Тэхён рассматривал яркую лампу, что слепила глаза, при этом немного морщась. От странного волнения у него скрутило желудок, а от запаха антисептика начинало сосать под ложечкой. Ему не верилось, что ДжиСу так с ним поступил и привёз в больницу. Ничего страшного не произошло, Тэхён просто упал, просто ударился лбом и просто получил рассечение прямо над бровью, но боксёры постоянно получают подобные травмы, только не от тумбочки, а от других боксёров.
Кушетка достаточно твёрдая, с небольшим подъёмом там, где должна находиться голова и лампой, склонившейся прямо над ней.
— Ничего страшного, рассечение до одного сантиметра, с неровными краями, — врач в светло-голубой маске наклоняется, закрывая собой лампу и давая Тэхёну возможность немного отдохнуть от слепящего света. — Справится даже мой интерн.
ДжиСу стоит в дальней части кабинета, у письменного стола. Он выглядит обеспокоенным и подавленным одновременно, словно в том, что Тэхён так нелепо поранился, есть его вина. Но он действительно так думает. Если бы не девушка, которой он был слишком увлечён, Тэхён не стал бы раздеваться в темноте и точно не упал бы прямо на угол тумбочки.
— Что? — девушка, что с начала приёма просто сидела чуть правее своего наставника и куратора, внезапно очнулась. Её большие глаза — единственное, что было видно из-под шапочки и такой же голубой маски, как и у врача.
Выбросив перчатки в урну, мужчина встал со стула и ещё раз взглянул на Тэхёна, что теперь закрыл глаза, заставляя себя расслабиться и прекратить злиться на своего друга. Можно понять его волнение, но разве обязательно было везти его именно в эту больницу? ДжиСу отлично знает, что у компании Тэхёна контракт с другой клиникой.
— Обработай рану, позаботься об обезболивающих, а затем наложи косметический шов, — он развернулся, собираясь уйти.
— Но, доктор, вы даже не останетесь? — девушка привстала со своего места. Бейджик с её именем подскочил, и ДжиСу с трудом смог прочитать «Пак Хеджу» со своего места.
— Ты уже делала это при мне, теперь должна сама.
ДжиСу хотел было возразить, попросить позаботиться о Тэхёне как следует, но врач кивнул ему в сторону выхода, намекая на то, что им нужно поговорить.
— Только не нужно обезболивающих, — произнёс ДжиСу, — он уже выпил достаточно.
Тэхён шумно выдохнул, руками нащупывая клеёнку под собой и легонько сжимая её. Он вовсе не чувствовал боли, рассечение вообще не беспокоило его, не считая того факта, что кровь стекала к брови, а после норовила попасть в глаз, но салфетка была в состоянии предотвратить это, а ещё плотный пластырь. Необязательно было так стараться и уж точно просить о косметическом шве, на его лбу уже достаточно мелких шрамов, практически незаметных, так что ещё один ничего бы не изменил.
— Вам совсем не страшно? — вдруг спросила девушка. Она заняла место, на котором до этого сидел врач, а затем склонилась над лицом Тэхёна, изучая неглубокий порез.
— Нет, — Тэхён на мгновение открыл глаза, сталкиваясь взглядом с Хеджу. — С удовольствием стану подопытным для интерна, — с долей сарказма произнёс он, а затем снова закрыл глаза.
Он злился на ДжиСу ещё больше. Почему он и слова не сказал о том, чтобы Тэхёном занялся профессионал, а не какой-то интерн?
Хеджу было неловко. И тот факт, что она осталась один на один с этим парнем, лишь усиливал это чувство неловкости. Стараясь не думать о том, что она впервые будет руководствоваться только своими знаниями и решениями, без какой-либо видимой или невидимой помощи своего наставника, она надела латексные перчатки и взяла всё, что ей потребуется для того, чтобы обработать рану и наложить шов. Поскольку порез был маленьким и задевал только верхний слой кожи, это не должно было отнять много времени и сил.
— Вам действительно не нужны обезболивающие? — она слегка приподняла брови, ожидая, что Тэхён что-нибудь скажет, но он лишь расслабленно выдохнул, просовывая одну руку в карман узких джинсов и постукивая пальцем по пузырьку с таблетками. Они всё ещё действовали, и он вовсе не хотел переборщить с медицинскими препаратами.
