Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад! А. С. Пушкин
Северус Снейп взглянул на часы: почти семь. Пора закрывать. Он снял кассу, оглядел свою маленькую аптеку и запер входную дверь. Выручки за день опять было мало. Дела шли из рук вон плохо, Снейпу едва удавалось сводить концы с концами, давили конкуренты. Денег на то, чтобы расширить ассортимент зелий и ингредиентов не было. Северус Снейп медленно, но верно разорялся. Сегодня он стоял на краю пропасти, а завтра он сделал огромный шаг вперёд, мрачно подумал Северус и усмехнулся. Он заставлял себя быть оптимистом. Иначе было нельзя, ведь его жена Бет находилась на девятом месяце беременности. Бет… При мысли о молодой супруге сердце Северуса сжималось. Он ещё раз бросил взгляд на часы — пять минут восьмого. Северус погасил свет и вышел через заднюю дверь во внутренний дворик. На улице пахло весной. Глубоко вдохнув прохладный воздух, Северус достал из кармана мантии сигареты и закурил. Он не позволял себе курить дома. Главной причиной было то, что он не хотел дразнить Бет. Она до беременности дымила как паровоз и продолжала бы это делать, если бы не строгий запрет Северуса и колдомедика. В последний раз глубоко затянувшись, Северус отбросил окурок и аппарировал домой.***
— Ужин готов, убожество? — рявкнула Бет на домового эльфа. — Конечно, госпожа. — Как только появится это ничтожество — мой муж — подавай на стол. — Слушаюсь, госпожа. — Убирайся с глаз моих! — девушка замахнулась на домовика диванной подушкой, и тот с хлопком исчез. — Тварь негодная… Состроив страдальческую гримасу, Бет подложила подушку под спину и устроилась на диване поудобнее. Она ненавидела эту беременность, обезобразившую её прекрасное тело; ненавидела Снейпа, от его заботы её тошнило, да и от него самого тоже; ненавидела этого не родившегося ребёнка, потому что вообще ненавидела детей и в ближайшие лет двадцать не собиралась их заводить; ненавидела своего отца и свою семью, из-за которых ей приходилось терпеть всё это… — Ничего, — прошептала Бет, — я с вами со всеми расквитаюсь… Вы мне за всё заплатите…***
Элизабет Марш была чистокровной ведьмой с испанскими «корнями». Она с молоком матери впитала то, что своей чистокровностью и древним магическим родом следует гордиться в первую очередь. Но и кроме этого Бет было чем гордиться. Она была умна, красива, хитра и всегда беззастенчиво этим пользовалась. Единственный ребёнок своих родителей, Бет была избалованной, эгоистичной, высокомерной, жестокой и тщеславной. Считая, что весь мир вертится вокруг неё, Бет для достижения своих целей не гнушалась никакими способами. Роковая красавица с острым умом, не обременённая моралью, добродетелью и нравственностью. Разумеется, она не могла не попасть в Слизерин. Самовлюблённая, изворотливая мисс Марш могла идти по головам и, если надо, по трупам, всегда добиваясь своего. Она никого не уважала, никем не восхищалась. Людишки вокруг неё попросту были этого не достойны. Обладая яркой внешностью, мисс Марш меняла парней как перчатки и увлекалась романтическими отношениями, едва достигнув полового созревания. Снейп относился к ней так же, как и к остальным слизеринцам — холодно-снисходительно. Никогда не наказывал и, естественно, не снимал баллы со своего факультета, если ловил мисс Марш в коридоре после отбоя, целующуюся с очередным воздыхателем. Бет искренне считала своего декана старым, сварливым, страшным импотентом. На шестом курсе Бет влюбилась. Впервые по-настоящему. Прошлые многочисленные интрижки были так, простым времяпрепровождением. Её избранником стал однокурсник Ричард Торранс. Естественно, парень отвечал ей взаимностью. На рождественской вечеринке, устроенной слизеринцами в своей гостиной, Бет перепила неизвестно кем и как добытого шампанского и заключила с Диком пари, что «обломает» их грозного непрошибаемого декана. «Вот увидишь, Дик, Снейп будет при виде меня слюни пускать