Десятый круг Ада

Кап… Прозрачная капля отделилась от своих собратьев, скатываясь, как по американским горкам, по трубкам катетера. Кап… Облегченные вздохи закончились в первые пару часов после реанимации, когда кровотечение снова открылось и Андрея под возобновившийся рваный писк приборов увезли из палаты. Кап. Еще одна секунда мучений. Врачи не давали шансов на благополучный исход. Бам… Лоб соприкоснулся с прохладной стеной палаты ожидания. Все началось 7 лет назад, когда наши родители неожиданно погибли в автокатастрофе, и мы остались вдвоем: я и мой младший брат; 17-ти летний подросток, который только и умел, что тратить родительские деньги и зависать с друзьями, остался в ответе за 6-тилетнего ребенка, который только отвык прибегать в родительскую спальню после приснившихся кошмаров. Узнали мы обо всем от брата отца, который просто поставил нас перед фактом, лишь уточнив, сами ли мы займемся похоронами или доверимся ему. Ответ очевиден. Вот он, второй крутой поворот после смерти родителей, развернувший нашу жизнь в совсем неясную сторону. Раньше я никогда не задумывался почему дядя, являясь практически ровесником отца, работает рядовым менеджером в семейном бизнесе. Почему не бывает на семейных праздниках, отнекиваясь делами и занятостью. Почему отец никогда не упоминал его имя в историях о своем детстве. Раньше я вообще мало о чем думал. И зря. Нечестный на руку родственник нас обобрал, подсунув растерянному и ничего не понимающему подростку бумаги, которые тот не думая подписал. Мы с братом и тогда все еще дядей – вот и все, кто присутствовал на церемонии кремации. Даже тогда мне ничего не показалось странным, наивный глупец. Мама, которая каждый месяц ездила на могилу бабушки с дедушкой, рассказывавшая о рае, ангелах и новом доме своих родителей, разве она согласилась бы на такое? Тогда это не имело значения. Нам выдали урну с прахом. Пеплом. Пылью. Всем, что осталось от нашей семьи. По дороге домой все молчали, каждый думал о своем. За окном мелькали здания. Неоновые вывески казались чем-то иррациональным в этом царстве серости и отчаянья. Дождь барабанил в окно. Отбивая похоронный марш. Или мне тогда только так казалось? Не знаю. Я не уверен. Я ни в чем не могу быть уверен. Все это страшный сон, который хочется забыть и больше никогда не вспоминать. Но я упорно буду вытаскивать его наружу. Стискивать зубы. Сжимать кулаки. И переживать раз за разом. Минуту за минутой. Капля за каплей. Чтобы помнить. Чтобы бороться. С тихим шуршанием машина остановилась во дворе. Я даже не заметил, как мы выехали за город и доехали до нашего дома. Под козырьком выделялись два ярких пятна. Чемоданы. Что? Зачем? Дядя уже уезжает? Но как же мы? Ты был наивным дураком, Кир, впрочем, и сейчас не лучше. Это была не слуховая галлюцинация и не документы о получении тел. Я собственноручно подписал нам с братом, не проронившему сегодня и слова и не отходившему от меня ни на шаг, приговор. Все. Абсолютно все, начиная от акций компании, заканчивая водителем принадлежало мужчине, что стоял напротив и с полным безразличием просил нас покинуть частную территорию. Так мы оказались на улице. Так нам преподнесли первый и далеко не последний урок. Так мы вынуждены были начать выживать. Так все только начиналось.