***
Щёки Тэхёна горели огнём, и даже когда он очутился на улице и ледяной ветер взъерошил его волосы, ему всё ещё было жарко. После некоторых анализов, посещения ещё двух врачей и бесконечных прикосновений к его телу, он перестал смущаться, но ему было очень стыдно. А разве могло быть иначе, если ДжиСу тихо посмеивался все три раза, когда Тэхён рассказывал о сексе на кухне и показывал, как именно сидел, и что именно делала Хеджу? В общем, он надеется, что домой она придёт с такими же красными щеками, хотя этого всё равно будет недостаточно для него. Пак Хеджу ревнует его к менеджеру и злится из-за малейшего взаимодействия с ней, а тут отправила его к трём врачам, с которыми он обсуждал щекотливую тему, и все они были женщинами. — Если тебе станет от этого легче, тогда ладно, — Хеджу выдохнула в трубку, — я тоже сегодня ходила к врачу. Беспокоилась, что у тебя могут быть проблемы из-за меня. — И что? Врач был мужчиной? — Тэхён мельком взглянул на идущих рядом ДжиСу и Хэчжон, — «Кэтрин» — её сценический псевдоним, который она использует в театре,— которые сюсюкались. — Да?.. — Хеджу рассмеялась. — Нет. Прости, я не думала, что все они будут женщинами. Это случайность. Честно! Тэхён выдохнул, и облачко белого пара задержалось в воздухе, прежде чем раствориться, смешавшись с белым небом и сугробами. Погода была по-настоящему зимней, и Тэхён подумал, что ДжинУ, возможно, захочет выйти поиграть в снежки. — Когда приедешь домой, обязательно пообедай и покорми ДжинУ, ладно? — связь прервалась на секундочку, но вскоре смех Хеджу донёсся до Тэхёна сквозь помехи. — Я сейчас спускаюсь в подвал. Доктор Сон хочет угостить меня пончиками из тайной столовой для врачей. — Принеси немного домой, если они окажутся вкусными, — Тэхён кривится, наблюдая за тем, как ДжиСу пытается отобрать у Хэчжон изо рта кусочек шоколадки. — Кстати, ты заметила, как постепенно перешла от просьб к приказам? Больше не чувствуешь себя неловко, когда говоришь мне присмотреть за ДжинУ? На том конце трубки снова повисла тишина, в этот раз не из-за помех. Хеджу просто задумалась. Было ли ей всё ещё неловко с Тэхёном? Приказывала ли она ему? Она тряхнула головой, пытаясь отогнать мысли о прошлой ночи и пиджаке Тэхёна, из которого вывалилась бархатная коробочка, когда Хеджу собиралась убрать его в шкаф. При мысли о кольце у неё потели ладони и сердце стучало как оголтелое, норовя вырваться из груди. — Я же добавила «ладно?» в конце, так что это вовсе не приказ, — её голос звучал сипло и отдалённо. — В любом случае, я не против. Можешь просить о чём угодно, а если понадобится — приказывать, — Тэхён закусил нижнюю губу, отворачиваясь от ДжиСу и его подружки. — Все эти врачи уже всё равно считают, что ты главная. Мне сказали, что эта гемоспермия является последствием неаккуратных механических движений во время полового акта. В общем, ты была слишком груба со мной во время секса. — Я?! Груба? — Хеджу фыркнула. — Я бы тебе кое-что сказала, но рядом со мной доктор Сон, а я боюсь, что после этого он напишет мне плохую характеристику. — Тогда скажешь дома? Буду с нетерпением ждать, — промурлыкал Тэхён в трубку, а после добавил чуть серьёзнее: — Не беспокойся, я покормлю ДжинУ и выведу его на прогулку. ДжиСу многозначительно выгнул брови, указывая на наручные часы, которых прежде у него никогда не было. В конце концов, Тэхён обещал ему нормальное знакомство с Хэчжон и плотный обед. Из-за походов по врачам все они были измотанными и голодными. — Люблю тебя, — напоследок сказал Тэхён, а затем сбросил вызов. — Ну что? Куда пойдём? — ДжиСу затянул пояс пальто потуже. — Может, поедим суши? — Отличная идея, — Тэхён бросил неуверенный взгляд на Хэчжон, ещё раз рассматривая её миловидное личико и тоненькие ножки, выглядывающие из-под явно великоватой куртки. — Давайте возьмём суши и поедем ко мне? То есть к Хеджу… ДжинУ дома совсем один, будет неловко, если я поем с вами, а он останется голодным. Перспектива провести день в компании ребёнка не очень радовала ДжиСу, а вот Хэчжон загорелась желанием познакомиться с пятилетним мальчиком, который может обыграть кого угодно в монополию. — Твой мелкий, кажется, пиццу любит, — ДжиСу цокнул языком, когда Тэхён открыл рот, чтобы что-то сказать, — я помню, что пицца должна быть без оливок и маслин. Аллергики чёртовы. Хэчжон усмехнулась, переходя с одной руки ДжиСу на другую, чтобы оказаться посередине и быть ближе к Тэхёну. — У вас обоих аллергия? Так забавно, — Тэхён нахмурился, не понимая, что забавного в аллергии, но Хэчжон выглядела нереально счастливой. — У моей мамы аллергия на персики, и у меня тоже. А ещё у нас обеих есть родинки на правом плече, которые образуют Большую Медведицу. ДжиСу ещё говорил, что вы оба тащитесь от ананасовых желейных мишек. Я имею в виду, что это круто. Круто, что вы так