Uppercut

— Уклоняйся, — МиБин заносит кулак, собираясь как следует вдарить Тэхёну, если он не уклонится вовремя, и красная боксёрская перчатка проскальзывает прямо перед носом парня, когда он хватает ртом воздух, уклоняясь. Чонгук постукивает носком кроссовка по полу, не в состоянии справиться с волнением. Он знает, что его тренер может быть очень хорош в этом, ещё и бьёт так сильно, что звёздочки перед глазами плясать начинают. — Минутку! — Тэхён практически падает на пол, приземляясь сперва на колени, а после на спину и пытаясь отдышаться. Пульс зашкаливает, да так, что пульсометр пикает, привлекая внимание других боксёров и тренеров к тренировочному рингу. Тренер О ни за что не позволил бы своему боксёру расслабиться, но МиБин выдыхает со свистом и стягивает перчатки, в следующее мгновение бросая их Чонгуку. — Плохо дело, — бормочет он, присаживаясь рядом с Тэхёном и приподнимая его руку, чтобы вблизи рассмотреть цифры и скачущее на дисплее красное сердце. — Чонгук без перерыва может около получаса, потом минута отдыха, потом ещё полчаса, но ты, кажется, мало каши ел на завтрак. Щёки Тэхёна и без того горят, но вспыхивают с новой силой, когда он слышит замечание тренера и созерцает хмурое выражение лица. Ему стыдно, не только перед МиБином, но и перед всеми, кто занимается в зале и наблюдает за его провалами. Они, наверное, думают, что директор Пак не того выбрал для подготовки к дебюту, что ему просто повезло в тот раз… — Бросьте, тренер, — Чонгук забирается на ринг, по пути к центру натягивая на руки перчатки без бинтов, — у него были тяжёлые выходные, и у меня тоже, между прочим. — Тяжёлые выходные? — густые чёрные брови хмурятся ещё больше. — Вы что, пили? Тэхён дышит чуть медленнее, а в висках всё сдавливает от напряжения. Если тренер думает, что он ел мало каши на завтрак, то он совершенно прав — Тэхён не смог заставить себя и ложки съесть, потому что как только он почувствовал запах сладкого риса в гостиной и заприметил счастливого ДжиСу в кухне с этим дурацким белым колпаком, едва ли успел добежать до ванной комнаты. Под утро он так сильно вспотел, что ладошки были мокрыми и скользнули по крышке унитаза, не сразу подцепив её. В итоге прекрасное настроение ДжиСу было бесповоротно испорчено, как и желание перекусить рисом, а всё утро они, подавляя рвотные позывы, убирали в ванной и распыляли освежитель воздуха по всему дому. Какое счастье, что прошлым вечером всё закончилось ссорой с Хеджу и ночёвкой дома, иначе Тэхён сгорел бы со стыда, наверное. — Мы не пили, — Чонгук звонко цокает языком, но когда ловит на себе недовольный взгляд тренера, добавляет: — Буквально один бокальчик вина. Могло бы быть больше, если бы не желание ТэТэ заглянуть в нашу ванную. — А что там? Тэхён сжался, чувствуя, как начинают дрожать руки и ноги, и как все внутренности затягивает в тугой узел. Желудок напомнил о себе болезненными спазмами, а боль в мышцах застала врасплох, хотя прежде Тэхёна такое не беспокоило. Бывало раньше, что после тренировок слабость в мышцах донимала, и спать можно было только на животе, но это было так давно, что Тэхён уже и не вспомнит. — А там кровища из носа, — Чонгук схватился за сердце. — Так много даже на родах не видел. Соён тогда столько плакала, думаю, она была немного не в себе… До сих пор вспоминает, как ей больно было. И я могу её понять, ведь я частенько попадал в больницы, ломал себе что-то, приходил весь побитый домой, да и вообще, мне почти аппендицит вырезали… Стараясь не слушать о том, как сложно беременным девушкам и как больно рожать, а ещё вправлять кости, Тэхён повернулся на бок и поджал колени к груди. На бледном с зелёным оттенком лице красные щёки выглядели как-то неестественно, но никто не обратил на это внимание. Тренер слез с ринга, а Чонгук последовал за ним, перед этим легонько хлопнув Тэхёна по плечу и бросив тихое «Отдыхай, хорошо поработал». Спортзал наполняло тяжёлое дыхание других, свист, громкие команды, иногда писк пульсометра, но Тэхён абстрагировался от всего этого, сосредоточившись на боли. Помимо желудка и мышц болела голова, а ещё повреждённая в аварии нога. Создавалось впечатление, что бледный шрам снова