***
— Эй, прислуга! Принеси-ка нам ещё по бутылочке! — громким развязным тоном приказал мне «Мой господин». Хоть и поселилась я здесь относительно недавно, меня это вовсе не радует. Каждый день он только пьёт и курит кальян со своим дружком! Прошла всего неделя, а я уже хочу сбежать отсюда! Я послушно направилась к холодильнику и достала оттуда две бутылки пива. Томно вздохнув, на сей раз уже закрывая холодильник, и размышляя о том, что можно было бы приготовить на ужин, я вновь вошла в огромную залу, в которой пахло свежей мятой и малиной. Я молча подошла к в хлам накуренной фигуре на диване, и поставила на стол те две бутылки. Как только я решила удалиться, и остаться незаметной, меня резко схватил этот хам. Я невольно остановилась и замерла. Сердце колотилось настолько громко, что порой отбивало чёткий ритм даже по вискам. — Эй ты, прислуга.! — смеясь над моей согнувшейся безобидной фигурой, пролепетал Рем. — Смотри Тим, полюбуйся… Он неожиданно притопнул ногой, от чего тело и душа задрожала. Я с испугом попыталась вытащить уже раскрасневшееся от боли запястье тонкой руки. Со стороны послышалась насмешка пьяного Тима. — Уже 10 прислуга за месяц! — продолжая болезненно сжимать моё запястье, насмехался Рем. — Как тебя там зовут? Эээ… Да неважно! Не хочешь развлечься? Он замолк и ослабил хватку. С минуту я стояла в ступоре, слушая биение собственного сердца. — Да ну… Страшненькая какая-то… — рассматривая игривым взглядом мой силуэт, ответил вдруг Тим. По коже прошлись тысячи мурашек. Я резко выхватила руку и обернулась со словами: — Не тебе решать, какая я и кто я! После этих слов я поспешила убраться от взгляда этих пьяниц. Убежав за угол, я остановилась перед лестницей второго этажа. Дрожащими руками я отчаянно схватилась за эти перила. Тяжело дыша, нервно перебирая подол старого платья, я старалась прийти в себя… Буквально через час, после этого инцидента, Тим ушёл в хлам пьяный. Мой же якобы «Господин» ушёл на второй этаж, и больше я его не слышала. На часах был 5 час. Ужин был давно приготовлен и ждал своего хозяина на накрытом столе. Но тот похоже даже не собирался спускаться ужинать. Я аккуратно присела на стул рядом и задумалась. Почему именно меня выбрали стать его прислугой? Теперь я прекрасно понимала предыдущих прислуг этого эгоиста. За окном догорал кроваво-красный закат. Небо как-будто засыпало, и на уже чистое лазурное полотно поспешно налегали лиловые дождевые тучи. В комнате было тихо. Не единого звука, лишь одинокое тиканье старых родовых часов из резного дерева. Мне они почему-то сразу понравились. Такие большие, с красивым маятником на конце тоже деревянной балки. Я невольно кинула взгляд на них. Уже почти 6 час, а его всё нет. Может он сегодня не собирается ужинать? Я тяжело выдохнула и вытерла руки об разноцветную кухонную тряпку. В этот момент я отчётливо услышала скрип ступенек на лестнице. Это был он. Я нервно вскочила со стула, выронив тряпку из рук. — Ваш ужин готов, Господин. — чуть ли не шепча, произнесла я, между тем поклонившись ему в ноги. Он молча уселся на стул рядом и приступил к еде. Я, содрагая всем телом, отошла в сторону и наблюдала за ним. Сейчас он казался таким тихим и неконфликтным. Но это только на первый взгляд. Неожиданно он грубо кинул вилку на стол. Я невольно вздрогнула. Ч-что-то не так? — Это рагу отвратительно! — вскрикнул вдруг он, выходя из-за стола. — Отец совсем не умеет выбирать прислуг! Снова какая-то замарашка! Почему-то именно после этих слов во мне проснулся целый ураган чувств. Мне стало