоса выходит странным. Просто хочется поговорить, чтобы отвлечься - тема не особо важна. Холодные мальчишечьи пальцы ловко орудуют иглой на багровой вспоротой коже. Чтобы не видеть этого, поворачиваю голову к нукенину, - Разве нет какой-то конечной цели? Погружённый в мысли, он стоит чуть поодаль, возле окна, и на его смуглой коже поблёскивает медными пятнами занимающийся рассвет. Мышцы тугим плетением чертят рельеф поверх высокого, ширикоплечего скелета. Признаюсь себе: красив. Взгляд его небольших глаз расфокусирован, не особо увлечённо гуляет по потёртой одежде, по брюкам и сетчатой майке, что я накинула на голое тело. Почему-то именно этот взгляд словно ощущаешь кожей. - Наскучит... что? - уголки губ мужчины вздрагивают, приподнимаясь в едва заметной ядовитой ухмылке, - Будучи шиноби, мы только и можем, что наблюдать, как эти ублюдки в верхах пытаются перегрызть друг другу глотки. Пока что - это чертовски весело. - Как удивительно услышать что-то подобное от тебя, - поведя носом, саркастично бормочу я и делаю неопределённый жест рукой в сторону окна. Воздух в комнате спёртый, пахнет потом. Мужчина распахивает его на улицу, впуская поток знобящего сквозняка. Ветер движется с севера и будет дуть без передышки ещё несколько месяцев. От него сводит неприятно мышцы. - Помнится, не так давно ты планировал переворот, и явно не ради веселья это делалось. - Он провалился, - нукенин недовольно щурится, молчит недолго и следит за моим лицом внимательно, - Я считал, уж ты-то должна понимать, ради чего... - Я понимаю, - перебиваю я быстро и замолкаю на секунду, переминая слова на языке. Уже спокойнее - осторожно киваю в сторону его пса, - Посмотри на него - весь его мир ограничивается жизнью хозяина, - тот даже не реагирует, вообще не подаёт вида, что от этих слов эмоции его хоть сколько-то колеблются, и движения его такие же ровные, сглаженные. А мне, чёрт возьми, всё так же жжёт плечо, - Что именно тебя настолько коробит? То, что тебя хотели превратить в кого-то вроде него? Мужчина с силой сжимает пальцы, обхватывая ими край подоконника, о который вальяжно опирался, и костяшки его рук светлеют. - Эта ебучая система под началом Ягуры, - цедит он, - Создавая этот экзамен, в попытке убить в нас то, что делает шиноби "человеком", этот наивный пацан, похоже, вообще не понимал, что вместе с тем разрушает и все границы того, чем они в силах управлять, - он заходится в негромком хрипловатом смехе, что вместе с выражением глаз выглядит нервно и неестественно. - Я не совсем понимаю, в чью сторону твоя злость направлена, - неуверенно произношу я. Всё-таки в обе? - Ради чего те дети должны были посвятить этому жизнь, а? - мужчина озлобленно скалится, обнажая острые зубы. Частый жест, который я больше привыкла видеть очертанием под маской, - Под страхом за собственную жизнь ещё с выпуска из Академии мириться с установками Киригакуре, и не обернуться на этот вопрос больше ни разу? - шипит он, - Что за дерьмо... - Ударь слона палкой, пока он мал, и он будет бояться этой палки всю оставшуюся жизнь, да?.. - тяну я. Потом спрашиваю совершенно несерьёзно, улыбаясь лишь глазами, - Беспокоишься о детях? В ответ он заходится в громком смехе. - Я, считай, избавил их от груза служить под началом этого ублюдка. Хах... Мягкое зеленоватое свечение "Мистической руки" затухает. Сглаженное чакрой мальчишки, режущее жжение возле раны притупляется слегка, растекаясь покалывающим теплом. Кожа покрыта спёкшейся коркой - порез выглядит так, словно ему не один день уже, но это очень шаткое впечатление может сложиться лишь от внешнего вида. Аккуратные, похожие на женские руки оборачивают мою кожу слоями бинтов. - Постарайтесь не перенапрягать, швы могут разойтись, - произносит мальчишка. Нукенин кивает ему - получив разрешение идти, тот сворачивает в лоскуте белоснежной ткани окровавленные инструменты, почтительно кланяется и исчезает в туманной дымке техники перемещения. Запоздало я бормочу недовольно неразборчивое "Конечно" на фоне мыслей о предстоящей миссии. Они и сами сейчас на задании - я не спрашиваю, на каком и за чьи деньги нукенин сюда отправился, да он и не скажет ничего конкретного, ограничившись парой пренебрежительно-раздражительных фраз в адрес