Полный вакуум!

4 Качество снимков было ужасным, но Доланн определённо узнал себя, и По рядом. Он рассматривал голографии снова и снова, но ничего не откликалось. Почему он решил это забыть? Почему помнил только ссору с мужем и жаркую ненависть к нему? “Зачем я за него вышел?”, — думал он, рассеянно глядя, как По разгуливает по дому в довольно узких брюках и майке. Зрелище было приятное глазу, но разве это повод? И оттенок его кожи, такой тёплый, что хочется коснуться, точно не причина. И большие тёмные глаза, иногда живые, с искорками смеха, иногда с поволокой, и белозубая улыбка... “Вспомни, что он тебе рассказал”, — снова напомнил себе Доланн, в десятый раз разглядывая снимки. — “Ясно как день, вы вместе, потому что ты хотел сбежать от своей жалкой жизни, но попал в ещё более жалкую”. — А это что? Наше первое свидание? По рассмеялся. — Какое там! У нас не было никакого первого свидания. Мы выпили, а потом ты сам меня потащил в кабину крестокрыла. Было конечно тесновато, так что пришлось всё руками… — Достаточно! — крикнул Доланн, алея, но эта история была ещё одним кусочком мозаики: алкоголик, сирота, шлюха встречает пилота Сопротивления. Наверное тогда он видел это как шанс. Тогда почему теперь дом кажется тюрьмой? Ответа не было, и он просто перестал задавать вопросы. Мало-помалу его перестала смущать потрёпанная одежда и отросшие волосы. Еда стала получаться сносно, и хоть дети до сих пор смотрели на него исподлобья, беситься предпочитали у себя наверху. Он всё так же спал на кушетке, — засыпал даже не дожидаясь По, которому, видно, больше нравилось на базе: иногда он даже не появлялся к ужину. Доланн просто сдался. Он чувствовал себя хозяйственным дроидом, который готовит, стирает, убирает, и даже зашивает детские вещи. Его не волновал большой мир, от новостей по Голонету почему-то начинала болеть голова, особенно когда говорили о Первом Ордене. В основном он слушал музыку. Бесконечные мелодии, бессмысленные, как вся его жизнь, успокаивали, убаюкивали его уставший бороться разум. Дети ненавидят его? Ну и что. Муж даже не прикасается? Так даже лучше. Волосы как пакля? Для них всегда есть резинка. Нет причин волноваться. Нет причин… И всё же он немного обеспокоился, когда По сказал, что приведёт в гости друга. Этот друг оказался нервным темнокожим типом, с порога заявившим, что он в Сопротивлении большая шишка. Тип, по мнению Доланна, был больше похож на таксиста или прислугу, чем на “большую шишку”, — слишком уж важный и торжествующий вид он на себя напускал. Но По явно им дорожил. — Долли, принесёшь ужин в гостиную? — мимоходом спросил он прямо с порога, даже не спросив дежурно, как прошёл день. — И постой где-нибудь тут, может нам захочется ещё пива. Доланн кивнул и ушёл. Ему было всё равно, хотя втайне хотелось чтоб хоть кто-то со стороны попробовал его еду не кривясь. Не кривясь хотя бы из вежливости — ...как ты его выдрессировал? — услышал он краем уха и насторожился. — Просто терпел и не обижался когда он показывал зубы. И всё! Дал понять, кто тут главный, он и поддался. Зато теперь почти не шипит. — Я вообще не знал, что лотакота можно приручить. — У нас их даже два! Доланн выдохнул. По крайней мере эти нахалы не опустились до того чтобы его обсуждать! Он покорно принёс всё, что просили, и даже открыл для По банку эля. На Финна он старался не смотреть, уж слишком пристально тот сверлил его ненормально восторженным взглядом. — Почему он так на меня пялится? — прошептал он По. — Потому что… потому что вы с ним встречались. Раньше. В школе. Доланн снова испытующе посмотрел на Финна. Он и этот недотёпа? Никогда и ни за что! — А можно салфетку? — попросил недотёпа и ухмыльнулся. Доланн покорно принёс, но потом оказалось, что нужна соль, что эль тёплый и нужно достать тот, что подальше в