Не получив нормального ответа, Хеджу приступила к обработке раны. Ватный тампон, смоченный в антисептике, она аккуратно прижала к порезу, наблюдая за отсутствием какой-либо реакции со стороны пациента. Он выглядел безмятежным, как море в моменты штиля. Его ресницы трепетали, словно он давно уснул и перешёл к фазе быстрого сна, а теперь ему что-то снилось. Черты его лица были чёткими и запоминающимися, что прямые брови, что нос и пухлые губы, которые он слегка приоткрыл, выдыхая.
Хеджу выбросила ватный тампон в урну, а затем потянулась за ещё одним, бережно стирая остатки засохшей крови и снова рассматривая симпатичное лицо парня. Ей обычно не нравилось рассматривать пациентов в процессе работы, потому что это подразумевало отвлечение, но сейчас она ничего не могла с собой поделать, как можно дольше обрабатывая рану прежде, чем приступить к основной части — наложению шва.
В ушко выгнутой иглы уже была продета нитка, и Хеджу просто нужно было взять её иглодержателем, а потом зашить неровный порез, но она оттягивала этот момент. Осторожно, боясь напугать или побеспокоить Тэхёна, она коснулась его чёлки, что торчала в разные стороны с тех пор, как он лёг на кушетку, а затем склонилась немного ниже. Её лицо находилось прямо напротив его лица, так что если бы он прямо сейчас решил открыть глаза, мог бы решить, что она слишком близко.
Закусывая нижнюю губу, Хеджу не смела даже моргнуть, решительно приступая к наложению шва. Она орудовала иголкой, делая крохотные проколы и стягивая кожу тонкой ниткой.
Тэхён практически ничего не чувствовал. Да, это было весьма неприятно, но не так больно, как можно было бы подумать, другая боль была гораздо сильнее. Эта иголка никогда не сможет сравниться с ней.
— Уже практически всё, — Хеджу протянула нитку в последний раз, завязывая незамысловатый узел настолько быстро, насколько это вообще было возможно, а затем отложила всё, чем пользовалась до этого и обхватила лицо Тэхёна руками.
Даже сквозь перчатки он мог чувствовать её тёплые пальцы, когда она повернула его голову вбок, внимательно рассматривая практически идеальный шов.
— Думаю, шрама не останется, — радостно сообщила она, выключая лампу и отклоняясь назад. — Сегодня можете отправиться домой, но завтра обязательно придите, чтобы я могла посмотреть рану и шов. Через некоторое время я его сниму.
Хеджу была довольна своей работой. Её рука ни разу не дрогнула и она чувствовала эту гордость, когда делаешь что-то самостоятельно, и у тебя выходит хорошо.
— Спасибо, — Тэхён приподнялся с кушетки, как раз когда дверь в кабинет открылась, и в кабинет вошёл измученный ДжиСу, устало потирая подбородок.
— Уже закончили? — он подошёл ближе к другу, помогая ему встать и с любопытством осматривая его лоб. — Вроде неплохо.
— Правда? — Тэхён хмыкнул, после недовольно добавляя: — Но можно было обойтись и пластырем.
Скептическое отношение Тэхёна к врачам и медицине в общем всегда бесило ДжиСу. Из-за некоторых моментов он не стал осуждать его или настаивать, особенно если это касалось травм Тэхёна, полученных во время боя или тренировок — в компании всегда могли позаботиться о таком, но сейчас шов накладывали совершенно из-за другого.
— Прекрати нести чушь, — ДжиСу ткнул Тэхёна в бок пальцем, заставляя его согнуться и прыснуть со смеху.
Он всегда боялся щекотки и смеялся из-за неё. Всё же было хоть что-то, что могло заставить его смеяться.
ДжиСу обернулся к девушке, что как раз выбрасывала свои перчатки в урну, краем глаза наблюдая за двумя высокими парнями. Уголки её губ немного приподнялись, когда она сняла маску, выбрасывая и её тоже. Внешне она выглядела вполне обыкновенной, может немного пухленькой, с румяными щёчками и искусанными губами, которые она мучила все десять минут работы с рассечением на лбу Тэхёна.
— Спасибо вам большое, — ДжиСу поклонился, и легонько стукнул Тэхёна по затылку, заставляя и его поклониться.
— Не за что.
Тэхён заметил её широкую улыбку, когда ДжиСу потащил его в сторону выхода, и на пару секунд она показалась ему очень знакомой, такой тёплой и притягательной, что он споткнулся на ровном месте, едва ли не упав и снова не получив какую-нибудь ссадину.