вскрыли, но в этот раз не для того, чтобы почистить всё, а чтобы найти самое болезненное место и надавить на него посильнее. Не стоило оставлять таблетки у Хеджу. Как можно идти на поводу у своей гордости и уходить просто так, без обезболивающих, если понятия не имеешь, когда сможешь вернуться? — Тэхён, — Джисон оттянул один из канатов, а после отпустил его, усмехаясь, — ни за что не угадаешь, кого я в холле встретил. Сейчас Тэхёну совсем не хотелось угадывать, ему хотелось избавиться от тысячи хирургических иголок, что впивались в его тело, изворачивались, причиняли боль, а ему приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать. — Твой мелкий и девушка пришли, — Джисон был очень доволен собой, — они принесли для тебя огромный ланчбокс, потому что ты наверняка пропустил завтрак. Я провёл их до раздевалки, чтобы они подождали тебя там. Я ведь молодец? Как же хорошо, что Тэхён уже лежал, потому что в ином случае он бы всё равно оказался на ринге. Сейчас кто угодно мог отправить его в нокаут не то что одной левой, а лишь подув в его сторону. — Эй, Тэхён! — Да, уже иду, — парень отозвался, перекатываясь с одного бока на другой, а после, прижимая одну руку к животу, поднимаясь на ноги. С одной стороны, лучшим вариантом было бы попросить Джисона выйти и сказать, что сегодня он не пришёл на тренировку или придумать ещё что-нибудь, чтобы эти двое ушли домой, но с другой… Хеджу была предельно честна с ним во многих вещах, даже в самых неловких, она также честно высказала ему вчера своё мнение, пусть её слова и задели Тэхёна. Хотя вряд ли она намеревалась обидеть его, просто говорила то, что думала. Захлопнув за собой тяжёлую дверь, Тэхён вытер тыльной стороной ладони пот со лба и взъерошил густую чёлку. Если он и правда дебютирует, ему придётся распрощаться с шикарной шевелюрой и выбрать стрижку покороче. — ТэТэ! Он её ещё даже не увидел, но голоса её было достаточно, чтобы его сердце внезапно остановилось, а потом начало биться в два раза быстрее, словно после нажатия гашетки форсажа. Хеджу стояла у входа в раздевалку с двумя большими сумками — одна рабочая, с документами для работы, а вторая с ланчбоксом. Она всю ночь смотрела видео на Youtube, чтобы приготовить что-нибудь полезное и действительно вкусное, встала пораньше ради готовки и даже добилась успеха в таком нелёгком деле — ДжинУ оценил и попросил добавки. Тэхён замедлил шаг, очень стараясь не хромать. Ему было неприятно это признавать, но сейчас его совершенно не волновало, что там в ланчбоксе, единственное, что ему было нужно, — его обезболивающие. — Мы тут с ДжинУ недалеко были, — уголки губ Хеджу слегка приподнялись, но Тэхён видел, каких усилий это стоило, — и решили зайти к тебе. Прочистив горло, чтобы избавиться от этого дурацкого кома в горле, а заодно и от неестественной улыбки, Хеджу до боли в костяшках сжала ручки сумок. Сегодня на улице было особенно холодно, она даже успела пожалеть, что отыскала перчатки только для ДжинУ, но стоя перед Тэхёном по её телу разливался жар от смущения. — И где же он? — Тэхён стиснул зубы, не сводя взгляда с карих глаз девушки. — Где ДжинУ? Хеджу, кажется, смутилась ещё больше. Голос Тэхёна был холодным, с хрипотцой, из-за чего создавалось впечатление, что он очень серьёзен и не настроен на перемирие или принятие извинений. — Мы столкнулись с Чонгуком, и он забрал его, чтобы показать какую-то грушу, которая работает сама по себе. Автоматически?.. — она нахмурилась, не в состоянии вспомнить, как именно Чонгук назвал эту штуку. Во всяком случае, его рассказы очень заинтересовали ДжинУ, и он сбежал от мамы при первой же удобной возможности, чтобы воплотить свою мечту в реальность и хотя бы на десять минут стать боксёром. — Я, собственно, привела его, потому что он весь вечер умолял меня позволить тебе взять его с собой на тренировку… — Да, я должен был попросить тебя об этом, — Тэхён немного расслабился, ссутулившись и облокотившись на стену, чтобы было легче стоять, — но из головы вылетело из-за… нашей ссоры. Хеджу кивнула, опуская голову и пряча своё лицо за волосами. Когда она ссорилась с родителями или старшей сестрой, крайне редко просила прощение первой. Не