Машина времени без присмотра среди рододендронов (с)

        — Доброго вечера, Гарда.         — Доброго… Вы кто?         — Зовите меня доктор Пальцински. Остон Пальцински.        — Не Гастон? Не Остин?        — Остон!        Странное имя повеселило Андрея. Он решил, что не обошлось без ошибки в паспортном столе, если таковые здесь ещё есть. Пьяные паспортисты в его собственном времени тоже нередко переворачивали жизни одним росчерком пера.        Вот значит, с кем не надо болтать лишнего… Андрей на секунду подумал — а может, выложить всё как есть? Но потом здравый смысл возобладал. Это могло бумерангом прилететь и по нему. Возьмут и обвинят в том, что убил Гиббса…. Это сейчас он думает, что зло — здесь, внутри. А что там снаружи? Из огня да в полымя? Нет, революция не наш метод.       — Вы — доктор, и вы вылечите меня от всего этого дурдома?       — Что?.. Нет. Я специалист по адаптации! Просто помогу приспособиться.       — А если я не хочу приспосабливаться?       — Моё дело — помочь вам привыкнуть к э… своему новому состоянию… виду… За это мне платят. А насчёт остального вы поговорите с шефом.       — Я с ним уже говорил.       — Он вас обнадёжил?       — В определённом смысле.       — Так вы готовы?       — К чему?       — Работать со мной над вашим… Над всем этим.       — Наверное. Начинайте.        Андрей принял удобную позу в кресле, сцепив пальцы рук за головой. Почему-то у него вновь возникло желание насолить этим важничающим докторам из будущего. Да, он послушает, что ему скажет этот Остон, но не откажется от щепоток сарказма в его адрес.         — Сегодня я проведу с вами лишь предварительную беседу.         — Валяйте. Адаптируйте меня полностью!        Доктор скептически посмотрел на пациентку, прикидывая, чего можно от неё ждать, и после короткой паузы заговорил:       — Хорошо, Гарда. Начнём. Как вы себя ощущаете?       — А как должны ощущать себя люди в моём положении?       — Вы всегда так отвечаете вопросом на вопрос?       — Вы не ответили на мой.       — Хорошо… Если говорить об адаптации человека в вашем положении, то у меня собрана значительная статистика по этому вопросу.       — Не сомневаюсь. Я тоже люблю статистику. Цифры лучше гадания на кофейной гуще.       — Так вот, согласно исследованиям, при переносе мужского сознания в женскую оболочку… Это же именно ваш случай?.. Привыкание к телу происходит максимум за десять секунд, минимум за три…       — С этим проблем нет. И ножки, и ручки, и пальчики подчиняются мне беспрекословно!       — …Усвоение знаний нового тела примерно тридцать-сорок минут, — продолжал доктор. — Всё это время перенесенное «Я» может ощущать жуткую сонливость и желание зевать, а если засыпает, то будет видеть невероятно психоделические сны...        Гарда зевнула.       — А я думал, мне просто вкололи ЛСД. Мечтал увидеть «жёлтую подводную лодку», но там показывали другие мультики. Их я не знаю.       — …Привыкание к новому социальному положению порядка недели. Максимум пара месяцев. Всё это время человек может ощущать сильный стресс и подавление собственной воли. Если воля не слишком гибкая, то возможны сильные истерики. У вас гибкая воля?       — Если вы о том, чтобы быть гибким, как бамбук, в сложных ситуациях, то да. Пожалуй, да. Истерик от меня вы не дождётесь.       — Хорошо! И полное привыкание примерно за год! Возможно, от девяти-десяти месяцев.       — Что? — на лице Гарды скука сменилась удивлением.       — Полное привыкание… За год...       — Какое ещё полное привыкание?!.. — Андрей вдруг понял, что тут будет уже не до шуток. — Что вы подразумеваете под этим?       — Изменение психики.       — Какое ИМЕННО изменение психики?       — Поймите, Гарда, человек неизбежно примет себя в новом теле, как в вашей ситуации. Различие будет лишь в сроках. Психика может поменяться кардинально, но в любом случае прежней не останется.        Андрей задумался на полминуты.       — Звучит логично… Наверное, вы правы. Но для меня это неприемлемо!       — В данный момент — да. Но в будущем…       — Вы пришли, чтобы помочь, или это такой способ унизить? — в голосе Гарды послышалось раздражение.       — Вы чувствуете себя униженной?       — Нет.       — А кем вы себя чувствуете?        Андрей был удивлен. Доктор оказался крепким орешком, не поддающимся на провокации и сарказм. Он попробовал вернуться на серьёзные рельсы. Отнестись к разговору с конструктивной точки зрения. Чуть помолчал, подумал.       — Даже не знаю… Сказать, что я тридцатилетний мужик с телом двадцатилетней девушки, я не могу, голова-то не моя. Мозги тоже… Так можно, если только как у Беляева в «Голове профессора Доуэля».        Поймав непонимающий взгляд доктора, вряд ли читавшего классику советской фантастики, Андрей пояснил:       — То есть если отсечь голову и пришить к другому телу. Мужская голова, женское тело, понимаете?        Доктор согласно кивнул, так что Андрей продолжил мысль:       — Но и считать себя двадцатилетней девчонкой с памятью мужика для меня тоже странно. В общем, я чувствую себя обманутым.       — Не переживайте об этом. Как я уже говорил, привыкание может длиться год. В вашем случае более верный второй вариант.        Андрей решил перейти полностью на конструктивный лад. Чай, не девчонка, чтобы истерики закатывать. Ну пришёл доктор, ну поговорил, ну и уйдёт так же. Ногами...       — Я так уж сильно и не переживаю. Смысл? Это здорово, до чёртиков беспокоило меня только первые часы... Но раз ваш шеф обещал вернуть мне прежнюю оболочку, причём, надеюсь, усовершенствованную, то я об этом не переживаю. Немного нервничаю, да. Слову вашего шефа ведь стоит верить?       — Он не мой шеф, я нанят лишь для вашей консультации, но надеюсь, что слова его с делами не расходятся. Им важна ваша психологическая устойчивость. Ведь, как я понимаю, вы будете участвовать в важной работе?       — Он так сказал.       — Тогда продолжу. Что вас ждет в ближайшее время… Первичная адаптация. Вы привыкнете говорить о себе в женском роде. Спустя какое-то время — и думать тоже. Далее неизбежны изменения поведенческих установок.       — Я стану вести себя как баба? Забавно… Но как-то не верится, не укладывается в голове. Вы мне ещё скажите, что я на мужиков стану бросаться!       — Суть в том, что привычки, вкусы и сексуальные предпочтения «тела», в котором вы пребываете, будут превалировать над вашей «памятью». Во всяком случае, бесконечно сопротивляться физиологии не получится.       — Да не может быть!.. — искренне удивился Андрей.       — Основа всего Разума — получение удовольствия, — тем же спокойным тоном продолжал доктор. — Три кита удовольствия — Еда, Секс, Сон. Эти три вещи образуют самые сильные рефлексивные цепочки, отказаться от этих фундаментальных вещей крайне трудно, а от еды и сна вовсе невозможно.       — Ты на что намекаешь, Гиппократ? — разозлился Андрей. Ему перестали нравится эти односторонние намёки.       — Я не намекаю, я информирую! Вы должны быть готовы…       — К чему?!       — К изменениям в себе.       — Идите к чёрту! Никаких изменений не будет. Скоро вернусь в прежнее тело!.. Мне не нужна вся эта ваша ерунда. С работой я справлюсь. Да, в первый раз я отнёсся ко всему легкомысленно, но проблемы никакой нет.        Андрей замолчал. Доктор тоже молчал. Он ждал, что Гарда выговорится.       — И как мир вообще дошёл до такого?!       Андрей уже задавал похожий вопрос Горану, но одного мнения ему не хватило.       — Вы имеете в виду смену оболочек? Человек привыкает ко всему. А любопытство побуждает его к изменениям вокруг себя и в себе. Как только появилась возможность — люди стали экспериментировать. Со временем это стало популярным способом разнообразить скучную жизнь.       — Да-да… Всё понятно. У вас крутая медицина, вы живете слишком долго, вам стало скучно, и вы бегаете от одного тела к другому.       — Модификация генов значительно совершенствует человека. Неудивительно… Все хотят иметь преимущества новых оболочек.       — Да я и не в шоке вовсе. То есть в шоке, но… Странно только самому в этом участвовать.       — Я просто хотел упростить вам пребывание в этом вашем состоянии. Пусть временном.       — Шеф мне уже давал советы.       — Что именно он вам советовал?       — Вообразите, говорит, театр… А вы, говорит, играете женскую роль в пьесе. Только пьеса это какая-то затянутая, по-моему.       — Театр — это неплохой вариант.       — Ещё он говорил об аватаре, что я как бы играю в сетевую игру за женского персонажа. Буду его прокачивать, копить как бы опыт, золото и серебро!       — Тоже хороший подход. Я вижу, что вы вполне нормально принимаете то, что с вами произошло.       — Не произошло, а вы сделали!       — Хорошо. Пусть так. Вы не рассматривали всё это в положительном свете?       — Например?       — Не думали о плюсах вашего положения?       — Плюсах… Думал. Только они перевешиваются одним большим минусом. На том месте, где раньше у меня был плюс! Понимаете?       — Без пошлостей, пожалуйста…       — Как пожелаете.       — Перечислите плюсы!        Андрей задумался.       — Я стал моложе. Мне сказали — этому телу лет двадцать. Оно гибкое, я смог дотянуться до пола без проблем. И даже сесть в шпагат. Ещё мне сказали, что у него иммунитет к раку и многим другим болезням. Это хорошо. Ещё… Но оно ниже ростом, и я физически слабее. Это плохо.       — Мы только о плюсах…       — Простите. Так… Ещё… — Андрей подошёл к зеркалу. — Лицо, тело — красивые. По моим стандартам. На такую однозначно запал бы!       — Запал? Что это означает?       — Ну… Как бы это… Влюбился? Да, пусть будет влюбился.        Тут лицо Гарды покраснело. Доктор заметил это и слегка улыбнулся.       — Понятно. Продолжайте!       — Нет лишнего веса, каких-то физических недостатков. Еще я хорошо вижу в темноте. Даже в полной темноте всё равно что-то вижу! Тут без всякого сарказма — слава вашим генетикам!       — Ещё?       — Ещё мне кажется или на самом деле, память какая-то свежая, легко и быстро всё запоминаю и, главное, не забываю! Это называется эйдетическая память, нет?       — Не до такой степени. Значит, вашей оболочке не более двух лет. Именно тогда появился апгрейд памяти. Как видите, плюсов уже целая масса. Продолжайте!       — Не знаю. Я недостаточно изучил себя. Что-то, наверное, просто не вижу ещё?       — Или не отдаете себе отчёт в некоторых изменениях. Видите и не понимаете.       — Наверное. Доктор здесь вы. И что скажете?       — Психологически вы способны к быстрой адаптации. Вы быстро и по делу отвечаете. Вас сложно сломать. И это хорошо! Есть ли у вас вопросы?       — Вопросы…. Пожалуй, да. Шеф сказал, что здесь у вас… Как бы это сказать… Генетики конструируют тела для разных задач?       — Верно! ГЕНОМ постоянно работает над разнообразием и улучшением новым оболочек. Как и другие производители.       — И мужские военные… полувоенные…       — Да, у многих такое. Ещё есть для быстрой адаптации к космосу, другим планетам.       — А женские, он сказал, для удовольствия! Что он имел ввиду? Только лишь секс или…?       — Ах, это… Ну… Встречаются индивидуальные особенности, в зависимости от требований заказчика. Почему бы вам самостоятельно не исследовать этот вопрос? — предложил Остон. — Возможно, вам это понравится.        