high rise

Для профессионального волейболиста-новичка, Ойкава был вполне доволен своим жалованием, зарабатывая себе на скромного размера, но роскошно обставленную квартиру на 28 этаже, где он жил в полном, пугающем его одиночестве: слишком высоко для того, чтобы ходить голым мимо окна, чтобы этим «шоу» могли наслаждаться скучающие офисные работники, а не папарацци. Также достаточно высоко, чтобы некоторые сокомандники отказывались его навещать. Не будем говорить, кто именно, но в основном – Ватари, хотя Ойкава подумал, что всё должно казаться ему высоким, после чего старый друг заблокировал его в инстаграме. Вот гадёныш. В любом случае, это всё говорит о том, что Ойкава был весьма одинок. Ради бога, он был спортсменом, вьючное животное по природе, и, иногда запертый здесь, он чувствовал себя тигром, расхаживающим по вольеру в зоопарке, но не сейчас. Сегодня был его самый любимый день недели: четверг, а это значило только одно – ночь свиданий. Раз в две недели Макки и Матсун приезжали в город: грубые, любвеобильные, или какой там обычно характер у влюблённых парочек. Но это ещё и означало, что Ойкава становился ответственным за их единственную гордость и радость – Бамбл. Бамбл была двухлетняя собака породы Чау-чау цвета корицы, с характером одной из особо проблемных бывших дам Ойкавы — «Нет, Ойкава-кун, не волнуйся обо мне… но почему ты не уделял мне внимания целую ночь!» «Я хочу пойти в парк, но я не хочу так долго идти, чтобы оказаться в парке». «Ты… особенный, но я думаю нам надо встречаться с другими людьми». Ойкава не был уверен, думал он о собаке сейчас или о своей бывшей. Из раздумий о прошлом его вывела Бамбл, которая опустила свою идеальную голову на колено Ойкавы, сидевшего, скрестив ноги, на полу, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Я знал, ты любишь меня, — Ойкава тихо ликовал, не зная, куда деть руки, чтобы не потревожить ее. Затем раздался глухой звук за окном, и их маленький миг блаженства был окончательно разрушен, когда собака начала встревожено лаять. — Не сейчас, — Ойкава взъерепенился, увидев на своем стекле пузыри мыла, стекавшие по окну. Не успел он убедиться в происходящем, как Бамбл уже сидела рядом с окном в ожидании, рыча на пару ботинок, балансировавших в пределах видимости. В процессе того, как фигура спускалась вниз, Ойкава понял, что это не был его обычный мойщик окон, потому что тому парню было за шестьдесят лет, он был худой, с большими и пугающими бровями, которые Ойкава видел у мужчин только раз в своей жизни. Но это был не тот мужчина. Мойщик окон был одет в майку, рукава форменного комбинезона были завязаны на бёдрах, что не было необычным для летнего сезона, но это застало Ойкаву врасплох. Он не был из тех, кто дважды привязывается… к кому-либо, но его глаза ещё раз прошлись по новому работнику, на этот раз повнимательнее: широкие плечи, накаченные руки, брови нахмурены так, что почти сходились на переносице. Ойкава не мог оторвать взгляд от этого незамысловатого, но в то же время сексуального мужчины. Верно, он, возможно, и знал, что его импульсы вокруг людей были ужасны, и любви с первого взгляда не бывает, но он точно хотел, чтобы Он стал его второй половиной. Или хотя бы всегда мыл его окна. Может, в его подсознании было хоть немного правды, этого нельзя знать наверняка. К счастью, данное открытие осталось незамеченным для красавца, который старательно намывал переднюю часть стекла, смывая мыльную пену, раз за разом проводя по окну вверх и вниз. Затем Его взгляд пал на мило ёрзующую Бамбл, и его красивая улыбка вмиг появилась на таком суровом лице. Он был крайне удивлен. Пальцы мойщика прикоснулись к стеклу, и Чау-чау отпрыгнула назад, испугавшись звука. Он одёрнул руку и опустил голову вниз, поняв, что напугал её. Бамбл подбежала к окну, шмыгая своим розоватым носиком, всеми силами пытаясь уловить запах незнакомца. Его пальцы снова коснулись стекла, на этот раз уже красные и потёртые из-за двадцати предшествовавших этажей. На этот раз он мыл медленнее, чтобы не спугнуть собаку. К большому удивлению Ойкавы, Бамбл игриво завиляла хвостом, следуя за линиями на стекле, которые оставлял мойщик. В ответ на это парень игриво ухмыльнулся. Его глаза ненароком начали блуждать по квартире и остановились на владельце, который именно в этот момент стоял на четвереньках, пытаясь наклониться ближе, чтобы посмотреть сквозь старый диван на разворачивающуюся перед ним картину. Ойкава издал непонятный звук, откатываясь назад в безопасность дивана, и к тому времени, как он набрался смелости выглянуть, мойщик окон уже пропал, оставив за собой лишь мыльные пузыри, которые собрались в углу стекла, как бы намекая, что он был тут. Приняв задумчивый вид, Ойкава провёл своими тонкими пальцами по мокрому, мыльному следу, который с минуту назад оставил мойщик. Собака некоторое время с любопытством разглядывала своего хозяина, но, в конце концов, так и не поняв, в чём обстоят дела, молча ушла дожёвывать свой корм. — Я просто хочу то, что было у вас двоих! — Ойкава крикнул ей вслед.

