ЛИСPRO

Глава 26

      Теневой возница явился мгновенно, чуть позвякивая призрачными подковами о мостовую за воротами академии. Лошадь обдала плечи горячим воздухом из огненных ноздрей и гулко фыркнула. Кучер коснулся пальцами краешка черной потрепанной шляпы, его глаза-угольки смотрели прямо в душу, обеспокоенную важными проблемами и поиском решений. Все-таки призраки странный народ.       Редвел сел в карету, закрыл дверцу и приготовился раствориться в межпространстве и рассыпаться горстью пепла на месте, где только что стояла карета, но что-то пошло не так. Возница направил лошадь вперед, и мостовая огласилась потусторонним приглушенным топотом. Себастьян молчал, обдумывая сложившееся положение. Теневые возницы служили отделу много сотен лет, призвал их могущественный волшебник по имени Марун, он совершил проступок и был изгнан за это из паранормальной полиции. Ходили слухи, что он убил сдавшегося врага, потому что не смог сдержать своих эмоций. Некоторые магистры свято верили, что душа инспектора Маруна не смогла успокоиться и стала служить отделу в виде этих странных существ, иногда бывая во многих местах одновременно. При жизни волшебник любил черных лошадей и часто использовал черные кареты. А кто-то был убежден, что Марун, испытывая неизбывное чувство вины, приманил к себе всех тех, кто не смог уйти в мир иной,испытываяте же эмоции, и пообещал им успокоение, в обмен на бескорыстную, бессрочную службу отделу. Такие магистры говорили, что однажды, оказав неоценимую услугу, теневые возницы станут, наконец, свободны и развоплотятся. Но ни один волшебник, знавший историю своего ордена, не считал этих таинственных существ врагами, а значит, беспокоиться об изменении маршрута все-таки не стоит.       Минут через пятнадцать настоящего земного галопа, лошадь остановилась у древнего обветшавшего двухэтажного дома. Редвел еще раз оглянулся на молчаливого возницу, сверлящего взглядом двух угольков, и двинулся по широкой, усыпанной гладкими камешками и порядком заросшей дорожке, ведущей к парадному входу.       За облупленной, чуть разбухшей дверью теплился свет. «Дом без времени и пространства» — догадался Редвел и зашел. Вышитые модковые занавески, и скатерть, резные ножки стола, старинная лапма, хранящая в своем стеклянном пузе дрожащий огонек — все было совсем настоящим и удивительным, только мир поменялся, будто окрасившись в серо-голубой — признак безвременья. Гость, по сути, входил не в этот настоящий дом, каким он был, а в его призрачное эхо.       На кресле-качалке сидел мужчина с пышными кудрявыми бакенбардами, читал старую пожелтевшую газету, курил деревянную трубку, уже добившись плотного висящего посередь зала сиреневого облака. Мужчина посмотрел на гостя снизу вверх и кивнул.       — Здравствуйте, господин Марун. — произнес инспектор.       — Здравствуй, Себастьян. Я давно наблюдаю за тобой.       — От меня сейчас многое зависит, и вы решили меня предупредить?       — Возможно. И тогда, у тебя три попытки, мой дорогой. Задавай свои вопросы, только сначала подумай хорошенько.       — Что можно сделать из крови демона? —Редвел выпалил первый вопрос, убежденный, что именно это является ключом к тому, почему он здесь.       — Из крови демона, мой мальчик, можно сделать слишком многое. Можно уничтожить город, можно создать грандиозное заклинание или артефакт, можно создать себя, или часть себя. Можно даже сотворить эту трубку. —Марун поглядел на собеседника разочарованно и, затянувшись, выпустил новую струю дыма в сиреневое, противоестественно зависшее посередь зала облако.       — Значит, вы мне не скажете, зачем безликому потребовалась кровь, и что он планирует из нее сделать.       — Это вопрос? —Марун приподнял одну бровь.       — Нет! — поторопился сказать Редвел, раздумывая с такой скоростью, что мозг начинал вскипать в узкой черепушке.       — Вы так давно здесь, — начал Себастьян издалека, — и вы столько знаете, что мне и не снилось. И спрашивать вас — все равно, что тыкать пальцем в небо. Но мне всегда было интересно узнать о вас больше. Это вопрос, и, даже просьба, господин Марун.       — Льстец, хитрый, как лис. — Довольно ухмыльнулся волшебник. — Я был смертным, я служил в параполиции уже десять лет, когда повстречался с ней. В этой девушке не было ничего необычного — на первый взгляд, весьма непримечательная особа. Ее волосы чуть отдавали зеленью, глаза цвета болотной ряски, серое платье… Я никогда не думал, что моя мечта может выглядеть так. Она смеялась моим шуткам, и голос разливался колокольчиком, она щурила свои пушистые реснички, ее щеки были нежны и румяны. Это была любовь.       — Она была речным сильфом? — Себастьян не удержался, но Марун не стал учитывать этот вопрос вслух.       — Да, мой мальчик. Сафира была покровителем той небольшой реки, рядом с которой я снимал дом. Однажды я нашел ее под мостом, всю мокрую, замерзшую — девушка тряслась от страха на моих руках. Оказалось, что она не досчиталась шестерых своих сестер. Кто-то ловил маленьких существ и выпивал. Моя девочка боялась и говорила, что скоро придут за ней. Я сразу поверил. Принес весь свой боевой запас, устроил настоящую засаду… Был уверен, что смогу ее защитить… Я проснулся ближе к утру от легкой дремы, меня разбудила тишина. Черный змей, с усами сома и двумя перепончатыми лапами завис над моей девочкой и выпивал ее силы, как яркость из-под кисти художника. Сафира поглядела на меня в последний раз и исчезла…       — И вы убили этого змея? —Редвел смотрел на сиреневую тучу дыма, где появлялась картинка того, о чем рассказывал старый магистр.       — Я поймал его. Выродок оказался наполовину человеком. Он просил пощады и хотел жить. Но я видел, как сквозь его шкуру просвечивают речные сильфы. Я так надеялся, что смогу им помочь… Когда все закончилось, Сафира снова была передо мной. Она поцеловала меня бесплотными губами и поблагодарила. Сказала, что умереть — гораздо лучше, чем жить так — в теле змея. Потом она растворилась, а я так и стоял, капая кровью на зеленую траву. Спустилась ночь, ко мне пришли мои коллеги, что-то говорили, что-то делали… Я не помню. Я помню, что больше всего я хотел вернуть то, чего со мной больше не было — мою зеленую девчушку…       — И вы ее вернули? — Себастьян не мог поверить, что рассказанная трагедия ничем не поможет в его деле.       — И да, и нет. Но это совсем другая история, мой мальчик. Ты хотел узнать, как появились теневые возницы, ты это узнал. Пойманный мной,он обещал служить на благо отдела, пока не искупит свою вину. Уже наказанный, бессмертный, наполовину человек, наполовину черубан, он ненавидит меня всем сердцем, но покорно исполняет свой долг. Мечтает ли он меня уничтожить? Думаю, да. Только у него этого не выйдет. Видишь ли… Да, ты и сам все увидишь... А теперь, тебе пора, мой мальчик.       Себастьян вышел из дома по другой тропке, прошел по деревянному полукруглому мосту через речку, навстречу ему прошла красивая девушка в сером платье, держа в руках поднос с едой, от которой струился пар. Девушка приветливо улыбнулась и скрылась в доме.       «Он все-таки обрел ее, — подумал Себастьян, успокаиваясь, — но какой ценой…».       Впереди на мостовой была широкая лужа, лис наступил на нее, задумавшись о своем, и, чертыхнувшись, отскочил. В луже наступали серо-голубые сумерки. В мутной воде зыбью качался домик, поблескивая теплым желтым огоньком лампы, домик, который нельзя найти, если не хочет быть найденным его хозяин… Домик вне времени и пространства. Себастьян поднял голову вверх и увидел знакомую стену библиотеки.