и втихушку рисовать сердечки на пергаменте, — смеялась Бет. — Он станет шёлковым, этот немытый урод». «Спорю на что угодно, что тебе не удастся расшевелить этого пня», — поддразнил свою девушку Дик. «Да нет на Земле такого мужчины, который бы мне не покорился!» — самоуверенно заявила Бет. Сразу после каникул мисс Марш взялась за «штурм». Но Снейп не поддавался. Вообще никак не реагировал и не обращал на Бет ровным счётом никакого внимания. Сначала она раздражалась, потом начала злиться, а после и вообще пришла в ярость и поклялась, что устроит декану самый настоящий ад. Снейп не поддавался долго. Чересчур долго. Прирождённая соблазнительница, Бет просто не могла потерпеть поражение. Но начались летние каникулы, и Бет уехала домой ни с чем. И тогда на седьмом курсе она решилась на крайние меры. На последнем курсе изучали Высшие зелья, и Бет, наполовину увлечённая романом с Диком, наполовину своим планом, съехала по зельям на «С», а то и на «О». К зельям вообще и к Высшим зельям в особенности относиться спустя рукава было просто немыслимо, да Снейп и не терпел, чтобы к его предмету относились подобным образом. Баллы он не снимал, но плохие оценки ставил. Это был удар по самолюбию Бет. Мало того, что Снейп её игнорирует, так ещё и в слабые студенты записал! Она стала вести себя вызывающе, грубила, напрашиваясь на взыскание, и таки получила его. Ах, если бы она знала, что семена, брошенные ей ещё до каникул, проросли, то уже праздновала бы маленькую победу! Северус был умным человеком, и такое недвусмысленное поведение студентки его поначалу удивило и озадачило. У Бет была уйма поклонников, а она бросала томные взгляды именно на него. Бет, несомненно, выделялась из толпы, была неординарной личностью. Она чем-то напоминала Северусу Беллатрикс и Лили одновременно. Дерзкая, непокорная, с горячим южным темпераментом… В её блестящих чёрных глазах горел адский огонь, обещающий безудержную страсть… Сам вид Бет наводил на мысль о сексе: невысокая, пышногрудая, с гладкой оливковой кожей, Бет не казалась восемнадцатилетней девчонкой и выглядела, как минимум, на пять лет старше. Она была женщиной, чёрт возьми! Может, всё дело было в генах, а может в том, что Бет рано познала «взрослую жизнь». Северус не был увлекающимся человеком, скорее рассудительным и здравомыслящим. Мораль и нравственность не были ему чужды. Но он всего лишь человек и тоже мог попасть под чьё-то влияние. Мог влюбиться. Имел право. Тем более, Бетти Марш была запретным плодом, притягательным и желанным… Северус не мог не признать, что они с Бет кое в чём похожи. И когда она была рядом, он чувствовал себя так, словно наступил рецидив Упивающегося. Из Бет бы получилась отличная Упивающаяся смертью. Пожалуй, не хуже, чем Белла Лестрейндж. Да, Бетти Марш явно на него дурно влияла. Но это было так… болезненно приятно! Она была такой обжигающе-сладкой, что устоять было невозможно. Он пытался. Честно пытался. Бет оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Сегодня она своего добьётся. Когда ей было на руку, Бет могла стать ласковой и нежной, поэтому Северус за два часа взыскания не сводил с девушки глаз. Она стирала пыль с банок и склянок, расставленных на полках вдоль стен его кабинета, демонстративно не обращая на профессора внимания. В тусклом свете нескольких свечей её оливковая кожа казалась ещё смуглее, чёрные глаза сверкали, роскошные блестящие чёрные волосы до плеч то и дело падали ей на лицо. Бет отбросила прядь волос с глаз и сняла мантию, оставшись в школьной короткой юбочке и блузке. В конце концов девушка разговорилась, и Северусу, к его удивлению, это нравилось. Она задавала какие-то вопросы, а он охотно, но немногословно отвечал. С этого взыскания всё и началось. Правда, Бет едва не выворачивало от снейповых поцелуев, но пари есть пари. И она выиграла его. Дик неохотно признал поражение. Но уже на следующий день он прибежал к Бет, находясь в злой панике. «Этот старый козёл сказал, что оставит меня на второй год по зельям! Не допустит к Ж.