холодильнике, но пока он менял банки, рагу остыло, и пришлось снова относить тарелки и разогревать еду, но пока он возился, эль снова стал слишком тёплым… Доланн считал себя терпеливым человеком. Крайне терпеливым и исполнительным, но нервный тик начал атаковать его глаз. Эти двое издевались, ясно, как день. На этот раз него не было желания никого избивать, По и его дружок заслуживали изощрённой, унизительной мести. Последней каплей, как всегда, стали дети. Дикари в мохнатых шапках (видимо, играли в эвоков) с криками и гиканьем ворвались в дом, преследуя ББ8. За верещащим ББ по бежевому ковру тянулась длинная полоса грязи и смазки. Хуже того — Доланн с тарелками оказался у него на пути, и рагу, мелькнув в воздухе, шлёпнулось на пол, неумолимо впитываясь в ворс. — Не бегать! — гаркнул Доланн, поздно — ББ кинулся жаловаться хозяину, а дети замерли вокруг с самодельными копьями наизготовку. — Мы просто играем! ББ снова разразился возмущёнными писками. — Ладно тебе, — По потрепал дроида по макушке. — Они тебя ни за что не догонят, дай им побегать. Играйте, ребята, только не носитесь в доме. — И это всё? — холодно спросил Доланн, скрестив руки на груди. — А что ещё? — Может быть заставишь их извиниться и убрать? По непонимающе взглянул на него. — Ты же у нас отвечаешь за уборку. — Ага, — поддакнул Финн.— Кто домохозяйка, тот мусор и убирает. Теперь глаз у Доланна задёргался всерьёз. Но план мести наконец вызрел. — Прекрасно. Я уберу, — спокойно отозвался он, и вышел, чеканя шаг. Идти было недалеко, шланг висел прямо возле задней двери. Доланн неспеша размотал его, поудобнее перехватил, как лазерный автомат (хват оказался неожиданно знакомым) и вернулся, всё такой же хладнокровный. Что ж. Пришло время играть по правилам этого дома. — Так ты хочешь, чтобы я убрал мусор, дорогой По?— елейно произнёс он. И включил напор. — Тогда убирайся! Вместе с этим! — Эй, что… — только и успел сказать По, прежде, чем струя ледяной воды ударила ему в лицо. — Получи, повстанческая шваль! Финн попытался встать, но Доланн увеличил напор. — Эль тёплый? А вода для тебя достаточно холодная, а? А?! Маленьких чудовищ он хлестнул струёй по касательной, чтобы задеть всех троих, но они вовремя разбежались, прихватив с собой дроида. Доланну было всё равно. Он был верховным лидером, он был генералом! И его победный хохот смешивался с криками жертв. — Доланн! — Стой, да перестань ты! — Хватит! — О, нет! Я же должен убрать здесь! Шланг неожиданно начал обмякать, кто-то, наверное подкравшийся сзади дроид, выключил воду, и маленькие дикари, заметив это, перешли в атаку. Доланн отшвырнул ненужное оружие, перепрыгнул через низкий столик и выскочил за дверь, даже не зная, толком, куда бежит. Ощущение торжества и свободы переполняло его, и звонкие крики: “Держи его!” за спиной только усиливали это чувство. Он свернул за толстый ствол дерева, напружинившись, как зверь. Дикая охота с дроидом во главе промчалась мимо, но последний, самый маленький “эвок” замешкался, и Доланн коршуном схватил его, несмотря на визг и пинки. — Ха! — рассмеялся он. — И что вы теперь со мной сделаете? У меня одна из вас! Но он недооценил их безумие: дроид ударил его под колени, а остальные повалили, щекоча. — Он тут! Мы его захватили! Доланн пытался отбиться, задыхаясь от смеха, и вдруг понял, что смеётся по-настоящему, как очень давно не смеялся. Может даже никогда. Сумасшедший дом. И он, кажется, тоже сошёл с ума. *** Ви оказалась гениальным механиком. С неделю она возилась с какими-то микросхемами и деталями, прося то Доланна то мальчишек что-нибудь для неё открутить или закрутить.. В её головке схема выстраивалась идеально, но мозг техника обгонял в развитии слабые детские ручки. Однажды утром Доланн нашёл её спящую за кухонным столом, кое-как одел сонное тело и выпроводил