похожи. Настоящие папа и сын. Если бы Тэхён сейчас что-нибудь ел, наверняка подавился бы. Не потому что Хэчжон не осведомлена в том, что ДжинУ не его сын и не потому что они правда похожи, а потому что всё это подметил и рассказал ей ДжиСу. Он ведь был против Хеджу и ДжинУ, а после игры в монополию просил больше никогда не звать его в качестве няньки, но почему-то сейчас он улыбался, добавляя ещё про родинки на носу. — Кхм, д-да, — Тэхён ухватился за деревянную ручку стеклянной двери, сперва толкая её вперёд, а после замечая наклейку «На себя» и быстро меняя направление. Когда тёплый воздух и запах риса просочился на улицу, у Тэхёна заурчало в животе. — Давайте ещё возьмём имбирный лимонад! — Хэчжон проскочила внутрь, радостно хихикая. Она была странной и чересчур счастливой, совершенно не похожей на героинь, которых играла в театре, и о которых рассказывал ДжиСу, но Тэхён не мог отделаться от мысли, что именно это его другу и нравится. Он не прекращал улыбаться, когда смотрел на неё. — ДжиСу, — он поймал парня за руку, задерживая его на входе, — почему не сказал ей, что ДжинУ не мой сын? Что, если она скажет что-нибудь подобное при нём? На свой вопрос Тэхён не получил чёткого ответа, да и вообще никакого ответа, ДжиСу только криво усмехнулся и пожал плечами. Очевидно, рядом с Хэчжон он вообще ни о чём думать не может, а особенно о чужих маленьких детях, которым свойственно воспринимать всерьёз то, что не надо, и додумывать новое.***
— Калахала! — Хэчжон бьёт средним и указательным пальцами по деревянной доске, и разноцветные камешки разлетаются в стороны. Один из них исчезает в коробке из-под пиццы, а ещё два закатываются под диван. ДжинУ хмыкает, складывая руки на груди и обиженно говоря: — Калаха, — его чёрные брови хмурятся, отчего на лбу появляется глубокая морщинка. Он выглядит таким забавным, когда проигрывает, что Тэхён всякий раз хватается за телефон и незаметно делает фото, уже через мгновение отправляя его Хеджу. — Правильно говорить Калаха. — Всё равно, — Хэчжон убирает растрёпанные волосы назад, пытаясь подхватить их чистой бамбуковой палочкой, но они никак не хотят держаться. — Я победила! — А вот и нет, — ДжинУ сгребает руками оставшиеся на его полу камушки, пытаясь их подсчитать, — у меня больше. — Только потому, что мои закатились под диван, — Хэчжон оборачивается, ища поддержки в качестве ДжиСу, но тот пожимает плечами, как бы говоря, что ДжинУ вообще-то прав. — Считаются только те камушки, что остались в конце игры, а ты свои растеряла, — Тэхён перебирается со стула на пол, незаметно подмигивая ДжинУ. Он беспокоился, что Хэчжон ляпнет лишнего или ДжиСу как-нибудь покажет своё недовольство, но всё складывалось замечательно. ДжинУ проиграл в монополию этой девчонке, а потом и в других настольных играх. И больше всего его возмущало то, что Хэчжон даже не додумалась ему подыграть. — Пап, давай сыграем вдвоём? — он протягивает руки к Тэхёну, когда тот садится рядом, а вскоре и вовсе забирается к нему на колени, прижимаясь к его груди. Он, как всегда, тёплый и уютный, а ещё пахнет очень приятно. Хэчжон томно вздыхает, хотя её распирает от счастья и умиления. Если бы не ДжиСу, она бы осталась здесь до глубокой ночи, а то и до утра, обыгрывая малыша и любуясь его взаимодействием с Тэхёном. Просто ДжиСу зануда и не любит настольные игры, а она не очень хороша в компьютерных. — Сыграем после того, как проводим гостей, хорошо? — Тэхён проводит пальцами по рёбрам ДжинУ, щекоча, и тот сразу начинает крутиться, дрыгая ногами и громко смеясь. — Вот проведём дядю и тётю, и тогда я тебя тоже сделаю! — А вот и нет! Ты плохо просчитываешь, так что это я тебя сделаю. ДжиСу закатывает глаза, не пытаясь скрыть своё раздражение. Он может понять, почему Хеджу, ведь она с самого начала проявляла заботу, а ещё была очень милой тогда, в больнице, когда Тэхён выглядел живым мертвецом, так что ДжиСу практически одобрил его выбор, но он по-прежнему не может принять ДжинУ. Зачем Тэхёну этот ребёнок? Сейчас он милый и забавный, но когда вырастет, придётся платить за его учёбу, а он наверняка будет показывать характер, и будет сбегать из дома, когда будет чем-то недоволен, а ещё придумает себе жутко опасное хобби, вроде паркура или бокса, прямо как Тэхён… — Но так и быть, разочек я поддамся тебе, — у ДжинУ глаза блестят от восторга, — потому что я люблю тебя. От внезапно подскочившего давления у ДжиСу кружится голова, но это ничто по сравнению с тем, что испытывает Тэхён. И возможно, именно это является ответом на вопрос ДжиСу. — Кэтрин, собирайся, — он сгребает со стола пустые баночки из-под соевого соуса и ломает пополам одноразовые палочки для еды, отправляя всё в мусорный пакет. Он взволнован и хочет сбежать поскорее, чтобы оказаться в своей постели, и чтобы рядом была его девушка, такая же улыбчивая и