А.Б.А.! Представляешь?! Урод поганый! Мне же в Академию поступать, как я без этих грёбаных зелий?! Бет, сделай что-нибудь! Ты же имеешь на него влияние!» «Тише, дай подумать». «Думай!» «Чем Снейп мотивировал то, что не допустит тебя к Ж.А.Б.А.?» «Что я тупой! И в зельях ни тролля не понимаю!» «В чём-то он прав». «Что? Ты ему подпеваешь? Может, хочешь променять меня на облезлого старого козла?!» «Спокойнее, Дик. Ты же знаешь, как я тебя люблю. А Снейпа я обломаю. Всё будет хорошо. Он вылетит из школы раньше, чем ты успеешь сказать «экзамен». «Что ты задумала, ириска?» «О, я ему устрою «сладкую жизнь». Он отравится собственным ядом. Ты мне веришь?» «Ещё бы». План Бет был прост и стар как мир: соблазнить Снейпа и чтобы кто-нибудь их за этим застал. Нужен был надёжный свидетель. А ещё лучше — обзавестись пикантными колдографиями, чтобы было чем шантажировать старого упыря. Попил кровушки, хватит. Бет даже задумывалась над тем, а не отравить ли Снейпа в самом деле? Но это было слишком рискованно и самонадеянно. Бет посетовала на то, что уже достигла совершеннолетия. А то можно было бы засадить Снейпа в Азкабан. А вдруг Снейп и правда импотент? Ведь дальше поцелуев у них дело никогда не заходило, он даже не пытался… Да и не больно хотелось! Это же… ужасно, омерзительно… Даже подумать противно! Но теперь выбора не было: либо эта небольшая жертва, либо любимый останется на второй год по зельям. Бет ненавидела декана всеми фибрами души. Сукин сын! Да как он посмел подкапываться под Дика! Но он за всё ответит. Его репутации придёт конец раз и навсегда. Но всё получилось не совсем так, как того хотела Бет. Снейп ни в какую не соблазнялся. Говорил, что потерпит, пока она не закончит Хогвартс. В общем, стоял насмерть. Но довод «ты меня не любишь, иначе доказал бы это, ты меня совсем не хочешь» сломил волю. Такого ужасного отвращения Бет не испытывала никогда. Молясь Мерлину, чтобы её не вырвало прямо на декана, она позволила ему овладеть своим телом. Северус слегка удивился тому, что восемнадцатилетняя девочка уже не девочка, и Бет пришлось изобразить нетерпение и бурную страсть, чтобы он не зацикливался на том, что его не касается. Снейп тёрся о её молодое прекрасное тело своими старыми мослами, а Дика с МакГонагалл всё не было. Бет уже готова была всё бросить, отказаться от своего замысла, потому что секс со Снейпом — это было выше её сил, понимания и терпения, когда он кончил и, как по заказу, появились Дик с деканом Гриффиндора. Снейпа, естественно, уволили. Бет постаралась, чтобы скандал разразился невероятный. Как она и предполагала, репутация бывшего главы Слизерина окончательно и бесповоротно накрылась оловянным котлом. У Бет и Дика всё было прекрасно. До тех пор, пока она не поняла, что беременна. Она старалась всегда — всегда! — принимать Противозачаточное зелье, и единственный раз за последний год, когда она этого не сделала, был со Снейпом. Она не думала, что этот гад успеет… Чёртов Дик и МакГонагалл! Где их тролли давили?! Отец был в ярости. Бушевал, как ураган. Бет не была смелой гриффиндоркой и тогда испугалась отцовского гнева. Мистер Марш разозлился ещё больше, когда дочь рассказала ему всё как на духу. И о пари, и о плане по выдворению Снейпа из Хогвартса. Дик, узнав о беременности Бет, и слышать о ней не хотел и делал вид, что они не знакомы. Он поступил в Академию Высшей Магии и уже обзавёлся новой девушкой. Бет же даже не сдала Ж.А.Б.