в школу, а уж потом заметил на столе собранный тостер. Работал он идеально. Близнецы ничем особенным не выделялись, кроме способности создавать хаос на ровном месте. Тико собирал живых жуков и бабочек, — Доланн узнал об этом случайно во время уборки, когда коробка с коллекцией лопнула прямо у него в руках. Аррен хотел стать пилотом, как По, но по мнению Долана ему просто нравилось сидеть на одиноком дереве на холме за домом и смотреть как далеко, среди заброшенных храмов, садятся корабли. Неуравновешенные, шумные, несобранные отродья. Доланн не удивился, когда По вызвал его по комлинку и попросил приехать в школу. Даже прислал спидер. Он не сказал, в чём дело, но Доланн был готов к чему угодно. Поджог? Вероятно. Взрыв? Очень вероятно. Порча школьного имущества? Девяносто девять процентов вероятности. Он надел самые приличные брюки, рубашку и тунику, начистил ботинки, побрился и завязал на затылке куцый, но аккуратный хвостик. На свой вкус он всё равно выглядел как бродяга, но остальная нищая повстанческая шваль наверняка одевалась не лучше. Чтобы убедиться в этом, он смотрел по сторонам, въезжая в городок. По рассказал ему, что изначально это пыльное, хаотичное место строилось после войны для семей повстанцев, оставшихся на Йавине (“Наши родители назвали его Алдерааном”, — произнёс он тогда, и несколько мгновений молчал). Строили кто во что горазд и из чего придётся, поэтому вид у некоторых домов был легкомысленный (яркие стены, несимметричные окна, граффити на непонятных языках), а у некоторых — устрашающий (солнечные панели из крыльев TIE-истребителей и выгнутые окна из их люков были тут нормой). Городок давно оброс кантинами, магазинчиками, и прочими необходимыми для жизни местами. Обычное захолустье. Самое угнетающее выплеснулось на окраины: среди останков наскоро вырубленных джунглей как плесень разросся палаточный лагерь; беженцы, граждане республики, в один момент ставшие никем, угрюмо провожали спидер взглядами. Им обещали другие условия: новые дома, новую работу, но это было так давно, что они уже ни во что не верили, и понемногу забывали о нормальной жизни. Доланн пытался отвернуться от вида безнадёжного отчаяния, отметившего эти лица, но отчаяние висело даже в воздухе, как отзвуки поножовщины, как запах нечистот. Дети, жившие тут, ходили в одну школу с близнецами. Драка? Более чем вероятно Но это была не драка. Дроид-секретарь проводил Доланна длинными светлыми коридорами в класс. Остальные дети уже ушли, только близнецы сидели, понуро, за столами, и чопорная человеческая женщина возвышалась над ними, скрестив руки на груди. — Здравствуйте, — Доланн хотел выбрать свой самый небрежный светский тон, но получилось заискивающе. — Я Доланн Дэмерон, отец этих двоих. — И мой! — подала голос Ви, сидевшая в уголке с датападом в руках. — Господин Дэмерон, прекрасно. Вы-то мне и нужны. — Женщина подала ему руку, но быстро отдёрнула. Она выглядела памятником чистоте и аккуратности, кем-то, кем Доланн сам хотел быть. — Я — Алия Делик. — В чём дело? Они кого-то убили? Что-то взорвали? Пронесли сюда лотакота? — Лотакот был на прошлой неделе. И тогда я закрыла на это глаза, но отметила для себя тот случай. Теперь они начали отлынивать от важных тестов, притворяясь больными, и этого я не потерплю. — Алия понизила голос. — Я работаю здесь недавно и подозреваю, что этим детям место в школе совсем иного типа. Поймите меня правильно, их умственные способности… возможно, некоторые оценки им завысили из уважения к другому отцу, герою Сопротивления. Но это неправильно. Я спрашивала тех, кто учит вашу девочку, они тоже не знают, что с ней делать. Мне жаль, но ваши дети явно отстают в развитии. Доланн почувствовал, как гримаса отвращения кривит рот. Какая-то стерва посмела сомневаться в его солда… в его детях. Детях, чей дьявольский, изобретательный ум он всё же со скрипом признал похожим на свой! — Ах вот как, они отстают в развитии?