Полный вакуум!

3 Он стоит на высокой платформе, а внизу — чёрно-белое море штурмовиков, внизу ждут истребители и шагоходы — огромная, непобедимая армия, покорная каждому его слову. Он счастлив, он горд, это лучший день в его жизни. Он набирает полные лёгкие воздуха, и уже знает, что нужно сказать. — Сегодня… — начинает он, но холодная капля шлёпается ему на лоб. Всего лишь дождь, маленькое неудобство. — Сегодня — последний день Республики! День… Ветер швыряет ему в лицо целую пригоршню холодной воды. Надоедливые струи бьют сбоку, сверху, снизу, не давая закончить. — Прекратить! — крикнул он во всю силу лёгких, и проснулся. Никакой армии. Никаких истребителей. Только отвратительные дети, пшикающие на него из водяных бластеров. — Вставай! — Доланн, вставай! — Проныра и Разбойник хотят есть! — Вставай, а то мы опоздаем в школу! — Вставаааай! — Где мой бутерброд? Я хочу свой бутерброд! — Почисти мне мейлуран! — Отстаньте от меня! Заткнитесь! — взвился Доланн. — Я вам не прислуга! — Если они опоздают в школу, придётся тебе сидеть с ними целый день, — заметил По, выходя из спальни. Он был неожиданно свежий и бодрый — ни следа похмелья. Он потянулся поцеловать Доланна в щёку, но тот вовремя увернулся и вскочил. Ещё один день в этом аду. Он наскоро намазал крошащиеся бутерброды каким-то зелёным желе, сунул девчонке нечищенный мейлуран несмотря на все протесты, с чувством выполненного долга выпихнул всю троицу за дверь… и всё-таки попался в объятия По. — До вечера, рыжик. Кстати, там на холодильнике список дел для тебя. Сам понимаешь, за месяц много работы накопилось! Доланн высвободился из цепких рук и мрачно захлопнул дверь прямо перед самым его носом. Дом погрузился в абсолютную, звенящую тишину. Только сквозняк трепал список дел, написанный размашистым почерком на длинном листе флимзипласта. Доланн недовольно оглядел стол, похожий на поле боя, и почувствовал, как аппетит покидает его. В этой ужасной семейке даже не слышали об аккуратности! Неужели он сам был таким? Ведь невозможно сделать из дома логово всего за месяц! — Это ад. Я в аду… — Мррря! Ногу словно пронзили тонкие иглы. Доланн тоненько взвизгнул, и попытался отфутболить лотакота, впившегося зубами и когтями в его щиколотку, но тот мотался в воздухе и не хотел отпускать. Второй хищно примеривался к другой ноге. — Вы! Твари! Я вас расстреляю! — Мррря! Доланн наконец-то сбросил кота и схватил со стола нож, готовясь к новой атаке, но вместо этого твари подбежали к миске и снова заорали, требуя еду. Пока в рейтинге самых опасных и отвратительных существ они стояли чуть выше По и детей. Хоть и ненамного. Высыпая корм и убирая со стола Доланн фантазировал как отравит их всех и сбежит. Но для того чтобы отравить, для начала нужно было чтоб семья начала есть то, что он готовит, а до этого было очень далеко, поэтому он настроил ГолоНет на кулинарный ресурс и, надев резиновые перчатки, постарался просто не смотреть на то, что делает. Грязная посуда, остатки еды в контейнерах, высохший кошачий помёт под мебелью… они должны были завести дроида-уборщика, в конце концов это просто здравый смысл! Как он сам не настоял на этом раньше? Или может быть По его не слушал? Какие вообще у них были отношения? Дроид обнаружился в чулане, раскрашенный красной краской и абсолютно мёртвый. Его конечности валялись отдельно, почему-то связанные верёвкой. Доланн открыл крышку на верхней панели, осмотрел провода, и понял, что видит проблему: его учили работать с такими электрическими цепями. Но кто учил? Руки