Продавец поцелуев

***

      Увернуться от летящего прямо в него огроменного камня Человеку-пауку, откровенно говоря, не удавалось, даже если хорошо постараться и поднапрячь паучью ловкость — хотя в его случае это скорее неловкость.       Парень взбрыкнул, предпринимая последнюю — оставалось надеяться, что не в жизни — попытку совершить прыжок, чтобы уйти с траектории полета валуна, секундой ранее нарисовавшегося на его пока не очень-то длинном жизненном пути, который теперь еще и грозил оборваться таким нетривиальным способом. Внезапно, находясь в опасной близости от Питера, — а метров десять для летящего к тебе сверху многотонного куска скалы это довольно близко, — валун дрогнул одновременно с раздавшимися многочисленными выстрелами репульсоров Железного человека. Пошел трещинами, которые заботливая Карен даже вывела на внутримасочной голограмме в увеличенном виде. Распался на несколько чуть менее огромных кусков, которые тоже оказались подстреленными, но Питер уже успешно ушел с траектории их полета, и задели его лишь мелкие осколки и серая каменная пыль, неравномерно покрывшая периметр костюма.       Кувырком влетев в прохладное помещение и едва не врезавшись еще и в стену, Питер стянул маску и, тяжело дыша, сначала сел, а потом и вовсе лег на холодный пол, даже не подумав попросить искин о включении обогрева — прохлада тоже помогала прийти в себя, а тепло наверняка лишь усилило бы возникшую от пережитого шока тошноту.       Запыханно дыша, Питер, прикрыв глаза, постепенно приходил в себя. Звон в ушах отвлекал от работы мыслей, но и он медленно стихал, что говорило о том, что, если не вмешается паучья регенерация, на той частоте он слышать уже не будет никогда. Но, учитывая остроту слуха Питера, даже это погоды не сделает. Ну и регенерация опять же.       Маска в подрагивающей руке оживленно завибрировала, сигнализируя о том, чтобы Питер ее надел, что он и сделал, не рискуя нарваться на неприятности. Еще большие, чем те, что ему сулит его нынешний «просчет». Мягко говоря.       Мягко — потому что Старк дал четкую установку не покидать джет, а Питер выбрался, пока тот отлетал вручную калибровать лагающие антенны, соединенные со спутниками Stark Industries.       Выбрался, спустился по отвесной скале, громко чихнул и чуть не сдох.       — …ркер, если ты сейчас же не ответишь, я тебя лично придушу, если еще не сдох! А я знаю, что ты не сдох, твою мать! — ворвался во все еще туго соображающую от шока голову злющий до невозможности голос мистера Старка, когда Питер неловко натянул маску.       Произнесенная лишь наполовину фамилия говорила о том, что мистер Старк распинался уже как минимум с начала предложения, а как максимум — все то время, пока Питер отдыхал на полу вполне комфортабельной пещерки, уже задумываясь над тем, чтобы в ней остаться жить на постоянной основе — всяко больше шансов остаться в живых, чем при встрече со злющим Железным человеком. Опыт многочисленных преступников тире злодеев показывал, что со злым Железным человеком лучше не встречаться лицом к лицу.       — Мистер Старк, я жив, — решительно подал голос Питер, заставляя себя напрячься и сесть, попутно поправляя чуть съехавшую на бок маску. Беглый осмотр показал, что в полный рост он встать не сможет, но ему, в принципе, и не надо, достаточно выбраться наружу и посредством цепких пальцев забраться на пару сотен метров вверх…       — Я жду тебя снаружи, Питер, тремя метрами ниже этой дыры, в которую ты по счастливой случайности после того, как, блядь, неслучайно нарушил мой прямой приказ, попал. Ты идешь и просто прыгаешь мне в руки, все понял? Идешь и прыгаешь, прямо сейчас, в любом состоянии. Я поймаю, — четкий голос перекрывал еще не прекратившийся звон в ушах, который уже и не звон даже, а так, неприятный писк на периферии.       — Понял, ползу, — он, действительно ползком, на четвереньках, даром, что зовется Человеком-пауком, прополз к краю, туда, где кончался неровный пол и начинался бескрайний голубой океан, в котором плескались два солнца — Солнце стандартное и Тони Старк, облаченный в красно-золотой костюм, выглядящий как какой-нибудь великолепный древний бог, воплощением которого является небесное светило… Секунду спустя вспомнилось, что такой Бог даже существует — взаправду или нет, тут уж не важно, но Тор есть, поэтому, теоретически… — и имя ему Ра. Это «р» в знаменитом мифическом имени можно тянуть так же бесконечно долго, как аналогичное «р» в фамилии мистера Старка, Железного человека, может даже, современного перерождения солнечного божества, и если Старк — Бог, то Питер верный его последователь, готовый отдать за своего идола последнюю каплю крови, поэтому он без раздумий прыгнул в голубую бездну, закрыв глаза под маково-красной маской, почему-то представляя себя жертвой ритуала жертвоприношения во имя Бога своего.       