заказчика. - Это были просто тупые малолетки, которые ничерта не понимали... - продолжает он. Голос звучит жёстче, но в лице мужчина ни капли не меняется, - И они бы просто позволили себя выдрессировать, девчонка. Как и ты... - Что? - я и правда удивляюсь. - Желание знать всё зиждется на страхе того, что тебя могут застать врасплох? - Я, это... - запинаюсь я, уклончиво отводя взгляд, и невольно натыкаюсь на меч. На нём ни капли моей крови: нукенин намеренно перевернул его рукоятью вниз, не позволяя почти непрозрачной жидкости стекать с меча и давая мне лицезреть, как голодный металл поглощает кровь. Клинок, по которому ещё с минуту назад ползли багровые линии, блестит, как только отполированный, и, будто живой, с вызовом и угрозой глядит на меня. Устало я выдыхаю мрачные мысли, вороша здоровой рукой волосы. Неожиданно решаюсь сказать правду, - И это тоже... С губ мужчины слетает едкий смешок, а я недовольно фыркаю. - Говоришь обо всём этом в таком тоне... Может возникнуть мысль, что вы планируете повторный переворот. Нукенин никак не реагирует. Пытаясь прочитать эмоции в его глазах, я вскидываю вопросительно брови, а потом на лице моём отражается удивление. Застываю с немым к нему вопросом. - Это всего лишь отсрочка, попытка собрать средства. - Джузо Бива тоже пошёл в лоб, но у него не было ни малейшего шанса. Ты слишком... самонадеян, - я наклоняю голову, упираясь взглядом в подсохшую лужу крови на полу, - Я... не могу быть уверена, что он вообще хотел править так, как получилось в итоге. - Откуда ты знаешь, - пренебрежительно кидает мечник. - Мне не известно, насколько долго, но в том, что им манипулируют, я уверена точно. Я почти физически ощущаю, как меня буравит его взгляд. В повисшей паузе я слушаю ритм его дыхания, которое ускоряется. Затем прерывается. Мужчина глубоко выдыхает. - С десять часов назад ты пела мне о том, как закрыта моя страна и какой суммы стоит преодоление всех сложностей, которые могут возникнуть при выполнении моего заказа. А теперь утверждаешь, что посвящена в такие подробности, - в его давящем хриплом голосе ни капли доверия, - о которых даже я понятия не имел, шлюха мелкая. Будучи сама понимаешь на каком расстоянии от верхов. - Информацию я получила извне, - мои брови вздрагивают, я недовольно морщусь в ответ на оскорбление, но отвечать в подобном тоне у меня сейчас просто сил нет, - Я не врала, когда говорила, что в Киригакуре не была ни разу. Всё-таки Киригакуре - одно из немногих исключений, где у меня и вправду нет связей. - И из какого же это источника?.. - Из надёжного, - отвечаю я, - Тот, кто сумел наложить гендзюцу такого уровня на самого Мизукаге, стоит выше него, тебе не кажется? - Оо... - глаза его опасно поблёскивают, - Всерьёз решила, что я поверю во всё это? - Если бы я хотела ограничить твои действия - мне выпадало слишком много возможностей тебя убить, - в нечитаемом выражении мышцы на его лице вздрагивают, - Просто у меня возникает ощущение, что ты вообще не понимаешь, на какого противника идти собрался. - Спасибо за заботу, - со злостью выплёвывает мечник, - Только вот ты, я смотрю, - он делает несколько шагов вперёд, садится на корточки, его лицо медленно приближается ко мне. Под взглядом мужчины хочется съёжиться, он следит за мной с маниакальной настойчивостью и наклоняется настолько близко, что я чувствую его дыхание, - прекрасно понимаешь, - взгляд его впивается в зрачки и словно проникает внутрь, проваливается в самые закрытые от людей, самые потаённые мысли, к самой моей сути. В его виде сейчас давит всё: выпытывающе-угрожающий тон голоса, чуть сдвинутые к переносице брови, едва заметная едкая полуухмылка на надменной роже, положение тела: он опирается рукой о край кровати прямо возле моей головы, уровень глаз выше моего, и смотрит он сверху вниз. Никогда не признаю вслух то, что даже я иногда чувствую себя перед ним загнанным зверем. - А это уже будет стоить определённой суммы, - голос звучит совершенно спокойно, с деланой твёрдостью. "Сколько?" - в ответ - выжидающе-вопросительный взгляд. Я вдруг одёргиваю себя, дабы не погружаться глубже в эту тему. Хочу отмахнуться от разговора, сказать, что эта информация не будет иметь смысла абсолютно. Ужасно хочу сказать и о том, что