помнили как менять провода, как зачищать контакты, но осознанные воспоминания не приходили. Доланн бился над дроидом час, и в конце концов получил лишь сносный пылесос. Главные испытания были впереди. Сколько он ни поливал окна из шланга, ни мылил жидким мылом, ни тёр полотенцами, на стёклах всё равно оставались белые разводы. Стиральная машина, в которую он для верности бросил две капсулы “чистогеля” начала трястись и плеваться пеной, отказываясь выключаться. Не выдержав, он просто закрыл дверь и решил вернуться к ней позже. Откалывать намёрзший в морозильнике лёд получалось медленно и неэффективно, через три часа его израненные, в бакта-пластырях руки болели и распухли. От выбивания подушек и ковриков онемели плечи. Мытьё полов превратилось в пытку для спины: он видел, как натирают пол мышедроиды, и догадывался, что они делают это щётками, но подходящих щёток в доме не нашлось, лишь обувная. В детскую комнату он заходил с опаской. Она была похожа на логово каких-то полуразумных существ: изуродованные игрушки, разбросанные датапады, модели кораблей, обёртки от сладостей, комья одежды и почти такие же большие копья пыли, какой-то железный хлам… всё пространство над тремя кроватями было заклеено почему-то яркими фантиками от шоколада. Больше ничего даже отдалённо симатичного здесь не было. Доланн собрал одежду, застелил кровати, заправив каждое одеяло под матрас, как его учили (кто учил?), но уютнее от этого не стало. Самым ужасным испытанием оказался дроид-садовник, гнивший в сарае, в глубине двора. Его явно давно не использовали, с микросхемами что-то случилось: включившись, он яростно защёлкал садовыми ножницами как клешнями, и двинулся вперёд. Доланн швырнул в него лопатой, и, оббежав ящики, заблокировал дверь прямо перед взбесившейся железкой, но скрежет ножниц о металл ещё долго разносился по саду. Когда дети вернулись из школы Доланн как раз вооружился ножницами сам, и пытался подравнять высокую траву. Он стоял на коленях и не сразу заметил, что за ним следят, но хохот узнал безошибочно. Маленькие твари показывали на него пальцем и сгибались от смеха. — Гнездо на голове! — Голова-гнездо! — Пап, это же ножницы для шитья! Доланн поднялся и неспеша, с достоинством выбрал из волос сухую траву. — Молчать! Живо в дом! Его крик вызвал новый взрыв хохота. Доланн покраснел от ярости,и, отшвырнув ножницы, направился к мелким отродьям. — Прекратить! Живо в дом! Они послушались, но легче не стало. Голопроигрыватель сразу заорал на полную мощность заставку какого-то мультфильма, где-то завизжал лотакот, и стоило Доланну войти, как мальчишки встретили его криками: — Мы хотим есть! — Есть хотим! — Где наш обед?! — Никакого обеда! Между прочим, я весь день убирал ваш гадюшник. Один из них, кажется, Тико, снисходительно вздохнул. — Ну ладно, что с тобой делать! У меня есть фруктовый батончик. Ари, хочешь половину? Погавкай! — Эй! — возмутился Аррен и кинулся на него, пытаясь отобрать конфету, но Тико оказался быстрее: сорвал обёртку и полностью запихнул батончик в рот. Доланн смотрел, как скомканная обёртка катится по полу, на который он потратил столько сил, и в нём закипала ярость. Дальше всё было как в замедленной съёмке: он увидел дроида, выезжающего из кухни, увидел Ви, сидящую на нём верхом, услышал её писклявый голосок: “Смотрите, Ти Эр снова живой! Покатай меня, Ти Эр!”