Скала — оружие, небо — алтарь, Питер — жертва во благо всему живому.       Неуязвимые руки схватили под ребра, сжимая те едва ли не до победного треска, но обошлось, и Питер отделался лишь тихим стоном боли, прежде чем его, чуть комфортнее перехватив, утянули на репульсорной тяге к небесам. На траву, аккурат у припаркованного джета, его банально выбросили, чему сопутствовали все присущие подобным событиям действия: пара кувырков, ушибленный бок и почти подвернутая нога.       Что ж, на него злы не по-детски. И с этим надо как-то справляться. По-взрослому.       Сдернув маску, Пит вцепился руками в удивительно зеленую траву, едва не выдрав клок, закашлялся, избавляясь от приступа удушья, возникшего из-за слишком… Внезапных отношений, возникших с землей.       — Что конкретно из словосочетания «сиди в джете и не высовывайся» показалось тебе сигналом к обратному, Паркер? — разъяренный голос, прозвучавший прямо за спиной, прибавил уверенности в том, что получит он сегодня конкретно. По заслугам, конечно, и он это ясно осознавал, но тоски по этому поводу осознание собственного провала не отменяло.       — Я… — начал было Паркер, но остановился, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Я хотел попробовать полазать по скале, я этого никогда не делал, мистер Старк! — вскинул голову в попытки заглянуть в лицо наставнику, но вышло не очень — удалось охватить взглядом только сверкающую алым поясницу, а затем и безликую маску с горящими глазницами. Ладно, в глаза не выйдет.       — Ты летел со мной не ради скалолазания, — тяжелая поступь костюма Железного человека нашла отражение в едва ощутимой дрожи земли под сверхчувствительными пальцами, затянутыми в плотную материю костюма, и распространилась мурашками до самых плеч, породив желание ими взволнованно передернуть — что Питер, не сдержавшись и сделал. Металлический звук открытия лицевой пластины не сильно обеспокоил его, но вот последующие действия ввели в ступор — и не сказать, что он был одним из тех самых благоговеющих ступоров, что часто разражали его при общении с героем детства, юности и настоящего периода жизни Питера, этот ступор был из категории ступоров под названием «предчувствие надвигающегося неизвестно чего».       Непередаваемый звук сдвигающихся металлических пластин — и пред ним, присев на одно колено, оказывается Тони Старк. Разъяренный, с покрасневшими от гнева щеками и подрагивающими крыльями носа. Искривленная линия губ напрягается, оголяя белоснежный ряд зубов — не в улыбке, а в гневном оскале.       Питер тихо ойкнул, когда челюсть крепко и почти больно обхватили железные пальцы.       Ему п… Придётся нелегко.       Маску на шее подцепили уже человеческие пальцы, которые сразу же, без присущей этому ритуалу аккуратности, стянули ее с головы, больно цепляя влажные от пота кудряшки. Выражение обиды на лице вряд ли поспособствовало его реабилитации, судя по тому, как еще сильнее напрягся мистер Старк, стискивая ладонь на макушке и заставляя задрать подбородок именно таким способом — хотя вполне мог бы сделать это при помощи другой руки, уже придерживающей за челюсть. Болезненное шипение прорвалось наружу, но дернуться Питер отчего-то не рискнул, хотя не сказать, что ему было бы трудно вырваться из этого сомнительного по своей эффективности захвата.       Ребра, вспомнив о былых ссадинах, заныли, видимо поняв, что подобные спинные прогибы доступны людям со здоровыми ребрами, а не Питерам Паркерам, побывавшим в капкане рук Железного человека.       — Чем тебе не угодила стена для скалолазания в тренировочном зале, не постесняюсь спросить? — холодным, но с долей ощутимой агрессии, тоном спросил мистер Старк, приближая лицо почти вплотную к питеровому, заставляя того напрячься от внезапной близости и ощущения чужого дыхания на собственном лице. Губы стремительно теряли влагу, высыхая, но облизнуться Питер не смел.       На прозвучавший вопрос он предпочел просто не отвечать, а вместо этого сделал взгляд еще более раскаивающимся, и даже не постеснялся немного надуть нижнюю губу — в войне все средства хороши, а в выживании на ней тем более. Клянчить пощаду Питер за годы жизни с любимой тетушкой уж точно научился прекрасно.       — Даже не пытайся, Паркер, я знаю твои подлые приемчики как свои пять пальцев. Не прокатит, — обрубил Старк, прищурившись и косо ухмыльнувшись. Пальцы, доселе стягивающие волосы на макушке, на мгновение чуть ослабили хватку, перехватив прядь покрупнее и, видимо, поудобнее, из-за чего тело будто молния прошибла — глаза сами по себе зажмурились, словно боялись показать что-то пристально глядящему в них мистеру Старку, а оторванные от земли пальцы рук — а вместе с теми и плотно прижимающиеся к земле пальцы ног — судорожно поджались. По щекам против воли разлился румянец.       — Не понял, Паркер, — прилетело в лицо немного удивленное. — Ты, что ли, кайфуешь, когда тебя ругают?       — Н-нет? — получилось почему-то вопросительным тоном, хотя Питер отлично знал, что нет, от подобного он кайф определённо не ловил.       — Удивительно, и какие еще сюрпризы таятся в этой симпатичной головке, а, не подскажешь? — откровенно насмехающимся тоном продолжил наставник, на котором, судя по звуку, стремительно расползался на наниты костюм Железного человека.       В «симпатичной головке» Питера определённо водились секретики и сюрпризы, но о них наставникам, Железным человекам и, в частности, Тони Старкам знать не положено. Во избежание… Всякого.       — И чего молчим? — мелодично проговорил Старк, ставший значительно ниже за счет исчезнувшего костюма, из-за чего теперь находился почти нос к носу с опешившим — и ошалевшим — от такого Питером. В конце концов, стоит держать некоторую дистанцию с человеком, на которого самозабвенно надрачиваешь одинокими ночами.       Холодящая железом ладонь, фантомно обжигающая челюсть бездействующим репульсором, все ещё держала.       Раздраженный выдох получился чуть раздраженнее, чем хотелось бы показать, но выдохнутого не воротишь:       — Ничего нет, мистер Старк, — не сказать, что Питер особенно преуспел во вранье, но ничего конкретного говорить не надо, да и ничего особенного, так что…       — Ложь, — непререкаемый, стальной тон заставил нервно вздрогнуть и сглотнуть, открыть глаза и внутренне закричать. Член крепчал, находя ситуацию… Увлекательной. А зря.       — Да с чего вы это…       — Пятница, Карен, как хочешь, — самодовольный и до скрежета зубов лаконичный ответ донес до разума мысль лучше, чем многочасовые разъяснения: на нем все еще был надет костюм, поэтому Карен имела возможность измерять биоритмы, то есть, чисто технически…       Дерьмо. Наверное, во избежание подобных конфузов Питер избегал возбуждаться в костюме и отбрасывал коварные мыслишки втихаря подрочить в костюме Паука.       Карен может транслировать эту информацию в очки мистера Старка, а это значит, что он может видеть всё. Всё. Даже то, что он начинал позорно возбуждаться. К счастью, не от того, что мистер Старк его ругал. Это было бы довольно неловко в связи с тем, что такое у них происходило не то чтобы редко, и то, что наставник прямо сейчас, глядя в его покрытое стыдливым румянцем лицо, думал, что, возможно, каждый из тех разов Пит бессовестно возбуждался, пока его наставляли на путь истинный, нагоняло на лицо ещё больше краски — и ее не спрятать, маски-то нет, отвернуться тоже нельзя, да Питер и сам боялся пошевелиться, чтобы не всколыхнуть спящие в бездействии нервные окончания.       — Ничего, — гнуть свое до последнего, но с мыслью о том, что проигрыш даже не гарантирован — уже заявлен состоявшимся в немом противостоянии взглядов. Человек-паук так просто не сдаётся никогда.       — Ничего? — переспросил Старк. — Знаешь что? Я так не считаю, маленький лгунишка-паучок, — хмурая складка появилась меж густых бровей всего на секунду, но и та успела заложить зерно сомнений в голове Питера — времени с мистером Старком он, как ни крути, проводил достаточно, что позволило выявить некоторые его, скажем так, невольные привычки.       И одной из них была именно эта — привычка — рефлекс, инстинкт? — хмуриться, во время раздумий о действительно интересных и интересующих вещах — о чем угодно, но истинную вовлеченность в процесс Питер читал по Старку как пятиклассник по слогам — замечательно, короче, он это делал.       — Знаете что? Поздравляю вас, мистер Старк, — прошипел Питер сквозь зубы, нахмурившись и попытавшись слизнуть с уголка губ скопившуюся слюну, пока та не решила скользнуть ниже и заляпать слюной костюм или того хуже — руку мистера Старка. Ну нет, это будет уже слишком — не для Старка, откуда Питеру знать, что для него «слишком»? А для Питера — уже сейчас происходило то самое «слишком», такое заманчивое и будто вышедшее из одного из многочисленных питеровых снов с пометкой «для тех, кто повзрослее». — Можете думать что хотите, вас вообще не должно интересовать, от чего я «кайфую», — скривился Питер, но не от того, что мистер Старк его околопорнушно удерживает — от дискомфорта, причиненного твердой породой, в которую утыкались колени, от того, что ребра все еще едва ощутимо ныли, от того, что его чертовы губы вот-вот пойдут трещинами! — Больно, блин!       