А. У мистера Марша не было альтернативы. Он хотел было приписать отцовство Дику и заставить его жениться на Бет, но не тут-то было. К тому же, она сама, дура, всё рассказала парню. Незамужняя беременная неизвестно от кого дочь — такого позора мистер Марш бы не пережил. Он действовал решительно: вызвал Снейпа и поставил его перед фактом, что тот скоро станет отцом. Северус ни сном, ни духом не знал о махинациях Бет в его адрес, о том, насколько она ненавидела его и как он был ей отвратителен, сразу признал отцовство и сделал предложение. Именно благодаря этому браку Снейп немного реабилитировался в глазах общественности. Наследник Маршей должен был родиться в законном браке, а дальше Бет могла делать что хотела. А пока мистер Марш посоветовал дочери держать язык за зубами и быть примерной женой, иначе… Лишить Бет наследства и выгнать из дому — ещё не самое страшное, на что был способен мистер Марш. И никакие слёзы и брань дочери в адрес «поганого нищего полукровки» его не волновали. Снейп не сильно жаловал тестя, зная его как Упивающегося смертью. Бет была невыносимой. Она изводила мужа, унижала, оскорбляла, но тот на всё закрывал глаза, списывая стервозный характер жены на беременность. Вот родит Бетти и снова станет нежной, ласковой, томной и страстной. Страстной Бет была, но не в том смысле, в котором Северусу хотелось. Её страстность выражалась в истериках, капризах, ругани и потоке злости и ненависти, которые она изливала на окружающих. Северус работал как проклятый, был любящим, внимательным, заботливым, но Бет было не угодить. Она всегда была им недовольна. Иногда Северусу казалось, что та девушка, которую он полюбил и та, на которой он женился — два совершенно разных человека. Неужели беременность может настолько изменить женщину? Бет стала совершенно другой. Северус ловил себя на мысли, что такая Бет ему совершенно не нравится, но он тут же одёргивал себя и зло отчитывал за подобные мысли. Однако, мысли эти его не покидали. В душе копилось раздражение, готовое перейти в негодование. Плюс ко всему, Бет не подпускала его к себе, во взгляде девушки было столько ненависти, что Северусу оставалось лишь удивляться. Бет не переставая ныла, что стала уродливой толстой коровой, что она не сможет сбросить набранные пятнадцать килограмм веса, и никакие заверения в том, что она прекрасна, не имели должного воздействия. Казалось, Бет и вовсе не интересует мнение мужа ни о ней самой, но о чём-либо вообще. Северус надеялся, что после родов Бет изменится. А что ему ещё оставалось делать?***
Аппарировав домой, Северус увидел насупленную жену. Подойдя к ней, он погладил её по волосам и, наклонившись, прижался сухими губами к её нежной смуглой щеке. — Привет, дорогая. — Фу, ты опять курил? — Немного. — Мог бы не лезть ко мне со своими лобызаниями, — девушка брезгливо потёрла щёку ладонью. Северус чуть нахмурился, но промолчал. — Какая выручка сегодня? — На шесть галлеонов больше, чем вчера. — Потрясающе! — скривила губы Бет. — Скоро нам нечего будет есть! Северус нахмурился ещё больше. Если бы не родители Бет, им бы уже давно нечего было есть. Ему пришлось переступить через свою гордость и принять их помощь. Ради Бет и ребёнка. Сейчас не время мучиться из-за задетого самолюбия. Северус вздохнул и, присев рядом с женой, взял её ухоженную руку в свои ладони. — Бетти… Боюсь, если дела пойдут так и дальше, мы будем не в состоянии содержать этот дом. — Даже не думай об этом! — истерично воскликнула девушка. — Я не собираюсь переезжать в твою жалкую грязную лачугу! Живи в этой дыре сам! Я уеду к маме… к родителям! — Бетти, мы не можем жить с твоими родителями, — терпеливо сказал Северус. — У нас своя семья… Бет! Она вскрикнула и схватилась за живот. — Мерлин всемогущий, как больно! Сделай что-нибудь, идиот! Из меня что-то вылилось… — Бетти, ничего страшного, наверное, просто отошли во… — Какие, к троллям, воды, мне рожать ещё через три недели! Что это? Кровь? Я вся в крови!***