потому что была права, а потому что было сложно переступить через себя, когда собственные суждения казались верными. — Прости, пожалуйста, — нижняя губа задрожала, и Хеджу пришлось прикусить её, чтобы не расплакаться. В этот раз она действительно была неправа, и когда думала о том, как Тэхён провёл эту ночь и созерцала его бледное лицо, не могла не жалеть его. Он признался ей в своей проблеме, ждал от неё поддержки, а в ответ получил только осуждение. Шумно выдохнув, Тэхён вытер влажную ладонь о футболку, а потом ухватился за рукав женского пальто и потащил Хеджу в комнату, расположенную в конце коридора, напротив подсобки. Это было небольшое помещение с переносными скамейками и столами, что раскладывались и становились в два раза больше. Всё это хранилось здесь на случай мероприятий и корпоративных вечеров. — Так ты разрешила ДжинУ посетить тренировку? — Тэхён переместил руку на кисть Хеджу, мягко сжимая её тёплыми пальцами. Даже включив в комнате свет, он не отпустил её. — Почему? Хеджу опустила сумку с ланчбоксом на одну из скамеек, а вторую, с бумагами, на пол. Она по-прежнему думала только о том, как виновата и как, должно быть, нехорошо Тэхёну — его лицо уже приобрело зеленоватый оттенок. — Подумала, что будет неплохо, если в случае чего он сможет постоять за себя, — легко освободив руку от хватки парня, Хеджу заставила себя улыбнуться и присела на корточки перед скамейкой. Еда давно остыла, но кимпабы с рыбой и огурцом всё равно были очень вкусными. По совету блогера, Хеджу добавила кунжутное масло. От вида и запаха еды Тэхёну снова стало нехорошо, в животе заурчало, но вовсе не от голода. — ТэТэ, — Хеджу обращалась к нему так, когда была в хорошем настроении, — садись скорее. Отказываться было бы слишком грубо, особенно после её извинений, поэтому Ким задержал дыхание и присел на край скамьи, начиная сжимать и разжимать пальцы. Он тоже должен был извиниться перед ней за свои слова и поведение, но не мог и слова из себя выдавить. — Попробуй это, — улыбка Хеджу стала шире, когда она поднесла к его рту один кружочек, обёрнутый в нори, — я сама готовила. Тэхён давно хотел попробовать её еду, сам просил её приготовить что-нибудь для него, но сейчас с трудом подавливал рвотные позывы. — Спасибо, — он открыл рот и зажмурился, боясь, что его сфинктер не выдержит. Липкий рис был слегка солоноватым, а огурец водянистым, но в целом было неплохо. — И это, — Хеджу заставила его съесть кусочек немного пересоленного омлета, а потом салат с морепродуктами. Она продолжала пичкать Тэхёна едой до тех пор, пока его щёки не порозовели, а потом отложила палочки и достала из бокового кармашка сумки пузырёк с таблетками. Этикетка была заклеена белым стикером, название невозможно было прочесть, но Тэхён и так знал, что это. Пока он запивал печенье со злаками водой, Хеджу открыла пузырёк и взяла оттуда две таблетки. Она долгое время рассматривала их в руке, а потом протянула Киму. — Вот, держи, — на ладошке помимо таблеток красовалось небольшое красное пятнышко, которого раньше там не было. Похоже, Хеджу обожглась, пока готовила утром. Или это было вчера, после их ссоры? Тэхён ведь оставил её наедине с блинчиками. Он потянулся к ней, но сжал пальцы, когда уже практически взял таблетки. Подняв неуверенный взгляд на Хеджу, он ждал, что она передумает или снова сделает замечание, но она молчала, поджав губы. Ей совсем не нравилось, что Тэхён зависим от обезболивающих, но просто отобрать у него таблетки она не могла. Синдром отмены появился даже при том, что он пропустил всего один раз приём таблеток. Он тщательно скрывал, но Хеджу заметила, как он старался переносить вес на левую ногу, когда стоял, и как периодически поднимал руку к животу, незаметно прижимая ладонь. — Спасибо, — Тэхён отвернулся, запивая таблетки водой, а после облокотился на сложенные друг на друга столы и выдохнул. По шее у него струился пот, под чёлкой тоже было жарко и мокро, но сейчас он не мог заставить себя пойти в душ, хотя бы потому, что не хотел оставлять Хеджу одну. Что, если бы она ушла? Скамья, на которой сидел Тэхён, скрипнула, когда Хеджу зашевелилась рядом, придвигаясь поближе и опуская одну руку на