всем довольная, только из-за него, а не из-за пятилетнего ребёнка. — А я уже готова, мне только обуться нужно. Кивнув, ДжиСу проверяет, ничего ли не забыл на столе, и торопливо идёт в прихожую, стараясь не слушать и не смотреть на ДжинУ и Тэхёна, которые продолжают спорить о том, кто кого победит, и кто кого сильнее любит. — Подождите пять минут, я помогу ДжинУ одеться… — Да не стоит, — ДжиСу наспех натягивает ботинки, — мы сами до остановки доберёмся. Я запомнил дорогу. — Да мы всё равно собирались на площадку выйти… — Тогда не торопитесь, собирайтесь, а потом выйдете. Кэтрин, скорее, — ДжиСу снимает её пальто с вешалки и постукивает носком ботинка по коврику в прихожей, наблюдая за тем, как Хэчжон поправляет макияж и застёгивает чёрные лаковые сапожки, не прекращая улыбаться своему отражению в зеркале. Тэхёна его поведение немного расстраивает, но увлечённый мыслями о площадке ДжинУ быстро отвлекает его, заставляя говорить о качелях и Джунёне, который лопнет от зависти, потому что его папа редко ходит с ним на площадку. — Если вдруг решишь переночевать дома или забрать какие-нибудь вещи, набери заранее, пожалуйста, — натянутая улыбка касается губ ДжиСу, но исчезает в мгновение ока, когда Хэчжон просит дать ей ещё минутку, чтобы как следует замотать шарф. Минут через семь ДжинУ опирается на подоконник руками, пытаясь подтянуться, как в зале, чтобы в последний раз взглянуть на ДжиСу и Хэчжон. Они о чём-то болтают, держась за руки. — Где твои перчатки? — Тэхён носится вокруг, собирая игру и пиццу, и в то же время натягивая на ДжинУ шерстяной свитер. — Были на батарее в ванной, а теперь пропали. — Мама убрала их в верхний ящичек комода. — Она и ботинки куда-то убрала? — Утром поставила их сушиться у себя в комнате. — Вчера ты хорошо провёл время у соседа? — Тэхён подметает пол, а затем вытирает вспотевший лоб бумажным полотенцем. — Я рано ушёл и не успел спросить. Должно быть, ДжинУ действительно хорошо провёл время, потому что вернулся он домой очень сонным и бормотал что-то о компьютерных играх и огромном снеговике. Даже сейчас от воспоминания о ночёвке у соседей, уголки его губ слегка приподнимаются. — Да, было нереально круто! Перед сном мы смотрели «Страшные истории Уджона» и ели попкорн и домашние рисовые пирожки. — С этой девочкой, что тебе нравится? — Тэхён отыскал ботинки и перчатки и вернулся в гостиную, чтобы помочь ДжинУ завязать ботинки и замотать шарф. — Сегодня там очень холодно, возможно, на Рождество выпадет ещё больше снега. Пока Тэхён одевался, ДжинУ в подробностях рассказывал о предыдущем дне и ночи, а ещё несколько раз упомянул Санту и своё письмо. Очевидно, он ждал Рождество, чтобы получить подарки, но так же он хотел не спать всю ночь и поймать Санту. «Если у нас нет дымохода, как у американцев, как он попадёт в дом?» — он задавал много глупых вопросов, перепрыгивая через две ступеньки и крепко сжимая руку Тэхёна в своей, но когда оказался на улице и увидел пустые качели, сразу помчался туда, забыв о Санте. ДжинУ был в отличном настроении, а настроение Тэхёна целиком и полностью зависело от настроения ДжинУ. Аккуратно ступая по центру парковой дорожки, чтобы не поскользнуться, Тэхён осматривал заснеженные деревья и лавочки, на которых остались следы от чьих-то пальцев. Между ветвями гулял ветер, иногда налетая на прохожих, а иногда лишь струшивая на их головы снег и сразу прячась за стволами деревьев. Сегодня этому проказнику всё сходило с рук, потому что многие были охвачены волнением перед приближающимся Сочельником и торопились домой, чтобы успеть приготовить закуски на завтра и упаковать подарки. Тэхён тоже предвкушал праздник именно из-за подарков, которые упаковал в обёрточную бумагу, следуя инструкциям из ютуба и подсказкам Хеджу. Ему не терпелось обрадовать ДжинУ и всем вместе отправиться в батутный парк. — Пап! Пап, подтолкни меня! — ДжинУ дрыгал ногами, пытаясь заставить качели раскачиваться, но делал это как-то нелепо и не прикладывал усилий. Обычно ему с лёгкостью удавалось подобная ерунда, но сегодня он требовал внимания не только Тэхёна, но и всех присутствующих на площадке, как можно громче выкрикивая «Пап». — Только держись крепко, — Тэхён подтолкнул качели сзади, а потом стал справа, иногда раскачивая железные цепочки. Всего через несколько минут его руки замёрзли и он убрал их в карманы, надеясь отогреть замёрзшие пальцы. Он даже успел пожалеть о том, что и себе не взял перчатки, а потом почувствовал вибрацию мобильного и нехотя достал руки из карманов. Белое небо превратилось в грязно-серое, с гуляющими снежными тучами, что роняли снег тут и там, заботливо укрывая голые после ветра ветви деревьев пушистым снегом. — Что это? — Тэхён задержал палец над красной трубочкой, ещё раз внимательно вчитываясь в выведенное на экране имя. «Сумасшедший Джун» звонил