— холодно проговорил он. — Да. И отказываются писать тест под видом недомогания. У них, видите ли, чесотка! — Да! — прохныкал Тико. — Я весь чешусь! — И я! — Тихо, я разговариваю с вашим отцом! Так вот. Что касается девочки, я не думаю, что из неё вообще что-то выйдет: она тви'лекка, её раса гораздо лучше владеет телом, чем умом. В другой ситуации Доланн согласился бы. Но это были его повстанческие отродья и его тви'лекка. Он подошёл к непривычно тихому Аррену приподнял его лицо за подбородок. Потом осмотрел Тико. — Итак, вы вздумали, что можете оценивать ум моих детей какими-то дурацкими тестами! А как, интересно, оценивали ваши мозги, если вы не замечаете, что они действительно больны! Эти красные пятна, ожоги от кустарника чиеку, вам ни о чём не говорят?! Алия даже отступила на шаг. — Чиеку… но я недавно на Йавине, и я не знала… — Тогда пройдите тест, — презрительно бросил Доланн. — Интеллект этих мальчиков я каждый день испытываю на себе, и он уж точно выше среднего. О Флавии я даже не говорю, она — уникальный ребёнок, несмотря на проблемы с расой. Не знаю, откуда вы вылезли, но я дойду до вашего начальства, и лично позабочусь! О том! Чтобы вас отправили на какой-нибудь Татуин! Преподавать арифметику! Личинкам хаттов! Тико, Аррен, Ви! Мы уходим! Доброго дня, госпожа Делик. — Но господин Дэмерон.. — Я сказал: доброго дня, — припечатал Доланн, и вышел, злой, нервный, но не побеждённый. Дети уныло тащились позади и не разделяли его триумф. Он ещё никогда не видел их такими несчастными и усталыми. Это было ненормально! Ему это совсем не нравилось. Особенно не нравились синие пятна на зелёном личике Ви. — Ну и где вы нашли эту мерзкую траву? — спросил он по дороге к спидеру. — Там, где ты вешаешь стирку, — угрюмо ответил Аррен. — Там её целые кусты. — Значит придётся выпустить того бешеного дроида из сарая. Но сначала уберём эти жуткие пятна… отставить чесаться! С заднего сидения послышался сдавленный скулёж. *** Дома Доланн кое-как нашёл аптечку, вернее, пыльный ящик со стимами, какими-то пузырьками и тюбиками сомнительных сроков годности. Только бакта-пластыри оказались новенькими: их, видно, покупали часто. Доланн неглядя сунул несколько тюбиков Ви. — Посмотри, что там. Должно быть написано “от ожогов”. Девчонка схватила тюбики, отшвырнула их, и, всхлипывая убежала наверх. Аррен тяжело вздохнул. — Ну и что это было? — устало спросил Доланн. Триумф исчерпал себя, остались только пятнистые дети, которым, может быть, и правда место в психушке. — А ты не помнишь? Ви не умеет читать. — Что?! — Ну да, она не знает аурбеш, и вообще ничего. — Но её технические… — Да она на глаз всё. Тут только Доланн действительно осознал, в каком хаосе и раздрае была их с По жизнь. — Так, держи вот этот крем и иди наверх. Чтобы все намазались как следует, я приду и проверю. И успокойте её там, ничего ужасного не случилось. Она в этом не виновата, но я знаю, кто виноват. *** Это был не просто скандал, а скандал, обставленный как следует. Когда По вернулся, его встретили не ужин и дети, а Хакс за пустым столом и давящая тишина. Даже лотакоты залезли под кушетку и не отсвечивали. Вид у Хакса был высокомерный и холодный, на секунду По испугался, что он всё вспомнил, и перестрелял детишек к ситхам. — Привет, рыжик. А что у нас на… — Присядь. По покорно сел. Таким тоном с ним обычно разговаривали типы, держащие под столом бластер. — Что сказали в школе? Они опять что-то натворили? — В школе я всё уладил. Во-первых, мне нужен дроид-садовник или хотя бы газонокосилка, дети обожглись ядовитым сорняком. — Всего-то? Сделаю. Что ещё? — Всего-то?! — Хакс привстал, возвышаясь над ним. — Тебе вообще интересно, что