Вновь посерьезневшее лицо быстро переубедило в том, что срываться — хорошая идея. Потому что теперь его, нахрен, залечат до посинения — будет как раз отлично сочетаться с цветовой гаммой костюма Человека-паука. Супер-круто. Модно.       — Больно? Где? — рука, зарывшаяся в волосы и доселе держащая, расслабилась и чуть погладила, вынуждая Питера зажмуриться, лишь бы не дать увидеть искр неприкрытого наслаждения, вспыхнувших на глубине глаз. Это похоже на какую-то изощренную пытку, не иначе.       — Мне по порядку перечислить? — косо усмехнулся, наклонив голову чуть вперед, чтобы немного размять ощутимо затекшую от бездвижия шею. Старк, поколебавшись и несколько раз медленно моргнув, глядя в глаза подростка, кивнул.       — Коленям больно, спина затекла… — начал лениво перечислять, скосив взгляд в сторону обрыва, находящегося чуть в стороне. Рыжая порода под его углом обзора своей текстурой напоминала вельвет, но Питер знал, что если проведет нагой ладонью по поверхности, то его встретит не мягкость материи, а только лишь пыль, что будет с трудом смываться с кожи.       — Что я могу? — как-то нервно встрял мистер Старк, прерывая задумчивую тишину, растянувшуюся на несколько мгновений.       — Голова болит, еще саднят…       — Не знаю! — снова, заметно нервничая, втиснулся в попахивающую трагизмом речь — что только не сделаешь, лишь бы забыли, как ты считанные минуты назад капитально облажался. — Чмокнуть?       — …губы… — запнулся на последнем, широко и шокированно распахнул глаза — чтобы посмотреть в точно так же отреагировавшие на прозвучавшие одновременно слова, зависшие в воздухе между ними подобно связующей нити. Питер, сглотнув вязкую слюну и скользнул языком меж собственных губ, немного смачивая те — от сухости даже говорить стало неприятно и почти больно: — Ну можете, если желание возникло.       — Э-э-э, — сконфуженно выдал мистер Старк, покосившись на питеровы губы, что, вероятно, было в числе вещей, о которых Питер втайне мечтал последние пару лет, но тут же вернулся обратно к глазам. Пальцы выпутались, и место, которое приятно грело тепло ладони, тут же встретилось с прохладной реальностью. Увесистая ладонь накрыла едва не дернувшееся плечо. — Нет, — приговором, обухом и ножом врезалось в мозг. Питер, резко выдохнув, дернул головой, давая понять, что ему нужно больше свободы, чтобы подняться. В мыслях возникло четкое: он сейчас либо истерично заржет, либо истерично зарыдает, потому что, ну, чего он ожидал? Один раз он уже развел Тони Старка на поцелуй, а после этого они не общались так, как обычно, пару недель. Пьяные подростки — зло.       Шутка все равно вышла ничего так, если не брать в расчёт серьёзность его слов и намерений.       Питер дёрнул головой в немного ослабивших силу металлических пальцах, а вырвавшись, нащупал в траве брошенную маску, прежде чем подняться в полный рост рядом со сделавшим то же самое одновременно с ним мистером Старком. Вид того казался потрепанным, взгляд все ещё хранил в себе отголоски эмоций, возникших после слов, произнесенных Питером. Сомнительно, что ближайшие дни, а в перспективе — недели, смогут общаться без… Неловкости.       Что ж, мистера Старка можно понять. Не каждый день тебе небрежно предлагают пососаться несовершеннолетние протеже. Месяц-то точно уже прошел.       — Я надеюсь… — произнес Питер, разворачиваясь спиной к прожигающему насквозь взгляду. Или это он сам себе выдумал? — Надеюсь, вы закончили тут со всем, потому что у меня еще столько дел, столько дел… Домашка, патруль…       Позади послышался тихий металлический шорох — наниты с ювелирной точностью воссоздавали костюм Железного человека буквально из ничего, и Пит каждый раз с львиной долей удовольствия наблюдал этот процесс, но сейчас… Видеть этого не хотелось. До конца окрепшее возбуждение точно стало бы проблемой и ощутимой неловкостью — костюм Человека-паука не располагал к проявлению подобных слабостей.       На ступени у входа в джет Питер встал в смешанных чувствах: сжимая в руке скомканную маску, борясь с румянцем, обосновавшемся на щеках, шее и даже — слава богу, что этого не видно, — заднице. Мистер Старк, вновь облачившись в костюм, но при этом оставив без защиты голову, почти бесшумно шагал следом — тишину нарушал только звенящий в ушах высотный ветер, треплющий волосы, и спертое дыхание, которое, вероятно, слышал только сам Питер. Трава плохо поглощала звук шагов, в связи с чем Питер без труда различил и чужие, не отстающие.       