Новая история

Впервые Алану было так страшно за все годы новой жизни. Животный страх затуманивал рассудок, заставляя его трястись на мокром асфальте от страха. Сердце бешено колотилось, а легкие, казалось, вот-вот разорвутся от напряжения. Липкая кровь стекала по коже, прилипая к одежде, но это никого не волновало. Сейчас единственное, что волновало Вайтера — это пустые белые глаза напротив него. …День назад… Изменения начались ближе к восьмилетию Алана. Гоблин дал ему какие-то артефакты, но это ничуть не облегчало боль Вайтера. Тело перестраивалось, магическое ядро и даже аура менялись. Ему было больно, плохо, и никто не мог помочь. Ведь Велиара Сангиаса гоблины так и не нашли, зато самого Алана нашло наследие. Вампирская сущность внутри него представляла собой юношу лет пятнадцати-двадцати, внешне идентичный ему, Он вечно загадочно скалился и исчезал, пугая его все ночи напролет кровавыми кошмарами. Свои метаморфозы он скрывал кое-как, ведь колдовать ему пока нельзя. Слишком велик риск и вовсе стать сквибом от очень большой нагрузки, ведь не зря второй этап у нормальных вампиров проходил ближе к пятнадцатилетию, и то был большой риск умереть или лишиться магии без должной подготовки, а у восьмилетнего сироты не было ничего. Его тело, скорее всего, от смерти удерживала сама Госпожа, раз он до сих пор не сдох. Из-за пробуждения наследия он не мог есть. Жажда крови была, но слабая, а вот отвращение к еде уже было, единственное, что он мог — заглушать жажду сладостями, к которым почему-то отвращения не было. Алан чувствовал себя персонажем из аниме Токийский Гуль, только вот ему было хуже, у него все болело, он был беспомощен и у него не было крови. На третий день пробуждения он не смог даже встать от боли. Алекс в Доме не было и его никто не беспокоил, все лишь облегченно вздохнули, когда поняли, что он заболел, видимо. Он проводил все свои дни на кровати, корчась от боли, разрывая горло в кровь ногтями от жажды. Артефакты не помогали. Потом ему как-будто стало лучше. Словно боль отступила, пусть и не полностью, как и жажда. Он чуть не свалился от слабости, когда встал, но все же уже через полчаса он был на улице, оставив бесполезные артефакты в комнате. И это стало страшной ошибкой. Он читал о Пустых. Они вызывали ужас одним своим обликом… но Алан никогда не думал, что увидится с ними. Эти существа служили Охотникам за нечистью, иронично, но все же. Мерзкие, лишь отдаленно напоминающие людей скелеты, обтянутые серо-зеленой кожей, испещренной голубыми венами. С клыкастой пастью, которую даже закрыть не могут. И глазами. Абсолютно пустыми глазами. Эти существа чуяли нечисть за множество километров. И он не стал исключением, ведь в момент пробуждения запах вампира, истинного оборотня и т.д. становится только сильнее, более взрослые пробудившиеся вампиры способны скрывать свой запах, а вот он — нет. Только услышав страшный вой Пустого, Алан понял, зачем нужны были те артефакты. Они скрывали его от этих страшных существ и Охотников. Теперь же, когда Пустой чуть ли не дышит ему в затылок, он только и может, что бежать, неясно, куда. Его успели ранить и парализующий яд начал распространяться по телу. Дышать становится все сложней, монстр и его пустые глаза все ближе. А помощь… да кому он нужен?