Вероятно, он был старого воспитания, и подобные темы, хоть и были одними из самых популярных в современном ему обществе, вызывали у него некоторый дискомфорт. А может, ему просто до чёртиков надоели «эти проблемы» пациентов, и он нашёл для себя способ не копаться в них, а спихнуть на самих нуждающихся.        Андрей уселся в кресле по-турецки и скрестил руки.         — Вы уверены, что такими вот беседами вы адаптируете меня? Я пока ничего не чувствую.         — Понимаете, дело не в том, что ваш Шеф, и я хотим вас как-то переделать…         — А разве нет?         — Задача проще — облегчить для вас самый тяжелый период, не дать скатиться на дно. Как я понял, подобный переход для вас произошёл впервые. Начальный период довольно тяжёл, перенасыщен стрессом, вы пребываете в группе риска… Моя задача в этом помочь. Разве не хотите вы почувствовать себя лучше, счастливее, чем есть на данный момент?        Андрей хотел что-то возразить, но этот док в целом-то был прав. Ему сейчас плохо. Он нестабилен. И нужна какая-то ясность. Он согласно кивнул в ответ.         — Принимайте эти капсулы. Сегодня две, дальше по одной.         — Зачем?         — Они помогут вам расслабиться.         — А транкила, которую мне дают?         — У транкилы узкий спектр.        Доктор Пальцински поднялся с кресла, поблагодарил за интересную беседу, передал упаковку GeS пациенту и засобирался к выходу. Андрей не отпускал его.       — Док, а как в вашем мире поступают с отслужившими своё телами?       — Старыми оболочками? — обернулся Остон. — Уничтожают. Восстановление или, если можно выразиться так, ремонт подобных тел обходится дороже, чем поменять их на полностью новое. Я, кстати, присутствовал при уничтожении многих оболочек. Безотходная процедура.       — В смысле безотходная?         — Биологическая безопасность — приоритетная область в нашем мире. После цепи эпидемий, сокративших и без того малое население после Третьей Мировой войны, защита от них на первом месте. Система должна полностью уничтожать представляющие такую угрозу объекты. К коим относятся и устаревшие и поврежденные оболочки.         — То есть… Вы хотите сказать, что моё прежнее тело полностью уничтожено? То есть совсем? И ничего не осталось?        В голосе поднявшейся с кресла пациентки послышались не отмечавшиеся до сих пор нотки, насторожившие Остона.         — Полностью и совсем. Таковы правила, Гарда… Ну, я спешу. Счастливо!        Доктор Пальцински в самом деле заторопился. В конце общения с пациентом ему показалось, что либо он сказал что-то лишнее, либо Шеф не до конца ввёл его в курс взаимоотношений с пациентом.        «А что тогда было в пробирке у Шефа?!..» Похолодевший Андрей рухнул в кресло. Захотел запустить чем-нибудь в дверь, но под рукой ничего не оказалось.        Спустя несколько минут к ногам подъехал небольшой колесный робот, развозящий напитки. Его направил доктор после своего ухода. Механический голос объявил:         — Ваш коктейль, мисс Гарда!        На голову робота обрушилась нога Гарды. От чего она сама охнула от боли. Робот с перекошенной головой ретировался к выходу.         — Вот зараза!.. Неси В-52! — крикнул он вслед колёсному разносчику.        Гарда лежала в кресле, сцепив руки за головой. В глазах была пустота… Через полчаса пустота уйдёт, разум начнет работать как прежде. Как у Штирлица. «Я бамбук… Гибкий бамбук… А Шеф, оказывается, тот еще п*дор. Ох, пожалеет он… Пожалеет! Да тут все такие! И это НАШЕ будущее?!..»        Оставалась надежда, что Шеф в его случае действовал вопреки правилам. Подсознание старательно пробивало в его голове именно этот вариант.