Ворох мыслей о том, чем бы себя отвлечь в те часа полтора обратного пути до базы, чтобы не проваливаться в унылую тоску по поводу такого быстрого отказа — хотя умом Питер отлично понимал, что, окажись на месте мистера Старка, он, вероятно, поступил бы так же. Отношения с подростком — не предел мечтаний, вообще-то. Пускай об отношениях речи и не шло.       Не говоря уже о том, что это еще и не совсем законно, а Старк, как известно, защитник… Короче, все факторы не в пользу Питера.       Даже если бы Питер однажды созрел для серьезного разговора и не менее серьезного «подката», то теперь это точно не произойдет никогда, потому что, ну, взгляд мистера Старка сказал всё отлично, и повторно, когда уже не будет возможности перевести в шутку и благополучно забыть позор, он к этому готов не будет точно.       Прикосновение к плечу, когда Питер поднялся на третью из шести ступеней — да, он считал, и что! — заставило обернуться, сверкнув испуганными глазами во владельца руки, уж точно переступившей лимит количества позволительных нарушений личного пространства. Вцепился в поручень, скрипнувший от силы, с которой Питер его сжал, и, блеснув по-настоящему заслезившимися глазами, обиженно вскрикнул:       — Что вы дела… — сейчас ему точно всё выскажут, потому что Пятница данные передала, и точно не могла не отметить всего, что заметила — а она замечает всё. — …ете… — затих, увидев решительное выражение на лице напротив и ощутив, как холод металла прижался сзади к шее и надавил, всего на пару сантиметров притягивая ближе. Старк, хмурый — со знакомой морщинкой между бровей, и это привело в замешательство, потому что, ну, о чем он мог там думать, пристально вглядываясь в лицо Питера? — и напряженный, чуть погладил пальцем у линии роста волос, а Питер едва не вздрогнул от контраста температуры, хотя мысль, что у нанитов в небоевом режиме есть функция передачи внешних ощущений, немного взбудоражила, ибо, если бы мистер Старк его не ощущал, он бы и не ощупывал. — Мистер Старк?..       Молчание в ответ напрягало, секунды текли, словно часы. До тех пор, пока мистер Старк не зажмурился, едва не напугав тем самым Питера, а после вновь бросил колкий взгляд на его лицо, притянув Питера ближе и потянувшись навстречу. Паркер зажмурился, боясь даже думать, чего ему ожидать.       — Питер, — шепот обжег губы, — какой там сейчас возраст согласия?       — С-семнадцать, — ответил таким же шепотом, втянув в легкие воздух — тот как-то внезапно весь исчез.       — Замечательно, так что там по конкретно твоему согласию? — как ни в чем не бывало спросил мистер Старк. Порыв ветра ударил в лицо, чуть охлаждая пыл — но привычную бледность лица, разумеется, не вернул.       — Очень-очень согласен, мистер Старк, — не выдержал и распахнул глаза, узрев в глазах напротив самый настоящий голод, в котором, наверное, можно утонуть. Манящий — и к нему Питер потянулся, слепо ткнувшись губами куда-то в колючую челюсть. Веселая усмешка, прилетевшая в скулу, ничуть не обидела — наверное, потому что спустя секунду теплые губы прижались к его собственным, а металл костюма вжал поясницей в жесткий поручень, вынуждая отступить на пару шагов.       Стон, просочившийся в поцелуй, из него выпили, высосали и слизали вместе со скольжением влажного языка меж чуть расступившихся зубов.       А затем Питер сорвался — его настигло осознание, что теперь можно, а не под строгим запретом, назначенном самолично, и сделает он это не в пьяном угаре, а осознанно, и будет помнить это до конца своих чертовых дней!       Глухо простонал, прильнув всем телом к незыблемо твердому, гладкому металлу, обхватив жилистую шею и зарывшись обеими ладонями в густые волосы, жалея лишь об одном — на нем перчатки, которые можно снять только вместе с костюмом, ибо, когда обнаружилась срочная проблема, под рукой оказалась только одна из старых моделей. С шеи по спине вниз скользнула железная ладонь, что подхватила под задницу, приподнимая над ступенями и побуждая к тому, чтобы обхватить четко оформленную талию ногами.       Питер задохнулся от внезапно напомнившей о себе сверхчувствительности — не далее как сегодня утром он успешно поразвлекся с одной из своих немногочисленных игрушек, и все еще помнящая об этом задница теперь отдаленно-приятно саднила каждый раз, как по телу Питера проходили волнительные судороги и случались приступы дрожи. Мистер Старк тяжело дышал, то и дело прикусывая мокрые от их слюны губы — и Питеру это нравилось.       Мелькнувшая вдруг мысль заставила с предвкушением застонать и вырваться из пленяющего поцелуя. Он же может, да?..       — Мистер Старк, — обратился Питер так, как привык за годы, проведенные вблизи, заглянув в подернутые дымкой возбуждения глаза. — Могу я вам отсосать? Пожалуйста? — добавил, не сдержав улыбки при виде удивления, отразившегося на лице после произнесенных им слов, и приник легким поцелуем ко все еще приоткрытым после поцелуя губам, едва не захрипев, когда Старк, закрыв глаза и замычав, притерся к нему пахом.       