настолько стыдно и обидно, ведь это был мой самый любимый и изысканный рецепт рагу, что я начала жутко злиться. Я подняла тряпку с пола и подошла к этому эгоисту. — Знаете, что… Господин? — подходя всё ближе, яростно сверкая глазами, говорила я. — Что именно вас не устраивает?! — Ты! — злобно крикнув, но всё же сделав шаг назад, перебил он. Вот здесь я уже не отвечала за себя. Как он смеет меня оценивать своим хамским отношением к людям? Я подошла к нему вплотную и залепила ему громкую пощёчину. Тот, шокированный моим неожиданным действием против него, отшатнулся назад, поглаживая больную щёку. — Т-ты что творишь?! — запинаясь от неистового удивления, спросил вдруг он. Он попытался состроить своё грубое и по натуре холодное и равнодушное лицо, но увидев мои, уже ручьями стекающие по щекам, слёзы, вдруг замер. — Какой же вы хам и грубиян, Господин! Я настолько ужасна?! — повышая голос, и срываясь на крик, ответила я. Я хотела было что-то сказать, но комом к горлу подошло это болезненное чувство за свою профессию и статус, который являлся ниже среднего. Поэтому я просто выбежала из кухни, захлёбываясь в слезах…***
На следующее утро я боялась выйти из комнаты. Ведь в то самое утро ко мне пришло полное осознание. Я ведь прислуга, я не обязана вести себя так со своим Господином! Я боялась даже не его и не небесной кары, а всего лишь увольнения. Ведь мне некуда было идти. Я уже с полминуты стояла около собственной двери и прислушивалась к каждому шороху, к каждому малейшему звуку. Вот зачем он вчера это сказал? Наконец, набрав в лёгкие воздух, дрожащими руками, я приоткрыла дверь. Она неприятно скрипнула, но после раскрылась на распашку. Я буквально на цыпочках пробралась на кухню. Теперь дело оставалось за малым. Надо было лишь не попадаться ему на глаза и выполнять всё, что он прикажет. Я была просто обязана извиниться за это перед ним, как бы мне сильно этого не хотелось. Я с осторожностью, начала готовить завтрак. Похоже он ещё спал. Уже буквально через минуты три, я чувствовала себя легче. Я наслаждалась довольно солнечным днём и слушая тиканье всё тех же старых часов. Лишь изредка я боязнено оборачивалась на лестницу, ведущую на второй этаж. — Бу! — сзади раздался громкий шум, и я резко вскочила со сковородкой в руках. Обернувшись, я неожиданно для себя, вскрикнула от испуга и замерла. Передо мной стоял Господин, сонный и помятый, он вовсе не вызывал у меня спокойного чувства. Его щека была неестественно красной, в отличии от другой. Нет, конечно можно было бы предположить, что он просто отлежал её, но полностью осознавая, что вчера по этой же красной щеке ты влепила пощёчину, то все другие догадки полностью испарились. И чем я думала, когда била его с такой силой?! Он молча посмотрел мне в глаза, нервно бегающие по его равнодушному лицу. Подойдя ко мне ещё ближе, он не оставил мне места для отступления. Я была просто прижата к кухонной стойке. Немного нагнувшись вперёд, ближе к моему лицу, он вдруг неожиданно сказал: — Я жутко голоден. Тут мне сталось немыслимо неловко и стыдно. Я чувствовала как неприятно кололи и краснели мои щёки. Он что… Совсем не злится на вчерашнее? Я была удивлена. Но спрашивать про произошедшее было крайне глупо и нелогично. — П-потерпите, Господин… — пытаясь оттолкнуть его, ответила я. — Скоро всё будет готово. Я отвела смущённый взгляд и замолкла. Он лишь усмехнулся и молча сел за стол. Что это с ним? Я продолжила готовить завтрак, в течении которого Рем жадно испепелял меня своим ненасытным взглядом. Мне показалось… Или