правое колено Тэхёна. Удлинённые шорты, в которых он обычно тренировался, сейчас немного задрались, выставляя продолговатый бледный шрам напоказ. — Как ты попал в аварию? — указательным пальчиком Хеджу двигалась снизу вверх, поднимаясь по неровной белой полоске. Колено всё ещё ныло, но когда к нему прикасалась Хеджу, боль отступала и было немного щекотно. — Это длинная история, — Тэхён прерывисто выдохнул, когда Хеджу скользнула рукой дальше, минуя колено и оставляя шрам позади. Он весь напрягся, вспоминая вчерашний день в её постели, когда она ласкала его рукой, и постарался отогнать эти мысли. Если у него встанет прямо сейчас, ему действительно придётся оставить Хеджу и сбежать в душ. «Это длинная история» обычно вовсе не значит, что история такая уж длинная, это значит, что человеку не хочется её рассказывать. — Всё равно расскажи. Чтобы избежать неловких ситуаций, Тэхён сел вполоборота к девушке, заставив её убрать руку от его колена. — Я долго собирал на байк, потому что хотел себе что-то, приобретённое за свой счёт, — его голос снова стал низким и хриплым, — а когда отец об этом узнал, был вне себя от ярости. Он предпочитает кожаный салон и мятный освежитель шлему и двум колёсам. Так что в тот вечер мы сильно поругались. Протянув Тэхёну печенье, Хеджу и себе взяла одно. Она так торопилась в компанию утром, что не успела позавтракать. Глупо, но она провела около получаса, выбирая, какую блузку лучше надеть и как уложить волосы, но из-за ветра они распушились и торчали в разные стороны, а выбранную блузку Тэхён даже не увидит, потому что она сидит в пальто. — У нас всегда было достаточно поводов для ссор: учёба, мои увлечения, девушки… В то время меня как раз бросили, — Тэхён откусил немного печенья, тщательно пережёвывая его, прежде чем снова заговорить: — Я был разбит, а собрать меня воедино никто не мог, ещё и отец со своими поучениями… В общем, я просто надел шлем, завёл байк и поехал. Помнится, тогда как раз футбол был, улицы перекрыли, а из-за этого огромные пробки. Я ехал между первым и вторым рядом, потому что собирался повернуть направо, но какой-то козёл из второго тоже очень торопился. — Тебя сбили? — Хеджу потянулась к лицу Тэхёна, смахивая крошки с его подбородка и вытирая уголки губ. — Нет, я вовремя затормозил. В тот момент и правда вся жизнь перед глазами пролетела, а потом я вместе с байком оказался на земле, — Тэхён вздрогнул. — До сих пор мурашки бегут, когда вспоминаю скрежет металла и кровь на грязном асфальте. Её было очень много. Хеджу поморщилась, словно могла представить всё это, и отложила печенье. — Тогда прописали таблетки? — её тёмные волосы лезли в глаза, стоило ей наклониться вперёд. — Нет, — Тэхён мотнул головой, — кололи что-то, но никаких таблеток не было. Таблетки появились гораздо позже, после того, как я начал усиленно тренироваться, отец нанял профессионального тренера, нашёл для меня компанию и я провалился на первых спаррингах. Хеджу не было смешно, она всё ещё думала об аварии и том, как, должно быть, было больно Тэхёну, но тихо хмыкнула. — Ты провалился? — Ещё как, — Тэхён тоже хмыкнул. — Мне тогда нос сломали. Снова поморщившись, Хеджу вытянула руки вперёд. Тэхён решил, что она хочет его обнять и потянулся к ней, но она внезапно обхватила его лицо ладонями, повернула к свету и начала внимательно рассматривать. — А так сразу и не скажешь, — задумчиво протянула она. — Нос идеальный. И губы. Чёрт, — она томно вздохнула, — ты весь идеален. Смутившись, Тэхён опустил взгляд и начал покусывать язык, пытаясь скрыть улыбку. Было приятно слышать, что он достаточно симпатичный и что он нравится ей. От этого у него в груди всё трепетало. Другие девушки могли восхищаться его внешностью и оказывать ему знаки внимания, но это никак не могло сравниться с признанием Хеджу. — Ты тоже идеальна, — он счастливо улыбнулся, тоже откладывая печенье и обхватывая личико Хеджу своими большими ладонями. — Нет, — она скривилась, — это не так. — Так, — перебил её Тэхён, — для меня ты идеальна. Я люблю тебя со стрелками и без, в пижаме и в обтягивающем платье, вообще без ничего, рядом с ДжинУ или коллегами, перед телевизором и на кухне. Люблю