Еще немного, и Питер выполнит одно из своих сокровенных желаний, о да.       — Ну можешь, если желание возникло, — с ухмылкой процитировал он Питера, уткнувшись лицом в его шею и оставив несколько последовательных легких укусов, от которых пару минут спустя останутся одни воспоминания.       — Еще как возникло, мистер Старк, — загадочно вымолвил, хихикнув от легкой щекотки из-за беспокоящей шею известной на весь мир бородки.       — Тогда, — фыркнул тот, вновь прикусив чувствительную кожу, — нам стоит хотя бы войти в джет, а еще лучше вернуться на базу. Малыш-ш, — обожгло горячим шепотом ухо, вновь заставляя сжаться от предвкушения.       Сегодня Питер Паркер либо разведет Тони Старка на секс, либо умрет. Третьего не дано.       — Вовсе не обязательно, знаете, — ухмыльнулся, освобождая корпус Железного человека от цепкого захвата и, вильнув задницей, становясь ступнями на ноги костюма. — Мы же тут совсем одни, так ведь, — задрал голову выше и положил ладонь туда, где под металлом находился пах — из-за костюма мистер Старк заметно прибавлял в росте, и это ощущалось… Нормально так.       И, судя по зажмуренным глазам и резкому выдоху сквозь зубы, мистеру Старку тоже нормально так ощущалось.       — А как же твои больные коленки? — иронично фыркнул Старк, закатив глаза и одним шагом отступив на две ступени назад — на хрустнувшую траву.       — Ради такого я отлично потерплю, — воодушевленно подпрыгнув пару раз, легко спрыгнул следом, глядя на то, как массивный костюм собирается в небольшую емкость, прицепленную к футболке в районе груди. Что странно — ботинки так и остались от костюма, но Пит быстро сопоставил то, что последний раз он видел Старка босым, и их срочный вылет, и, видимо, тот просто-напросто не успел обуться. Мило.       Тем более, что это можно использовать во благо.       Коленями Питер упал сразу на носки железных ботинок, шестым чувством ощущая, как мистер Старк там, наверху, вскинул в легком удивлении брови. И сразу рвано выдохнул и схватился за поручень, находящийся за спиной, стоило только Питеру прильнуть носом и губами к теплой выпуклости под простыми хлопковыми штанами. При встрече в мастерской Питер не мог для себя решить, есть ли на наставнике трусы, и вот сейчас он это с превеликим удовольствием узнает лично. Прямо сейчас.       — Питер, ты… — рыкнул мистер Старк — или, в связи со сложившейся ситуацией, ему лучше называть его Тони? Тогда ведь так и звал, и всё было нормально… — и вплелся пальцами в волосы, даруя Питеру настоящее наслаждение, теснее прижав к дрогнувшему под тканью члену.       Стоило Питу немного отстраниться, пальцы вцепились в упругую резинку и без промедления стащили штаны до самых бедер, оголив стоящий член — большой, ровный и такой правильный, что не взять его в рот как можно скорее показалось Питеру как минимум кощунством, а как максимум — великим упущением, ибо это, ну, вроде как, член любви всей его жизни, и упустить его из-под носа как-то не охота.       Перчатки снять все еще не представлялось возможным, и Питер утешал себя тем, что, если его в конце концов отошьют, то, после пары недель хандры, ему будет на что дрочить. Это же дико кинково… Язык, у самого основания прижавшийся к горячему, просто обжигающему органу, скользнул выше, пока Питер судорожно цеплялся за выступающие подвздошные косточки. Увесистая головка, легшая на язык, послала по телу волну удовольствия, заставила зажмуриться и переждать бурю, прежде чем сомкнуть вокруг нее губы и, радуясь тому, что после продолжительных поцелуев едва ли не на краю пропасти у Питера во рту осталось предостаточно слюны, двинуться вперед, пока та не уперлась в гланды — и обратно, с удовлетворением отмечая участившееся дыхание и подрагивающие мышцы живота.       Пальцы, перебирающие волосы и ненавязчиво массажирующие кожу головы, направляли, периодически заставляя взять глубже, когда Питер уже сам чувствовал, что готов. Томные вздохи сверху музыкой вплетались в завывание ветра.       Тихое хныканье против воли прорвалось наружу, когда головка ощущалась уже где-то в горле, в то время как мистер Старк, неторопливо качая бедрами, в открытую периодически стонал сквозь зубы. Разрядка близко — Питер это чувствовал, но к собственному члену прикасаться не хотел, лишь изредка инстинктивно дергая ресницами, смаргивая с глаз мутную пелену.       — Питер-р, я почти, — низким голосом раздалось сверху, и его, чуть задержавшегося у головки, чтобы перевести дыхание, отдернули назад. Не видя другого выхода, Паркер, надеясь, что слюны достаточно, чтобы не доставить дискомфорт, уложил руку на член, слабо сжав у основания и двинувшись выше — вторая нашла пристанище на похожем, находящемся в ее владениях последние семнадцать лет.       Гулкий и несдержанный стон наставника сказал ему о том, что это можно было сделать и раньше.       — Мистер Старк, знаете, — вдруг начал он сразу говорить, минуя барьер, состоящий из функции тщательного обдумывания слов, которые произносят. — Я хочу, чтобы вы меня трахнули. Прямо сейчас. Прямо здесь.       — Боже, Паркер, ты бешеный, знаешь? — выдохнул, крепко зажмурившись и напрягшись, в то время как орган в руках Пита запульсировал, без слов донося, что всё — финал, и спустя секунду красную перчатку оросили белесые капли.       Питер в ответ хмыкнул, не видя смысла в ответе, и тщательно стерев чистой рукой остатки спермы, натянул ею обратно штаны, напоследок несильно шлепнув Старка по его аппетитной заднице.       — Обломаешься, у нас и смазки-то нет, а на сухую и без растяжки я тебя трахать точно не буду. Могу подрочить, ну или оказать ответную услугу, — нахально передернул бровями, глядя поднявшемуся Питеру в лицо.       — Если проблема только в этом, то… Проблемы нет. Я растянут, — прильнул, наступив одной ногой на носок ботинка и без стеснения обтерев испачканную ладонь о грудь наставника — а слова-то приобретают новые смыслы… — на лице которого нарисовался нешуточный шок.       — Когда это ты?.. Ты всю неделю прохлаждался на базе, да и регенерация, — с сомнением заключил он, чуть нахмурившись. — Ты что?..       — Утром было так грустно и одиноко, мистер Старк, а вы все еще спали, поэтому в мастерскую было не попасть, — с намеком вздернул Питер бровь, прижавшись все еще стоящим членом к твердым мышцам бедра и зажмурившись от наслаждения, молнией пронзившего тело.       — Хочешь сказать, что трахал себя, пока я находился за стеной? Мистер Паркер, да вы наглец, — заметно дрожащим голосом выдохнул в лицо Питеру. — А с виду хороший мальчик, ай-ай, как можно, — насмешливо говорил Старк, пока его рука медленно, но верно скользила вниз, до тех пор, пока не остановилась на упругой половинке, сжав ту, прижимая Питера к ноге еще теснее. Теплое дыхание обожгло ухо, острые зубы оцарапали мочку и нос Питера ткнулся в чужую ключицу: — Тогда кончишь ты только тогда, когда я окажусь в тебе, понял, наглый мальчишка? — закончил он, уже отступая назад под обиженным взглядом карих глаз, обрамленных густыми ресницами.       Питер кивнул, складывая руки на груди и сжимая зубы до ощутимого скрипа.       — На лестницу, мигом, — уверенно указал Старк, и бровью не поведя от обиженного вида Паркера — привык, видимо, уже давно.       — Слушаюсь, слушаюсь, — фыркнул Пит, проскальзывая мимо и останавливаясь близко к верху лестницы, прежде чем, не раздумывая, упасть на колени — одна нога на предпоследней ступеньке, а вторая — наверху. В чем Питер уверен, так это в том, что вид — зашибись.       — Вообще-то я не буквально, Питер, — донеслось в спину чуть сконфуженное.       — Плевать! Я тут, я жду, — закатил глаза к ясному небу Питер, дабы показать свое отношение к подобным промахам. Потянулся к объемному пауку, украшающему грудь, но был прерван — руку перехватили и отвели, заведя за спину и почти спокойным тоном фыркнули:       — Нет уж, тут холодно, паучиш.       — И как тогда? — недовольно буркнул, полуобернувшись. Чеширская улыбка на лице почти-любовника не предвещала ничего хорошего.       — Узнаешь.       Руку отпустили, чем Питер и воспользовался, опершись о пол, а заодно и отведя дальше ногу, положив ту почти плашмя и задев чувствительным органом край ступени, прошипев сквозь зубы. Вдоль спины скользнула увесистая ладонь, вынуждающая немного прогнуться и все-таки ткнуться членом в твердую поверхность. Шорох нано-роботов Питер узнал бы из тысяч различных шорохов, и удивленный возглас, когда почувствовал, что на спине оказалась горстка этих шалунов, получился как никогда удивленным. Что они там вообще могли забыть?       — Зачем это?.. — пробормотал Питер за секунду до того, как услышал тихий и протяжный звук надрыва — а затем его задница в полной мере ощутила прохладу возвышенности. — Вы что? Разодрали? Костюм Человека-паука?! На заднице?! — в шоке заорал Питер, оглянувшись назад, пару секунд поглядев на сие зрелище, фаворита всех любительских порнух, а после поднял глаза на веселящегося Старка, который еле сдерживал смех. — Да как у вас рука поднялась это сделать? Не вы ли говорили, что он стоит миллионы?       — Да брось, этому старью уже давно пора в утиль, да и твоя попка явно стоит дороже, выбор очевиден. И, кстати, трусишкам тоже досталось, — подергал он за обрывок свисающей с бедра ткани, улыбнувшись, в то время как Питер горестно вздохнул, снова оборачиваясь назад.       — Вы абсолютный изверг, мистер Железный человек, — заявил Пит, слегка подтолкнув того локтем.       Хихиканье, раздавшееся в ответ, ясно дало понять, что слова его восприняли как пустое сотрясание воздуха, зато через мгновение он ощутил прижавшееся к спине тело и рвано выдохнул, зажмурившись — рука накрыла очерченный красной тканью член, слегка погладив, пока к голой заднице, всего лишь через один слой тонкий штанов, прижался другой, не менее крепкий и не менее возбужденный.       Боже, он же только что кончил, как вообще…       — В связи с тем, что ты, мистер Паучок, выказал желание взять и трахнуться без всех сопутствующих этому действию штук, кроме парочки самых основных, обогащай наш акт, как можешь, — и, с таким вот странным предисловием, скользнул двумя пальцами в рот Питеру, едва не подавившемуся от такой неожиданности — он только-только прислушался к монологу, а тот завершился на такой кошерной ноте. Вторая рука уже обосновалась внизу, периодически сжимающая то одно, то другое полушарие, прежде чем скользнула между ними и потерлась пальцем о чувствительные края поджавшегося ануса. Толкался ей навстречу Питер достаточно показательно, чтобы понять без слов, но его все продолжали и продолжали вынуждать обсасывать пальцы, слегка царапающие небо и то и дело утыкающиеся во внутренние стороны щек.       Стоило пальцам покинуть рот, Питер не преминул сообщить свое отношение к таким сюрпризам:       — Вы мудак, мистер Старк, знали? — откинулся на плечо, промычав, когда внимание одной руки вновь настигло уже во всю истекающий смазкой орган. Узкий и не располагающий к свободе костюм плотно прижимал его к телу и не позволял сделать и движения без риска получить очередной разряд тока по телу.       — Прекрасно, — подтвердил Старк, поцеловав пылающую скулу Питера и, огладив вход, надавил, с легкостью скользнув внутрь пальцами, с которых слюна капнула пару раз на пол — чувства обострились, и теперь Питер слышал куда больше, чем обычно. Такой вот побочный эффект.       Протяжный возглас, нарушивший череду естественных звуков природы, получился измученный и просящий — простата за несколько часов еще не успела забыть, каково это, и потому с усердием отозвалась на прикосновение.       — Как вы ее так быстро, черт, — выдохнул, закашлявшись из-за слюны, попавшей в горло, и шумно сглотнул, подавив еще один такой же, когда пальцы без предисловия снова ткнулись туда же.       — Чудеса случаются, Питти, — сказал Старк ему в шею, всосав небольшой участок кожи в рот и прикусив, заставив Питера вздрогнуть и ругнуться сквозь зубы.       Минута тянулась бесконечно долго, но Питер считал секунды, чтобы отвлечься и не дать себе утонуть в ощущениях и кончить — потому что он помнил одно единственно пожелание мистера Старка: кончить с его членом в заднице, и Питер это сделает.       А после — пустота внутри и непреодолимое желание кончить и просто кончиться, как существо. Шорох стягиваемых штанов навеял ощущение нешуточного предвкушения, а тихий звук плевка заставил смущенно раскраснеться еще больше — да, он все еще чертов подросток, и ему можно смущаться таких вещей, черт подери!       — Знаешь, паучок, — проникновенный шепот за ухом, — ты так хорошо обсосал мой член, что он все еще достаточно мокрый, чтобы я мог без проблем поиметь тебя без смазки, — головка у входа; Питер задержал дыхание и замер, предвидя ощущение распирания, что настигнет его спустя секунды — и выдохнул, стоило мужчине сделать поступательно движение вперед. — Такой хороший мальчик, а на деле шалун, да, Питти?       — Д-да, да, — с трудом выдавил из себя Питер, вздохнув и зажмурившись. Восприятие обожгло новым ощущением, дыхание замерло, рука, накрывающая член, сжалась сильнее, и, будто вбивая последний гвоздь в гроб несчастной подростковой сдержанности, Тони толкнулся вперед, входя если не полностью, то почти — нутро затянуло, да настолько приятно, что почти больно, и он не выдержал. Застонал, излившись прямо в свои изорванные трусы, что находились под еще больше изорванным костюмом Человека-паука, дружелюбного соседа.       Реальность расплылась, тело словно обдало огнем, а судорожно сжимающиеся мышцы отказывались поддаваться контролю, пока мистер Старк, Тони, уверенно двигался внутри, вновь разжигая не успевшее погаснуть пламя.       — Полагаю, теперь нам стоит сходить на пару-тройку свиданий, так ведь, паучок? — связки дрожали, но Тони говорил уверенно, даже не предлагая — но Питер и не отказал бы ни за что.       — Отличная идея, мистер Старк, мне нравится, да-а…