как минимум в третий раз, дожидаясь самого последнего гудка, а после набирая снова. Он продолжал писать в последние дни и Тэхён привык игнорировать его сообщения, но со звонками было иначе. — Чего тебе? — грубо начал он, когда прижал ледяной телефон к уху. — Ты разучился читать? Я написал тебе миллион сообщений, — Намджун рыкнул в трубку, перебивая свистящий ветер. — В общем, того, что ты отправил, недостаточно, чтобы покрыть все расходы. Ты хоть представляешь, сколько денег я вложил до этого? — Я отправил достаточно и больше ни воны тебе не дам. — Ким Тэхён, прекрати хамить старшим, — Намджун выдохнул со стоном, — если не хочешь сцен на детской площадке, пройди по парковой дорожке двадцать метров на север, а потом сверни к старому дубу с табличкой. Нужно кое-что обсудить. Тэхён прикрыл телефон ладонью, мельком поглядывая на скучающего ДжинУ. Он ждал его. — Не хочу. — Уверен? Я ведь и правда сейчас подойду. И что тогда? Устроишь ещё одну драку? Тэхён осторожно потёр щёку. Он не хотел встречаться с Намджуном, потому что каждая их встреча действительно заканчивалась дракой, но в этот раз он не хотел с ним видеться по другой причине. Он ворошил старые раны, нёс какую-то чушь и постоянно возвращал Тэхёна на два шага назад, выбивая из колеи своими дурацкими предположениями, вроде тех слов о ДжинУ. Хеджу практически убедила его в том, что ДжинУ никак не может быть его сыном, но все вокруг продолжали твердить о том, как сильно они похожи, и Намджун тоже решил надавить на это. Потому что Тэхён как был наивным идиотом, так им и остался. — Почему бы тебе просто не оставить нас в покое? — он нехотя поплёлся к зелёному ограждению, переступая через крохотный заборчик и выходя на парковую дорожку. На площадке было достаточно детей и родителей, так что Тэхён решил, что ничего страшного не случится, если он отойдёт на минутку, чтобы в последний раз поставить Намджуна на место и закончить всё в этом парке. — Почему бы тебе просто не заплатить мне вместо Хеджу? — Ты знаешь, что я уже заплатил. Больше, чем ты заслуживаешь. Очередной порыв ветра скользнул между деревьями, исчезая в глубине парка. Припорошённые снегом ветви вздрогнули, Тэхён тоже. Одинокие фонари уже горели, хотя на улице было достаточно светло. — Но не больше, чем заслуживают Хеджу и этот ребёнок, верно? — У него есть имя. Ботинки Тэхёна утопали в снегу, с каждым шагом опускаясь всё глубже, пока он не остановился в нескольких метрах от деревянной таблички с надписью «Дуб, посаженный Лим ГынГо» и Ким Намджуна. На нём была серая куртка с протёртыми карманами, и из-под капюшона выглядывали коротко постриженные чёрные волосы. В последний раз, когда они виделись, он выглядел иначе, не столько из-за причёски, сколько из-за тёмно-фиолетового синяка под глазом, обрамлённого желтизной по краям. — У него много чего есть, — опуская телефон, сказал Намджун, — имя, фамилия, дом и еда. И всё это — благодаря мне. Интересно, он учился бесить людей или это врождённый талант? — Ты немного преувеличиваешь свою значимость, не думаешь? — Тэхён спрятал мобильный в задний карман джинсов, а затем сложил руки на груди, демонстрируя неприязнь. — Конечно, ведь все мои вложения теряются на фоне твоих вложений в банк спермы под названием «Пак Юбин». От гнева у Тэхёна раздуваются ноздри, и Намджун смеётся, сравнивая эту их встречу со встречей быка и тореадора. Только это скорее встреча быка и красной тряпки, которую Тэхён порвёт, если она ещё раз упомянёт Пак Юбин. — Послушай, я отправил тебе кучу денег, высчитал всё до последней воны, и знаю, что ни я, ни Хеджу не должны тебе. Мне плевать, что ты покупал что-то для неё или ДжинУ, или ещё для кого-нибудь, очевидно, это твоё хобби — инвестиции в чужие жизни, так что смирись с тем, что мы не будем тебе больше платить. Намджун вздёрнул подбородок, прислушиваясь к звенящей тишине и округляя ранее суженные глаза. Когда Тэхён попытался снова заговорить, он на него шикнул, оборачиваясь по сторонам. Боялся, что их кто-то может подслушать? — Это не моё хобби, я давал деньги из жалости. — Так вспомни об этой жалости и прекрати нас доставать. — Юбин… — Не нужно о ней, — Тэхён скрипнул зубами, сжимая руки в кулаки. — Кажется, мы давно её обсудили и закрыли тему. Ты выиграл, забрал приз, так что теперь не лезь к моему. Намджун театрально выдохнул, и когда он приоткрыл рот, Тэхён заметил запёкшуюся кровь в уголках. — Ты ведь всё ещё не знаешь, да? Пак Хеджу ничего тебе не рассказала, — он покачал головой, словно был разочарован, но по его довольной ухмылке было ясно, что это не так. — Ты же должен был вырасти и поумнеть, так почему ты притворяешься слепым и игнорируешь факты? Пак Хеджу и ДжинУ не приз, думаю, они твоё наказание, иначе как в этом большом городе тебе удалось столкнуться с ней и твоим сыном? Он снова издевался над