тебя, даже когда ты злишься и обижаешь меня. А ещё мне нравится твоя стряпня, — он сделал паузу. — Правда, было очень вкусно. Спасибо. Хеджу открыла рот, собираясь ответить, потому что впервые за всю свою жизнь она не сомневалась в собственных чувствах и была готова произнести эти три слова, что так легко давались Тэхёну, но её перебил грозный мужской голос: — Я же просил отказать ему, не хочу видеть его в своей компании. У нас в планах праздничный вечер в честь приближающегося Рождества, а он портит мне настроение, — директор Пак толкнул дверь, входя внутрь и замирая на пороге. Из-за этого следовавшая за ним Ку Шиён врезалась лбом в его широкую спину и чуть не выронила не скреплённые между собой листы. — Директор, — Тэхён вскочил со скамьи, больше не чувствуя ноющей боли в колене и тошноты. — Ким Тэхён? — директор Пак обернулся, взглядом как бы спрашивая у Шиён, почему он здесь, а она лишь пожала плечами, перебирая бумаги. Из-за навалившихся со всех сторон проблем, у неё голова болела, и она никак не могла уследить ещё и за Тэхёном. В конце концов, у него была девушка врач, которая могла позаботиться о нём. У него просто была девушка, а в Шиён он нуждался только когда его отвергали, бросали или обижали. Раньше он всегда был замкнутым и не всем хотел делиться, но иногда давал слабину и жаловался на то, что с ним что-то не так, что Юбин его оставила потому что Сумасшедший Джун лучше, что не добрал до ста баллов из-за того, что всю ночь караулил у двери, думая, что она придёт. Он не видел никого кроме Юбин, а когда она ушла, начал замечать всех, но не Шиён. Всего раз, один только раз ей удалось подобраться достаточно близко, чтобы их губы столкнулись, но это длилось не более секунды и после этого Тэхён начал её избегать. — Простите, — Хеджу тоже встала, начав наспех собирать еду и закрывать ланчбокс, — он не успел позавтракать, поэтому я принесла ему еду. Но я уже ухожу. Подхватив обе сумки, она привстала на носочки, чтобы поцеловать Тэхёна в щёку, а после на прощение поклонилась директору Паку и Шиён, а у самой двери вдруг вспомнила о Чонгуке и ДжинУ и сказала: — Если ты занят, тогда я завезу ДжинУ домой, — времени до начала смены оставалось немного, поэтому Хеджу никак не успела бы вернуться домой, тем более, сначала ей нужно было отыскать в этом огромном здании своего сына. — Нет, всё в порядке, — Тэхён расправил руками футболку, чувствуя на себе проницательный взгляд директора Пака, — я позабочусь о нём и сам отвезу домой. Хеджу громко поблагодарила его, а затем выскочила из кабинета, на ходу вынимая из пальто телефон и набирая Чонгука. Она только надеялась, что мобильный у него с собой, а когда он ответил после третьего гудка, облегчённо выдохнула. Сказав ему, что встретилась с Тэхёном и что ДжинУ останется с ним, она пообещала как-нибудь угостить Чонгука за то, что он присмотрел за её сыном, но он отмахнулся, вместо кофе или чая предлагая как-нибудь поужинать всем вместе у него с Соён. Про шалости в ванной он умолчал, хотя очень хотел пошутить по этому поводу. А когда Хеджу сбросила, он вернулся к ДжинУ, который мучился со шнурками на кроссовках. Оказалось, что он не умеет завязывать бантик, а попытки Чонгука научить его не обвенчались успехом. — Через пару минут Тэхён придёт, — присев перед ребёнком, Чонгук завязал не слишком аккуратный бантик, — у Тэхёна получалось лучше, как отметил ДжинУ, — а после заправил шнурки в кроссовки, чтобы они не болтались. — Он помирился с мамой? — чёрные брови взметнулись вверх, а пухлые губки слегка приоткрылись. — А они ссорились? — Чонгук подхватил ДжинУ на руки, заставляя его звонко смеяться. — Да, мама плакала ночью, а ещё Тэхён не ночевал дома. Это многое объясняло, например, ужасное состояние Тэхёна или перепуганный взгляд Хеджу, когда Чонгук столкнулся с ней у раздевалки. Он понимал, что им двоим непросто и хотел чем-то помочь, но понятия не имел, что делать. Не желая давить на Тэхёна и портить с ним отношения, он старательно избегал темы здоровья, даже в больнице, а узнать что-нибудь у Хеджу он не решался. Было как-то неправильно лезть в их отношения и жизни, особенно если они с большой неохотой делились своими проблемами. — Люди