он вёл себя совсем иначе, не так как вчера? Ведь даже завтрак он съел с некоторым удовольствием, не бурча что-то себе под нос, и не возникая на качество еды. После завтрака он вновь ушёл на второй этаж. Сейчас я могла вздохнуть с облегчением! Он ушёл, а значит бояться нечего. Но как только я присела на удобное кресло, собираясь почитать очередной роман, я даже не смогла открыть книги. Мои мысли вновь занял этот сорванец. Почему же он всё-таки не наказал меня? Или он это сделает, но чуть позже и жёстче? Было неприятно и крайне обидно осознавать, что он мог просто простить меня за ту пощёчину. Мне стоило бы, как даме хорошего воспитания, извиниться перед ним. Но я ведь прислуга! Что я могу сделать ему? Я просидела в своих раздумьях целый час… В итоге я подумала, что могла бы ему кое-что прикупить на свои запасы. Правда деньги, которые я оставляла, были совсем для другого, но выхода не было. Моя совесть просто не позволяла мне оставить всё как есть. Я успела узнать, что Рем — любитель игровых приставок и всяких дорогих игрушек на свою приставку. Ведь даже когда Тим приходил, чтобы выпить, они в начале играли партию на приставке, и только после, убрав её в стеклянный, самый наверное чистый шкаф в этом доме, начинали выпивать. Поэтому после обеда я забежала в один хороший магазин и купила там новую серию его любимой игры. Узнала я про эту игру из их яростных пьяных, порой бессмысленных, разговоров. Вернулась я домой в приподнятом настроении и с улыбкой на обветренных губах. Меня удивляло то, что я хочу сделать этому человеку что-то приятное. Но так или иначе, как бы сильно я его ненавидела, меня пришлось это сделать. На часах было уже четыре часа, когда со второго этажа спустился Рем. Он был весь сонный и усталый. Интересно… Чем он там занимался целый день? — Я хочу есть. А ещё прибери в зале. — указывая мне, произнёс господин. Но когда он никого не обнаружил в кухне, то сильно удивился. На столе стояла одна единственная коробка, обёрнутая красной атласной лентой. Он подошёл к ней и начал неспешно открывать ее. Когда он достал содержимое, то глаза его стались такими огромными от удивления, что мне невольно стало смешно. Я стояла за углом и наблюдала за всем происходящим, затаив дыхания. После он оторвал тот самый маленький, наклеенный ранее на коробку, стикер и начал читать надпись. На стикере было написано следующее: «Искренне извиняюсь за пощёчину. Это вам небольшой подарочек. Подпись: Ваша верная Прислуга, Эмма. " После прочтения данной записки, уголки его губ сошлись в лёгкой насмешке. Он поспешно оглянулся по сторонам. Но никого так и не обнаружив, ушёл в комнату, попутно забрав коробочку и ту самую игру. Мне ничего не оставалось, как тоже отправиться в свою небольшую каморку. Зайдя туда и закрыв за собою дверь, я облегченно выдохнула и устало упала на скрипучую кровать. Рассматривая своё отражение в потолке, я думала о том, как он отреагировал на моё извинение. Резко вскочив с кровати, я открыла нижний ящик облезлой прикроватной тумбочки и достала оттуда маленький альбом со старыми, обсыпавшимися наклейками. Я осторожно перелистывая погорелые страницы, открыла его. Найдя наконец на странице с подписью «Совместная поездка: Окинава», нужные деньги, я их судорожно пересчитала. Из этой суммы, которая у меня была, осталось совсем не так уж и много. Эх… А я ведь так хотела накопить всё сама! Тяжело вздохнув, расплетая тугую косу, я отложила альбом назад в тумбочку. Ничего, я ещё смогу накопить! Смогу встретится со своими родителями и помочь им!