ним, снова говорил так, словно знает всё на свете или, по крайней мере, знает то, что неизвестно Тэхёну. — О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Наказание? Мой сын? — Тэхён занёс руку над головой, будто собирался нанести удар. — Хотя лучше молчи, я ни единому твоему слову не верю. Намджун опёрся спиной на табличку, перенося вес на одну ногу, а вторую немного приподнимая. Тэхён делал так долгое время после аварии, когда больная нога уставала, он переносил вес на здоровую ногу и стоял так. — В чём дело? Болит что-то? — сделав пару шагов вперёд, Тэхён попал в ловушку — Намджун встал ровно и внезапно схватил его за шкирку, подтягивая ворот вверх. Он был прилично выше Тэхёна, а когда тянул его вверх и задирал голову, казался ещё выше. — Надеюсь, это напомнит тебе о старых временах. Ты ведь ещё не забыл, как ходил на свидания с чужой девушкой и трахался с ней на диване в гостиной? — Тэхён издал тихий стон. Он никогда и никому не рассказывал о том, что было у них с Юбин, а значит Намджун мог узнать только от неё. — Да, она рассказала мне в мельчайших деталях, — самодовольно улыбаясь, ответил он на немой вопрос Тэхёна. — Она целовала тебя у автомата с игрушками, ела с тобой желейных мишек в круглосуточном магазине у дома и позволяла тебе вдалбливать себя в диван, бормоча твоё имя. Она рассказала мне всё, рыдая и умоляя меня простить её. Но… разве Хеджу не такая же? Она, должно быть, копия старшей сестры. — Заткнись! — Тэхён впился пальцами в руки Намджуна, он сдавливал так сильно, что у самого всё болеть начало, но Намджун не хотел отпускать. Стянув края пальто, он со всей силы потянул их в противоположные стороны, и у Тэхёна перехватило дыхание. Пуговицы надетой под свитер рубашки лопнули, Тэхён слабо ударил Намджуна по лицу, а затем ещё раз, теперь целясь в синяк. Он действительно болел, потому что Намджун сразу ослабил хватку и потянулся к лицу. Тэхён согнулся пополам, жадно хватая ртом морозный воздух и пытаясь отдышаться. После секундного удушения у него покраснело лицо, и навернулись слёзы. Впервые он был напуган из-за соперника, не потому что он был сильным и мог его убить, а потому что в парке не было зрителей и рефери, которые остановили бы его в случае чего. — Думаешь, Юбин тебя предала? — Намджун переместил руку на челюсть и потёр подбородок, при этом слегка морщась. — Она предала каждого из нас. Меня, когда спала в твоей квартире, а потом умоляла оставить этого ребёнка, а тебя, когда ползала передо мной на коленях, выкладывая всё о вашей «личной» жизни. Она рассказала мне всё, о чём я её просил, потому что взамен она могла бы оставить себе ДжинУ. Тэхён оступился, споткнувшись о горочку, скрытую под снегом. Он сделал глубокий вдох холодного воздуха, а затем вздрогнул. Пак Юбин всегда была такой предательницей и обманщицей? Как она могла делиться чем-то подобным с Намджуном? И что он говорит про ДжинУ? Схватившись за голову, Тэхён пытался справиться с болью. Вздутая венка на лбу пульсировала, в ушах шумело, а чувство тошноты накатывало волнами. Несмотря на холод, ему было душно и жарко, ледяной воздух обжигал лёгкие, а он вдыхал всё чаще, надеясь прийти в себя. Ему было сложно из-за Юбин, всегда было сложно из-за неё. — Ах, ты, кстати, знаешь, почему именно ДжинУ? — его голос повысился до предела, или так казалось только Тэхёну, который медленно отступал назад, вздрагивая от хрустящего снега и завывания ветра. — Юбин иногда называла тебя своим Джинном. Ты ведь исполнял любые её желания: писал за неё домашку, угощал рамёном по ночам и соглашался со всем, что она делала. Ты даже позволил ей обвести себя вокруг пальца. Тэхён старался замедлить своё часто бьющееся сердце, в то время как тёмные тучи затягивали небо. — Когда ты уже перестанешь лгать, Намджун? Юбин, ДжинУ… Я ничего не понимаю… — Или не хочешь понимать? Тэхён будто приклеился ногами к земле, его взгляд не отрывался от деревянной ножки с табличкой. Внутри он был таким же холодным, как начавшийся снегопад, поваливший на него с неба. — Я уже несколько раз прямым текстом сказал, что ДжинУ твой сын. Твой и Юбин. Но ты всё равно не слышишь, потому что не хочешь. Он смутно понимал, что уже практически потемнело, и с трудом различал, что говорил Намджун. Когда он снова ухватился за его пальто, Тэхён позволил ему это. — Знаешь, я ведь впервые почувствовал себя счастливым с Юбин, когда узнал о беременности. Впервые моё сердце заколотилось не на ринге и не под светом софитов, а в маленькой съёмной квартирке с потёртыми обоями. Мне казалось, что я смогу простить ей всё на свете, если мы переедем подальше от тебя и начнём жизнь сначала. Мы дали друг другу много обещаний, поклялись в верности, — Намджун весело хмыкнул, хотя ему вовсе не было смешно, — я почти взял её в жёны, а потом врач сказал, что плоду всего три недели. А