... и что-то внутри него рухнуло. Он поднял руку, и со всей яростью на которую был способен, отвесил твилекскому отродью такую оплеуху, что девчонку отшвырнуло в угол. Наступила тишина, только проектор продолжал орать на заднем фоне. Последнее, что увидел Доланн — как Тико и Аррен кидаются на него с двух сторон. *** Наверное он ударился о шкаф когда падал, потому что неплотно закрытый ящик был в крови, и на полу тоже остались пятна. Доланн осторожно сел. Он был жив, но волосы на затылке слиплись от крови, а где аптечка он понятия не имел. — Принесите мне бинт, немедленно! — потребовал он в пустоту, но никто не отозвался. Только заклинивший механизм входной двери натужно жужжал, пытаясь закрыться. Дети сбежали, — Доланн уже знал это, но всё равно обыскал дом чтобы убедиться. Сначала он даже обрадовался этому, но потом осознал простую вещь: По — единственный человек, который что-то знает о нём, единственный человек, на которого можно положиться. И ему очень не понравится, что дети сбежали. Возможно даже, что он заботится о них больше, чем о муже. Возможно, в их паре уже давно нет былой любви, и только дети могли бы спасти этот брак, потому что Доланн совершенно точно любви не чувствовал. Если дети сбегут, всё просто распадётся, и он останется на улице, без средств к существованию, без воспоминаний. Эта мысль заставила его подняться, перевязать голову первым попавшимся шарфом и отправиться на поиски. Доланн понятия не имел, где искать. Он приблизительно помнил в какой стороне городок (они с По проезжали через него по пути с военной базы), но вокруг расстилались километры зелёных, душных джунглей, взбиравшихся на холмы. Поначалу он решительно углубился в них, обламывая ветки чтобы отметить путь, замечая, с какой стороны солнце. Он даже несколько раз позвал мальчишек по именам, чувствуя себя ужасно глупо, но джунгли не отзывались. Вокруг всё скрипело, жужжало и щебетало как сломанный астромех, звуки действовали ему на нервы. Он сбил ноги о корни, посадил в ладонь несколько заноз когда схватился за колючее дерево чтоб удержать равновесие, и вдобавок ко всему к его волосам прицепились какие-то липкие зелёные шарики, не желавшие отставать. На полпути к городу он сдался и повернул туда, где, по его расчётам, проходило шоссе. В конце концов он просто сел на краю полотна в тени и ждал, пока какой-нибудь водитель не остановится, догадавшись, что у полутрупа под деревом нет сил даже поднять руку. Доланн не знал, сколько просидел, глядя в одну точку. Из-за яркого солнца и колыхания горячего воздуха всё расплывалось у него перед глазами, и он даже не понял в какой момент По возник перед ним, вплотную, и пощёлкал пальцами над ухом. — Приём, рыжик. Ты жив? Доланн из последних сил вцепился в его плечи. — Дети сбежали… их уже не было, когда я очнулся, они вели себя просто… Он замолчал, увидев за спиной По всю троицу, угрюмо глядящую с заднего сидения спидера. — Они нашлись, — По рывком поднял его, удерживая на ногах. — Прибежали ко мне на базу. Доланн чувствовал себя тряпичной куклой, но всё же нашёл силы сделать шаг, потом ещё один, и ещё… — Они ужасны, неуправляемы! Кто-то должен научить их дисциплине. — Дома поговорим, — оборвал По, и действительно до самого дома не произнёс ни слова, напряжённо глядя в даль. — Что на тебя нашло? — спросил он, когда они с Доланном оказались вдвоём в прохладе хозяйской спальни. — Ты ударил Ви. Ви! Самое безобидное существо на свете! — Детей нужно держать в строгости. Показывать им, как животным, кто тут главный. Меня воспитывали именно так, и я считаю, что в современной галактике это самое правильное воспитание… — Доланн готовил эту речь всю дорогу до дома, но вдруг