Колдомедики из Мунго, вызванные Патронусом Северуса, аппарировали к роженице через несколько минут. Бет кричала не переставая. Простынь под ней пропиталась кровью, но схваток у девушки не было. Северус сидел в гостиной, обхватив голову руками, тогда как его жена мучалась наверху в спальне, давая жизнь их ребёнку. Если бы он мог, он бы взял её боль на себя. Колдомедик появился в гостиной бесшумно, как привидение. Северус резко поднял голову и вскочил на ноги. — Пришлось делать разрез, — нейтральным голосом сообщил врач, — иначе бы ребёнок тоже погиб. У вас дочь, мистер Снейп, довольно крупная для… — Что значит «тоже»? Как себя чувствует Бет? — Сожалею, но мать спасти не удалось. Северус бессмысленно уставился на врача. В ушах звенело. — Можете быть уверены, мы сделали всё возможное… — Чтобы отправить её на тот свет?! — Мы извлекли ребёнка, иначе бы они обе... Постойте, вам туда нельзя!***
Похороны Элизабет Марш-Снейп были роскошными. Казалось, поддержать мистера и миссис Марш и проводить их дочь в последний путь пришла половина магического мира Британии. Северус не чувствовал ни боли утраты, ни горя, ни опустошения… вообще ничего. Казалось, он разом разучился чувствовать. Он бесстрастно смотрел на всех этих людей, слушал их фальшивые и неискренние соболезнования и думал о младенце, оставленного на попечение няни, которую, разумеется, наняли Марши. Северус этому не противился. Он понятия не имел, с какой стороны подходить к этому крохотному живому комочку и что с ним делать. Северусу казалось, что в нём никогда не проснутся отцовские чувства. Но мысли его то и дело обращались к ребёнку. Ему хотелось взять дочку на руки и оказаться подальше от этих пафосных похорон, от этого чужого, до абсурда огромного дома. На миссис Марш было жалко смотреть. Она не обращала ни на кого внимания, лишь кивала и машинально благодарила, когда кто-нибудь подходил к ней выразить соболезнования. Мистер Марш смотрел на Снейпа волком и, когда все наконец разошлись, выплеснул весь свой гнев и ненависть на бывшего теперь зятя. — Это ты! — тыкал в Снейпа пухлым пальцем мистер Марш. Он был ростом с Северуса, но раза в три шире. — Ты погубил мою дочь! Миссис Марш ахнула и прижала ладони ко рту. — Это из-за тебя она умерла! — Адам, прошу тебя, — всхлипнула миссис Марш, но муж не обратил на неё никакого внимания. — Мы забираем ребёнка себе! — Моя дочь останется со мной, — обронил Северус. — И будет жить в нищете? Она Марш и… — Она Снейп. — К сожалению! Ты даже няньку ей нанять не сможешь, убогий полукровка! — Это моя забота, не ваша. Разговор окончен. Мистер Марш сделал было шаг вперёд, но волшебная палочка Северуса уже упиралась ему в грудь. Мистер Марш зло прищурил маленькие глазки. — Да ты сам не захочешь её видеть, после того, как всё узнаешь! — Узнаю что? — без особого интереса спросил Северус. — Адам, не надо! — предприняла ещё одну попытку Эвелин Марш, но опять не была услышана. Мистер Марш издал какой-то звук, больше всего похожий на довольный хрюк, и начал красочно и в подробностях рассказывать ненавистному Снейпу об «играх» своей покойной дочери. Северус, и так не отличавшийся ярким цветом лица, стал мраморно-белым. Так и не сказав ни слова, он сел на стул и опустил голову. Волосы упали ему на лицо. Миссис Марш тихо плакала в кресле напротив него, прижимая платочек ко рту. — Вы всё придумали, — наконец глухо сказал Снейп, не поднимая головы, хотя знал, что Адам Марш не стал бы говорить о дочери ничего подобного, не будь это правдой. — Дорогая, подтверди, — обернулся к жене мистер Марш. — Эт-то правда, С-северус. Мне жаль. Снейпу вдруг вспомнилось, как называли Бет хогвартские мальчишки: шлюха, стерва, самка. Он тогда думал, что сопляки просто пускают слюни, глядя на Бет. А оказалось, они были недалеки от истины. Та нежная, ласковая девушка, которую он полюбил, просто не могла быть бессердечной, расчётливой тварью. — Убирайтесь. — Ты выгоняешь нас? — поднял брови мистер Марш. — По-моему, этот дом снимаем мы… Снимали для Бет, — поправился он. — Пошли вон. Эвелин Марш всхлипнула и поднялась из кресла. — Идём, Адам. Нам здесь нечего делать. — Я не позволю всякому отребью так разговаривать со мной! — Адам! — чуть повысила голос миссис Марш. — Подожди меня на крыльце. Прошу тебя. Мистер Марш зло сверкнул глазами и ушёл. — Северус, ты позволишь нам видеться с девочкой? — спросила женщина. Он не ответил. Миссис Марш на секунду сжала его плечо и ушла вслед за мужем.***