***

Неделя прошла, как обычно, без каких-либо инцидентов или перепалок, но кое-что всё-таки изменилось. Неожиданно Ойкава стал делать всё с большим изяществом и страстью, только вот теперь, очевидно, включив в себе сталкера. Это не было преследованием, нет, Ойкава лишь тихо рассуждал, сидя у окна, и смотрел на струйки стекающей воды, что падала сверху. Итак, он лежал на кровати, полностью погружённый мыслями о том парне, но ни в коем случае в его голове не было ничего непристойного! Всё, что ему нужно – это просто узнать Его имя, хотя бы для того, чтобы утолить своё любопытство к Мистеру Высокому, Темноволосому и Красивому анониму. Но, в один тревожный момент, Ойкава сильно испугался, осознав, что это, возможно, была их первая и последняя встреча: это, как увидеть очень горячего пожарного или поймать на себе взгляд певца на концерте и представлять ваш будущий роман, то есть, значило бы, что Он всё равно бы, рано или поздно, но вернулся (ведь он обязан отработать здесь несколько недель) и Ойкава не был уверен, сможет ли вовремя прыгнуть между диваном и кроватью, чтобы не быть замеченным его пронзительным взглядом. К счастью, долгое время спустя, Ойкава узнал ту самую грязную рабочую обувь, которая, о везение, вновь стучала по окну, так как мойщик осторожно спускался вниз. Он начал намыливать верх окна, пока Ойкава терпеливо выжидал момента познакомиться, нельзя торопить события, на этот раз он может не так меня понять. Обувь работника почти соскользнула, как только он заметил Ойкаву, наблюдавшего за ним в нескольких метрах от стекла. Ойкава прочёл цепочку ругательств, слетевших с губ парня, (его губы были очень сухими, потрескавшимися и неживыми, ему и правда не помешал бы бальзам, или даже эксфолиант). Парень виновато улыбнулся красавцу за окном, всё это время смотревшему на него в упор. Сейчас он мог осуществить свой коварный план в реальность «Вот видишь, именно поэтому люди и не хотят с тобой дружить, Ойкава», — голос Макки внезапно прозвучал в его голове, отразившись глухим эхом по всему телу. Конечно, он и сам мог осознать, без каких бы то ни было умников, что большинство романов не должны начинаться с грандиозных планов на будущее, но это были необычные обстоятельства, ему можно было простить. Ойкава с осторожностью прислонил глянцевый журнал к стеклу, смотря, как парень уже закатывает глаза, но, не желая показаться упрямым, всё же наклонился, чтобы прочесть заголовок: «Ойкава Тоору Ведёт Команду к Победе — Восходящая Звезда Из Сендая». Не самое скромное представление, учитывая, что они посвятили сеттеру две страницы, но зато там было имя и фотография с его лучшим ракурсом: высота его подачи в прыжке и, полностью окунувшийся в игру, блестящий от пота, но не будучи противным, Ойкава и его блистательный зад. Мойщик изучал страницу пару секунд, переводя взгляд с фотографии на Ойкаву, как бы сравнивая картинку с оригиналом, прежде чем поднять брови и покачать головой, как бы говоря «Ну и что?» Ойкава беззлобно вздохнул и обвёл свое имя пальцем, указывая на себя, прежде чем ткнуть пальцем на мойщика окна. Ему потребовалось мгновение, чтобы взмахнуть ресницами перед хмурым работником, после чего тот развязал рукава на поясе и подтянул комбинезон к себе, чтобы показать нашивку на ткани его одежды. Иваизуми Хаджиме. Ойкава прокручивал это имя снова и снова, один раз даже вслух, чтобы ощутить его на словах, прежде чем задумчиво начал стучать по подбородку. Иваизуми снова завязал свой комбинезон и недоверчиво посмотрел сквозь окно, Ойкава произнёс его имя еще раз. «Иваизуми». Нееет, не так. «Ива~» Он посмотрел на лицо Хаджиме, наивное и совсем не злое, такое, как Ойкава и ожидал увидеть. — Ива-ча-а-ан, — Ойкава пропел его имя, догадываясь, что мойщик точно его не услышит, но каково было его удивление, когда на лице уже знакомого незнакомца он лицезрел оттенки ярко-розового румянца, которым Иваизуми вспыхнул, лишь прочитав его реплики по сухим, обветренным губам. Прежде, чем Иваизуми успел скрыться за окном, Ойкава умоляюще протянул свою руку к мокрому с той стороны стеклу. Хаджиме поворчал, но всё же смирился, как только Ойкава поднялся на ноги, бросился в соседнюю комнату и вернулся с маленькой круглой баночкой. Он прислонил баночку к окну, и Ива без труда прочёл этикетку, удивлённо склонил голову набок. — Вазелин? — открывая рот на каждый слог, чтобы его поняли, спросил парень. Ойкава осторожно открыл банку, полную странной белой смеси, после чего демонстративно прикоснулся к своим губам и указал пальцем на мойщика окон. Заигрывая, Иваизуми провёл пальцами по потрескавшейся области, обводя нижнюю и верхнюю часть. По ту сторону стекла выражение лица Хаджиме было тёмное, но всё равно ярко-красное, пылающее интересом и интригой происходящего. Пока он поправлял верёвки, чтобы поскорее спуститься вниз, дабы не показывать своего откровенного смущения, Ойкава лишь звонко засмеялся ему вслед.