постоянно ссорятся и мирятся, — Чонгук слегка задрал футболку ДжинУ, щекоча его и сам посмеиваясь. — Мы с Со очень много ссоримся. В последнее время. — А почему? — ДжинУ обхватил обеими руками шею Чонгука, чтобы не упасть, и прижался к нему. Он был таким же высоким как Тэхён, но казался сильнее и крупнее. Для него не составляло труда таскать гири и штанги, а ещё он с лёгкостью мог отжаться сто раз подряд. — Это… сложно, — Чонгук опустил ДжинУ на пол только когда они дошли до груши, вроде той, что есть в парке аттракционов, когда бьёшь и можешь получить денежный приз, если наберёшь нужное количество баллов. ДжинУ никак не удалось бы дотянуться до этой груши, но он с любопытством рассматривал огромную грушу в другом конце зала. Она была настолько большой и длинной, что даже он смог бы парочку раз ударить по ней. — Тэхён говорит, что взрослые сами всё усложняют, — заметив красные боксёрские перчатки, которые достал Чонгук из сумки, у ДжинУ глаза загорелись. — О да, Со любит всё усложнять. Без бинтов было немного неудобно, плюс ко всему, маленькие ладошки ДжинУ выскальзывали из чересчур больших перчаток, но он был безмерно счастлив, когда Чонгук подвёл его к большой груше и позволил разочек пнуть её. Он вёл себя как настоящий тренер, переняв манеру МиБина и показывая как именно нужно стоять и как бить. — А может, не только она? — ДжинУ запыхался после пары ударов и задрал голову, чтобы продемонстрировать парню беззубую улыбку. Передние зубы не торопились отрастать, а вот некоторые по бокам уже шатались. Мама просила не лазить в рот руками, но разве можно удержаться, зная, что за вырванный зуб можно получить тысячу вон? Это как поход в общественную сауну или несколько упаковок желейных мишек. — Что? — Вы оба усложняете и поэтому ссоритесь, — ДжинУ замахнулся, ударяя ещё раз. — В фильме слышал. Чонгук усмехнулся, присаживаясь на пол и призывая ДжинУ тоже присесть на минутку и перевести дыхание. — Раз ты великий знаток и киноман, может, подскажешь, как нам двоим ничего не усложнять и больше не ссориться? — с издёвкой поинтересовался Чонгук. — Не понимаю, почему вы вообще ссоритесь, у вас же есть МёнУ. ДжинУ говорил так, словно это было очевидно. Ну, что они не должны ссориться, раз у них есть дочь. Но Чонгук удивился, вопрошающе глядя на ребёнка. — Она же такая милая и классная, разве не лучше уделять внимание ей, а не ссорам? Когда хочется ссориться, нужно думать о ней, и тогда перехочется. Чонгук гортанно рассмеялся, дотягиваясь до ДжинУ и поправляя его волосы. Вчера он постригся и волосы больше не лезли в глаза, и шею не щекотали, но когда намокали от пота, липли ко лбу. — Тогда почему Хеджу и Тэхён ссорятся? У них ведь есть ты — не менее классный и милый ребёнок. ДжинУ заметно напрягся, расстраиваясь из-за вопроса старшего. — Я же им не родной, — он осёкся, прочищая горло и исправляясь: — То есть, Тэхёну. — И что? Тэхён в тебе души не чает, болтает без умолку с тех пор, как впервые тебя встретил, — Чонгук покачал головой. — Он обожает тебя и маму. Ты должен был видеть, как он сходил с ума после того, как ты пару раз его «папой» назвал. Возможно, для тебя, как для ребёнка, это просто, но взрослые не только усложнять всё любят, но ещё и придавать большое значение маленьким и поистине незначительным вещам. Все постоянно говорят о том, как приятно девушкам слышать слово «мама» от своих детей, сколько эмоций одно это слово способно вызвать, но почему-то забывают о том, что для мужчин «папа» не менее значимо. Чонгук сам умирает от нетерпения, дождаться не может, когда МёнУ научится не только плакать, но ещё и говорить, а потом будет так обращаться к нему. Поэтому он уверен, что Тэхёну тоже нравится, когда ДжинУ зовёт его «папой». — Вот вы где! — ранее упомянутый Тэхён плюхнулся на пол, усаживаясь между Чонгуком и ДжинУ, но поближе ко второму. — А я вас везде ищу. Потрепав ДжинУ по волосам, Тэхён широко улыбнулся. Он снова чувствовал себя хорошо, а благодаря Хеджу у него было хорошее настроение, которое не мог испортить даже выговор от директора Пака. И всё же, когда он отпускал Тэхёна из своего кабинета, немного улыбнулся, говоря, что рад тому, что подающий