дальше простая математика. Меня не было в Сеуле всё это время, а ты всегда крутился рядом. И с тех пор она начала умолять меня. Не бросать её, платить и дальше за её семью, оставить ребёнка… Тэхён опустил плечи, сдавшись. Он всё думал о том, каким идиотом был, потому что доверился Юбин, потому что доверился Намджуну и отпустил всё. Думал, что отпустил. — Когда я увидел тебя в квартире Хеджу, мне даже стало немного жаль тебя. Ты ведь тоже думал, что она тебя любит и что ты единственный. А вдруг она спала с каждым нашим соседом? Подумай, вдруг у неё фетиш на соседей был? — Намджун встряхнул Тэхёна за плечи, но тот никак не отреагировал. — Думал я так, кстати, совсем недолго. Было достаточно присмотреться к тебе и ДжинУ, чтобы убедиться в том, что этот гадёныш выбрался из соседней квартиры, в которой Юбин лила слёзы в твою жилетку. Потянувшись к лицу, Тэхён потёр переносицу. У него был действительно тяжёлый день, а до этого тяжёлая ночь и вообще вся жизнь. Он наслушался много чего от отца и тренера, даже от Хеджу, и вестись на бредни Намджуна был просто не в состоянии. — Ты не пробовал писать истории? — сжав кисти Намджуна, Тэхён отцепил его руки от себя. — Тебе хорошо даётся сочинительство. Я даже почти поверил во всю эту историю с беременностью, но не могу отделаться от мысли, что ты снова лжёшь. Что вы оба лжёте мне. Юбин ведь где-то недалеко, да? Ждёт, пока я здесь разрыдаюсь, вспоминая, как нам было хорошо, и заплачу вам? Чёрта с два! Нанеся чёткий и быстрый удар справа, Тэхён заставил парня пошатнуться и снова упереться спиной в табличку. Он был не очень выносливым, поэтому предпочитал быстро разбираться с противниками. МиБин посоветовал ему эту стратегию: наступать первым, бить часто и сильно, отправлять противника в нокаут на первых же раундах. Или ему придётся признать поражение и терпеть боль. — Не лезь ко мне, Хеджу или ДжинУ, — Тэхён отделял каждое слово, сопровождая их ударами. Он бил, даже когда Намджун попятился назад, спотыкаясь и падая на снег. Пока пушистые снежинки лезли в глаза и нос, Тэхён наносил удары ногами и руками, наплевав на самообладание и здравый смысл. Он всё ждал, что кто-нибудь появится, остановит его, возможно, накажет за нарушение правил, но никого не было. — Возвращайся к своей Юбин! Улица погрузилась во тьму, когда силы Тэхёна практически иссякли, а Намджун постанывал, ворочаясь в снегу. Его бил озноб, и он сплёвывал кровь, шепча что-то себе под нос, но Тэхён больше не пытался различить слова. Опираясь руками на грудь парня, он кое-как встал на ноги и ещё раз замахнулся, собираясь пройтись ботинком по его серой куртке, но Намджун внезапно поймал его за носок, удерживая на приличном расстоянии от себя. — Юбин мертва, Тэхён, — он сплюнул ему на ботинок и Тэхён плотно сжал челюсти, чтобы не убить этого засранца. — Она мертва уже более пяти лет. Почему, по-твоему, Хеджу забрала ДжинУ? Тэхён не потрудился ответить, а просто опустил ногу. Он знал, что должен делать. Всегда знал, что однажды придёт день, когда ему придётся снова столкнуться с этим. Но легче не становилось, лёгкие не прекращали гореть, а сердце болезненно сжиматься. — Тэхён, ты же знаешь, что мне незачем тебе лгать, а единственный человек, который обманывает тебя — Хеджу? Просто спроси её. Тэхён так и знал, что не стоит с ним встречаться, что это не закончится хорошо, но надеялся со всем разобраться. Ему стоило попросить отца или кого-нибудь ещё, а себя оградить от всего этого. — У меня больше нет времени, — он сунул ботинок в сугроб, пытаясь стереть кровь, — меня ждёт ДжинУ, — а после развернулся и по своим же следам пошёл к парковой дорожке. — Тэхён, ты должен спросить у неё! Спроси про Пак Юбин! Слышишь?!***
— Со стрекозой или гусеницей? — ДжинУ протянул Тэхёну два разноцветных пластыря. — А там нет с бабочкой? — получив в ответ короткое «Нет» Тэхён тяжело вздохнул и указал на бактерицидный пластырь с изображением ярко-зелёной гусеницы. — ДжиСу говорит, что мне идёт зелёный. Закусив нижнюю губу, Тэхён зажмурился, когда ДжинУ подул на крохотную царапинку над правым виском. — Неужели так больно? — он медленно отлепил бумажку от пластыря, а потом прилепил его так, чтобы гусеница смотрела на брови Тэхёна. — А мама говорила, что зашивала тебя без анестезии. Пф, она просто соврала, чтобы ты выглядел круче в моих глазах? Со стоном опустившись на подушку, Тэхён притянул маленькую ручку ДжинУ к себе и шумно выдохнул. Перебирая крохотные пальчики, он поглаживал костяшки и легонько пощипывал нежную кожу. — Как ты мог не заметить ветку? — ДжинУ цокнул языком, забираясь на постель и устраиваясь рядом с Тэхёном. — Уже было темно, и я смотрел только на дорогу. Прости, что исчез на некоторое время. — Не беспокойся, я не сдам тебя маме, — растопырив пальцы, ДжинУ придвинулся как можно ближе и тоже начал ощупывать