Северус продолжал сидеть в той же позе. Он слышал, как домовой эльф начал уборку. Теперь для Северуса всё встало на свои места. «Она ненавидела тебя, — звучал в голове голос мистера Марша. — Она любила этого сопляка Торранса». Что ж, Северус, отчасти ты сам виноват в том, что с тобой произошло. Пошёл на поводу у инстинктов. Это всё либидо. Разве не любовь? Эта мысль вывела его из ступора. Между ним и Бет всегда была пропасть. У них не было общих интересов, что Северус списывал на разницу в возрасте. Но часто дело доходило до того, что им не о чем было поговорить. Исключая разве что вялый бизнес Снейпа и саму персону Бет. Между ними всегда было отчуждение. Северус вдруг ясно осознал, что никогда не мечтал о Бет, не тосковал по ней, не скучал. Его влекло к ней, но это была лишь похоть, страсть, вожделение. То, что Бет досталась ему, а не одному из этих сопляков, тешило его самолюбие. То, что он обладал самой красивой девушкой, делало его выше в собственных глазах. И всё-таки, как же его угораздило влюбиться в последнюю дрянь? Он влюбился, да, но не в Бет, а в образ, так искусно созданный ею. В иллюзию, созданную им самим. Обманывать легко, а обманываться ещё легче. И он верил. До последнего верил в то, что Бет станет такой, какой он хотел её видеть, какой, он думал, она являлась. Но одна лишь вера не может изменить человека, особенно если сам человек меняться не собирался. Но он всё равно не мог ненавидеть Бет. Девчонка не заслужила такой участи. К тому же он всегда будет благодарен ей за то, что она подарила ему дочь. Подарила ценой собственной жизни, но от этого девочка стала ему ещё дороже. Ведь она — часть Бет, часть его самого. Северус встал и направился наверх. Зайдя в комнату, которую он ещё совсем недавно делил с Бет, он выдвинул ящик комода, достал носок и позвал домового эльфа. Тот с хлопком появился и замер посреди комнаты, заглядывая хозяину в глаза. — Держи, — сказал Северус, протягивая домовику носок. — Теперь ты не служишь ни мне, ни Маршам. Огромные глаза домового эльфа стали наполняться слезами. Он подковылял к мужчине, протянул тонкую руку, взял носок и начал что-то бормотать, но Снейп не стал его слушать. Он вышел из комнаты и направился в детскую. Ему вдруг вспомнилась всезнайка Грейнджер с её Г.А.В.Н.Э. Северус едва сдержал безумное желание расхохотаться.***
Девочка мирно спала в кроватке, а няня сидела в кресле и листала журнал. — Вы свободны, мисс Как-Вас-Там, — с порога объявил Снейп. Няня застыла и испуганно смотрела на него. Северус вдруг разозлился. Его всегда раздражала тупость и неспособность понять элементарные вещи. Он сжал зубы, сдерживаясь, чтобы не заорать на девушку. — Вы уволены, выметайтесь отсюда. — Это передал мистер Марш? — Можете сходить к нему за подтверждением. Если увижу вас рядом с моей дочерью — убью. Няня вскочила и бросилась вон из комнаты, но неожиданно Снейп метнулся в сторону и схватил девушку за пухлую талию. Она открыла рот, чтобы закричать, но с губ не сорвалось ни звука — ужас парализовал её. Северус погладил бёдра девушки, чувствуя, как напряглось её тело, и вдруг понял, до чего она ему отвратительна. Отвращение ко всем до единой женщинам сосредоточилось в этой пухленькой девице. Даже Бет, воскресни она и явись его соблазнить, не вызвала бы у него ничего, кроме тошноты. Такое же омерзение, какое вызывал у неё он. Северус распахнул дверь и вытолкал няню в коридор. — Чтобы духу твоего здесь не было, — процедил он и громко хлопнул дверью. Девочка в кроватке проснулась и испуганно заплакала. — Пора собираться домой, — сказал он, беря дочь на руки. В этот же вечер Северус вернулся в свой дом в Тупике Прядильщиков.