Бытовуха

У Ильзата есть множество привычек, самых разных. Иногда неожиданных и странных. У Ильзата вечно влажные веревочки на толстовках, обветренные губы, короткие и покусанные ногти. Каждый раз, когда происходит что-то, что заставляет нервничать, он теребит нитку на левой руки. Она тоненькая, почти незаметная. Красного цвета, повязана на запястье. Ахметов любит засунуть палец под нее, попытаться снять, а потом снова надеть. Просто дотронуться до нее. Это немного успокаивает, он сразу знает, куда деть свои руки. Ильзат любит трогать волосы. Свои или чужие, неважно. Поправлять свою укладку, и без этого идеальную, на которую потратил все свое утро. Проводить по волосам пальцами, как будто расчесывая. Возвращать на место прядь, что так и хочет выбиться. Волосам Ефремова тоже достается. Ильзат любит сидеть рядом с Димой, чтобы голова того лежала на его коленях. Любит запускать пальцы в его волосы, перебирать их, иногда чуть тянуть. Любит массировать его голову, ведь знает, что это успокаивает его соседа и расслабляет. А это то, что нужно после тяжелого дня. Дима податливый. Он может сколько угодно грубить, зло шутить, огрызаться, но это не значит, что он такой всегда. Он мягкий, ранимый, тянущийся к людям. Он любит прикосновения, объятия и поцелуи. Он разрешает Ахметову себя тискать, потому что это ему жутко нравится. Ему нужна вся эта тактильность. С Кириллом Анатольевичем все сложнее. Он нежности не любит, скорее наоборот. Он может ударить в плечо, приобнять так, что останутся синяки. Он любит показывать, что он главный. До его волос Ильзату удается дорваться редко, когда Набабкина все же прорывает на нежность. Тут Ахметов действует аккуратно, никаких тянущих движений. Только легкие, почти невесомые. У Ильзата сухие, вечно обветренные губы. Он постоянно их облизывает, прикусывает, сдирает кожицу зубами. Для Ефремова, у которого сотня гигиеничек по всему дому, это шок. Он печется о своих губах почти так же сильно, как Ахметов о своей прическе. У Ильзата вечно обгрызанные ногти. В любой стрессовой ситуации, когда ниточка на запястье уже не спасает, он тянет пальцы в рот. Особенно когда смотрит футбол. И сколько Дима пытался (и пытается) бороться с этой плохой привычкой. Он даже Анатольевича подключал, все без толку. Горчицу парнишка любил. Пластыри, которые Ефремов ему старательно по ночам клеил, снимал, как только просыпался. О прозрачном специальном лаке с противным вкусом догадался через неделю и сразу же выкинул. И никакие дедовские методы, которые предлагал Набабкин, тоже не помогли. Ильзат вообще многое любит тянуть в рот. В основном это веревочки от худи и пальцы, причем не обязательно его собственные. У Димы пальцы в ягодном варенье после поедания блинов, а Ахметов не любит, когда еда пропадает даром. Поэтому он слизывает стекающие сладкое варенье, несмотря на слабые возмущения. А после улыбается как чеширский кот, глядя на смущенного Ефрема, хотя у самого щеки похожи на два спелых помидора. Это не то чтобы привычка, но Ильзат любит покусывать пальцы Ефремова. Да и просто их любит. Они всегда холодные, даже в летнюю жару. Они нежные, без мозолей. Переплетая их со своими, он чувствует спокойствие и поддержку. Знает, что не останется один. Ефремов знает каждую привычку Ильзата, выучил их все за столько лет общения. Иногда кажется, что он лучше знаете его, чем сам Ильзат. Знает, когда нужно приобнять и приободрить, когда пошутить, когда не трогать. Знает все его слабые места. — Хей, лисенок, — тихо шепчет Дима на ухо парню.- Выключай свет, давай спать. Ахметов отрывает взгляд от книги и серьезно смотрит на него. Время близится к полночи, а у него куча долгов по учебе, которые нужно закрыть в ближайшее время. Ильзат качает головой и снова принимается читать учебник, пытаясь не обращать внимания на Ефремова. Которого это совершенно не устраивает. Дима встает с дивана и поднимает пацана на руки, таща в кровать, несмотря на протесты. Выключает в комнате свет, укрывает их двоих одеялом и обнимает Ильзата. Тот больше не думает возражать. Прячет лицо между ключицей и шеей Димы и находит то самое заветное место, которое легонько кусает. Дима чуть вздрагивает, но смеется и целует парня в макушку. — Заслужил. Ильзат вообще любит кусаться, с самого детства. В его школьном пенале все карандаши и ручки были покусаны. Их приходилось менять не потому, что чернила заканчивались, а из-за того, что держать письменную принадлежность уже невозможно. И если в школьном возрасте доставалось канцелярии, теперь достаётся Ефремову. Его шея очень редко бывает непомеченной. Раньше это доставляло много проблем. Чего только стоит покупка тоналки или очередной пачки пластырей. Но сейчас Дима открыл для себя всю прелесть водолазок и шарфов. Дома, конечно, он не прячет ничего, из-за чего у Набабкина есть еще один повод пошутить о том, какие они голубки, но университет — другое дело. Еще не хватало слухов. Узнал Ефрем о том, что Ильзат любит кусаться, совершенно случайно. Им тогда