здесь происходит? Ты уходишь рано утром, возвращаешься поздно вечером, и чем ты, интересно, так занят? — Я же говорил, я командир эскадрона, а тут помогаю с беженцами и с разведкой, у меня миллион дел! Я бы мог вообще не приходить! На самом деле разведка и координация пилотов занимали всё его время, до беженцев всё не доходили руки. Палаточный лагерь стоял на Йавине уже полгода и только разрастался, но никто всерьёз не занимался этим пока шла война. И если уж совсем честно, лучше бы По сам там поселился или остался на базе. База была его домом, а здесь — тюрьма, которую он почему-то делил с Хаксом. Если б не странный заложник, забрал бы мелких, пристроил к делу… — Ты и беженцы? Не смеши меня! Я сегодня проезжал мимо лагеря, и знаешь, что я увидел? Что он всё ещё стоит! — А это вообще-то не твоё дело! — По тоже встал. Вот этот ор он узнавал безошибочно. — Твоё дело, — сидеть с детьми, а не лезть в дела Сопротивления! — О, как хорошо что ты заговорил о детях! Ты знал, что мальчишкам ставят хорошие оценки из-за тебя? Ты знал, что их считают умственно отсталыми?! Или может ты знал, что Флавия не умеет читать?! По даже как-то опешил. — Флавия? Ну нет, это же бред какой-то… — Это не бред! Ты не можешь позаботиться ни о ком, ни о людях, которые на тебя рассчитывают, ни о собственных детях! Ты — безответственный! О, какая великая доброта, взять сирот на воспитание, но тебе плевать на них! — Не правда, мы с ними отлично ладим, мы друзья! — Им не нужен друг, у них полно друзей! Им нужен отец! Хотя бы один! И это явно не ты. — Хакс перевёл дух и немного сдулся. — Не знаю, чем я занимался до того как потерял память, но так продолжаться не может. Мы должны что-то сделать. — Ты думаешь, вот ты и делай! — По ненавидел, когда его отчитывают. Был только один генерал, который имел на это право — генерал Органа. Точно не трусливая, бледная немочь Хакс! — Я тоже был сиротой, и меня воспитывали пилоты! И ничего, вырос нормальным человеком. Я тоже делаю всё, что могу! — Мало же ты можешь, в таком случае! — Кто бы говорил! — Я, — Хакс обвиняющие ткнул пальцем ему в грудь. — Я хотя бы пытаюсь! Я с детства привык отвечать за всё! Не помню, за что именно, но точно это знаю! А ты сам всё ещё ведёшь себя как ребёнок! — Знаешь, что… — начал По, но слова кончились. Хакс был не прав, очень не прав, потому что… потому что… — А, не важно! Но мы ещё не закончили! Он вышел из кухни и с размаху бахнул по кнопке двери. Двери зажужжала, но открылась наполовину. Он пнул её как следует, но ничего не произошло. Хакс молча наблюдал за этим, сунув руки в карманы. В конце концов По не выдержал и отодвинул заевшую створку руками, под душераздирающий скрип механизма. Он думал поехать обратно на базу и переночевать там, но вместо этого свернул к холму где темнело одиноко Дерево Силы, посаженное когда-то родителями. В детстве он любил сидеть на нём, но теперь просто растянулся на траве под корнями. Л'Уло тоже нравилось приходить сюда. С холма видно было все корабли, взлетающие с базы, и они с Л'Уло придумывали истории о том, куда они летят и зачем. Истории о храбрых пилотах, принцессах и джедаях. Про его опекуна говорили, что после войны он стал немного не от мира сего, но По не знал человека… то есть дуроса лучше. И Л'Уло заботился о нём до конца. Погиб за него. А смог бы он сам сделать то же самое для ребят? “Ты безответственный!” Но безответственного не сделали бы командиром! Командиром, пустившим в расход эскадрилью ради красивого манёвра. Командиром, поднявшим восстание против вице-адмирала. И папашей, который не знал, что его дочь не умеет читать. Как такое вообще могло случиться?! Дети старше пяти лет уже обычно всё умеют! Но он никогда не интересовался, где и как они учатся. Может быть Хакс всё-таки был прав. Отчасти. Он вернулся на