надежды спортсмен хорошо питается. — Что ж, — Чонгук поднялся и отряхнул шорты, в которых тренировался, — оставляю вас, потому что Тэхён лучший тренер. Он знает даже больше меня. Подмигнув другу, Чонгук улыбнулся ДжинУ и помахал ему, а после развернулся и посеменил к выходу, вынимая из кармана телефон и набирая Соён. У него появилась возможность уйти пораньше, и он хотел выбраться куда-нибудь вместе со своей женой и дочерью. — Вот видишь, — ДжинУ расплылся в широкой улыбке, — я уговорил маму. Тоже пообещал ей, что буду помогать по дому. — Правда? — Тэхён оттянул ворот футболки, чтобы немного охладиться. Он так торопился в зал, что вспотел. — Да, но после того, как я помыл сам тарелку, мама сказала, что я пока маленький и будет достаточно того, что я ставлю тарелку в раковину. Это потому что после всех стараний ДжинУ тарелка не стала чище, он просто развозил по ней остатки круглозернистого риса и подливы. Не то чтобы Хеджу ожидала чего-то большего, но после того, как ДжинУ поставил тарелку к чистой посуде, пришлось всё перемывать. Глядя на ДжинУ, Тэхён мысленно проговаривал «Люблю тебя», потому что ничего не мог поделать с собой, когда рядом находился этот маленький умник. Ему с трудом верилось во всё происходящее. Он встретил замечательную девушку, которая нравится ему и которой нравится он, а ещё прекрасного ребёнка, которого мечтает называть своим сыном. Он должен был выстраивать всё с самого начала долгие годы, чтобы однажды получить всё и сразу. И это слишком нереально, будто хороший сон, который хочется смотреть ещё и ещё, и никогда не просыпаться. — Рад, что тебе удалось договориться с мамой, — Тэхён пощупал красную перчатку, желая убедиться в том, что ДжинУ не повредит в ней руки, — но настоящая тренировка начинается не с груши и уж точно не с перчаток. Сначала два круга вокруг ринга, а потом упражнения. Чтобы заслужить перчатки, нужно многое сделать. ДжинУ застонал, когда Тэхён стянул с него перчатки и попытался ухватиться за белые ремешки пальцами. — С Чонгуком тренировка веселее… — Давай-давай, — Тэхён указал в сторону ринга, — два круга. Не слишком быстро, а то до перчаток сегодня не доживёшь.

***

ДжинУ даже не предполагал, насколько тяжёлой может оказаться тренировка. Он уже слышал от Тэхёна обо всех сложностях и нагрузках, но не думал, что это правда, а когда оказался в зале, полном крутых накачанных парней и выпалил что-то наподобие «Вау, маме бы здесь понравилось», получил два дополнительных круга и пять отжиманий. А пока ДжинУ страдал на тренажёрах, Тэхён вскользь разглядывал других парней и задавался вопросом, действительно ли Хеджу понравилось бы пялиться на них, когда у неё есть Тэхён. Если бы не ДжинУ, который двадцать четыре на семь дома, Тэхён мог бы всё время ходить без рубашки, раз Хеджу так нравятся полуголые парни. Или вообще без ничего. Ему нечего стыдиться, и в этом ДжинУ убедился после тренировки, когда они вместе принимали душ в одной кабинке. Раньше он всегда мылся один и с любопытством рассматривал только себя, но сегодня он периодически поглядывал на Тэхёна, невольно сравнивая своё тело и пропорции с его. — А почему у тебя такой большой? — ДжинУ никак не мог смириться с тем, что видел. — И почему у меня нет? Он донимал Тэхёна подобными вопросами последние полчаса, пока они мылись, а потом сушили волосы и одевались. Каждый раз, как он спрашивал нечто подобное, Тэхён испуганно оглядывался по сторонам, боясь, что рядом окажется кто-то и услышит их. — Потому что ты ещё маленький, — как можно тише ответил он. — А когда я подрасту, он тоже подрастёт? Тэхён быстро кивнул, натягивая на себя свитер. — А железо в нём, — ДжинУ дрыгал ногами, так борясь с волнением, — я видел у тебя что-то металлическое. — Это пирсинг, — Тэхён завязал идеальные бантики на ботинках ДжинУ и собрал пакет, в котором Хеджу принесла спортивную форму, которую давным-давно купила для сына, думая, что в ней удобно ходить по дому или гулять на улице. — Как в языке? — ДжинУ был очень удивлён. У его мамы только уши были приколоты, хотя она редко серёжки носила, а штангу в языке Тэхёна он уже давно считал какой-то особенной и странной, но вот там… — А я тоже могу себе такое