было по пятнадцать лет: Ахметову недавно исполнилось, Ефремову оставалось месяца два до шестнадцатилетия. Было самое начало февраля. Они как обычно после школы сидели в комнате Ильзата, поедая пирожки, что были приготовлены специально для них. Перед Ахметовым лежал учебник по биологии, перед Ефремом — по английскому. — Дим, вот скажи мне, — произнес парень, — на кого я похож? С каким бы ты меня животным ассоциировал? Дима отрывается от книги, и краем глаза смотрит в учебник парня. Высшая нервная деятельность. Ильзат любит задавать много вопросов, особенно Диме, который для него — пример для подражания. Умный, начитанный, всегда придет на помощь и поддержит. А Ильзат невероятно любопытный, всем интересуется. — С лисенком. Таким маленьким и пушистым, но ужасно хитрым и любящим везде совать свой носик. Ильзат смущенно улыбается. А Дима продолжает: — К тому же лисы прикусывают друг друга, они так играют. А я помню рассказы твоей мамы о твоем детстве. — Прекрати… — Но многие часто считают, что лисы кусают тех, кому доверяют. Этому не подтверждения, но… — Тогда я просто обязан сделать это. Ахметов подрывается со своего места и садится прямо напротив друга, буквально в сантиметрах двадцати. Долго смотрит, словно думает, надо это делать или нет. Но все же решается. Обнимает, утыкается в шею. И кусает. Ефремов вздрагивает. Он ожидал любого поворота событий, но только не такого. Ильзат мог его раньше прикусить, когда они в шутку, или не совсем, дрались. Но это было в порыве эмоций, а тут… И это странно. Ему нравится, что сделал Ахметов, пусть больно, но невероятно приятно. И к огромному удивлению для себя, Дима ловит кайф от этого. Не зная куда деть руки, Ефремов обнимает Ильзата. Прижимает к себе, а парнишка воспринимает это как сигнал к действию. Он осторожно прикусывает кожу и, чувствуя, как Ефремов дернулся, тут же начинает зализывать укус. И так раз за разом. Они сидят так около получаса, не могут отойти друг от друга. Потому что слишком хорошо, потому что потом слишком страшно посмотреть в глаза друг другу. И они сидят, просто обнимаются. В объятиях тепло, спокойно. А в голове бардак, куча мыслей. И так стыдно за всё, что было. Но когда они расцепляются, не смотрят друг другу в глазах, молчат. Ефремов быстро собирает свои учебники, закидывает рюкзак на плечо и выходит из комнаты, лишь в конце кидает короткий и быстрый взгляд на друга. Выходит молча, лишь уже за дверью зачем-то шепчет, хоть и зная, что не услышут, «до свидания». Дома Дима долго стоит у зеркала, рассматривает свою шею, проводит по укусам. Он не знает, что делать. Несколько раз он брал телефон в руки, хотел позвонить или написать Ильзату, просто поговорить, но в самый последний момент не хватало смелость нажать на кнопку вызова, отправить сообщение. Но ничего не сделал. Целое утро Дима потратил на замазывание укусов маминым тональником, который ему ещё и по цвету не подошёл. Поняв, что он не спасает, Дима нашел в глубине своего шкафа водолазку, которую он и надел. В школе Ефремов Ильзата не видел, возможно, он тоже избегал его. И это тоже было странно и непривычно. Дима уже и не помнил то время, когда они не сидели с Ахметовым каждую перемену. Впервые он не знал, чем себя занять между уроками. Было как-то одиноко, но и сделать первый шаг он не мог. Они бегали друг от друга неделю, осознано или нет, неважно. А потом Диме надоело, он соскучился. Подловил его после урока, выцепил из толпы. И как увидел этого пацана — сразу спокойно стало. — Может поговорим? Ильзат внимательно смотрит, не открывая взгляда, словно боится, что Ефремов исчезнет. Медленно кивает, но с места не двигается, ждёт, когда пойдет Дима. Следует за ним, не убирает его руку со своей. Они приходят в коробку, где обычно играют. Там народа, как обычно, нет, они садятся у ворот и молчат. — Прости, — тихо шепчет Ильзат спустя какое-то время, — мне не стоило это делать. — Прекрати, Зат, всё… Нормально. Просто это было очень неожиданно, но мне… Мне понравилось. Чёрт, что я, блять, несу. Дима откидывается назад, прислонившись к штанге, закрывает лицо руками и смеётся. А потом молчит, не зная, что сказать. Чтобы занять чем-то руки, он достаёт из кармана сигареты и закуривает. Ильзат перебирает веревочку на запястье. — Ты же говорил, что бросил. — Бросил, а сейчас снова начал. Ахметов хмурится и отворачивается в сторону. Дым идет на него. Дима, видя это, быстро докуривает и тушит сигарету. — Мы будем продолжать общаться? — тихо спрашивает Ильзат, боясь ответа. — А ты хочешь от меня сбежать? Покусал, значит, и уйдёшь. Не делают так, Зат. Да и я тебя не пущу. Ильзат робко улыбается и долго смотрит. Диме хочется его обнять, поэтому он протягивает руки в его сторону. Ахметов даже не задумывается, обнимает Ефрема, утыкаясь носом куда-то в ключицу. Дима прижимает его крепко к себе. Гладит по волосам, ощущает чужое дыхание на своей шее. — А можешь ещё раз… Ильзата не нужно просить дважды. У Ильзата есть много разных привычек, Дима знает каждую.