— Обязательно зайдите завтра, — сказала вслед Хеджу, надеясь, что кто-то из парней услышал её.
***
На часах было около часа ночи, когда Хеджу вернулась домой. В прихожей были разбросаны кое-какие вещи, а из её спальни доносился звук телевизора. В квартире держался стойкий запах острого рамёна, и у неё не было никаких сомнений, что этот ребёнок и не притронулся к блинчикам со шпинатом, потому что, откровенно говоря, они были ужасными на вкус. Не столько из-за шпината, сколько из-за способностей Хеджу в готовке.
Включив свет в кухне, Хеджу тяжело вздохнула. Кастрюлька с бульоном из-под вермишели стояла на столе, рядом лежали упаковка желейных мишек, цветные карандаши, некоторые из которых упали и закатились под стол, а также тетрадь. Та самая, в которой ДжинУ каждый день рисовал, оставляя новые рисунки на самом видном месте, чтобы Хеджу по возвращении с работы могла их посмотреть и оценить.
Сил на уборку у девушки совсем не осталось, они иссякли ещё после второго пациента, так что ей хотелось просто упасть и умереть, наплевав на этот беспорядок и тот факт, что ДжинУ снова питается чем попало, хотя пока он растёт должен кушать много полезной и питательной пищи.
Убрав кастрюльку в раковину, она собрала разбросанные карандаши, сложив их в пенал с изображением Человека-Паука, а после обратила своё внимание на новый рисунок ДжинУ. Машина и дом.
Возможно, это именно то, о чём он мечтал?
Хеджу грустно улыбнулась, пальцами пробегаясь по контуру угловатого домика, а затем взглянула на две маленькие капельки внизу листка. Соус или?.. Она громко сглотнула, безосновательно начиная нервничать. Оставив рисунок на столе, она поспешила в спальню, прислушиваясь к звуку телевизора. Плоский голос, словно говорила утка, раздражал, но она не могла заставить ДжинУ смотреть что-то нормальное просто потому, что у неё не было на это времени, а мультики могли занять его на какое-то время.
— ДжинУ? — она заглянула в комнату, замечая мальчика на своей кровати. Он кутался в бежевое покрывало, которым была застелена постель и тихо сопел. Его рот был приоткрыт, а волосы растрёпаны. Он выглядел таким симпатичным и милым, что Хеджу тут же забыла о бардаке на кухне и выключила телевизор.
Присев на край кровати, она осторожно убрала чёлку, что упала на глаза мальчишке, а затем расплылась в счастливой улыбке. Ей согревало сердце его присутствие, она радовалось просто из-за того, что наблюдала за тем, как он спит. ДжинУ как лучик солнца в её жизни.
— Мама, — он внезапно заговорил, заставляя Хеджу отвлечься от собственных мыслей, — ты пришла…
ДжинУ приоткрыл глаза, в тусклом свете ночника рассматривая лицо Хеджу, а потом немного улыбнулся, протягивая к ней руки.
— Я по тебе соскучился.
Хеджу наклонилась, чтобы обнять его и поцеловать в лоб.
— Да, я по тебе тоже, — она потрепала мальчика по щеке, после приподнимая его для того, чтобы стянуть с постели покрывало и отодвинуть край тёплого одеяла. — Останешься спать здесь?
— Ага, хочу с тобой, — сонный голос ДжинУ сопроводил сладкий зевок, когда его голова опять коснулась мягкой подушки. Он медленно закрыл глаза, его дыхание стало ровным, а Хеджу снова не смогла сдержать улыбки. Она действительно очень соскучилась по нему.
Выждав ещё пару минут и вдоволь насмотревшись на сына, она встала, складывая одеяло и убирая его в шкаф, а после выключила ночник, возвращаясь в кухню.
Ей лучше убрать всё сегодня, иначе завтра ДжинУ наставит ещё больше посуды, а блинчики в сковороде через день или два не только испортятся, но и мхом покроются.
***
Тэхён опустился на одно колено, упираясь рукой в пол. Он снова чуть не пропустил удар, кулак пролетел в миллиметре от его лица, и теперь его сердце сжалось. Ему не нравилось пропускать удары, не нравилось терпеть боль, а ещё больше ему не нравилось получать выговоры от тренера, который своими словами мог убить желание и стремление, как раньше это делал отец.