спохватился. — Меня воспитывали так... но я не помню, кто, и где… дети — опасные монстры, вот всё, что я знаю. Он твёрдо посмотрел на По, ожидая встретить отпор, но встретил только задумчивый взгляд. — Иногда я забываю, что твоя семейка немного сумасшедшая, вот ты такой и получился. — Кто? Ты знаешь моих родителей? Они живы? — Эмм… твой папаша возил контрабанду, ты же был в его банде пока не сбежал. Он тебя и растил. Доланн почувствовал, как сжалось горло. Он чувствовал что-то такое. В глубине души он знал, что это правда, что он ненавидел отца. — А моя мать? Она жива? — Жива конечно! Правда вряд ли мы её скоро увидим, она же на Вобани, в тюрьме-больнице для ненормальных преступников. Ты у нас в неё такая чувствительная натура! Это было уже слишком. Доланн закрыл лицо руками. — Отвратительно. И этот дом… здесь всё чужое, и я здесь чужой! И дети… я не знаю, как их воспитывать! Это не мои дети! — пробубнил он. — Ну что ты, рыжик, — По неловко обнял его за плечи. — Конечно это всё наше с тобой. И с детьми ты помиришься, их не надо бить, они умницы. А за родителей не волнуйся, если будет какое-то сообщение о твоей маме, я тебе тут же передам. Доланн замер. Что-то шевельнулось в его памяти. — Ты… твой голос… — Да, это я! Вспоминаешь меня? — По наклонился, пытаясь заглянуть ему в лицо, но Доланн отвернулся. — Ты… и какая-то отвратительная шутка моей матери… я возненавидел тебя… я хотел тебя просто запытать! Да! Я ненавидел тебя в тот момент! Он счастливо вздохнул. — Кажется теперь я вспоминаю! — Кхм. — По отпустил его. — Да, мы иногда ссорились. Может я даже прошёлся по твоей матери разок, но обычно у нас всё было хорошо. — Мне нужны доказательства. — Доланн встал и открыл шкаф, надеясь увидеть там хоть что-то кроме рубашек. — Видео, голофото, что-нибудь! Только не говори что я взял всё с собой на Лотал! — Нет, конечно нет. Просто мы кажется относили всё на чердак. Пойдём ужинать, вечером я поищу. Кстати… что у нас на ужин? Доланн тяжело вздохнул. Пусть даже небо упадёт на землю, детей всё равно придётся кормить. Почему нельзя было усыновить дроидов?! *** “Тройняшки” враждебно молчали и сверлили его взглядами. Флавия залезла к По на колени и отказывалась спускаться. Доланн чувствовал, что маленькие монстры вынашивают какой-то план, но был слишком занят блинчиками: этот рецепт показался ему самым простым в Голонете, но на деле… — Кто ест блинчики на ужин? — заныл Тико. — Это глупо! Доланн молча сунул ему тарелку. Он так устал, что не было сил даже пререкаться. — И они чёрные! — Как его душа, — драматично прошипела Ви. — А мне нравится, — неожиданно сказал По, заливая блин сиропом. — Да, сверху подгорели немного, но внутри очень неплохие. — Это блины, — пробурчал Аррен. — У них нет никакого “внутри”. Доланн был с ним согласен, но голод оказался сильнее отвращения. Происходящее даже напоминало семейный ужин, и значит, свою задачу он выполнил. Оставалось ещё кое-что: не дать им отомстить. И он придумал только один способ. Ночью, когда, по его расчётам, дети укладывались спать, он медленно поднялся в их логово и осторожно присел на край кроватки Флавии, ожидая, что одеяло укусит его, или ещё что-нибудь. Мальчишки то ли уже уснули то ли притворялись спящими. — Послушай… — начал он, но Ви отвернулась к стене. — Послушай… ты. Я обещаю, что постараюсь больше никого из вас не бить. Это было неправильно с моей стороны. Девочка повернулась. — Правда обешаешь? — Да, я правда обещаю. — А я обещаю, что больше не буду кататься на Ти Эр. Давай на