руку Тэхёна. — Ты случайно не хочешь на ужин рамён? — А ты хочешь рамён? — Только не острый. — Тоже не хочу острый. — Или лучше чапагетти? — ДжинУ вдруг вскочил, нечаянно сжав пальцы Тэхёна. — Давай чапагетти! У нас как раз две пачки остались! Приподнявшись на локтях, Тэхён быстро покачал головой. — Если чапагетти, тогда с настоящим соусом, а не этой штукой из пакетика, — от упоминания о соусе, ДжинУ несколько раз громко сглотнул. — Можем приготовить сами и даже успеть до маминого прихода. По выражению лица ДжинУ не было понятно, поддерживает ли он идею Тэхёна заняться готовкой, потому что кушать он хотел сейчас, а не через полчаса или час. — А может лучше из пачки? — ДжинУ сложил руки у лица. — Умоляю, давай съедим такие. Я даже сам сварю. Чтобы у Тэхёна не было шанса отказать или остановить его, ДжинУ спрыгнул с кровати, обул огромные тапки парня и поскакал на кухню, громко шлёпая по пути. — Ты не знаешь, где стоят кастрюли, мама всё убрала, — сев в постели, Тэхён потянулся и расправил плечи, затем размял шею и свесил ноги с кровати. После встречи с Намджуном у него всё болело, особенно горло, так что когда он зацепил взглядом приоткрытую дверцу прикроватной тумбочки, не смог просто уйти. Открыв её полностью, он схватил с полочки пузырёк с таблетками, а разделитель для таблеток отодвинул подальше. Если Хеджу заметит, что что-то пропало, она точно убьёт его. — Я вижу одну, — нараспев произнёс ДжинУ, набирая воду и пытаясь не разбрызгать её. На ватных ногах Тэхён поплёлся мимо дивана к холодильнику, чтобы достать оттуда бутылку минералки, а когда не обнаружил её там, взял с верхней полки банку пива. Он покупал специально для Хеджу, но она уже несколько дней игнорировала его. Колечко на банке треснуло, а затем шипящая жидкость поднялась вверх, растекаясь белой пеной, которую Тэхён ловил губами. — Оставь, я сейчас сам наберу, — открутив крышечку с пузырька, Тэхён высыпал немного таблеток на ладонь, разглядывая продолговатые пилюли. Он изучал их около пяти секунд, после отделил три штуки, собираясь закинуть их в рот, но поймав на себе любопытный взгляд ДжинУ, вернул ещё одну таблетку на место. По идее, двух было бы достаточно, чтобы справиться с болью, тем более, он уже принял все сегодняшние таблетки и не должен был пить ничего больше. — Не слишком ли много воды? ДжинУ закрутил кран. — А таблеток? — Это чтобы царапина не болела, — Тэхён сделал несколько больших глотков пива, после слизывая пену с верхней губы и оставляя банку на столе. — Ты знаешь, где чапагетти? Я поставлю воду пока. — А мама знает? Тэхён замер с кастрюлькой в руках, не веря своим ушам. — Я слышал, как она сказала, что сама будет тебе давать, — ДжинУ скрипнул дверцей шкафчика, вынимая оттуда лапшу быстрого приготовления. Опустив кастрюльку на огонь, Тэхён расплескал немного воды. ДжинУ не был виноват в том, что у Тэхёна что-то болело или в том, что нечаянно подслушал, но по телу парня волной пробежалось раздражение. Он вспомнил своего отца, который злился по любому поводу и без, говоря, что никто не имеет права ему указывать, что делать и что нет, особенно малолетний сопляк, но ДжинУ он никогда в жизни не сказал бы нечто подобное. — Но ты же пообещал не сдавать меня, — Тэхён протянул ребёнку свой мизинец, предлагая закрепить сделку, но ДжинУ проигнорировал этот жест, отвернувшись. Возможно, он и правда был умнее, чем казалось взрослым. — Кхм, ты присмотришь за водой, пока я переоденусь? Это не займёт больше двух минут. Чувствуя себя неловко, Тэхён забрал таблетки и пиво со стола и всего раз оглянулся, чтобы убедиться в том, что взгляд, прожигающий его затылок, действительно направлен в его сторону. ДжинУ больше не выглядел счастливым, скорее разочарованным. Трепет исчез из его груди, пока он внимательно наблюдал за тем, как Тэхён исчезает за дверью, по пути задирая низ свитера. Оторванные Намджуном пуговицы посыпались на пол, стоило Тэхёну стянуть с себя свитер. Они закатились под кровать и тумбочку, так что пришлось поползать, чтобы собрать их все. К тому моменту, когда Тэхён снова оказался на полу, чтобы вернуть пузырёк с таблетками на место, ДжинУ сообщил из кухни, что вода закипела, и он варит лапшу. Поставив разделитель и пузырёк так, как они стояли до вторжения в тумбочку, Тэхён собирался ответить, что сейчас придёт, но его взгляд остановился на сложенных друг на друга фотоальбомах и он не смог и слова из себя выдавить. «Единственный человек, который обманывает тебя — Хеджу», — в его горле появился ком, и он покачал головой, уговаривая себя не делать этого. Ему бы не хотелось, чтобы Хеджу лезла в его дела или без спроса брала его фотоальбомы, но ведь его фотоальбомы не лежат на самом видном месте, и у него нет других страшных тайн. Боясь, что потеряет свою храбрость, а желание разобраться со всем раз и навсегда