— Тэхён, это плохо, — маленькие глаза-бусинки смотрели на парня так, словно он провинившийся маленький мальчик, которому нужно разжёвывать все его «хорошо» и «плохо». — Если ты будешь так тормозить, тебя раскатают по рингу. Сосредоточься и следи за кулаком.
Тэхён плотно сжал челюсти, опуская взгляд вниз и глядя на своё правое колено, скрытое удлинёнными шортами. Ему не нужно было видеть то, что было под ними, потому что из памяти всё равно это никуда не делось. Даже с открытыми глазами он мог представить длинный неровный шрам, что пересекал колено. Если бы не он, Тэхён ни за что не пошёл бы в бокс, он бы вернулся к смешанным единоборствам; если бы не он, Тэхён ни за что не позволил бы помыкать собой тому, кто делает это из-за денег, которые выделяет отец; если бы не он, Тэхён вообще мог бы стать другим человеком.
— Простите, я очень устал, — он оттолкнулся от пола, вновь поднимаясь и занимая стойку. — Впредь буду внимательнее.
Одно дело сказать, а совсем другое — сделать.
Тэхён в первые же минуты получил по лицу, отшатываясь назад и ударяясь спиной о грушу, что висела неподалёку. У него не было сил противостоять и быть активным бойцом, потому что таблетки, что тренер давал ему каждые две недели, притупляли не только боль, но и внимание, а также влияли на реакцию. Тренер сам это прекрасно понимал, но продолжал приносить новый пузырёк дважды в месяц, каждый раз напоминая о том, что никто из компании не должен об этом знать и он лишь хочет помочь Тэхёну.
— Закончим на сегодня, — тренер посмотрел на наручные часы, после снимая боксёрские перчатки. — У меня поезд вечером. Уезжаю на конференцию. Вернусь дней через десять.
Тэхён кивнул. По крайней мере, следующие полторы недели никто не будет его так прессовать, а если и будет, вряд ли сможет сравниться с тренером О. С ним вообще мало кто смог бы сравниться. Его грубые черты лица и те пугали, а леденящий душу взгляд и грубый голос вызывали у Тэхёна мурашки. Уже не единожды он подвергался жёсткой критике с его стороны и получал по всему, чему только можно, когда плохо справлялся с поединками.
— Я попросил поставить кого-нибудь вместо себя на это время. Не пропускай тренировки, даже когда меня не будет, — тренер слегка скривился. — И прекрати влезать в неприятности, — он указал на лоб Тэхёна, где красовалась рана, зашитая вчера интерном, — чтобы к моему возвращению этого не было.
Словно Тэхён и вправду мог контролировать свой организм или волшебным образом ускорять процессы заживления, он поклонился, отвечая:
— Конечно, тренер.
Как только мужчина покинул зал, оставляя парня одного, Тэхён испытал облегчение. Без него даже дышать стало как-то легче; воздух наполнял лёгкие и Ким дышал полной грудью. Капельки пота стекали по его лбу, груди и животу, достигая резинки на шортах. Воспользовавшись полотенцем, он промокнул лоб, осторожно вытирая пот с той стороны, где был шов, а затем направился к своей сумке, где лежали бутылка воды и таблетки.
Боль не возвращалась последние двенадцать часов, но сейчас время действия таблеток заканчивалось. Тэхён проверил карманы сумки, а после вывернул все вещи, проверяя также карманы своих штанов и куртки, в которой пришёл. Он был уверен, что таблетки у него с собой. Они должны были быть где-то здесь.
Дрожащими руками расстёгивая молнии внутри сумки, он ощупывал всё подряд, думая, что где-то могла появиться дырка и его спасение провалилось туда, но таблеток нигде не было. Дома их тоже быть не могло, в этом Тэхён был твёрдо уверен. Если он и переложил их из своих джинсов, то в сумку. Тогда почему их нет?
Паника охватила его, заставляя судорожно хватать воздух ртом и думать о том, где именно он мог посеять таблетки. По дороге в зал? Где-нибудь на парковке? Или… в больнице?
Тэхён вскочил на ноги. Он действительно мог потерять их в больнице, забыть на кушетке в кабинете врача. Возможно, та девушка нашла их?
Он зашвырнул смятые вещи в сумку, а затем рванул к выходу. По пути он набросил на себя куртку и вынул из кармана ключи от байка. Ему нужно поторопиться, чтобы вернуть таблетки прежде, чем боль станет невыносимой.