базу, поменял себе, Финну и паре проверенных людей список задач, назначив встречу насчёт беженцев. Домой он вернулся заполночь, с чёрного хода, чтобы никого не разбудить, но Хакс не спал, хотя, заметив его, поглубже зарылся лицом в подушку,сделав вид, что спит. Его длинные ноги едва помещались на кушетке. Длинные, стройные… По вздохнул и присел рядом, поборов желание похлопать Хакса по бедру. Может даже погладить. — Извини. — Угу, — сдавленно прозвучало из подушки. — Я подумал о том, что ты сказал. Наверное ты кое в чём прав. И… спасибо за то что съездил сегодня в школу. — Да, да, пожалуйста. Иди уже. Это был типичный Хакс, но По обиделся. Нечасто он признавал свою неправоту, можно было и побольше сочувствия! — Да посмотри ты на меня, что такое? — Я не могу! — Почему? — По ласково сжал его плечо. — Дуешься? Хакс стряхнул его руку и недовольно обернулся. На его бледном, припухшем лице, на руках яркими пятнами алели ожоги от чиеку. — Я попытался подстричь эти мерзкие кусты секатором, — мрачно сказал он, и вдруг его лицо сморщилось, голос дрогнул. — Я весь горю, я весь чешусь, хоть и намазался мазью по самые уши! Когда это прекратится?! Я теперь урод, всё это ужасно, мой муж раздолбай, мои дети неуправляемые, я умру в безвестности и нищетеее! — Ну ладно, ладно, ну что ты! — Прежде, чем По успел понять, что случилось, и удержать шальную мысль… ему стало жалко Хакса. Вернее, Доланна, бедолагу, который столько натерпелся с этой семьёй, с этим домом. Домом, который даже стал чистым и уютным когда он появился… — И ещё… ещё я потерял обручальное кольцо в космосе… тебе-то хорошо, ты своё носишь на цепочке… — Что? А, да. Пилотская привычка. Ничего, мы это как-нибудь исправим, пошли. — Он обнял Хакса за узкие плечи и поднял с дивана. — А про ожоги не думай, у меня такие сто раз были, завтра уже пройдут. — Куда ты меня тащишь? — прохныкал Хакс. — Я теперь заразный? Мне придётся спать в спидере? — Конечно это не заразно. Я веду тебя в постель. Посплю сегодня на кушетке. Хакс не стал отказываться. Он устало доплёлся до кровати и с тяжёлым вздохом растянулся под одеялом. — Забыл как это, вытянуть ноги… — пробормотал он, закрыв глаза. Его пятнистое лицо выглядело умиротворённым, даже беззащитным. И ресницы, оказывается, тоже были рыжие, с ума сойти… — По… — Мм? — Расскажи что-нибудь ещё обо мне. Что-нибудь хорошее, не слишком отвратительное. По присел на край кровати, откашлялся, выигрывая время на историю. Хакс сегодня достаточно настрадался, хорошую историю он заслужил. — Ну слушай. Это случилось на Такодане, когда ты работал распорядителем у Маз Канаты. Сам знаешь, как всё сложно в её замке, надо всех разместить так, чтоб никого на обидеть и всё такое. А в свободное время ты был и официантом и барменом, всем, чем хозяйка скажет. Тебе там нравилось. И вот однажды Маз улетела куда-то, ты стоял за стойкой, и тут вломился какой-то пьяный, наглый гаморреанец с дружками. Он начал тебя задирать, но ты даже ухом не повёл. Был весь такой вежливый, разумный. Но как только этот тип полез к официантке, ты хладнокровно взял бутылку пива и одним броском впечатал прямо ему промеж глаз — бах! Свои же его и унесли. А тебя Маз наградила лучшим виски. Ты так круто выглядел тогда! Я влюбился во второй раз. Хакс сонно улыбнулся не открывая глаз. — А ты можешь быть милым… когда захочешь… — мягко пробормотал он. По ощутил что краснеет, чего с ним не случалось уже очень давно. — Ты тоже. Спи. Он встал и быстро вышел, почти выбежал. “Это генерал Первого Ордена”, — напомнил он себе. — “Уничтоживший столько людей! И то, что он этом не помнит, ничего не меняет!” Он хлопнулся на кушетку и натянул плед до ушей. Подушка проминалась, что-то постоянно упиралось в бок, но Хакс спал здесь и не жаловался. Может слабак и трус, но неженкой его не назовёшь.