сделать? Горящие щёки Тэхёна невозможно было скрыть даже с помощью чёрного шарфа. — Нет! — Почему? Тэхён тихо застонал, мечтая провалиться сквозь землю, только бы избежать всех этих вопросов. Он отлично понимал Хеджу, которая старательно избегала некоторых тем и отвечала на некоторые детские вопросы неоднозначно, но ведь, как врач, она многое могла объяснить ему так, чтобы он больше не спрашивал. — Почему бы тебе не спросить у мамы? Она знает лучше. В следующем ряду хлопнула дверца шкафчика, заставив Тэхёна закрыть рот ДжинУ ладошкой, когда он снова собрался что-то спросить. — Ты же не хочешь опоздать на автобус? — измученная улыбка ясно дала понять, что Тэхён устал. — Сегодня твоя мама приготовила очень вкусный завтрак, поэтому теперь мы должны приготовить для неё очень вкусный ужин. Согласен? ДжинУ положительно кивнул, позволяя Тэхёну натянуть на себя шапку и замотать шею шарфом. После душа прошло достаточно времени, и они хорошо высушили волосы, но остыть ещё не успели. — А можно ещё один вопрос? Последний. Засунув пакет с вещами ДжинУ в спортивную сумку, Тэхён легонько сжал ладошку ребёнка в своей и повёл его через ряды шкафчиков к выходу из раздевалки. — Последний. — Хорошо, — ДжинУ приходилось практически бежать, чтобы поспевать за Кимом, — только ответь честно. Тэхён кивнул — он и не собирался лгать, что бы там не спросил ДжинУ. — Ты ведь встречаешься с моей мамой, — это не было похоже на вопрос, — и ты даже живёшь с нами… Ты собираешься жениться на моей маме? Тэхён нечаянно отпустил дверную ручку, которую до этого сжимал, и стукнулся лбом о внезапно захлопнувшуюся дверь. Больно не было, только неприятно, а ещё неловко. — Если ты женишься на ней, я смогу звать тебя папой, а не Тэхёном, — ДжинУ дёрнул парня за руку, заставляя посмотреть на себя. — Чонгук сказал, что тебе нравится, когда тебя так зовут. Удивительно, сколько удовольствия он получил от выражения лица Тэхёна. Он выглядел потрясённым и таким смешным, что ДжинУ не смог удержаться и рассмеялся. Если Тэхёну действительно нравилось слышать «папа», он вряд ли хотел, чтобы этот маленький секрет кто-то узнал. — Он так сказал? — ДжинУ положительно кивнул, задаваясь вопросом, почему Тэхён до сих пор смотрит на него с ошеломлённым выражением лица. — Это не так. Мне нравится, когда так меня называешь только ты. Было бы жутко, если бы чужие дети звали меня своим папой. ДжинУ пристально посмотрел на него, и Тэхён усмехнулся. Похоже, пришла его очередь удивляться и смущаться. Даже щёки слегка покраснели, как после двух дополнительных кругов вокруг ринга. — Но разве я не чужой для тебя? — он надул пухлые губки и нахмурил брови, словно был обижен. Он же просил ответить честно, но Тэхён так глупо оговорился. — Нет, конечно нет, — мягко ответил Тэхён, наконец открывая дверь и пропуская ДжинУ вперёд. — Я уже давно считаю тебя своей семьёй. И Хеджу тоже. Вы — самое дорогое и лучшее, что у меня есть. Слова Тэхёна растрогали ДжинУ. Он впился крохотными пальчиками в большую ладонь, ни при каких условиях не желая отпускать её, и обернулся, чтобы взглянуть на парня и убедиться в правдивости его слов, когда заметил кого-то у открытого шкафчика. Хмурый парень придерживал дверцу рукой, слишком сильно сжимая её пальцами. Он выглядел знакомым и возможно ДжинУ вспомнил бы, кто это такой, если бы Тэхён не увёл его из раздевалки, закрыв за собой двери. — Значит, ты всё-таки собираешься однажды жениться на маме? — он периодически оглядывался, ожидая, что парень из раздевалки выйдет в коридор и последует за ними. Казалось, он отчётливо слышал весь разговор и поэтому так хмурился. Разве ему не было интересно, чем всё закончится? — Обычно я боюсь загадывать или рассказывать кому-то о своих планах и мечтах — вдруг не сбудется? — Тэхён закинул сумку на плечо. — Но, да, однажды я собираюсь жениться на твоей маме, если она будет не против. И я собираюсь дебютировать. И ещё выздороветь. — А ты болеешь? — ДжинУ оглянулся в последний раз, прямо перед тем, как они свернули в другой коридор, оставляя раздевалку и спортзал позади. — Да, болею, — отрицать не было смысла, Тэхён действительно болен. — Но я уверен, что твоя мама вылечит меня.