мизинчиках. — Что? — Доланн нахмурился, ожидая очередного подвоха. — Вот так. — Ви взяла его руку и обхыватила мизинец своим крошечным зелёным мизинчиком. — Мирись-мирись-мирись и больше не дерись. Эти дети и их языческие ритуалы! Доланн выдавил пренебрежительную ухмылку. — Вот и всё, мы договорились, теперь не вздумайте мне мстить. И не смейте больше ломать дроида. Это всех касается. — Мы не ломали! — подскочил Тико. — Мы хотели его починить! Ви умеет чинить разные штуки. — Я один разок угнала спидер, — доверчиво прошептала Ви. — Просто берёшь проводок и проводок, и делаешь вот так, пуф! И он заводится! — Вы оторвали у дроида конечности. — Не оторвали, а разобрали потому что они плохо работали. Мы тут долго были одни, нам надо было самим всё делать, —угрюмо вмешался Аррен. — Вы просто катастрофа. Ничего больше тут не трогайте! — А можно я починю тостер? Только маленький тостер? — Ви снова ухватила его за руку. — Ну пожалуйста! Доланн осторожно высвободил руку из её зелёных пальчиков. — Да, да. Но только его, и тихо. Всё, а теперь спать. Он погасил свет и побрёл к своей кушетке. Новый день обещал быть чуть легче. Немного. *** Хакс спал как убитый, даже с обложившими его лотакотами (один устроился на животе, другой улёгся на голову). Вечно скрежещущая дверь его не разбудила, он только застонал во сне. По тихонько прошёл мимо, но не выдержал, и поправил на бедняге одеяло. Финн с Чубаккой ждал на “Соколе”, и вуки был этому совсем не рад. Он выдал По тираду о том, что нечего ерундой заниматься, но в более жёстких выражениях. Роуз, вышедшая на связь через проектор, его поддержала. — Финн сказал мне, что ты хочешь чтобы я сделала… что? Я хочу уточнить. — Всё просто, подкорректируй кое-какие снимки. Пожалуйста. — По достал датакарту и передал её ВВ8. Дроид обиженно загудел, показывая, что он обо всём этом думает. По опустился перед ним на колено. — Извини, приятель, я бы взял тебя домой, но здесь ты нужнее. И дети тебя не разберут. Не переживай, это ненадолго! ББ издал саркастический “биип”. — Мы видимся каждый день! На что ты обижаешься?! — Ему тоже всё это не нравится. То есть ты хочешь чтобы я наделала вам совместные фотографии? — Да, Хакс требует доказательств. — Зачем тебе это? Ты же всё равно отправишь его в камеру… Финн внимательно посмотрел ему в глаза. Ведь отправишь? — Конечно! — возмутился По, но даже собственный голос казался ему каким-то ненатуральным. — Только пусть поработает. Он скандалит с детьми, но правда старается. Роуз и Финн молчали. Он понял, что сказал что-то не то, и постарался исправиться — То есть он не очень скандалит. Сегодня конечно он подрался с ребятишками, но извинился перед Ви, я подслушал. Может он небезнадёжен. Может с ним просто никогда даже не общались нормально. — По, я его знаю. Татуинская песчаная крыса и то была бы лучшим командиром. — Финн взял его за руку для верности. — Он трусливый, он хреновый генерал, он злобный, мелочный… — Ты тоже был штурмовиком Первого Ордена, и не самым храбрым. И посмотри на себя сейчас. Это был хороший контрудар. Финн замолчал, и подыскивая слова. — Дружище, не собираюсь его переделывать. Просто он действительно отскрёб дом, и пытался найти ребятишек когда они убежали. И испёк нам блинчики. Может генерал из него не очень, но прислуга неплохая. В общем, сбросьте мне фотографии на датапад, ребята. Спасибо за помощь! — Но я ещё не соглаша… — начала Роуз, но Финн только покачал головой. — Он поймёт, что это плохая идея. — Биииип, — безнадёжно заметил ББ-8, знавший По гораздо дольше.