исчезнет, Тэхён схватил верхний альбом. На обложке красовалось чёрно-белое фото влюблённой пары европейской внешности. Такие фото часто были встроены в старые фотоальбомы. Дрожащими руками приоткрывая его, Тэхён зажмурился. Он слышал, как стучало сердце в груди, когда он медленно открывал глаза, боясь увидеть там… кого? Пак Юбин? Намджуна? А может, ДжинУ? Вряд ли он на самом деле боялся увидеть там ДжинУ, но когда увидел фото краснощёкого карапуза с широко распахнутыми глазами, его сердце ёкнуло. Ярко-жёлтый стикер был прикреплён к прозрачной плёнке, а кривым почерком Хеджу было написано «Ким ДжинУ, три месяца» и несколько смеющихся смайликов. На следующей странице Тэхён снова столкнулся с этим самым карапузом-ДжинУ, с пушком на голове и в подгузнике. Его ручки были ещё меньше, чем сейчас, ножки тоже, он выглядел очень крохотным, и у Тэхёна по спине побежали мурашки. Он вдруг задумался о том, каково это — держать на руках такого маленького ДжинУ или любого другого ребёнка, слушать детский смех и пытаться различить в его бормотании какие-нибудь слова. Каково наблюдать за тем, как он с каждым днём становится старше, как учится говорить и ходить этими маленькими ножками, и ему снова захотелось предложить Хеджу завести ещё одного ребёнка, а перед этим — сделать ей настоящее предложение, от которого она не сможет отказаться. — Папа, уже всё готово, — ДжинУ приоткрыл двери, заглядывая внутрь, но заметив открытый фотоальбом, он медленно посеменил к Тэхёну. — Это я? Что здесь написано? Тэхён прочитал надпись со стикера, пододвигая альбом к ДжинУ: — Сладкий Ким ДжинУ, три месяца и две недели. — Не может быть, — ДжинУ покачал головой, — это не я. Слишком маленький. Он начал переворачивать страницы, глядя на крохотного себя и говоря, что это невозможно. Чем больше фото он просматривал, тем громче становились его отрицания, но ближе к середине он замолчал и просто смотрел. Иногда он просил Тэхёна прочитать ему стикер, иногда просто касался пальцами фото, нажимая на свой маленький носик или пересчитывая пальчики, словно их могло оказаться больше или меньше пяти. — А это мама! — он радостно вскрикнул, когда помимо себя на фото обнаружил Хеджу. Её длинные чёрные волосы были заплетены в две косички, кудрявая чёлка была немного короткой и от этого выглядела забавно. — И вправду, — Тэхён присмотрелся повнимательнее к фото Хеджу. Она практически не изменилась, только из-за каре выглядела старше. — Такая же красивая. — Но я красивее, да? — ДжинУ поспешил к следующей странице. Он был так воодушевлён, просматривая старые фото, что Тэхён не стал его останавливать, когда он стал перелистывать страницы, приближаясь к концу альбома. — А тут ужасная стрижка… Когда мама сфотографировала? ДжинУ открыл рот от удивления, когда наткнулся на своё фото из ванной. На фото он разбрызгивал воду в стороны, но смотрел он вовсе не на это, щурясь, он пытался рассмотреть что-нибудь сквозь воду. — Уже больше?.. — он поджал губы, переводя взгляд на свои штаны, а после незаметно поглядывая на бугорок в штанах Тэхёна. — А у тебя тоже есть такие фото? Ну, где ты маленький. Тэхён быстро кивнул, перетягивая альбом на себя и листая дальше. ДжинУ умолял быть помедленнее и пытался отобрать альбом, а Тэхён нарочно листал быстрее, пока не наткнулся на фото, которое действительно заставило его растерять всю свою храбрость и уверенность в своих убеждениях. Выцветшая мятная краска на стенах служила фоном, а белые ступеньки подиумом, все люди, проходившие мимо в момент съёмки, были смазаны, и разобрать их лица не вышло бы, даже если бы была возможность улучшить качество, зато улыбчивое лицо Хеджу Тэхён с лёгкостью распознал, как и лицо Юбин. Он думал о ней несколько лет, но время стёрло из памяти даже очертания её лица, форму её губ и глаз, её обворожительную улыбку и острые скулы, и пусть на этом фото у неё были пухлые щёчки, а уголки губ смотрели вниз, он всё равно узнал её. Эмоции захлестнули его, и когда ДжинУ прижался ладошкой к его щеке, он никак на это не отреагировал. Не моргая, он смотрел на фото, впитывал каждый миллиметр, каждую чёрточку, каждый изгиб лимонного платья, которое казалось таким же выцветшим, как и стены, и наконец упёрся взглядом в округлый живот. Он гипнотизировал фото взглядом, а ДжинУ большим пальцем поймал крупную слезинку, которая стекала по щеке парня, приближаясь к подбородку. — Плачешь? — ДжинУ часто заморгал, наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть Тэхёну в лицо. — Почему? У него должно было болеть сердце, скорее всего, оно сильно болело, но из-за таблеток он ничего не чувствовал. Занемевшими пучками пальцев он легонько провёл по изображению Юбин, а когда из коридора донёсся женский крик, переместил пальцы в сторону, ещё более осторожно касаясь круглого живота Хеджу, скрытого под малиновым платьем.