за снятием этой техники следует смерть, и о том, что Мизукаге уже недолго совсем осталось ходить по этой земле. Но я отвечаю только, что назову точные цифры по выполнению заказа, когда встречусь с ним в следующий раз, наивно надеясь, что в следующий раз получится как-нибудь замять эту тему. Мышцы его напряжены, мужчина смотрит на меня какое-то время немигающим взглядом, и я уверена, что он чертовски хотел бы обронить пару-тройку угроз в мой адрес, а после - любым вообще способом выпытать у меня нужные сведения. Точка фокусировки смещается к бинтам, слоящимся на моей руке. Отчего появилась эта рана? Из-за того, что моей целью было увернуться от меча, а не бороться с противником. Попытка выудить из меня информацию под пытками ничего не даст, я просто не допущу, чтобы до этого дошло, и нукенин это понимает. И это его злит. - Я пойду, - выдыхаю я. Осторожно огибаю мужчину, встаю на ноги, подхожу к вещам. На фоне имевшего место быть разговора оставаться отдохнуть здесь перед дорогой я не решаюсь. В глаза будто насыпали песка. За эту ночь и за все двое суток дороги сюда я не сомкнула век, и неплохо бы поспать хотя бы несколько часов на пути к своей основной базе в Оцу, небольшом портовом городке на окраине страны Рек, близ границы со страной Огня. "Информатор из Оцу" - так меня называют по причине незнания имени. Хотя многие считают, что я - лишь подчиненная Гакуё, что якобы стоит во главе организации Хагурума*, и это, в общем-то, мне только на руку. - Я, в каком-то смысле, завидую тебе, Забуза. С такой лёгкостью поставить под сомнение любое правило, норму, очертание Пути, который перед тобой выстилают. Уверенно и твёрдо следовать своим принципам. Я принимаю осознание того, что из собственного страха искажать и перекраивать судьбу не осмелюсь, и вместе с этим осознанием любой выбор передо мной превращается лишь в иллюзию выбора. Я сама поставила вокруг себя рамки, которые называю "контролем". Контролем над ситуацией в мире, над жизнями людей вокруг, да и над своей, что уж там, жизнью. И в попытках удержать эти рамки, само ощущение жизни в итоге выскользает из моих рук. В ответ со стороны нукенина доносится хриплое "Мм?..", но я не берусь продолжать разговор, заметив недалеко источник незнакомой чакры. - Кто это? Требуется около десяти секунд, чтобы двое шиноби преодолели пару сотен метров и приблизились к окну, возле которого так и замерли в ожидании. Движения их не сопровождались ни единым звуком, не видно даже их тени, но присутствие посторонней энергетики слишком ощутимо. Заметив их, мужчина оставляет вопрос без ответа, и я решаю далее не тратить на это своё время. Повозившись в сумке, достаю небольшой плотно скрученный свиток, кидаю мечнику. Он вскидывает одну бровь. Второй такой же показательно кручу у себя в руке. - Когда печать внутри исчезнет, буду ждать тебя в Оцу. Он кивает, поняв, что внутри. Техника, используемая всеми АНБУ для передачи информации на расстоянии - установка нескольких сообщающихся печатей, при изменении одной из которой тут же меняются и остальные. Именно с её помощью всю информацию о том, что нужно будет провернуть, я уже отправила Гакуё, а значит, полдела уже сделано, он подготовит всё к моему прибытию и, скорее всего, снова меня отправит послом. - Сведения, которые ты мне передал... - У меня была возможность подтвердить актуальность этой информации пару недель назад, - перебивает мечник, заметив оттенок беспокойной неуверенности в моём голосе, - Не думай, что эти сведения времён моего ухода из Кири, девчонка. - Хорошо, - киваю я. Пару секунд переминаюсь с ноги на ногу, прокручивая в голове, не могла ли забыть чего. Мысли о попытке собрать средства для второго переворота копошатся в голове, щекотя моё любопытство, но я больше ничего не говорю. Распахиваю окно. Окидываю двоих шиноби равнодушным взглядом. "Оникьёдай" - узнаю я их. Братья-демоны глядят на меня искоса настороженно и с явным недоверием. - Утро доброе, - кидаю им я перед тем, как оказаться среди влажных утренних ветвей, стремительно выбрасывая из ступней чакру. С мечником не прощаюсь, хоть миссия и обещает быть долгой. * "Хагурума" - "зубчатое колесо" или "шестерёнка". Основанная Ран и Гакуё организация, специализирующаяся на шпионаже.